Любите ли вы музыку?

     Около семи часов утра. Отделению пора бы проснуться, и оно начинает просыпаться: кашель курильщика за дверью, шум воды в трубе, я слышу, как за стеной фыркает, умываясь, сосед. По коридору процокали каблуки – приехала смена. И т.д. и т.п. …

     Я давно, часа три, как уже не сплю. В любой больнице – это пытка для меня: чем занять время до завтрака и процедур? Читать невозможно, спят люди, спят и коридоры, дежурные сёстры и санитарки заняли все диваны в холлах и рекреациях. Всюду темь! Писать в палате хоть дневники, хоть письмо, хоть что, не получается, всегда есть сосед, который не переносит света даже настольной лампы. Да я и сам такой!

     Но в этот раз мне повезло несказанно, я один в двухместной палате, и мне нечего бояться потревожить кого-либо. Я пользуюсь этим обстоятельством и потихоньку пишу свою повесть, или псевдоповесть, если вам угодно. Уборщица, не боясь кого-то разбудить, рано утром протирает в палате всё, что можно протереть. Она любопытствует, указывая на исписанные листы:
- И что же это будет?
Я отвечаю ей спокойно и деловито, так же, как она вытирает пол:
- Будет книжка, повесть должна быть…
Нам обоим этого достаточно, мы понимаем друг друга – рабочие люди! Ей нечего больше сказать, но, чтобы подбодрить меня, она замечает:
-А вы молодцы! У вас всегда никакого мусора!
Она уходит. Вслед за ней выхожу и я из палаты.

     Дежурная комната уже открыта. И сестра на месте. Это её шаги я слышал в коридоре полчаса назад. Мне её приятно видеть, женщину средних лет, с симпатичным лицом, недавно она ещё слыла красавицей. Она всегда весела и насмешлива. Она меня не видит, ибо стоит лицом к окну, и не слышит, я не шаркаю ногами и не стучу палкой. Тихо, чтобы не запели пружины и не вспугнуть её, я присаживаюсь на край дивана. Она раздражена, что-то выговаривает мужу по мобилке, речь, улавливаю я, идёт о детях.

     Весь день она молчалива. На раздаче лекарств ни одной шутки. Да не подменили ли нам сестру! Я вспоминаю ядовитую шпильку в мой адрес во время её прошлого дежурства. Дело было так. Я медленно двигался из столовой к тележке с лекарствами, И ещё не сделал последнего шага, как она уже протянула баночку с моими пилюлями. Я остановил её:
- Минуточку, я только руки сполосну.
Когда через минуту я возвратился, у тележки уже была небольшая толпа, однако она заметила меня:
- Обождите, сначала человеку с чистыми руками.
Как говорится, тонкий намёк на толстые обстоятельства, или наоборот, что одно и то же: намёк всем понятен – почему к нему никого не подселяют? Блат, несомненно!

     Вечером перед сном она пришла сделать мне укол. На низком холодильнике с плоским верхом мой проигрыватель тихо воспроизводит мою любимую мелодию, вальс Шопена, опус 64 № 2, божественная музыка! Я хотел было выключить, но она остановила меня, пусть играет.

     И пока она ставила укол, я задал естественный вопрос:
- Вы любите музыку?
 Она не сразу ответила. Протёрла ваткой мою продырявленную ягодицу, сделала несколько шагов к двери и, не обернувшись, с болью и со жгучей обидой в голосе сказала:
- И когда ж бы мне её слушать?