Как Кощей и Баба-Яга Колобка женили. Глава 3

Глава 3
Мотя спрыгнул с печи, вновь щёлкнул кнопку на коробочке, а когда гость посмотрел на его лапу, пояснил:
–Пульт.
Кощей пожал плечами, принимая объяснение, хотя ничего не понял.
–Продолжим,– сказал домовой, усаживаясь на лавку. –Для того, чтобы сыночка сосватать, чего мы только не делали: в гости девиц с родителями приглашали, сами гостевали, на ярмарки выезжали, случайные встречи устраивали –не помогло. Вот и решили волшбу применить.
–Как это? – удивлённо поднял брови Кошей.
–В сказку отправили,– пояснил Мотя. А беспутный папаша довольно улыбнулся, оценив хитрость супруги.
На экране показался царский терем. С башнями, крылечками, узорными ставенками, позолоченными звёздами на шпилях.
Домовой начал рассказ, протяжно и певуче:
 –В некотором царстве, в некотором государстве жил да был царь с царицею; у него было три сына — все молодые, холостые, удальцы такие, что ни в сказке сказать ни пером описать; младшего звали Иван-царевич.
–Царевич?  – спросил Кощей.
–Рази Иванушка не царский сын?
–Царский,– удовлетворённо вздохнул гость.
Картинки начали быстро меняться: Иван выстрелили, взял лягушку в дом, потом был пир и сжёг лягушачью кожу.
По мере действия лицо Кощея всё больше вытягивалось.
 И вот наступил  момент, когда Василиса Премудрая поняла, что лягушачья кожа сожжена. Воскликнула она с болью на лице:
– Ох, Иван-царевич! Что же ты наделал? Если б немножко ты подождал, я бы вечно была твоею; а теперь прощай! Ищи меня за тридевять земель, в тридесятом царстве – у Кощея Бессмертного.
Обернулась белой лебедью и улетела в окно.
–Куд–куда?– закричала куриная голова. – Куда, куда?
–Как куда?! – замахал руками домовой. – К Кощею, батюшке нашему.
–Но я же не знал,– виновато сказал подземный царь.
–Вот то то и оно,–прищурился Моты. –Не знал, не ведал, а сватовство разрушил.
–Да если б не я, он бы ту лягушку, тьфу, Василису Премудрую и не встретил.
–Правду гуторишь,– согласился Мотя, а избушка куриным голосом поддакнула:
–Тах-тах!
–А чего ж не слюбились? Зря что ли  меня-то сынок жизни лишал?
–Так уж больно шибко умная оказалась невеста. Всё требовала, чтобы Иван ума-разума набрался. Он уж как угодить пытался: три академии прошёл, а её всё мало – вот и сбежал к мамке в избушку наш Иванушка.
–Тах-тах! – подтвердила избушка.
–А после  год  на печи лежал, смотреть ни на кого не желал. Ента, как её,– почесал затылок Мотя, с надеждой посмотрев на куриную голову. Т а встрепенулась и чётко произнесла:
–Де–пресс–си–я.
–Она,– поддакнул домовой. – Уж как мы его отхаживали с Ягинюшкой: отварами поили, мазями протирали, яблоками молодильными кормили, даже живой водой брызгали – еле отошёл наш молодец.
 –Тах-тах,– подтвердила избушка.
–И дальше что? – потёр руки Кощей.
Домовой прищурился:
–А дальше решил наш Ванятка, что не будет искать девиц мудрых да знатных, вот и порешили мы отправить его в другую сказку. Тем боле, что Иванушка заявил: « Жалаю быть вольной птицей!»
На этот раз на экране появилась добротная крестьянская изба, а домовой медовым голосов вещал:
– Жил-был старик, у него было три дочери: большая и средняя – щеголихи, а меньшая только о хозяйстве радела. Сбирается отец в город и спрашивает у своих дочерей: которой что купить? Большая просит: «Купи мне на платье!» И середняя то ж говорит. «А тебе что, дочь моя любимая?» — спрашивает у меньшой. «Купи мне, батюшка, перышко Финиста ясна сокола».
–Финист? –  отец.
–А шо ты не ведал, что Финист –сын твой родный?
–Не знал.
–Ой ли?!– недоверчиво покачал головой Матюша.–
–Не сладилось с Марьюшкой, дочерью крестьяской? –спросил Кощей.
–Не сладилось,– подтвердил Мотя.
–Пошто так?!
–А то не знаешь? Зачем вмешался? Царевичем сынка сделал, наряды богатые
На экране начало  разворачиваться очередное действо, сопровождаемое рассказом Моти:
–…красная девица вынула свое перышко. Оно ударилось об пол и сделалось прекрасным царевичем. Царевич свистнул в окошко — сейчас явились и платья, и уборы, и карета золотая. Нарядились, сели в карету и поехали.
–Чаво на этот раз сынку не понравилось? – спросил отец.
–Так уверовал, что та красна девица славы хотела. Уж больно ей нравилось восхищение  в очах подруг и зависть в глазах сестёр.
–Ох, привередлив Иван, – проворчал Кощей, домовой пожал плечами, а избушка согласилась:
–Тах-тах!