Армейским друзьям. Сага о Козаке 1

Из писем Довганю.

Зима - она, порой, похожа на войну,
Бывает грустно без вина зимою.
И если это ставят мне в вину,
Пожалуйста - сейчас я смою

Не только откровенностью прямою,
Признаньем слабости моей к вину,
Но и самим вином. Как в старину,
Мы склонны трезвость сравнивать с тюрьмою…

                Александр  Гитович

    
 
                САГА О КАЗАКЕ

         Зимой, на собрании перед Штабными маневрами, комбат долго распинался о секретных  кодах, переговорных таблицах, частотах, о позывных, а в конце добавил:
- "И самое главное. Умейте рассчитывать свои силы (Зал оживился,  проверяющий из Штаба Округа насторожился).  Сделав паузу, (на эти паузы связисты ходили строем, как дикие звери, на водопой!)  Командир продолжил:
-« А то , кому – то достаточно 100 грамм, вдруг примет - 200.
Начнется Вакханалия, выйдет из аппаратной, заблудится, замерзнет, - монотонно перечислял последствия неправильных расчетов Борис Иванович Горохов, так же,  как  до этого переговорные таблицы, и места дислокации:
 –«Замерзнет,   сорвется в пропасть», -  и  тут же «обнадежил»,
 - «Весной найдем!"
 
Федя Козак – из Керчи  "Невыездной", но мастер на все руки. Поэтому, всегда в Крепости. Так сказать - «Золотой Фонд».
 
Однажды летом (случайно, попав на учения), он произвел впечатление на инспекцию, тем, что после сообщения о «Воздушном  Ядерном Ударе» выскочил из аппаратной,  по выражению Комбата:
 - «Как Снежный Человек! – в  одних трусах и в панаме… ».                (Шел дождь, сушить ХБ в горах негде, да и некогда) -  выбежал, чтобы забить деревянный кол под растяжку антенны.
На замечание  «проверяющего»  о том, что необходимо  надеть защитный комплект и противогаз, « Йети»  угрожающе размахивая кувалдой, возразил:

 - " И,  не надо шлындать под ногами,  могу,  ведь случайно   промахнутся так,  что ****арики  приснятся!",-  после чего скрылся  в темноте, откуда и появился, то есть -  за пеленой дождя.
 Больше,  Казака на учения  не брали…
                «Невыездной»,  достав потрепанный блокнот, начал что-то быстро писать-подсчитывать.
 
Закончив инструктаж  личного состава, Комбат поинтересовался:   
 - " Вопросы есть?"
 Ефрейтор  Козак,  заглядывая в свои выкладки, и боясь ошибиться в расчетах, поднялся и спросил:
 
-"Товарищ майор!  Вот,  Вы только, что сообщили о том что, если кому можно -100 грамм, то  тому   - 100 грамм и можно? Я Вас правильно понял?»
 
 У комбата полезли брови наверх, под фуражку. Ему - то казалось, что он говорил только о безопасности своих бойцов…

 Так, Казака уже «несло»:
  - « Но, это,   же крайний случай! Вот, например, сержант Петров из Питера, который получает двойной паек, так он еще дружит с Шулькиным  и  Холоденко,  которые получают на учениях  спирт!»
 А это,- ефрейтор заглянул в   блокнот: - Дискриминация!»
Таких слов от Феди никто не ожидал!

 Комбат  уже    чувствовал  себя, как  Геринг перед  Димитровым,  на судебном процессе « О поджоге Рейхстага», которого "допрашивал" подсудимый:
-«Рейхсмаршал!   Вы боитесь моих вопросов?»

-«И, зачем верзиле Петрову  выходить из аппаратной? – спросил Козак,-  если он спит у себя в бункере  на ПКП Фронта, окруженный Друзьями, на глубине тридцати метров,  и мы все знаем,  где его найти, не дожидаясь Весны?»
 
Зал, набитый связистами и Проверяющим - из Штаба Округа притих.

-«А, еще,  на гитаре у них играет радист Нестеров», – продолжал выдавать военные  тайны  Козак.
 -«И при этом, Маэстро из Питера  лабает так классно, как у меня не получается на баяне», - окончательно расстроился  ефрейтор.
(То ли от понимания того, что  не с теми он дружит, то ли от музыкальных своих способностей?)  Тут, Козак сделал паузу,  устав от длинной обличительной речи.

-« Короче – Спиноза!»,- напомнил о регламенте «Зверобой».

-«У меня уже накопился  вопрос, -  заканчивал «Золотой Фонд»:
-«А, что, если кому достаточно - 200, то  тому, можно, хотя бы - 150?»

-«Так,   это же « Старые песни «О  главном»? -  перевел дыхание  Горохов.
 Он поднял голову и под хохот бойцов и майора -  проверяющего  из Тбилиси, отчеканил:
-"Тебе, Федик, можно 300 , - запиши это в своем Фолианте,  - сделал паузу:
 -« Только молока,  но, чтобы,   после -  тебя никто не видел!
Да, главное - и не слышал!», -  и зачем - то,  добавил, - «Однозначно!»

Офицер из Штаба Округа внимательно, и с интересом, посмотрел на комбата. Оказывается – запомнил!

В натуре:
actum est, ilicet - дело закончено, можно расходиться

P.S.
 Уже, гораздо позже, в Петербурге на форуме его партии, ( в гостинице  «Октябрьская», куда я вернулся подработать, после 30 – ти лет блужданий по Ленинграду и Санкт - Петербургу) я напомнил Жириновскому ту историю, из его армейской юности.
Но, лидер ЛДПР, то ли «подзабыл», то ли, не захотел делиться славой с нашим Командиром