Стук в дверь

     Стук в дверь лучше, чем голоса в голове. Так говорит знакомый фельдшер. Не знаю, сравнивать не могу, потому что слышу только стук в дверь. Все началось месяц или два назад, трудно сказать. Я теперь застрял в каком-то одном временном промежутке, и он бесконечно повторяется. Проходит день, другой, а мне кажется, прошло минут двадцать – двадцать минут вперед или двадцать минут вспять. Я даже перестал ходить на работу, взял отпуск и целыми днями сижу дома, смотрю на часы, жду, когда кто-то постучит ко мне в дверь. Я понимаю, что у меня  проблемы, может, схожу с ума даже и нуждаюсь в лечении. Но мой знакомый фельдшер говорит, что моя болезнь слишком серьезная вещь, чтобы доверять ее главврачу местного психдиспансера. Я подозреваю, у него какие-то виды на мое сумасшествие, какая-то личная заинтересованность. Какой прок в сумасшествии, тем более – в чужом? Может, он видит во мне кого-то большего, чем  сумасшедшего? Может, он видит во мне какого-нибудь сумасшедшего гения? Тогда как я, человек незначительный, и моя ненормальность умаляет меня, умаляет меня еще сильнее. Я не сумасшедший гений, конечно, но имею кое-какие мысли, а раньше их не было.


     Обыкновенно, утром кто-то стучит в дверь. Я не открываю. Думаю, это ангел с лучиком солнца в кармане. Потом опять кто-то стучит, и я открываю. За дверью уже никого нет, но лучик солнца поблескивает у порога. Днем тоже кто-то стучит в мою дверь. Я не открываю. Это дворник приходит занять денег. Но после открываю. Дворник терпеливо ждет за дверью. Я даю ему какую-то мелочь, и он уходит. Вечером в дверь стучит бывшая жена. Я не открываю. Тогда она отрывает дверь своим ключом. Остался мальчишка. Надоел он мне. Он стучит, когда вздумается, никогда не ждет, пока откроется дверь, и сразу убегает.


     Сегодня в дверь никто не стучит. А я жду. Жду, что кто-то постучит ко мне в дверь. Проходит двадцать минут. В дверь никто не стучит. Тишина. Так бывает, когда ждешь, а в дверь никто не стучит. Сегодня обо мне забыли. Сегодня тишина. Решили, что я сумасшедший. Зачем стучать в дверь к сумасшедшему? Иногда мне кажется, что я вовсе не сумасшедший, а просто не такой, как они. Не такой, как соседский мальчишка, который забавы ради бегает по подъезду и стучит во все двери подряд; не такой, как наш вечно пьяный дворник, который стучит именно в мою дверь, чтобы занять немного денег; не такой, как моя бывшая жена, которая приходит ко мне каждый день узнать, не появилась ли в моей жизни другая женщина, а уходя, говорит, что я испортил ей жизнь; не такой, как этот ангел с неба с лучиком солнца в кармане, который спускается, верно, затем, чтобы осветить лучиком солнца темноту мою. Никто из них не похож на меня, и все они, на мой взгляд, совершают странные действия, но ведь я не считаю их сумасшедшими. Почему же они считают меня сумасшедшим? Иногда мне кажется, что я вовсе не сумасшедший, а просто не такой, как они. Я не бегаю по подъезду и не стучу в двери, не занимаю денег, не закатываю скандалов бывшей жене и даже не прячу лучик солнца в кармане. Я не совершаю никаких странных действий, но почему-то именно меня считают сумасшедшим.


     Стою у окна. Дождь идет минут двадцать. Жду еще раз, что кто-то постучит ко мне в дверь. Жду двадцать минут. Двадцать минут идет дождь. Наконец в дверь постучали. Я не услышал. Стою у окна, смотрю на дождливую улицу. Стук повторяется. Я опять не слышу, но все-таки иду к двери и открываю ее. За дверью никого нет. Что-то кажется мне странным во всем этом. Только мне одному. Ни соседскому мальчишке, ни бывшей жене, ни пьяному дворнику, ни даже ангелу с неба. Никому, кроме меня, не кажется странным, что я схожу с ума. Я схожу с ума, а никому это не кажется странным.


     Между тем кто-то снова постучал в мою дверь. Я не отозвался и продолжал стоять у окна и смотреть в него. Вспомнил, что какого-то дня разбил свою любимую чашку. Чашка была единственной, другой нет. Теперь мне из чего пить чай. Я люблю смотреть в окно. Есть в этом что-то притягательное. Мир за окном совсем не похож на тот, что за дверью. Часто я не слышу, как кто-то стучит ко мне в дверь, когда я смотрю в окно. Кто-то совершенно напрасно стучит ко мне в дверь, когда я смотрю в окно. За окном дорожный поворот и аптека. Я смотрю в окно и вижу дорожный поворот и аптеку, а кто-то совершенно напрасно стучит ко мне в дверь в это время. Между тем кто-то снова постучал в мою дверь. Я не отозвался и продолжал стоять у окна и смотреть в него. Вспомнил, что за двадцать минут до того, как я разбил любимую чашку, в дверь постучали.


     Иногда в дверь кто-то стучит, и я иду открывать. За дверью никого нет. Потом опять кто-то стучит, и я опять иду открывать. За дверью никого нет. После вновь кто-то стучит, и я иду открывать. Но за дверью вновь никого нет. Я не думаю, что все это мне только кажется. Ведь за дверью мог бы быть ангел, мог бы быть соседский мальчишка, пьяный дворник, моя бывшая жена и даже главврач психдиспансера мог бы быть. Но за дверью никого нет. Я не думаю, что все это мне только кажется. Просто за дверью никого нет.


     Опять жду. Жду, что кто-то постучит ко мне в дверь. Проходят заведенные двадцать минут. Раздается стук в дверь. Подхожу к двери и открываю. За дверью никого нет. Кто бы это мог быть? Кто это стучит ко мне в дверь и не ждет, пока я открою? Это мог быть соседский мальчишка, это могла быть моя бывшая жена, пьяный дворник мог быть и ангел с неба мог быть. Но стучит кто-то другой. Стучит кто-то другой, и я не знаю кто это. Передвинул кровать из комнаты в коридор поближе к входной двери, чтобы можно было без промедления открыть ее. Вскоре стук снова раздался. Вскакиваю с кровати и открываю дверь. За дверью стоит пьяный дворник. Он ничего не говорит, виновато, опустив голову, смотрит на грязные носки своих ботинок. Иду в комнату и отыскиваю какую-то мелочь. Он берет, не благодарит и тут же уходит. Заметил ли он кровать в коридоре? Впрочем, ему все равно. Вряд ли его удивит кровать в коридоре. И все-таки кровать лучше вернуть на прежнее место. Бывшую жену это точно удивит. Я больше ничем не хочу ее удивлять.


     Перелистываю свой старый рассказ, написанный несколько лет назад. Пока в дверь никто не стучит. Читаю свои старые записи. Стараюсь понять о чем рассказ, написанный несколько лет назад. Не могу понять о чем рассказ. Проходит двадцать минут. Двадцать минут слишком мало, чтобы разобраться в написанном мной несколько лет назад. Я был другим несколько лет назад. Все было по-другому несколько лет назад. Пьяный дворник мел дворы центральных улиц; я не был женат; ненавистный мальчишка еще не родился; ангел света был прописан где-то на своем седьмом небе. Несколько лет назад никто не стучал ко мне в дверь каждые двадцать минут, а сам я никогда не задавался вопросами войны и мира. Я многого не понимал, пока был в здравом уме. Пока я был в здравом уме, никогда не думал, что мир нужно спасать. А теперь не так. Теперь я знаю, что мир нужно спасать. Это первое, что я понял, потеряв ум здравого человека. Я теперь всегда об этом думаю. Мир нужно спасать. Его разрушают. Его разрушают, а он не взывает о помощи. Не безумцы разрушают. Люди в здравом уме разрушают этот мир. Это так очевидно. Никакому безумцу не под силу разрушить этот мир, и тому, кто в здравом уме, никогда не спасти его. Стало быть, я тоже могу спасти этот мир. А ведь я не мессия, не пророк и даже не председатель жилищного управления. Откуда у меня такие мысли? Иногда я думаю: зачем я здесь, для чего? Я здесь не за тем, чтобы сделать для мира что-то полезное. Я здесь за тем, чтобы спасти этот мир. Так я иногда думаю. Лучше быть сумасшедшим со здравыми идеями, чем в здравом уме и с сумасшедшими идеями.


     В дверь кто-то стучит, то не стучит. Думаю об ангеле с неба. Из всей этой компании у меня к нему больше всего вопросов. Что у него общего с этим дрянным мальчишкой, с пьяным дворником и с моей стервозной женой, бывшей, к счастью? Мое безумие слишком похоже на безумие. Не каждый ангелов при жизни видит. Прежде каждый вечер я зажигал в комнате свет и искал бесов по углам. Но бесы не находились. Пауки – да, но бесы – никогда. Я думал бесы виной всему. Мне хотелось найти бесов, но я находил только пауков. И вот как-то утром ко мне в дверь постучал ангел с лучиком солнца в кармане. Я бы не поверил в такую встречу. Но у него был луч солнца в кармане. Я перестал искать бесов. Все как-то стало много проще. Да, я сумасшедший, к несчастью. Но в моем сумасшествии совсем нет чертовщины. Да, я сошел с ума, к несчастью. Но я сошел с ума, увидев ангела света.


     Иногда в дверь кто-то стучит, а я думаю: мне это только кажется. И дверь не открываю. Потом опять кто-то стучит, и я опять думаю: мне это только кажется. И дверь не открываю. Стучит кто-то в третий раз, и я в третий раз думаю: мне это только кажется. И дверь не открываю. Стучит кто-то в четвертый раз. Дверь не открываю, ведь все это мне только кажется. Но очень скоро щелкает дверной замок, дверь открывается и в квартиру входит бывшая жена. Она сразу проходит в мою комнату, спрашивает что случилось, почему не открываю дверь. Не знаю что ответить, чувствую себя неловко под пристальным взглядом жены, пусть и бывшей. Говорю как есть: думал, что все это мне только кажется. Говорю, что неправильно думать, если кто-то стучит в твою дверь, а тебе это только кажется.


     Дождь закончился. В окно не смотрю минут двадцать. Затем раздался короткий стук в дверь. Я не тронулся с места, подумал, что послышалось. Вскоре стук повторился. Теперь он уже был вполне отчетлив, чтобы сомневаться в нем. Встал со стула, подошел к двери и открыл ее. За дверью никого не было. Вернулся в комнату и продолжил чтение. Минут через двадцать вновь раздался стук в дверь. Я замер. Стоило бы встать и сразу подойти к двери, но я опять задержался. Вскоре стук повторился. Как обреченный, медленно подхожу к двери. За дверью кто-то есть. Отчего-то боюсь увидеть того, кто за дверью. Я стал как-то очень боязлив в последнее время. Думаю о спасении мира и вздрагиваю от каждого стука в дверь. Что, если за дверью не соседский мальчишка, не бывшая жена, не ангел с неба и не пьяный дворник? Что, если за дверью главврач психдиспансера? Что я буду делать, что я ему скажу? От моего дома на окраине до психдиспансера за городом всего полчаса пешком. Недалекий путь. Почему бы не пройти его ради нового пациента? Я сейчас открою дверь и увижу за ней главврача местного психдиспансера. Он широко улыбнется, поздоровается и спокойным приятным голосом скажет, что, к сожалению, не может спасти мир, но может сделать для мира что-то полезное и предложит проследовать за ним. Очень надеюсь, что его визит случится не сегодня. Нет, я не сумасшедший гений. У моего сумасшествия нет будущего. Я хотел бы спасти мир, но мне определена совсем иная участь. Дрожащими руками открываю дверь. Никого не вижу. Облегченно вздыхаю, закрываю дверь и возвращаюсь в комнату. Читать уже не хочется. Ложусь на кровать и закрываю глаза. Проходит минут двадцать. Двадцать минут прошлого, двадцать минут будущего, двадцать минут настоящего. Бесконечно одни и те же двадцать минут, в течение которых кто-то настойчиво и громко стучит в мою дверь. Дверь не открываю. Зачем? Я уже сошел с ума, и тот, кто стучит ко мне в дверь, достиг своей цели. К чему такая настойчивость? А если этот неизвестный стучит ко мне в дверь совсем по другой причине? И нет ему никакой выгоды в моем безумии? Не следовало мне так скоро сходить с ума. Теперь мне не узнать истинной причины. Я думаю, многие люди совершенно напрасно сходят с ума. Им нельзя помочь. Не в каждом городе есть психдиспансер. Почему же я так боюсь, что однажды ко мне в дверь постучит главврач психдиспансера? Он может мне помочь. Он может сделать что-то полезное для мира. Когда однажды я открою дверь на стук и увижу за ней главврача местного психдиспансера, я признаюсь себе, что, тот, кто делает что-то полезное для мира, делает больше чем тот, кто спасает мир.


     Вот уже двадцать минут кто-то непрерывно стучит в мою дверь. Сегодня обо мне вспомнили. Вспомнили, что я сумасшедший. Нет мне тишины сегодня. Так всегда бывает, когда кто-нибудь вспомнит, что я сумасшедший. Что, если это знакомый фельдшер? Что, если это знакомый фельдшер вспомнил обо мне? Что, если это знакомый фельдшер стучит сейчас в дверь мою? Ведь у него какие-то виды на мое сумасшествие. Я готов поверить, что это знакомый фельдшер стучит в мою дверь. Открываю дверь. За дверью никого нет. Невозможно понять. Я готов был поверить, что это знакомый фельдшер стучит ко мне в дверь. Но за дверью никого нет. Болит голова от всего этого. Как же болит голова. Больше не могу терпеть. Беру телефон и звоню в жилищное управление. Других номеров телефонов нет. Есть только номер жилищного управления. Говорю им о своей проблеме, что кто-то стучит ко мне в дверь. Они обещают разобраться и просят подождать. Я согласен ждать, лишь бы не очень долго. Закрываю уши руками. Жду минут двадцать. Минут двадцать повторяю про себя, как молитву, что стук в дверь лучше, чем голоса в голове. Руки затекают, медленно отнимаю их от головы и прислушиваюсь. Тихо. В дверь никто не стучит. Чувствую облегчение. Но через двадцать минут стук возобновляется. Снова закрываю уши руками. Нет мне тишины сегодня. Так всегда бывает, когда кто-нибудь вспомнит, что я сумасшедший. Что, если это знакомый фельдшер? У него виды на мое сумасшествие. Он принимает меня за сумасшедшего гения, думает, что я способен изменить этот мир. Он еще не знает, что в моем сумасшествии совсем нет чертовщины, и я не могу изменить мир. Не буду открывать фельдшеру.


     Никогда бы не поверил, что можно вот так легко сойти с ума. Мир сложен, а я так просто схожу с ума. Ни роковые чувства и страсти, ни навязчивые мысли и идеи привели меня в сегодняшнее состояние. Обыкновенный стук в дверь причиной тому. Что-то во всем этом не так. Я сошел с ума, а мир не изменился. Тот же озорник-мальчишка из квартиры этажом ниже, тот же дворник, что пьян, бывшая жена с постоянными претензиями и даже ангел с неба тот же, надуманный мной. Мир должен был измениться, а он остался прежним. Что-то не так с миром. Так не бывает. Даже если у меня неправильные представления о мире – так не бывает. Вот так подчас теряешься в догадках и думаешь в сердцах: что-то с тобой не так. А это не так с миром. Я должен разобраться во всем этом. Люди из жилищного управления обещали помочь.    


     Проходит двадцать минут. Люди из жилищного управления так и не пришли. Не могу больше ждать. Моя проблема должна как-то разрешиться. Я просто запутался, много думал в последнее время, погряз в многочисленных думах, потерял счет минутам. Мои двадцать минут давно прошли, а я по-прежнему считаю минуты. Вернуться бы к началу и забыть о минутах. Так делают все герои известных кинофильмов, когда оказываются в сложных ситуациях. Я видел это по телевизору, они ищут начало, первоисточник какой-то. Вот бы и мне вернуться к началу, найти свой первоисточник. Что-то за всем этим стоит, все это не просто так, я должен разобраться. Может, там, в начале, дождь за окном, дорожный поворот и аптека, рукопись бестолкового рассказа на столе, разбитая чашка на полу и двадцать минут на часах. Должно быть, болела голова. Я выпиваю таблетку и жду, когда пройдет боль в голове. Жду минут двадцать. Боль проходит, но в дверь никто не стучит. Это настораживает. В дверь должны постучать, но в дверь никто не стучит. Пребываю в задумчивости и недоумении, не знаю, что думать. Думаю, что прожил достаточно долго, но так и не встретил свою судьбу. И тут в дверь постучали. Я вздрогнул. Сердце замерло. Это судьба, – пронеслась мысль в моей голове. – Судьба стучит к тебе в дверь. Подхожу к двери и открываю ее. За дверью никого нет. Я удивлен. Вглядываюсь и вслушиваюсь в сумрак и тишину подъезда. Но за дверью все равно никого нет. Закрываю дверь, иду в комнату и ложусь на кровать. Пребываю в задумчивости и недоумении, не знаю что думать. Думаю, что это не судьба, это ее отсутствие. Что ж, может, это и есть мое начало. Может, это и есть мой первоисточник. Должно быть, болела голова. Все началось с  головной боли, и мне следовало бы обратиться к неврологу. А я было подумал, потерявшись в догадках: что-то не так с миром. А это не так с тобой.


     Хочется, чтобы поскорее закончился отпуск, хочется поскорее вернуться на работу. На работе никто не заметит моего сумасшествия. Там такая суета, и у каждого свое собственное маленькое сумасшествие. Я сижу в проходном кабинете, и двери моего кабинета всегда открыты, и в них никто не стучит. Напрасно я брал отпуск. Наступил август, и мне стало как-то бесконечно грустно. Так всегда бывает. Так всегда бывает, когда приходит август: я схожу с ума и мне бесконечно грустно. А теперь август прошел, и грусть моя прошла вместе с ним. Скажу при случае знакомому фельдшеру, что грусть моя прошла и пора на работу.