Хроника абсолютной любви

1

В 10.00 понедельника, согласно намеченному плану, я пришел домой, захватив с собой продукты из ближайшего магазина.
Пожалуй, на две недели хватит.
Она, как обычно, поглаживая кошку, листала комиксы. Бесполезное, по моему мнению, занятие.
Мне пришлось немного постоять в тишине и даже уронить пакет, чтобы возлюбленная гурия обратила на меня свой взор.
Потрескавшийся лак, на полу банка с давно прокисшей похлёбкой, кусок еды на щеке.
Квартира напоминает островок безумств после нашествия фашистов во время еврейских обысков. Невыносимо благоухающий нечистотами кошачий лоток, стол, готовый принять бомжей, винтажные налеты пыли-паутины.
Я еще немного насладился этим вдохновляющим видом. Присев на краешек кровати, нежно поправил её грязные, слипшиеся волосы.
-Арина – начал спокойно, ровно через 2 недели, 4 августа, мы с тобой расстанемся, и да, я купил твои любимую сушеную рыбку, поужинай.
Арина с немым укором посмотрела на меня, затем на комиксы, окинула взглядом комнату, грустно вдохнула и вернулась к чтению.
Спустя полчаса, когда я успел немного привести в порядок смрадный стол и выбросил очередную скатерть, она будто кролик пред закланием, подбежала ко мне и обняла.
Кусок еды на её лице уже значительно подсох и потихоньку начал отваливаться, однако, я так и не смог определить его исходное состояние.
 -Вася, что будет дальше?
- Не знаю, ведь абсолютная любовь всегда полна субъективизма, ибо наши цели и ценности меняются под эгидой быта.

Она снова убежала в комнату. А я вспоминал и пытался понять, что же заставило меня пойти на такой адский шаг как отношения с ней.

2
Помнится, после окончания университета, мой мозг впал в спячку и ленность бытия заполонила остатки здравости. Я не хотел ничего, поэтому нашел первый попавшийся контактный центр и на 3 года окунулся в мир говорящих роботов, предлагающих кредитную карту банка.
Мой мозг был затуманен сигаретами и возражениями клиентов, спина невыносимо болела и разрывалась на части. Бесплатный чаек и печенье лишь усугубляли ситуацию.
Я бы ни за что не заметил, что она стала у нас работать, да и когда пришла – тоже.
Помню лишь многочисленные снующие лица: яркие и не очень, запоминающиеся на всю жизнь и спокойные безысходные.
На тот момент, я безответно любил свою мечту, коллегу и Музу: безропотная, курносая и миловидная голубоглазая девушка со светлым виляющим хвостиком. Прекрасная и бесконечно преданная своему мужу.
Именно она расставила предо мной эти томные сети, окружила Арину ореолом необычности и намекнула на страсть, едва теплившуюся в ней, мол, можно разжечь невыносимый огонь.
Я будто ребенок слепо уверовал Музе.
И продолжал искать таинственность в глазах и облике Арины.
Не найдя снова, ругал себя, ведь, если Муза разглядела, то я не могу быть слеп.
Три дня я гостил у Арины, пока решались квартирные вопросы с моей жилплощадью.
Она соблазняла меня в своем медленном темпе: то сухарик в рот подкинет, то пиво подаст.
На третий день я, всё-таки, сдался.
Помню, как сейчас: объедки, разбросанные по кровати, кололи мои нежные части тела, её милые запашистые трусики с человеком-пауком, что открыл свой рот на самом заветном месте, небритые ноги и потные ладошки.
В тот момент я не любовью занимался, а самобичеванием.
Испытав отвращение к себе, захотел уйти и больше никогда не возвращаться, но эти молящие глаза, это доступное с легким целлюлем тело, молили меня о помощи в развитии.
Возомнив себя Бартольди, я начал формировать Свободу.
Что нам медь, что безмолвный металл! Зачем нужны умершие скульпторы и архитекторы, когда пред тобой лежит бренное человеческое тело, укутанное одеялом из смущающих лишь толстые умы, комиксов.

3
Вначале я творил и экспериментировал, развивал её чувственность поркой и нежными поглаживаниями, заставлял чистить зубы перед поцелуями, мыться не позднее, чем за 5 минут до начала полового акта.
Мертвая, окровавленная черно-белая мышь потихоньку начала оживать, сначала зажили ранки, затем заблестела шёрстка.
Лишь глаза оставались беспощадно пустыми.
Я видел в них лишь обман и презрение моей Музы, жестокую насмешку.
Спустя 2 года совместной жизни, идея эксперимента с преображением, благодаря абсолютной любви не могла мне принести такого всепоглощающего удовольствия, как в момент задумки. И я решил доработать эту идею абсолютным Арининым страданием, отказаться от этой девчонки как Солженицын от премии за свое детище, тем самым, выпотрошить всю её душу и обновить фасад.

Я вернулся в ванну. Муравьи, ничуть не смутившись, продолжили совершать половой акт на ее грязном белье.
Кошка, поскользнувшись на своих фекалиях, начала радостно разгонять этот томный муравейник.
Я взял зубную щетку и как ни в чем не бывало начал методично водить ею по зубам.
Арина присоединилась ко мне и вскоре мы барахтались на грязним полу в эротических конвульсиях.
Я разминал рукой ее тело, покрытое налетом недавнего извержения, а другой рукой больно скручивал и вытягивал пирамидки с большими, выпученными словно глаза рыбы, сосками.
Она лишь пыталась обнять меня и нащупать сердце, желая удостовериться в его существовании.
На следующий день. я уехал к родителям и задержался почти на неделю.
Абсолютная любовь не предполагала постоянного присутствия наедине с партнером, и я стал размышлять о расставании, жалел себя, её, кошку, жалел даже всеми забытый неполиваемый цветок, что стоял на грязном и липком подоконнике.
Чтобы как-то развеяться и понять каких этапов после расставания стоит ожидать, пошел гулять со своей старой знакомой Мирой.
Мирина жизнь состояла только из двух радостей: еда и секс. И опыт в расставаниях она имена огромный.
Обладая практически нулевым интеллектом и талантами, Мира виртуозно занималась только раздвиганием своих откровенно полноватых ног и поиском новых поз для более глубокого проникновения.
Она лишь посмеялась, услышав о моем стратегически выверенном решении и в оставшееся от прогулки время я безмолвно выслушивал ее грубые истории о настоящих и бывших, постоянно меняющихся и переплетающихся между собой, партнерах. В конце прогулки голова гудела сильнее, чем после двенадцатичасовой рабочей смены в контактном центре банка.
Проводив куртизанку домой, я направился к Арине и принялся собирать свои вещи.
-Еще ведь не две недели – горестно заметила она
- Я в село уезжаю, дышать –тихо ответил я – вернусь через неделю
- Но останется лишь один день. Верно?
- Ты права, но Космос решил за меня.
- Что-то может поменяться в твоем решении?
- Нет. Будь уверена.

4
Выбежав на улицу, я почувствовал себя в эйфорической агонии, на автовокзале это ощущение лишь усилилось.

Пару дней проходила акклиматизация. Не мог поверить в свое счастье, занимался самоанализом, пытливо выстраивая стратегию своей дальнейшей жизни.

После нескольких прогулок заметил, что село не столь безлюдно и в нем активно развивается строительная отрасль. Дед замолвил за меня словечко и через неделю я должен приступить к работе. Жизнь в селе меня не пугает, ведь мы должны выйти из зоны комфорта, чтобы познать настоящее счастье.

5
Вернувшись, я не узнал квартиру: вычищена до блеска. Кошка вымыта, приготовлен достойный ужин.
Она улыбается, на щеках видны ямочки. Видно, что выбросила свои старые нелепые очки и купила сексуальное белье и даже похожа на женщину.
Я был горд тем, что смог добиться таких результатов и изменений в её внешности, я понял, что не зря потратил это время на неё. Арина расцвела и реабилитировалась, чтобы стать Женщиной, теперь она достойна любви.
Я медленно надел презерватив и поставил её к стенке, а кончив, испытал то, о чем мечтал всё это время – спокойствие. С этим интимным проникновением она получила благословение на дальнейшую счастливую жизнь.
В тот день где-то за детской площадкой, мирно догорали многочисленные комиксы.
Уже утром я, счастливо улыбаясь, ехал в село.

6
Вы спросите, что же со мной теперь?
Я почти привык к сельской жизни. Без устали работаю на стройке. Руки в мозолях, кожу покрыл несмываемый строительный налет.
Но это не критично, ведь я уже купил счастливый билет в Питер, куда переезжаю через неделю.
Первым делом, я отправлюсь в SPA, чтобы не быть похожим на сельского парнишку.
 Уверен, в Питере меня будет ждать моя будущая предпоследняя девушка. После которой я женюсь на другой, но только для того, чтобы через тридцать лет вернуться к той, предпоследней, чтобы испытать абсолютную любовь.
К слову, я даже подстраховался, если предпоследняя любовь внезапно умрет (не дай Бог) к этому моменту, то я разыщу свою Музу, уж в 60-то она точно будет посговорчивее, и с помощью Виагры мы будем устраивать бурные ночи. До последнего всхлипа, то последнего стука сердца. Аминь.