Ближневосточный кульбит. Роман. Глава третья

Глава третья

1

    Хэлли уже поджидал ее. И вместо приветствия нетерпеливо увлек в густые заросли.
     - Я просто обожаю в такую рань проделывать это, - сказал он. – Прости!
     Он с улыбкой достал из кармана презерватив. 
     - Но... – округлила глаза Полли. Такой прыткости она не ожидала от парня.
     - Я обожаю разнообразие в сексе, - пояснил Хэлли. – Вчера в амстердамском Artis zoo мы увлеклись французской любовью. Мне хотелось бы внести разнообразие в наше общение...
     "Что за прелесть, этот парень. Он просто сводит меня с ума..." – подумала Полли. И придав лицу испуганно-восторженное выражение, прошептала:
    - Мне будет чертовски больно. По правде говоря, мне ни разу не приходилось видеть ничего подобного. Надеюсь, ты меня понимаешь?
    По опыту она знала: ничто так не возбуждает молодых самцов, как испуг зрелых женщин при виде их детородных органов.
    - Вчера мне показалось, будто ты искушенная в этом деле... девушка, - он стал застегивать молнию, и Полли увидела на его лице неприкрытое разочарование.
    - Не торопись! – испугалась она. Если сейчас она не отдастся парню так, как ему того хочется, нетерпеливый Принц попросту растает в густом тумане Голланд-парка, исчезнув из её жизни навсегда. – Я согласна. Но постарайся проделать это аккуратнее, - смущенно опустила она глаза.
    Сейчас Полли Сноу была далека от кокетства. Подруги еще с детства прозвали ее серой мышкой. И она давным-давно смирилась с мыслью, что в ее положении ждать подарков от судьбы – все равно, что надеяться на визит Санта-Клауса в июле.
   - Я войду в тебя столь нежно, как если бы ты была воплощением самой невинности...
   - Ты просто прелесть, Хэлли.
    Ей хотелось бесконечно повторять его имя, целовать его руки и все, что он пожелает.
"О, я обязательно попрошу у него адрес в Касабланке и подскочу к нему, как только разделаюсь с этими материалами", - она покосилась на сумочку, аккуратно висевшую на суке худосочной сакуры.

                2

Однажды, когда их лачуга оказалась совершенно пуста, Женнифер окликнула соседа и попросила его починить кран в их крохотной кухоньке. Кран и вправду подтекал, противно капая по ночам и не давая ей уснуть. Из-за этого по утрам у нее просто голова раскалывалась, и она с трудом усваивала уроки в школе. А ей уже тогда так хотелось выбиться и стать первой...
   Она показала Проспьеру деньги, и он кивнул в знак согласия.
   "Почему он не мой отец?" – в который раз подумала Женнифер.
    - Ты починишь кран? – в упор спросила она. 
    - Да, - коротко ответил он.
    Проспьер принялся за работу, а она уселась на полу, возле его ног. Ей ужасно хотелось обнять его длинные, худые ноги, обтянутые хлопчато-бумажной материей рабочей спецовки.
     - Как поживают Морис и Сюзан? – спросила Женнифер первое, что пришло в голову. Она боялась, что если будет долго молчать, то непременно обнимет эти ноги и станет их целовать. Так иногда делала мать, когда приходила с очередным любовником, который приносил с собой изрядную порцию грасса. 
    - Слава Всевышнему!
    - Скажи, Проспьер, я красивая?
    - Ты очень красивая девочка, Женни - сказал он, и она увидела его грустную улыбку. Точнее ровные, белые зубы человека, старающего вести праведную жизнь.
     Она терпеть не могла, когда ее так называли. Уже с самого детства ей больше импонировало быть Женнифер. И даже, случалось, поколачивала его дочь Сюзан, когда та впопыхах переиначавала ее гордое имя. Но Проспьеру она простила оплошность. Ему она готова была позволить все.
    - Ты бы хотел иметь такую дочь, как я? – продолжала допытываться Женнифер, ища ответ на давно мучавший ее вопрос.   
   - У меня уже есть Сюзан... – нерешительно ответил он. И впервые очень внимательно поглядел на нее. – И еще Бог дал мне сына.
   - Морис хороший мальчик, - сказала она.
   - Да? – усмехнулся он.
   - Ты счастлив?
   - Никогда не думал.
   - А хочешь быть счастливым?
   - Думаю, каждый этого хочет.
   - Ты бы мог меня любить?
   - Ты еще мала, - по-своему понял ее Проспьер.
   - Вовсе нет. Мне уже четырнадцать. Почти. Просто я выгляжу так, потому что за мною некому было присматривать с самого рождения. Так говорят соседи.
   - Ты их меньше слушай, - погладил он ее по голове. И Женнифер больше не могла сдерживать себя. Она поцеловала его сильную грубую ладонь вначале робко, потом стала быстро осыпать поцелуями его удивительно длинные пальцы. И вот уже обвила его тело своими худыми, но сильными, ногами и руками.
    - Ты мне нравишься, Проспьер. Очень!
    - Ты уже делала это? – спросил он, и краешки его губ тронула странная ухмылка.
    - С некоторыми из маминых друзей. Два или три раза...
   Он стал растегивать брюки, и она принялась неуклюже помогать ему. Пальцы еще детских рук дрожали. Но не от страха.
 Женнифер с жутким остервенением кусала собственные и его губы, отдаваясь человеку, годящемуся ей в отцы...
    Даже теперь, спустя двадцать лет, Женнифер отлично помнила каждое мгновение. И не жалела ни о чем...
   А тогда, когда все кончилось, Проспьер устало спросил:
   - Почему ты солгала мне?
   - Испугалась, что ты побоишься взять меня...
   - И что же теперь будет? – почесал он в затылке, возвращая ей деньги за починенный кран.
   - Ты станешь моим другом, отцом, мужем... и всем, кем захочешь.
   - Но ты еще ребенок, - остановился он на последнем варианте.   
   - Вовсе нет. Теперь-то уже наверняка нет, - серьезно сказала она. - Ты превратил меня в женщину. И больше не смей называть меня Женни. Теперь я самая настоящая Женнифер.
   - Хорошо, Женифер. Но у меня уже есть жена...
   Она терпеливо повторила, словно перед ней стоял несмышленный школяр:
   - Я же сказала, ты можешь быть для меня тем, кем захочешь. Только иногда заходи, когда не будет мамы и этих ее ублюдков.
   - Починить кран? - расхохотался он.
  - Да, - сказала она, и пронзительно заглянула ему на самое донышко души. Ей отчего-то не понравился его смех...
     Дженифер любила Проспьера целых три года. Потом сошлась поближе с его сыном Морисом. Она решила приручить и его. А может, отомстить?
    В шестнадцать лет человек думает уже совсем не так, как в тринадцать...
   
3
    Хэлли незаметно для Полли понюхал что-то, зажатое в левой руке, и глаза его заблестели. Скоро он вывалил из ширинки вздыбленный детородный орган, и Полли с замиранием сердца прикрыла дрожащие ресницы.   
    - Повернись, - прошептал он, - и чуть пригнись. Я обожаю такую позу. Вот так, хорошо. Не дрожи, я осторожно. Ты совсем не почувствуешь боли. Совсем... – несмотря на взыгравшую в ней, страсть, Полли почудилось, будто язык любовника как-то странно заплетается. Она тут же списала это на овладевшее парнем желание.
    В следующую секунду касабланский самец вошел в нее с такой неотвратимой яростью, что у Полли, кажется, остановилось сердце. Она чуть было не завопила от душераздерающей боли, но парень предусмотрительно запечатал ее рот и нос широкой и ужасно сильной ладонью. И лишь глухое мычание Полли было ответом... 

    "Господи, неужели это снова я?" - В его затуманенном мозгу кровавыми клочьями плыли обрывки воспоминаний...
   Чужие горы. Пленные солдаты. Неразбочивый Ахмет. Жестокие игрища. И много смертей...
    Но почему именно ему поручили это? И разве она ни о чем не догадывается? Неужели они все помешаны только на сексе, и остальное их мало волнует? Но причем здесь горы и те солдаты, с которыми он проделывал жуткие вещи?
    "Для учебы..." - успокаивал его Ахмет. И снимал весь тот кошмар на видео...
    Чтобы теперь, спустя годы, он не посмел отказаться. Но разве после всего этого он, Хэлли, еще что-то может сметь?
    Но кто принудил прийти сюда ее? Зов неуемной плоти? Сучка!
   Он пытался разозлиться на Полли, но что-то мешало ему это сделать. То ли покорное отчаяние, с каким та принимала его грубую любовь, то ли вчерашние ласки, перед которыми блекли любовные игры прожженной Рут, юной Жаннет, и всех сучек, которые отдавались ему безропотно, лишь завидев его не совсем ординарный детородный орган. А будут ли у него когда-то дети? И от кого? От Жаннет? Или это вправе решать лишь хозяева, которым, словно Сатане, он продал душу и тело. Похоже, и они в свое время обратили на него внимание из-за члена, решив распорядиться его телом по своему умыслу. Задолго до всего этого кошмара вычислили в нем исполнителя своих желаний.
     "Всем им нужно мое тело. Вот в чем собака зарыта... Ты, дрянь, сейчас ощутишь мое тело целиком. Через зад, как тот солдат. Только так я смогу поскорее закончить начатое. Будьте вы все прокляты! Живые и мертвые..."
     - Нет, - укусила его за палец Полли, - я этого не хочу. Я умру от боли!
    "Ты даже не почувствуешь этого. Интересно, что испытали те федералы, перед тем, как..."
    - Потерпи, - сказал он, - сейчас ты испытаешь такое, чего не может присниться даже в самом сладком сне.         

4

"И эта сучка Полли Сноу решила тягаться со мной, - злорадно думала Дженифер Блэк. - Я сразу же ее раскусила и поняла: мы с ней одного поля ягода. Это было написано в ее глазах. Но я не собиралась делить с ней свою мечту. Я ни с кем не собираюсь ее делить. И докажу им всем, что и дочь портовой шлюхи может стать если и не властительницей мироздания, то уж наверняка одной из сильных мира сего, погрязшего в дерьме..."
    Она скользнула по циферблату старинных часов. 6.15 утра по Гринвичу. Мысленно она уже вернулась из далекой Касабланки в Амстердам. И теперь ей  предстояло хотя бы на пару минут оказаться в лондонском Голланд-парке. Именно там через четверть часа завершится земной круг еще одной жизни. И так будет с каждым, со сладостным удовлетворением подумала она, кто посмеет сунуть нос в ее, Дженнифер, дела. Никому не позволено разрушать ее империю, за которую она заплатила так дорого...

5

Подкатившийся оргазм явился своеобразным сигналом к действию. Он пригнул ее голову, и Полли плавно опустилась на четвереньки. Роса приятно холодила руки. Ей хотелось уткнуться в траву лицом и, пронзенной насквозь фаллосом неутомимого любовника, забыться если и не на веки вечные, то хотя бы на час-другой...   
     Свободной рукой он нащупал заранее спрятанный в соседнем кусте ежевичника нож. Рукоятка приятно холодила разгоряченную ладонь Хэлли. Он сжал ее в своей сильной руке. Сейчас он поступит так, как его учили на практических занятиях в одном из лагерей, затерянных в далеких горах...
    «Над горами сгущаются тучи...» - неизвестно откуда донеслись до него слова, которые он ненавидел, как собственную смерть. От неожиданности чуть было не выронил нож. И это отвратительное чувство, когда тело вдруг перестает подчиняться хозяину. Такое с ним уже случалось...
    Он попытался сильнее сжать рукоятку ножа и неуверенно прошептал:
    - Мы все рано или поздно становимся барашками...
    «Над горами сгущаются тучи...» - втемяшилась в его голову повторенная  трижды кем-то невидимым фраза. Словно этот некто стоял у него за спиной. Но что-то мешало обернуться ему. Все вдруг стало видеться, как в тумане. Худосочная сакура изогнулась в фантастическом танце. И он совсем потерял из виду сумочку Полли...
    - Эти проклятые горы, над которыми сгущаются тучи... Нет! Только не это, - забормотал Хэлли, всхлипывая, и, пошатываясь, словно пьяный, изготовился бежать. Но руки доделывали начатое. Вот же они, он видит, как его руки перерезают горло Полли, которой уже никогда не стать репортером...
   Его догнал хрип из глубоко располосованного горла и жуткий оргазм, потрясший все его тело. Как тогда, в горах...
    «И на этот раз получилось», - подумал он и ему жутко захотелось спать.

6

Джерри поправил сумку, в которой лежала видеокамера. Хоть ее не тронул чертов вышибала и на том спасибо. Но к чему она ему сейчас в этом  просыпающемся Голанд-парке? И что он вообще забыл здесь? Стоп! Он же собирался отлить, потому и завернул сюда. Да и в животе урчит так, что впору... Черт бы их всех побрал! Почему они запирают на ночь туалеты? Кто выдумал эти сучьи законы, запирать на ночь туалеты? Так недолго и обделаться прямо в штаны.
    Нет, ему ничего не остается, как лишь последовать примеру вон того парня, отливающего прямо под кустиком. Симпатичный парнишка, ничего не скажешь.
   А игрушка у него солидная, отметил Джерри, и пойди я по стопам Джимми, который подвизается и весьма небезуспешно на ниве порнокино, то запросто уговорил бы парня попозировать. Пожалуй, его детородному органу мог бы позавидовать сам Казанова. Отличные кадры могли бы получиться! А что, не удружить ли Джимми? Он с радостью купит у него этот видеосюжет.
    На мгновение Джерри позабыл о своих проблемах, бесшумно юркнул в противоположные кусты. Впрочем, шума бояться не стоит: растояние вполне приличное, чтобы не привлечь к себе внимание. К тому же отличный японский  телеобъектив, который он отхватил в Белграде по смехотворной цене, не раз его выручал.
Балканская война пошла ему на пользу. В считанные секунды он сумел так замаскироваться, выбрав одновременно настолько удобную позицию, что даже опытный снайпер, окажись он вопреки здравому смыслу в Голланд-парке, вряд ли сумел бы сразить расторопного Джерри Стоуна.
    Он навел телеобъектив на парня и еще раз подивился утонченной стройности и одновременно солдатской выправке его фигуры. Особенно завораживали глаза, которым придавали неповторимый шарм длинные ресницы...
   Джерри  затаил дыхание, с упоением снимая парня, окрестив его про себя Красавчиком.
   Между тем, парень, словно догадавшись, что за ним кто-то подсматривает, встряхнул мощным концом, избавившись от последних капелек мочи, и стал торопливо прятать свое сокровище в джинсы.
   "Из этого наверняка удастся кое-что сляпать для Джимми. Он уже мне столько ссудил, что самое время возвращать долги..."
    Проводив телеобъективом парня до ближнего поворота, он наконец перевел дыхание. Дальнейшая судьба Красавчика его не волновала...
     О, мать честная, он же сейчас и в самом деле обделается. Джерри ринулся в глубь парка, растегивая на ходу штаны.
    Из него полилось, словно из пивного бочонка. Жуткая резь в животе заставила зажмурить глаза...

7

Инспектор Стивен Смит просто места себе не находил от приступов бешенства. Все более-менее серьезные дела уплывали у него из-под рук.
    "Если в самое ближайшее время этот надутый индюк опять обойдет меня, - думал он о комиссаре полиции, - я поговорю с ним серьезно. Вам не нужны отличные специалисты? ОК! Переведите меня в другой округ..."
    Наверное, Джули была права. Зачем ему надо было внезапно прерывать учебу на факультете психологии и связываться с юриспруденцией?
     Стивен Смит жаждал славы. Он докажет им всем, что и он не лыком шит! Неужели в таком огромном мегаполисе уже больше никого не убивают или не похищают? Нет, остановил он себя, об этом я, разумеется, не стану говорить комиссару полиции. Иначе он сочтет меня сумасшедшим. Но я дам ему понять, что не намерен и далее заниматься второстепенными делами, от которых меня просто тошнит...
     От мыслей, обуревавших его каждое утро, Стивена Смита оторвал звонок.
     "Неужели?!" – замерло сердце молодого инспектора.
     - Милый Стив! Надеюсь, я не оторвала тебя от важных дел?   
     - Что случилось? – не очень-то дружелюбно спросил он, а про себя подумал:
     "Весь этот никчемный диалог с Джули закончится тем, что она задаст дежурный вопрос: в котором часу ждать его к обеду?"
     - Дорогой, надеюсь, ты приедешь к обеду без опозданий?
     - Если ничего не случится...
     - О не пугай меня так!
     "Притвора! – не смог сдержать улыбки Стивен Смит. – Она изо всех сил поддерживает мой иммидж грозного инспектора, на голову которого каждый час сваливается очередной труп..."

8
               
Джерри Стоун с наслаждением открыл глаза, поглядел на небо, по которому плыли тяжелые облака. Боль в животе отпустила и ему снова захотелось жить. Из кустов малинника курился дымок. Возможно, тот парень попытался разжечь костерок, чтобы погреться в предутреннем, насквозь пропитанном сыростью, парке. Возомнил, будто Голланд-парк его родные пенаты, и решил  разбить бидувак. Впрочем, на дикаря Красавчик вряд ли тянул.
    "И все-таки костров без запаха дыма не бывает, - недоумевал Джерри. - Это известно   
даже самому юному бойскауту..."
    Застегивая на ходу джинсы, он сделал пару шагов вперед и...
    «О, мой Бог! Лучше бы мне обделаться в штаны, еще там, при входе в парк, чем это...»,  - запоздалой вспышкой пронзила мысль.
   Джерри было попятился, изготовившись рвануть, сломя голову. Подальше от этого совсем еще свежего трупа! Но в последнюю секунду профессионализм одержал верх, победив в нем труса.
   Он лихорадочно выдернул из сумки видеокамеру и тут же автоматически принялся снимать...

9

"Ну вот, - подумала Дженнифер, - теперь ровно 6.30. Но почему нет звонка и доклада о проделанной работе? Короткого доклада из трех слов "Тетя выздоровела полностью"". Лишь после этих слов она могла бы позволить себе понежиться в постели еще часок, пригласив Ибрагима, который давно уже из привратника превратился для нее в нечто больше...
    Она поймала себя на мысли, что ровно шестнадцать минут смотрит на циферблат старинных часов, ни на секунду не отрывая от него взгляда. Словно кобра, терпеливо ждущая момента, когда жертва сделает малейшую ошибку или неуклюжее движение, чтобы оправдать свое нападение.
    "Черт, неужели осечка? Что-то неладное в последнее время творится с этим парнем..." Она дотянулась до телефона, набрала лишь одной ей известный номер и, когда на том конце промычали нечто несуразное, сказала:
   - Ты как всегда долго возишься. Я просто обязана тебе напомнить непреложную истину: "Мы рано или поздно становимся барашками..."
   - Над горами сгущаются тучи... Именно эти слова были последними, - возразил ей мужской голос.
    - Идиот! Кому они принадлежали?
    - Не знаю. Но я слышал их отчетливо.
    - А что с тётей?
    - Тетя выздоровела окончательно, но...
    - Что еще, болван?
    - Нет, ничего.
    - Документы взял?
    - Да. То есть сейчас посмотрю.
    - Поторопись!
Похоже, дело сделано. Но что или кто вмешался в последний момент? Что ввергло в такую растерянность одного из лучших ее учеников? Дженнифер еще предстояло в этом разобраться, а пока она окликнула привратника...
    Вместо него на пороге показалась молодая женщина, как две капли воды, похожая на Зигги.
    - Где привратник, Сюзан? – обратилась к ней Дженнифер.    
    - Он еще не вернулся из города, иначе я не осмелилась бы прийти сюда...
    Как она могла забыть, что сама послала его проследить за этим чертовым Jong van Gelderen'ом, хорошенько проверив его на вшивость. В последнее время этот идиот слишком увлекся сомнительными связями...
    - Сюзи, сестренка, - позвала ее Дженнифер. - Иди сюда...
    - Да, госпожа?
    - Забудь это слово, - приказала ей Дженнифер. – Слышишь? Выкинь его из головы!
    - Хорошо, - покорно согласилась женщина.
    Превращение Сюзан в собственную копию стоило Дженнифер не меньше миллиона долларов. И она ни разу еще не пожалела ни об одном потраченном на "сестру" центе.    
    Большая игра стоила дорогих свеч...

10

Его взору предстал совсем еще свежий труп женщины, с перерезанной глоткой и с приспущенными джинсами. Из обширной раны курился дымок. Картина не для слабонервных. Но Джерри приходилось видеть и не такое...
   Он еще не знал, что станет делать с этими кадрами. Однако, стремясь изо всех сил побороть подступившую тошноту и дрожь в руках, работал так же четко, как делал это на полыхающих в огне Балканах. Там, бродя по кровавым улочкам разоренных войной деревень, он снимал трупы стариков, детей, женщин и девушек, вместо любви познавших грубое насилие разнузданных солдат...
   "С тех пор прошло столько лет, - подумал Джерри. – Я отвык от смерти..."
Он крепко сомневался, что эти кадры удастся загнать Джимми. Зрелище - не для избалованного любителя порно. Если даже у него, видавшего виды телерепортера Стоуна, похолодело внизу живота. Одно дело наблюдать подобное на войне, где обезумевшие солдаты живут и действуют по военным законам, и совсем другое дело – здесь, в мирном лондонском Голланд-парке...
   На ветке скособоченной сакуры висела дамская сумочка. Но Джерри даже в голову не могло прийти прикоснуться к ней, хотя теперь-то она вряд ли сгодится ее хозяйке на бесконечном пути в мир Теней. Несмотря на отчаянное положение, он еще не дошел до последней черты. Нет, мародером он вряд ли когда-нибудь станет, подумал про себя Джерри Стоун, решив поскорее убраться восвояси...
     Он не успел сделать и полдюжины шагов, как снова увидел того Красавчика. Тот спешил в его сторону...
   "Неужели и его приспичило?" – испуганно попятился Джерри.
    Он чуть было не вступил в собственное дерьмо. В несколько прыжков достиг густых зарослей малины. Пригнулся. В попыхах больно оцарапал руку и щеку. С трудом сдержал вопль, обнаружив что все еще держит в саднящей руке видеокамеру.
    Только тут до него дошло, что парень вполне мог быть убийцей этой несчастной. И вернулся сюда, чтобы... Не успел Джерри додумать свою мысль, как парень сорвал с ветки сакуры сумочку жертвы. Наспех порывшись в ней, чертыхнулся. Затем вынул кошелек и, не заглянув в его содержимое, с досадой надорвал сумочку, швырнув ее к ногам убитой. Он медленно обвел взглядом труп, пожал плечами, словно прося прощение за необдуманный поступок..
 "Господи! Я превратился в робота, - запоздало подумал  Джерри. - Зачем я все это снимаю? Он же сейчас застукает меня тут, и следующим трупом буду я..."
_________________________

©А.Акишин. Ближневосточный кульбит. Роман. Тель-Авив

© Все права защищены. Перепечатка по частям или целиком разрешается лишь с письменного разрешения правоприемника realstorieshl@gmail.com

Вступайте в нашу группу ВКонтакте "Проза от Александра Акишина": https://vk.com/club163192575