Санек

Просто хочется поглотить каждый миг, когда ты вот так смотрел на меня. Боже, я была готова тонуть в твоих глазах. Да и сейчас готова. А твои ямочки на щеках? Разве это не восьмое чудо света? Они затмят и предыдущие семь. Мягкость твоего голоса? То, как ты стеснялся, когда брал у меня номер телефона? Ручка выпадала из твоих рук больше раз, чем цифр в номере. Но, если сейчас вдуматься, то нас ничего и не связывало. Нам , ведь, не о чем было даже говорить, кроме как о любви.
Я не могла рассказать тебе о том, как в детстве плакала, когда усыпили мою любимую собаку. Боялась быть не правильно понятой или  вовсе в ответ услышать тишину. Или о том, как я боялась «серёжек» от деревьев. Мне казалось, что это гусеницы и не могла спокойно выходить на улицу, устраивая матери истерики.
Разговоры о том, как мы рады, что есть друг у друга, что вся жизнь впереди. Только она впереди у тех, кто уметь жить. Об этом я тогда не думала. И сейчас, когда в моей голове ты, то в первую очередь всплывает наш разговор, точнее твоя фраза: «Все , дорогая моя, я меняю номер телефона и мне все равно». Ты тогда был пьян. И номер не сменил. Но, что у трезвого на уме... хотя, это было задолго до твоего вердикта, что я тебе не подхожу. У тебя тогда уже кто-то был? Помню, что когда ты должен был быть на работе, твоя машина почему то находилась у твоего дома. Когда я тебе об этом сказала, ты начал выспрашивать  что я там делала и обвинил меня в том, что я ищу повод для ссоры. А минут через двадцать , самым чудесным образом, она исчезла оттуда.
У нас было очень много ссор. Гораздо больше, чем любви. С некоторой иронией я думаю, что хорошо, что не мы герои пьесы Вырыпаева «Кислород». Где Санек взял лопату и зарубил свою жену в огороде, потому, как не получал от неё больше кислорода. Иными словами, полюбил другую. Этот герой, я бы даже сказала персонаж, наделён твоим именем. Совпадение? Конечно. Только вот со сто процентным попаданием. И знаешь что? Я больше не готова тонуть в твоих глазах. Прости.