Прозрение

В тот день на Чёрной речке я потеряла крестик. Алюминиевый крестик на жёлтой верёвочке, был со мной с самого крещения,  крестили нас с братом ещё в младенчестве. А в этот день сгинул в водах речки и сколько бы мы не ныряли, не искали его, всё было напрасно. Очень жаль мне было потерять его, сильно расстроилась...

Изнырявшись и изыскавшись, поняв, что поиски тщетны, мы с братом уселись на покрывале и сохли... Мимо нас прошёл нетрезвый мужчина, на вид лет 40. Он разделся, шатаясь, до трусов и сложил всю свою амуницию в пакет. Всё его тело было коричневого цвета, бронзовый загар кончался только на пояснице, там, где сползающие трусы на слабой резинке показывали часть его белоснежных ягодиц. Зашёл в воду, аккуратно лёг звездой на неё и положил пакет с одеждой себе на пузо.
- И кому нужно его барахло! - тихо сказал брат.

Такой идеальной звезды в исполнении пьяного дядьки я больше ни у кого не видела. Он почти весь плавал на поверхности. Ноги не тянуло ко дну, как это обычно бывает, он просто лёг на воду, как на матрац и загорал.

Мы с братом не любили чужаков в своих местах, которые облюбовали для себя. Ладно, если бы это были дети, а то какой-то дядька, ещё к тому же "под шафэ"... Больше и в воду не захотелось заходить.

Дядька плавал так на поверхности воды минут 5. Кистями рук он направлял себя в заводь подальше от течения. А спустя минут 10 он пришвартовался к тине, остановился там и уснул. Сначала он посапывал, будто младенец, но потом все громче и продолжительней из него стал извергаться клокочущий храп. Мы с братом еле сдерживали смех, ну, не удобно ведь смеяться над взрослым незнакомым мужчиной. Но когда коровы, зашедшие в воду, стали шугаться и выбегать с водопоя, мы смеялись, держась за животы, уже во весь голос. Потом мы плюнули на это представление и стали  играть в карты.

Не знаю сколько времени так прошло, но проиграв друг-другу пару раз, мы заметили, что давно не слышали храпа. Здесь ли он вообще - этот дядька? А он лежал там же, только уже не храпел и вообще не подавал каких-либо признаков жизни. Сложилось ощущение, что мужик отдал концы в прямом смысле. Коровы мирно пили воду недалеко от его головы.

- С ним всё нормально? - спросил брат.
- Я не знаю, - насторожилась я. Стало страшно за него. Мало ли что могло случиться с пьяным человеком. Но то, что он не захлебнулся, перевернувшись, уже нас радовало. Чёрный пакет мирно лежал у него на животе.

Надо было что-то делать. Детские сердца, чистые и сердобольные не могли оставить человека в опасности, пусть и такого неказистого, неоприятного, пьяного в конечном счёте.

Брат взял маленький камушек и кинул возле ног спящего незнакомца. Тот - ноль внимания. Тогда я решила брызнуть в него водой - даже не пошевелился.

- Дядь, ты там не помер? - Крикнул Андрей. Обычно он никого из взрослых не называл на ты, а тут назвал.
- Дяяядь! - прокричали мы оба, не дождавшись ответа.
- Нееет... - Недовольно, что его разбудили, ответил мужчина.
"Слава богу" - подумали мы и стали собираться домой. Пока мы складывали в пакет свои вещи, мужик достал из пакета сигарету с зажигалкой и закурил. Он был похож на длинный  теплоход, выпускающий кольца белого пара.

- Его нельзя так оставлять, - сказал брат и, видя моё одобрение, крикнул:
- Дядька, выходи. Мы не уйдём пока не встанешь...
Мужик медленно поднял голову и посмотрел в нашу сторону:
- Чё нннадо!
- Выходи давай, тебя, вон, коровы сейчас забодают.

Он повернул голову назад, хотя коровам было все равно на его бренное тело и они совсем даже не хотели к нему лезть, он матюгнулся на них, но, видимо, осознав, что рядом дети лет 8-9 не больше, сделал движение пальцем у своих губ, будто сам себе сказал "тише-тише".
- Давай, плыви к берегу, - приказным тоном крикнул Андрей.
- Щас, - согласился мужик и медленно стал перебирать руками и ногами.
- Давай быстрей, нам домой пора! - крикнул опять брат!
- Да! - крикнула я, не зная вообще зачем я это сделала. Меня всю трясло. Я почему-то так сильно стала переживать за мужика, а крик брата, ещё больше меня обеспокоил.

Медленно он причалил к берегу.  Так же медленно вышел из воды.
Мы стояли и не отрывали взгляда от него. Он молча стал одеваться. Видно было, что ему стыдно перед нами. От этого мне стало его жаль ещё больше. Натянув свою одежду на мокрое тело, он подошёл к нам. Протянул руку Андрею и произнёс:
- Спасибо тебе, брат!
Андрей протянул руку ему и пожал её, произнеся невнятное "угу".
- Спасибо... - Произнёс мужчина совершенно трезвым голосом, глядя на меня.
- Храни вас Бог... - добавил он и стал уходить.
- И вас. - В голос произнесли мы.
Он поднимался в гору и ещё раза два оглянулся и помахал нам, а мы стояли, как вкопанные, и смотрели вслед уходящему чужаку.