Глава 5

Двое мужчин одетых  как рифтенские солдаты втолкнули в комнату третьего - смуглокожего островитянина в штанах и рубахе из холстины. Солдаты с землистыми лицами выглядели измождёнными, татуированный маори смог бы их без проблем справиться с ними, но он был слишком напуган. Эти люди напоминали ему живых покойников, которыми повелевают бокоры. Но этими повелевал не главарь их банды. Они схватили его прямо в притоне, маори только успел вытащить нож, как солдаты-зомби тут же обезоружили его и скрутили. Хотя одному из них вольный успел пару раз врезать по рёбрам.
Один из замшелых зажёг стоящую на столе посреди комнаты керосиновую лампу. Осветить всю комнату чадящая лампа не могла, но её хватило, чтобы заметить силуэт человека на стуле. Притащившие его в комнату люди по прежнему молчали, ещё более напоминая вольному живых мертвецов. Человек на стуле пугал не меньше из-за его неестественной позы. Вольный с дрожью вглядывался в фигуру, пока не понял, что человек сидит неподвижно и, возможно, даже мёртв.
Один солдат подошёл к фигуре и что-то сделал, он стоял спиной к маори и тот не увидел что конкретно. Комнату заполнил шум электростатики радиоэфира, звук исходил от неподвижной фигуры. Вольный не понимал, что происходит, это напоминало ритуал обращения к лоа. Мертвец в военной форме почтительно обращался к вопящему мертвецу на стуле, а затем он ответил. Через радиошумы пробился голос, хоть смуглый островитянин плохо понимал сахенский, но певучий голос лоа зачаровал маори. Он стоял не шевелясь, таращась на мертвеца на стуле.
- С остальными разобрались, господин Брукс?
Человек с длинным шрамом на правой скуле поморщился. Каждый раз, когда он слышал этот голос, тот словно пытался залезть ему в голову. Милорд, кем бы он не был, обладал гипнотическими навыками и умел ими пользоваться как прирождённый манипулятор. Он не боялся Милорда, как и его люди, но один его голос мог бы заставить поднять их из окопов и пустить в атаку, если бы бывшими солдатами не владела иная одержимость.
Бруксу было за сорок, но выглядел он за шестьдесят, он был очень худ и действительно выглядел как покойник, выбравшийся из лодки. Его трясло от озноба, а на лбу выступил пот, он как и пятеро его товарищей страдали от «армейской болезни» - гипносиновой зависимости. Именно из-за неё над шестерыми ветеранами Колониальных войн голос Милорда не имел власти, все их мысли были сконцентрированы вокруг наркотика и деистической веры SLSTI.
- Да, Милорд, - Брукс смог справиться с дрожью в руках, сунул их в карманы мундира из некрашеного серого сукна, как у волонтёрских частей рифтенской армии. - За ними следил младший лейтенант Литтелтон. Как вы им поручили, они висели на хвосте у руководителя AUP, потом они увязались за каким-то капитаном из этой фирмы. Они завязали драку, судя по всему. Младший лейтенант сторожил снаружи. Как вы и приказывали им в случае чего они направились на Мецгер-штрассе. Там их ждали Харисс и Мур. Потом мы с Литтелном схватили одного на их конспиративной квартире.
- Покажите ему.
Брукс поднял с пола небольшой ящик и поставил его на стол, вольный с тревогой наблюдал за ним. Когда сепаратист снял с ящика крышку, тот встрепенулся и отпрянул, в ящике находилось то, из-за чего прирождённый Кербо пошёл на переговоры с замшелыми. На подушке лежал бронзовый диск хорошо отполированный с одной стороны до состояния зеркала. Брукс опустил крышку.
- А теперь ты будешь говорить, мразь? - на местном диалекте сахенского спросил он, уставившись на вольного.
Тот попятился, пока в спину ему не уткнулся ствол глушителя, за всем происходящим он забыл про второго сепаратиста.
- Твой начальник с самого начала не собирался с нами сотрудничать, - угрожающе наступал на него Брукс. - Отвечай.
В этот момент вольный смог перебороть суеверный страх и прыгнул на сепаратиста. Тот успел увернуться и схватиться за револьвер. Литтелтон успел выстрелить в спину маори несколько раз и тот рухнул на ящик, чуть не опрокинув лампу. Брукс с брезгливостью приподнял тело за шиворот рубахи и бросил на пол.
- Он напал на нас, значит он был в курсе планов главаря.
- Прекрасно, - ответил ему голос из радиоэфира. - Господин Кербо родом с Пацифиды из некого племени где, если я не ошибаюсь, принято отправлять врагам послания в виде отрубленных голов.
- Я понял, - процедил командир боевиков. - Младший лейтенант.
Сепаратист снял глушитель, убрал оружие в кобуру, кивнул и вышел из комнаты.
- Милорд, а что дальше? Каковы наши действия?
Оторвав кусок от рубахи убитого Брукс стёр кровь с ящика. Некоторое время он слышал только помехи. А затем снова зазвучал гипнотический голос их нанимателя, бывший солдат опять ощутил как голос пытается залезть ему в голову.
- Мы вынудим Кербо пойти на переговоры, вы захватите его, а его банду уничтожите.
- Я помню о его важности, - сепаратист глянул на ящик. - Не волнуйтесь, Милорд. Кстати, аборигены считают его не просто колдуном, а воплощением некого божка - барона Субботы.
- Мой предок когда-то отрубил руку тому, кого туаты считали чуть ли не богом. Потом это стало нашей семейной традицией. Покажите этим дикарям, что свобода достигается через познание мира с помощью разума.
-  Separabis Lumen Scientinae, - тут же отозвался бывший солдат.
-  At Tenebris Ignorantinae, господин Брукс.
В комнате вновь появился Литтелтон уже с топором. Оттащив труп от стола он несколько секунд перемерялся, а потом рубанул. Ещё раз и ещё. Шейные позвонки хрустнули под лезвием топора, кровь толчками потекла на пол. Кровь через щели в деревянном полу начала утекать в подпол.
- И ещё кое-что, мистер Брукс, разберитесь с этим капитаном и стариком из AUP.
- Да, Милорд. Конец связи, - сепаратист щёлкнул тумблером на латунной грудной пластине.
***
- Треуголка и попугай, - пробормотал старпом, медленно бредя по улице. - Нет, попугай не подойдёт. А если абордажная сабля? Хм...
Он всё ещё пребывал под впечатлением от воспоминаний о сказанном Мейном и от образа Ноэллы. Марта не годилась на эту роль. Кристофер конечно не жаловал, когда его называли воздушным пиратом, но проблема была в том, что облик воздушного пирата, пришедший из приключенческих книг, мог очень помочь. Если бы Проспер тогда не упомянул этих самых воздухоплавателей, то старпому бы и в голову не пришло бы использовать этот стереотип.
- Сабля тоже не годится, - после долгих размышлений о том, что Марта, даже если повязать ей на глаз повязку, дать абордажную саблю, посадить на плечо попугая и заставить курить трубку, не сможет выглядеть убедительным пиратом. Скорее её посчитают участницей костюмированного представления. Да и её имя не было в достаточной степени грозным и внушающим трепет, поэтому Уиллоу, пока решив не ломать голову над образом «капитана Марты», занялся выдумыванием прозвища. Выдумывал он заходя в подъезд многоквартирного дома, в котором снимал комнату. Выдумывал, поднимаясь по лестнице и открывая дверь. Выдумывал когда грел воду на печке и когда наполнял ванну. Все выдуманные им варианты вроде Хладнокровной или Рапиры были слишком глупы и надуманны. Долговязая Ма и Фурия из Непт тоже не годились. Вооружившись щётками и мылом, Кристофер решил отложить и данную проблему до утра.
***
Рес осторожно, стараясь не шуметь, спустилась по водосточной трубе до окна, и осторожно его открыла. Из-за двери, ведущей в соседнюю комнату, раздавался плеск воды и неразборчивое бормотание. Она тихо перебралась на подоконник, села на корточки и принюхалась. Пахло едой, но её и без того слабый запах перебивался ужасающим ароматом одеколона и масляной краски. Если бы запах краски был сильнее, то обоняние у неё отбило бы на день как минимум. Достав засаленный и не отличающийся чистотой платок, рес повязала его на лицо, чтобы хоть как-то бороться с запахами, тревожившими чуткое обоняние.
Кровать, письменный стол и стул были единственной мебелью в жилище старпома. Несколько книг уместились на маленькой настенной полке. Хозяин не особенно старался разнообразить свою библиотеку, сконцентрировавшись на общей тематике воздухоплавания. Два справочника о вакуумных, простых – паровых и двигателях внутреннего сгорания занимали центрально положение на полке. Остальные, менее толстые и менее солидные книги ютились по краям, словно свита рядом с августейшими особами. Это были разнообразные монографии и художественная литература. Самой крайней слева, словно старпом стыдился, что она стоит на полке, была книга о приключениях авантюриста Кольриджа. Журналы посвященные аэронавтике, сложенные в неаккуратную стопку в углу были затёрты и замызганы, что давало понять об интересах Уиллоу. Стол же был чист и кроме пары листов дешёвой серой бумаги, чернильницы и консервной банки с карандашом и перьевой ручкой ничего не было.
Шпионка решила забраться в квартиру старпома из-за простого желания наесться до отвала. Она следила за Мейном и остальными на всём пути из закусочной и обратно. Тогда она сразу смекнула, что исписанный листок, который человек в дурацком костюме изредка доставал из кармана, мог быть очень важен. Рес была уверена в том, что Гней щедро ей заплатит, когда она принесёт ему список Уиллоу. И дело оставалось за малым. Она проследила за старпомом до самого дома, попутно прикидывая как легче и безопаснее можно было сбежать, независимо от того, как бы прошло задуманное.
Рес спустилась с подоконника плавно и совершенно тихо. Половица под её ногой скрипнула, рес замерла, настороженно прислушиваясь к бормотанью хозяина. Отчётливый запах мыла пролез в щель под дверью, и бесцеремонно расползся по комнате. Тут обоняние шпионки, кое-как справлявшееся с масляной краской, получив ударную дозу «цветочного аромата» отправилось в нокаут. Для дикого реса потеря нюха было невообразимым кошмаром, который трудно представить. Единственным эквивалентом этому могло быть только состояние главнокомандующего потерявшего все свои армии разом. Но шпионка слишком часто сталкивалась с ситуациями, когда обоняние пропадало из-за всевозможных мест со своеобразным ароматом. И только задранный вверх распушённый хвост говорил о её состоянии, ведь она весь завтрашний день будет мучится с головной болью. Ароматы Портус Непте послужили главной причиной для её поселения в старом сарае на краю города, которого большинство урбанистических запахов не достигало.
Первым делом рес пошарила в карманах пиджака, висящего на спинке стула и нашла искомое во внутреннем кармане. Она вытащила листок, развернула его и покрутила в руках. Читать шпионка Гнея не умела, но не считала, что это большая проблема. Ей просто нужно принести эту бумажку преторианцу, сказать, что Мейн и остальные что-то затевают. Гней такие вещи называл странным словом «улики» и щедро платил за всякие бумажки из портфелей и сейфов. Она понимала, что листок заляпанный чернилами мог иметь какую-нибудь стоимость, но рес понимала так же и то, что эта ценность обеспечивалась самими же людьми. Поэтому эти людские ценности она считала слишком глупыми, в отличии от одежды, которая может защитить от жары или дождя и в отличии от еды. Всё лежащие вне этих категорий она считала людскими глупостями.
Забрать список, составленный старпомом, ей показалось недостаточным. Посчитав, что если уж она влезла в чужую квартиру, то нужно забрать и еду, которую сможет найти. Поэтому она прокралась в маленькую комнату, где находился ещё один стол - аналогичная копия того, что стоял в спальне, и табурет. Домашний ледник на высоких ножках, мойка и кухонный шкаф лишь подчёркивали скупую обстановку жилища Уиллоу. Рес никогда не слышала о монашеских кельях, и если бы ей описали келью, то бы она подумала, что находилась она как раз в келье престижного класса. Из гнутого латунного крана сбоку ледника в ведро капала вода. Запах еды, в нём шпионка различила приятно зазывающие нотки мяса, стал отчётливее. Облизнувшись и забыв о предосторожности, рес распахнула дверцу, которая громко скрипнула. Она схватила миску с плавающей с соусе свиной ножкой, чем-то похожей на утопленника. Выудив ножку из соуса грязными пальцами, шпионка с урчанием впилась в неё. Топот и бряцание раздавшееся позади неё слишком поздно напомнило рес, где она находится. А выбежавший хозяин, мокрый, в вылинявшем домашнем халате и вооружённый кочергой заставил её позабыть про еду и действовать.
Уиллоу был слегка удивлён, когда увидел грязное нечто у себя в квартире. Первым его желанием было накинутся на вора и как следует отдубасить кочергой. Он бы так и поступил, если бы не понял, что лохматое нечто в тряпках является диким ресом. Замешательство старпома дало ресу возможность сбежать, которой она воспользовалась с виртуозностью. Выплюнув обгрызенную свиную ножку шпионка бросила в хозяина квартиры миской, рванулась вперёд, на бегу падая на четвереньки и проскальзывая между ног у ошарашенного и облитого соусом Кристофера. В последний момент он смог сориентироваться и схватить воровку за хвост. Она тут же завизжала, скребнув когтями по полу перевернулась на спину, собираясь запрыгнуть на старпома и всего его исцарапать. Она полоснула когтями наугад. Человек вскрикнул и схватился за раненую руку, отпустив хвост шпионки. Та сделала кувырок,  встала на руки, оттолкнулась и приземлилась на ноги у самого окна. Она совершила только одну ошибку, встав к Кристоферу спиной, чем он воспользовался. Понимая, что воровка сейчас выскочит в окно тот швырнул в неё кочергой, не надеясь, что попадёт. Кочерга со смертоносной стремительностью пролетела через комнату, кувыркаясь в полёте, и врезалась рукояткой прямо в затылок рес. Она, тихо мякнув, вылетела из окна и грохнулась в грязь, которую некоторые жители города по ошибке считали дорогой. Старпом выглянул из окна, пригляделся к лежащей навзничь фигурке, наклонил голову набок.
- Треуголка и абордажная сабля, - через минуту пробормотал он.
А затем бросился к выходу, обулся и выскочил на улицу, нисколько не заботясь тем, что хозяйка дома  или кто-то из других жильцов могли бы его увидеть в таком виде.
- Треуголка, будь я проклят! Треуголка! - кричал он перепрыгивая через три ступеньки, так как боялся, что рес могла уже очнуться и сбежать.
Уиллоу выскочил на улицу, на ходу поздоровавшись с женой соседа, с которой чуть не столкнулся на пороге. Она охнула, увидев его в халате на голое тело, и высказала свое возмущение его внешнему виду. Но тот не слушал её, так как уже завернул за угол и увидел рес, которая всё так же лежала в грязи и не шевелилась.
Старпом обошёл её несколько раз, разглядывая и прикидывая как на ней будет смотреться короткая рубашка и треуголка. Наконец он вытащил все ещё не пришедшую в сознание рес из грязи, закинул на плечо и морщась от запаха исходившего от неё, направился обратно в дом. На его счастье он ни с кем не столкнулся и ему не пришлось объяснять зачем ему понадобилась дикая рес. Самому себе в данный момент он бы тоже не смог внятно объяснить зачем от тащит грязную и неприятно пахнущую воровку в квартиру. Но сама идея, всё ещё смутная и нечёткая, как зыбкий утренний туман над набережной, обещала грандиозный результат. Уложив свою ношу на пол в прихожей и на всякий случай связав ей руки и ноги, Кристофер вернулся к ванне и принялся отмываться от грязи, слегка расстроившись, что придётся заплатить прачке за стирку домашнего халата. А ведь четыре пенса лишними при его заработке всего в пять фунтов в неделю никогда не бывали. Но тут же он подумал, что если его задумка удастся, то про всякие жалкие заработки можно позабыть.
Переодевшись в свою обыденную одежду, машинально вытерев руки об штаны, Уиллоу набрал воды в ковш, затем чтобы привести в чувство рес. Вода подействовала даже слишком хорошо, так как рес очнувшись, поняв что её поймали, тут же попыталась укусить человека. Если бы он не связал руки шпионки вместе с ногами, так как это делали яматайцы с преступниками, то возможно она смогла бы избавиться от верёвок. Рес извивалась и шипела, злобно глядя на человека, поэтому он решил дать ей немного времени, чтобы она успокоилась и не пыталась откусить ему пальцы.
- Заработать хочешь? - Кристофер считал, что заданные напрямую вопросы лучше завуалированных. - Хочешь, эм-м-м, много-много еды?
Рес, притихшая на минуту, взглянула на старпома и лицо её перекосило от ужаса. Она взвизгнула и начала барахтаться, пытаясь хотя бы уползти от человека. Догадка о причине такого поведения воровки к тому пришла через несколько минут.
- Да нет же! Я не имел ввиду то, о чём ты подумала. Я предлагаю тебе обычную работу.
Тут старпом замолчал и оглядел засаленные лохмотья рес. Штаны, которые небрежно штопали грубой ниткой и рубаха не сочетались с плащом и обувью. Точнее плащ выглядел менее изношенным, чем весь остальной её наряд. Возможно она его украла, но Уиллоу это мало волновало.
- Работа очень простая. Ты знаешь как работают зазывалы и всякие похожие типы?
Рес кивнула.
- Отлично! От тебя потребуется нечто подобное. Еда и проживание за наш счёт. Ну так как? Я сейчас развяжу тебя.
Оказавшись свободной рес тут же бросилась в комнату и нырнула под стол. Убежать она смогла бы в любой момент, но пока ей было интересно, что в обмен на еду хочет от неё хозяин квартиры. Старпом сказал, чтобы рес подождала немного и ушёл на кухню. Воспользовавшись этим рес подкралась к пиджаку и вернула список на место. Вернулся Кристофер с тарелкой, на которой были два бутерброда. Увидев еду рес бросилась к нему, выхватила тарелку и снова спряталась под столом.
- Так вот, - немного растерявшийся старпом заглянул под стол и встретился взглядом с рес запихивающей бутерброд за щёку. - Тебе нужно расхаживать, покрикивать и махать абордажной саблей. Сможешь?
- Не знаю, -  пожала плечами она и взяла второй бутерброд. - А ещё еда будет?
- Ну-ка, вылезай, - Уиллоу не ожидал, что эта оборванка умела говорить, а не рычать и кусаться. Тем более разговаривала она довольно сносно, словно её обучали этому специально.
Рес покорно выбралась из своего укрытия и протянула ему тарелку с грязными отпечатками пальцев. Уиллоу поставил её на стол и уселся, закинув ногу на ногу.
- Итак, давай знакомиться. Меня зовут Кристофер Уиллоу. А тебя?
Она опустила глаза и затрясла головой.
- Нет имени? А как тебя зовут...
Тут он запнулся. Потому что сразу вспомнил вопль Марты о «дрянной мерзавке».
- Тогда я буду звать тебя Люси. Согласна? - после десяти минут напряженных размышлений сказал старпом.
Она взглянула на человека и пожала плечами.
- Отлично. А теперь не могла бы ты пройтись по комнате. Нет, нет! Не так, более уверено. Да, вот что-то похожее.
С видом театрального режиссёра-постановщика, внимательно наблюдающего за репетицией актёров,  он гонял рес по комнате в течение часа, говоря что ей делать, как двигаться и как хохотать и как правильно произносить: «Якорь вам в глотку!». Наконец он дал рес три фунта, сказав что на сегодня хватит и чтобы она, Люси, пришла завтра утром после обеда. Она недоверчиво осмотрела бумажные ассигнации, понюхала их и отдала их обратно Кристоферу.
- Я хочу есть.
- Хм-м-м... Ладно, - он почесал затылок, пытаясь вспомнить, где могут накормить быстро, сытно и почти бесплатно.
***
После того как получил увольнительный лист Бэрбоун был слегка шокирован и не верил, что Пенниман действительно его уволил. Но доказательство было у него в руках и от осознания этого ему стало обидно, как человеку, понёсшему несправедливое наказание. Но все неприятные мысли об увольнении отошли на второй план, когда он пришёл домой. Всю ночь он не мог заснуть, злость словно наркотик придала ему сил не спать, а думать, думать, думать. Предательская мысль о том, что его увольнение это хорошо разыгранный Пенниманом спектакль для того, чтобы пустить Бэрбоуна по следу людей Милорда, и что лучше в такой ситуации это послать этого мерзавца подальше и забыть обо всём не давала уволенному капитану покоя. Притчард был уязвлён не тем, что глава AUP использует его в своих делишках, а то как его использовали. Словно с него сняли поводок и скомандовали: «Взять!», что выводило из себя Притчарда. Ему захотелось хотел забыть об этом Милорде, мерзавце Пеннимане и всём этом проклятом городе, убраться отсюда на родину и начать новую жизнь. Но тут же перед глазами вновь и вновь представало распростёртое на полу тело убитого мальчишки и бывшему капитану становилось от этого ещё хуже.
К вечеру он нашёл старую доску для дартса и несколько часов после рассвета, когда над городом снова разразился дождь, метал нож. Навыки, которые он приобрёл в армии слегка поизносились и обтрепались, но всё же не были забыты. В процессе монотонных бросков, когда нож со свистом летел к мишени и с тяжёлым стуком втыкался в неё, Бэрбоун наконец придумал с чего начать поиски Милорда. Он вспомнил, что Пенниман говорил о связях Милорда с преступным миром города. Поэтому он для начала поисков Милорда он решил «шагнуть на ту сторону», туда, где правила тьма кросс-торга и больше прочих богов почитались Их-Семеро, негласные покровители воровской профессии.
***
Бэрбоун беспомощно оглянулся, словно ища подсказку прямо тут на улице. Это был весьма спокойный район города, до которого не докатились беспорядки и было не просто обычным, а заурядным. Маленькие дома с узенькими проулками и небольшими квадратами газона под окном. В ящиках под окнами некоторых домов даже росли какие-то цветы. Все дома были одинаковы и капитан простоял бы на улице дольше, если бы к нему не пристала девочка в поношенном старом платье и стоптанных башмаках. На шее у неё висел лоток со всякой мелочью вроде дешёвых фабричных булавок, катушек грубых ниток и деревянных пуговиц. Не старше десяти лет, но смотрела на Притчарда смело, с вызовом, прямо в глаза. Позади неё вилась, вероятней всего сестра, одетая ничуть не лучше. Она была младше и не так расторопна, так как в корзинке у неё лежало достаточно успевшего слегка пожухнуть на жаре чабера.
- Два пенни за пучок, - сказала старшая.
- Почему так дорого?
- В это время дня нигде его вы не найдёте. И...
- Мне он не нужен, - оборвал её Притчард и девочки отступили на шаг от него.
Изредка воспоминания о жизни в трущобах Старого Отстойника, окраине Дин-Гуарди, настигали его. И он пытался гнать их прочь, закрыть в подполе воспоминаний. Но всякий раз они находили лазейку и обрушивались на Притчарда волной ужаса и вины. В этот момент, при виде прижавшихся друг к другу девочек, эти неприятные воспоминания преодолели метафорический подъёмный мост и вторглись в замок. Чтобы скрыть глаза под козырьком капитан надел кепку.
- Я дам пятьдесят пенсов, - он вытащил из кошелька монеты, - Если вы расскажете мне, то что знаете о женщине которая работает в AUP, она должна жить на этой улице. Такая... Статная, курит сигареты через мундштук. И родинка под глазом.
Девочки как загипнотизированные уставились на монеты и закивали, не заметив, как капитан вытер щёку.
- Итак? - он протянул деньги старшей, та выхватила их и отвернулась. Капитан не смог скрыть улыбку, девочка, следуя наставлениям матери, прятала пришедшее ей в руки богатство в пришитый к панталонам карман. После она развернулась к Бэрбоуну и сделала книксен, поблагодарив. Судя по всему это тоже было материнским наставлением.
- Говорят, что она ведьма. Она жуткая и улыбка у неё страшная. Мама говорит, что по ночам в окнах её дома виден колдовской свет, а из-под земли, прямо под домом, раздаются голоса.
- Она съела Сандро, - добавила ей сестра.
- Никого она не ела, - торопливо сказала старшая. - Сандро был бездомным, эрис, и его отправили в работный дом.
- Ясно, - кивнул Притчард и подмигнул им. - Меня она точно не съест, я слишком большой. Так в каком доме она живёт?
Девочки одновременно указали на дом, не отличавшийся от остальных. Притчард направился к нему. Девочки смотрели как бывший капитан поднимается по ступенькам и стучит в дверь. Дверь распахнулась внезапно, резко. Девочки испугано завизжали и бросились прочь с улицы, когда из темноты по ту сторону порога вынырнуло нечто длинное, когтистое. Капитан успел только открыть рот и начать кричать, когда его втащило в темноту.
***
Он кричал пока воздух в лёгких не кончился. А потом он понял, что лежит на чём-то ворсистом, и предпринял смелую попытку открыть глаза. Как оказалось он лежал в коридоре на половике недалеко от входной двери. Самый обычный коридор с вешалкой, большим зеркалом и тумбой. Притчард пару раз моргнул, окончательно приходя в себя и услышал щелчок, затем почувствовал табачный дым. Сев он только сейчас увидел хозяйку, стоявшую недалеко от него.
На демонице было яркий яматайский халат, а в волосах было множество шпилек и голову укрывала сеточка с отверстиями для рогов. Мундштук с сигаретой торчал из уголка рта демоницы, которая с толикой презрения в глазах разглядывала человека. Рукава кимоно были подвязаны лентами и собраны выше локтей, а сами руки хозяйки были в муке. На ней был яркий домашний халат, напоминающий яматайское кимоно, подвязанный узким поясом. Для полноты картины, как в этот момент подумал капитан, ей нужна была бы и яматайская курительная трубка, а не мундштук с сигаретой. И тут же отринул эти мысли как не уместные в данный момент. Тем более Берит смотрела на человека как на мелкого садового вредителя. И раздавить Бэрбоуна могла точно так же.
- Доброе утро. У тебя выпить что покрепче есть?
Берит вытащила изо рта мундштук с сигаретой и попыталась изобразить, что вопрос нежданного гостя её оскорбил.
- Как я слышала тебя уволили. И теперь ищешь собутыльника?
В ответ человек снова глупо заулыбался и развёл руками. Демоница отступила в сторону, приглашая его войти внутрь и спросила не хочет ли тот ячменных лепёшек с сушёным инжиром и мёдом.
- Лепёшки рано утром?
- В Уре сейчас вечер, не вижу в чём проблема.
- Не думал, что ты умеешь готовить.
- Если захочешь выжить, - на лице Берит появилась холодная улыбка. - То обучишься любому навыку. А кто не смог приспособиться...
Она помахала мундштуком, струйка дыма описала замысловатую фигуру. Притчард ничего не понял. Он последовал за хозяйкой на кухню, где прежде никогда не был и остановился на пороге.
- Что это?
- Стелла, - сказала Берит так, словно в присутствии на кухни восьмифутового камня с высеченными на нём клинописными письменами не было ничего странного. - Он из того города в котором меня почитали. Навивает воспоминания.
- И приносили кровавые жертвы, - тихо пробормотал бывший капитан.
- В основном ячменные лепёшки с мёдом. А кровь и мучения жертв это не та пища которую можно употреблять постоянно.
Она вытерла руки и, заглянув в духовку, сказала, что лепёшки скоро будут готовы. На вопрос Притчарда о выпивке она молча указала на люк в полу и тот послушно спустился в прохладный погреб и начал греметь бутылками, произнося названия с этикеток. Наконец найдя бутылку того, что одобрила Берит он вылез к тому моменту, когда лепёшки были уже готовы и хозяйка смазывала их мёдом из баночки.
- Так ты не питалась людьми?
- В чём смысл питаться людьми, когда тебя питает не их плоть, а их вера. Хотя иногда я брала кое-что у мужчин.
Бэрбоун вогнал штопор и принялся вытаскивать пробку, делая вид, что не расслышал её слов.
- А если в тебя никто не будет верить?
Виски был разлит по стаканам, человек и демон не чокаясь их тут же опорожнили.
- То от тебя останется только голос в Пустой Четверти, - тихо произнесла демоница. - Так случилось со многими, они не были свободны.
Притчард хотел спросить что она имела в виду под несвободой, но Берит опередила его.
- Ну, рассказывай, что с тобой случилось после того тех бандитов пристрелили на улице мясников?
Человек налил еще тёмной жидкости в стакан и уставился в него, словно мог увидеть там что-то кроме своего отражения.
- Я напился, нарушил комендантский час, подрался с кондотьерами. Они меняя отлупили так что всё тело до сих пор ноет, потом утром появился Пенниман, вытащил меня из камеры. Он сказал что нам нужно доставить какую-то шишку в Яматай. Я был на взводе после допроса у кондотьеров. Ну и наговорил лишнего. Точнее сказал, что отказываюсь, а он меня уволил. Мне даже не отдали «парашютные», я без денег, последние пятьдесят пенсов потратил, чтобы узнать где ты живешь.
Берит не донесла кусок лепёшки до рта, она пристально взглянула на Притчарда, который уже начал медленно пьянеть.
- Она так и сказал?
- Кто?
- Пенниман. Что он тебе сказал?
- Что он имеет полное право уволить меня, - бывший капитан попытался изобразить голос руководителя AUP. - И что я свободен.
Демоница пережёвывала ячменную лепешку и глядела мимо человека словно он ничего и не говорил.
- Но я не собираюсь бросать всё вот так вот. У меня есть зацепка, где искать Милорда. Берит, а ты не можешь найти его? Демонические способности там.
Бэрбоун помахал руками словно изображая колдовские пассы. Улыбка Берит как и прежде заставила его инстинкты переполошиться, а спину покрыться мурашками. Но к своему удивлению он осознал, что рад улыбке демоницы.
- Нет, это не моя специализация. К тому же в этом Милорде есть нечто странное. Хотя не бери в голову - просто глупая женская интуиция.
- Скорей уж демоническая интуиция, которая нас много раз выручала в рейсах, - Притчард налил себе ещё стакан. - А не могла бы ты дать взаймы немного денег, пока не найду работу?
Хозяйка скрестила руки на груди и высокомерно взглянула на человека. А затем она расхохоталась. Бэрбоун никогда прежде не видел чтобы она так смеялась, в её звонком чарующем смехе не было привычного холода и скрытой опасности. Поражённый он сидел, глядя на смеющуюся Берит, словно заколдованный звуком её голоса.
- Я тебе никогда прежде не говорила, что ты мой самый любимый последователь? Ох, если бы века назад в Уре какой-нибудь жрец, столь же ревностно верующий в меня, подойдя к моему трону попросил бы денег взаймы.
- То что? - Притчард не понял почему хозяйка назвала его своим последователем.
- То он меня рассмешил точно так же, - она промокнула глаза платком. - Ты веришь в меня всей душой, Притчард Бэрбоун. Я давно не встречала никого, кто бы верил в меня столь же беззаветно и не требуя ничего взамен. Точнее прося денег в долг у той, которая была божеством Ура.
- Верю в тебя?
- Да, сам не отдавая себе в этом отчёт. И мне так приятно ощущать эту веру. Это гораздо лучше плотских утех или веры пассажиров в стюардессу-демона, когда дирижабль мотает ураган в сотнях ярдах над океаном. Хотя…
Берит медленно обошла стол и прежде чем Бэрбоун осознал происходящее уселась на него. Мысль о том, чтобы попросить денег взаймы тут же улетучились из головы человека. Жгучее, почти животное желание боролось с первобытным страхом в голове капитана, когда руки демоницы расстегнули рубашку и скользнули под неё. Причард ощущал как приливает кровь и как нежные пальцы Берит скользят всё ниже и ниже. Но следом в голове его всего на мгновение промелькнул образ дровяного сарая и кошмарной лапы, которую он увидел в лунном свете. Человека пробил озноб, от осознания того, что штаны на нём расстёгивает древнее божество Ура. Желание интимной близости с ней тут же улетучилось, даже несмотря на созерцание её полуобнажённой груди.
- Берит, - пробормотал Бербоун не отводя взгляда от её грудей, - Можно маленькую просьбу?
- Что такое? - нежный голос демоницы вызвал новый прилив крови, и образ когтистой руки вылете из головы человека, он вновь ощутил желание овладеть сидящей на нём женщины, пусть даже она древний демон.
Отвлёк их скребущий звук у входной двери, окно в гостиной разбилось,  из коридора в кухню влетел металлический шар. Притчард, сразу поняв, что это ручная граната, действуя по наитию хотел закрыть демоницу собой, когда граната глухо стукнулась об пол. Но взрыва не последовало. Вместо этого шар с негромким хлопком распался надвое, а через пару секунд капитан уже заходился в кашле, а от рези в глазах выступили слёзы.
- ;um N;giru'rr ar;ru-;un;ti! - вскрикнула демоница, начав тереть глаза. - M;r ma;;ru'nk an;ku ann;ti gi;habbu! Hab;lu-;un;ti'nk an;ku k;mtu! ;h; ;ah;;u ma;ku'w ;-;un;ti m;r;!   
Бэрбоун должен был признать, что ругалась, а он был уверен что это были ругательства, Берит изящно и волнующе. Её нежный и одновременно наполненный холодным презрением голос впечатлял гораздо больше, чем если бы она рычала и завывала. Входная дверь с треском распахнулась от пинка и двое вооружённых револьверами людей в пыльниках, стальных шлемах и в коробчатых респираторах ворвались, лязгая при каждом движении, в дом.
***
Притчарда Бэрбоуна убили. Он отчётливо запомнил последние мгновения. Вот он набрасывается на одного из убийц и валит его на пол. Из-за рези в глазах он почти ничего не видел и лупил человека в респираторе вслепую. Его схватили за шиворот и сдёрнули с человека в пыльнике. Вот один из убийц вскинул руку с револьвером. Револьвер с массивным глушителем, поэтому звуки выстрелов были похожи на шелест металлической щётки по стиральной доске. Жгучая сводящая с ума боль в груди, кровь на рубашке и последнее, что он увидел, как двое других людей в респираторах оттеснили Берит в угол к плите. Она оскалилась на них, но почему-то ничего не могла сделать. Древний демон, уничтоживший сорока тысячную армию богоподобного Менгалана оказался бессилен перед двумя людьми в бронежилетах. Вот один из них стреляет ей в голову. Один раз, второй. Кровь на зелёных обоях, тёмно-красная, почти чёрная расплылась кляксой. Капитан смотрел, как падала Берит, как она беспомощно вскинула руки. Веки его медленно сомкнулись, и в последний миг, перед полным забытьем, Притчарду показалось, что он услышал отдалённое завывание ветра в Пустой Четверти и еле различимый голос Берит.
***
Сумев проспать четыре часа Уиллоу чувствовал себя слишком паршиво. После того, как он накупил Люси еды она решила никуда не уходить и запихала всё купленное в ледник. Ночевала она в коридоре под дверью, так как старпом не выдержал бы если его квартира провонялась дикой рес. Сам Кристофер потратил несколько часов на составление нового списка, в которой помимо прочего вошла Люси, но под именем «Капитан Мурена». Около имени Уиллоу, полностью лишённый даже азов наскальной живописи нарисовал нечто, что должно было быть портретом дикой рес в большой треуголке. И только после этого, переполненный чувством глубокого удовлетворения, он лёг спать.
С утра несмотря на самочувствие ему нужно было идти на мануфактуру, единственное производственное предприятие в Портус Непте, куда он смог наняться в ремонтную бригаду. Труднее было выгнать из квартиры Люси, которая сидела в обнимку с ледником. Кое-как старпом смог её оторвать от ящика с продуктами и пинками вытолкать за порог. Но прежде позволил ей взять бумажный пакет и забрать из ледника часть из купленного. Проявив предусмотрительность он запер все окна и сказал рес, чтобы она погуляла где-нибудь и не беспокоилась о продуктах. Заявив, что вернётся домой во время обеденного перерыва Уиллоу вышел на улицу, вдохнул полной грудью прохладный утренний воздух, тут Люси скривилась и бросила на него взгляд полный ужаса и сострадании. Ещё раз напомнив ей, что ей нужно придти во время обеда, он надвинул кепку, сунул руки в карманы и поплёлся по улице, влившись в толпу таких же как он, спешащих на работу.
***
Песок обжигал даже через обувь, идти дальше становилось всё труднее и труднее. Это был безмолвный край иссушающей смерти. Здесь не было и намёка даже на чахлую растительность. Только дюны и солнце, которое хотело сжечь бредущую по раскалённому песку крохотную фигурку.
Бэрбоун не знал сколько времени он уже идёт по этой проклятой пустыне, но его не оставляло чувство, что прошёл без малого день. День, а солнце зависло над его головой как заколдованное. Плащ он  выбросил несколько часов назад, поняв, что здесь не бывает ночей, рубашку он завязал на голове, попытавшись сделать нечто вроде куфии и остался с пиджаке на голое тело. А ещё ему сильно хотелось пить и спать. Притчард забрался на холм и прищурился, осматриваясь. Вокруг на десятки миль простиралась проклятая безбрежная пустыня. Только справа и впереди полукругом шли горы, которые выглядели отсюда иззубренной, источенной ветрами полосой. Но было и нечто ещё  впереди. Оно было ближе чем горы и капитан был готов поклясться что это был город. И когда он понял, что за город находится посреди пустыни, самообладание покинуло его, дав возможность усталости навалиться на человека. Ноги его резко подогнулись и Бэрбоун скатился вниз по бархану и успел увидеть гигантский кратер по краю которого торчали остатки циклопических зданий, утопавших в песке, прежде чем лишиться чувств.
***
Как всегда рес пришла в условленное место встречи с Гнеем и тот был несколько удивлён, увидев её идущей по улице, а не свесившуюся с трубы. А ещё у неё был бумажный пакет с продуктами и рес тщательно что-то пережёвывала. На невысказанный вопрос преторианца она начала что-то бубнить, плюясь крошками, пока не поперхнулась. Тот отдал ей бумажный свёрток в котором лежали тряпичные туфли. От её прежних эти отличались более прочной подошвой с более толстым слоем картона, что очень обрадовало рес. Она даже заурчала от удовольствия, когда надела новую обувку. И она не упустила возможность продемонстрировать свои ноги, заявив, что помыла их и даже подстригла ногти. Преторианец не проронив не слова, угрюмо глянув на рес.
- Я проникла к ним в доверие как инфитратор. - после того как прекратила скакать вокруг него от радости, заявила рес.
- Что? - Гней не сразу понял что она сказала.
- Я проникла в доверие. Я буду следить за тем человеком с более близкого расстояния.
- Инфильтратор, - преторианца нередко ужасали выверты речи шпионки.
- Они собирают команду. И я буду ходить и кричать на всех.
- Не понял, - Гней был сбит с толку.
Рес отдала ему пакет, а затем встала в позу, которая у неё могла сойти за героическую.
- Шевелитесь, проклятые собаки! - хрипло выкрикнула она, так по её мнению и должны были разговаривать капитаны. - Якорь мне в глотку, тысяча чертей!
- Тебя хотят сделать капитаном? - преторианец ощутил как булыжники мостовой уходят из-под ног.
Он прислонился к стене, почувствовав слабость. Он не мог поверить в сказанное ей. Придумать это она не могла - с фантазией у диких ресов дела обстояли не лучшим образом.
- Я буду только изображать из себя капитана.
Гней нахмурился, обдумывая сказанное шпионкой. Покушение на Ивасаки и загадочный Милорд были более важными проблемами, ровно как и угроза войны с Яматаем, но интуиция подсказывала преторианцу, что с Мейном и людьми, с которыми он завёл знакомство, не всё так чисто. Он никак не мог найти для себя убедительной причины почему математик с мировым именем вдруг бросил всё и примчался в грязный и зловонный Портус Непте. Непонимание этого заставляло его чувствовать себя не в своей тарелке.
- Значит так, - он сунул пакет с едой обратно рес. - Продолжай следить за ними. Докладывай обо всём необычном лично мне. Даже можешь приходить прямо в церковь.
- Нет! - рес тут же ощерилась. - Та меня ведром треснула, а потом ещё шваброй. Я тогда весь день лежала - всё болело.
- Никс сейчас в больнице, но я скажу ей что тебя можно пропустить.
- Нет! - рес закрутила головой. - Она тогда сказала, что грязь нужно полностью убирать.
Гней только отмахнулся, хотя тут он был согласен со служанкой викария, шпионка была слишком грязной. Даже если бы она попала под дождь, то всё равно не избавилась бы от разводов грязи на теле. Они бы просто поменяли положение.
- Иди и следи за Мейном.
- А мне имя дали, - она не могла не похвастаться этим. - Меня назвали Люси.
Преторианец наклонился вперед, нависнув над невысокой рес, та аж присела.
- Иди и следи за Мейном. Люси.
***
Марта мыла посуду на кухне, когда во входную дверь забарабанили. Проспер Мейн сидел тут же, погрузившись в чтение газеты недельной давности, других в Портус Непте не возили, одной рукой  покачивая коляску. Марта и Проспер напоминали, если и не счастливую семейную пару, то пару которая относительна удовлетворена жизнью. Стук повторился и математик отложил газету.
- Отроете, мисс Марта?
- Нет, - она вытерла руки о фартук. - Сегодня понедельник и закусочная не работает. Это знает каждый, кто  живёт поблизости.
Из-за двери раздался голос старпома. Он кричал, чтобы ему открыли дверь, потому что у него есть с собой нечто важное.
- Это Уиллоу.
- Я знаю. И я боюсь даже представить себе, что он там после вчерашнего придумал.
Хозяйка закусочной всё же открыла дверь и тут же оказалась в руках у Кристофера, который попытался вальсировать с ней. Наконец выбившись из сил и отпустив рес, у которой сильно закружилась голова, старпом встал рядом с дверью.
- Встречайте! Капитан воздушных авантюристов и корсаров — Мурена!
Проспер и Марта лишились дара речи, когда на пороге появилась девушка. Сначала они увидели тёмный силуэт в дверном проёме, но затем девушка шагнула внутрь закусочной.
- Ух, - только и смог произнести шокированный математик.
Незнакомка словно сошла со страниц приключенческих романов и полностью соответствовала представлениям Мейна о тот, как должен был выглядеть воздушный пират. Белая льняная рубаха, жилет, короткая полинявшая куртка, настоящие полосатые бриджи и стоптанные сапоги буканьера. И конечно же на голове незнакомки был лётный шлем и защитные очки. После нескольких минут восхищенного разглядывания девушки-пирата он понял почему хозяйка закусочной теребила его за рукав. Эта девушка была той самой дикой рес, которая попыталась стащить пирог. Поначалу Мейн её не узнал её, так как она была чистой. Он представил себе сколько труда стоило отмыть эту рес от въевшейся грязи. И, суда по всему, расчесать ей патлы так и не получилось, поэтому её остригли на лысо. С хвостом поступили так же жестого, обкорнав его там, где мыло и расчёска не справились с грязью и колтунами. Кожаный шлем скрывал лысую голову и Проспер даже не заметил этого, если бы Кристофер не снял с рес головной убор.
- И что это значит, мистер Уиллоу? - уперев руки в бока грозно произнесла Марта.
- Она будет изображать из себя капитана. Капитана Мурену. Бесстрашную предводительницу воздушных сорвиголов. Кстати, её зовут Люси.
Старпом уселся за стол и с гордостью поглядел на Мейна и Марту.
- Это он дал мне имя, - радостно сообщила рес и уши её задвигались.
- Уиллоу, а не мог бы ты изложить свой план чуточку подробнее? Я отчасти его понимаю. Но всё же.
- Всё очень просто, - под скрип рессор коляски, покинувшей кухню, казал Кристофер. - Люси будет изображать из себя капитана нашего маленького дирижабля. Но руководить будет конечно же Марта.
- Арррргх! - внезапно выкрикнула рес, вошедшая в роль беспринципной пиратки. Марта вздрогнула, а маленький Захария выплюнул соску и расплакался.
- Вот про это я и говорю. Нам нужен эффектный образ, реклама. И капитан Мурена...
- Это прекрасный рекламный ход, - поняв задумку старпома подхватил Проспер.
- Именно так. И завтра в городе узнают о капитане Мурене. Сегодня я займусь написанием её биографии. Нужно больше драматизма.
Глаза старпома, почувствовавшего себя писателем, лихорадочно заблестели. Хозяйка закусочной неодобрительно поглядывала то на Мейна, заразившегося идеей от Уиллоу, то на старпома. На рес, которую тот решил назвать Люси, хозяйка не глядела. Лишь на краткий миг она взглянула на неё, отчего хвост «капитана Мурены» встал торчком и распушился насколько это было возможно в его нынешнем состоянии.
- Завтра мы начнём набирать команду, - старпом достал листок. - Патрик сказал, что один из их команды докеров увольняется и не прочь немного полетать. Вроде его зовут Вецек Прохазка. Смешная фамилия. А ещё у нас есть братья Мак Нейлы, Садик и Краузе.
- Кто угодно, но только не этот!
- Марта, прекрати! Мы же договорились!
- Я не желаю ничего слышать про этого сепаратиста!
Мейн резко поднял голову.
- Сепаратист?!
***
Вечером Мейн познакомился с теми самыми братьями-близнецами Мак Нейлами, родители которых обладали неким странным чувством юмора назвав сыновей Охтайр и Катайр. На появление Краузе, как сказал старпом, можно было не рассчитывать. Но математику и не важно было появится ли этот сепаратист или нет. Он разговорился с Мак Нейлами, довольно быстро найдя общий язык с этими перебивающими друг дружку ши. Королевство Рифтен, когда ещё не было таковым и представляло из себя скопище маленьких варварских королевств тесно контактировало с туата де Дананн, которые были более развиты в отличии от людей ещё не узнавших, что такое железное оружие. И не было ничего удивительного, что они оказали на детей Миля сильное культурное влияние. Про предание о короле Вледиге, который обручился с женщиной из ши, Дуайбсех из Кланн Ард Ферт, и упоминать не стоило. Но объединяло рифтенцев и туатов не только добрососедские отношения, но и войны. Как раз сейчас близнецы рассказывали как их прадед повёл весь  Кланн Тир На Комейн, как и вожди других кланов, в бой против армии Кеолрика на Гленн Имэл. Притчард знал об этом сражении только из исторических книжек, поэтому о подробностях, кто кому распорол брюхо, а чью голову растоптала лошадь он узнал только благодаря близнецам.
- Так, - прервал их Уиллоу, наблюдая за Люси, которая таращилась на бумажку с написанными для неё фразами. - Мы идём.
Марта сидела рядом с ней и объясняла, что написано на бумаге. Конечно же было плохо, что Люси не умела не читать не писать, ведь Марта не могла быть рядом с ней постоянно.
- Куда? - оживился Мейн.
- Официально набирать команду.
***
Он ожидал, что они направятся в питейное заведение, которое должно было располагаться в подвале, иметь узкие окошки и низкие потолки. Там должен был царить сумрак, а за столами должны были сидеть подозрительные типы. А хозяин трактира должен был быть мрачным бугаём, держащим под стойкой ружьё. Совсем как в книгах про Кольриджа.
Но ожидания математика не оправдались. Вместо этого они пришли на площадь, где было несколько шумно на том её краю, где находились ларьки. Несколько странным выглядело то, что люди на площади старались держаться как можно дальше от серого и неприметного здания с колоннами. Объяснение этому нашлось сразу у входа в виде группы солдат в тёмно-синих мундирах.
- Кондотьеры, - сквозь зубы сказал старпом. - Только их не хватало.
Наёмники с нескрываемым интересом таращились на необычную компанию, остановившуюся у лестницы.  Некоторое время они глядели друг на друга, но у кондотьеров здесь было преимущество, так как они стояли наверху, что и позволило им принять самодовольный, уверенный вид. Сразу было понятно кто здесь хозяин положения, и кто может не пустить разномастную подозрительную шайку в Зал Совета. Люси выскочила вперёд и набрала полную грудь воздуха.
- Эй, ты! Да ты, тот который как бом-брамсель! А ну немедленно прикажи своим дружкам, разорви тебя якорем в бушприт, пропустить нас! Ты не видишь кто я такая?!
Карталь снял ермолку и в приступе ужаса начал её жевать. Люси надменно разглядывала наёмников, и не было понятно, откуда у неё появилось столько храбрости. Люди на площади, привлечённые криками рес, радостно зашумели в предвкушении чего-то интересного с дракой и трупами. Тот кондотьер, которого Люси обозвала бом-брамселем, действительно был очень высоким рыжим типичным улльцем, а ещё он был широким и у него было зверское выражение лица. Остальные кондотьеры, когда тот шагнул вперёд, убирались с его пути, опасаясь как бы не быть раздавленными. Наёмник остановился на краю лестницы и сплюнул.
 - Я вижу кто ты такая, - пробасил он. – И вижу, что тебе жить не охота.
Только Люси и братья Мак Нейлы отреагировали на угрозу кондотьера с радостью. Дикая рес, выкрикнув что-то невнятное про портовых крыс и кальмарьи кишки, стрелой взлетела по лестнице. И прежде чем здоровяк сообразил что к чему она подпрыгнула и полоснула его по лицу когтями. Которые ей остригли перед тем как взялись отмывать. Люси с возмущением уставилась на свои пальцы и получила мощный удар от кондотьера в голову. Пролетев по дуге и шлёпнувшись на мостовую, она тут же вскочила на ноги.
- Нашего капитана бьют! – внезапно заорал один из близнецов. – С;raid d;ibh amail minic don;l madra;!
Ши кинулись по лестнице наверх, но Люси опередила их и, запрыгнув на улльца,  начала лупить его по голове. Остальные наёмники не стали стоять в стороне. Тем более, что Мак Нейлы налетели на них, размахивая кулаками.
***
Большая и, что вполне возможно, не брезгующая пить кровь муха побилась об окно, а затем тяжело опустилась на листок стоящего на подоконнике растения. Чем и поплатилась, будучи спелёнутой клейкими волосками, а сам листок начал медленно сворачиваться. Сержант с плотоядной ухмылкой понаблюдав за пиршеством росянки повернулся к сидящим перед ним младшему фельдфебелю Улофссону, голова которого была перебинтована так, что он напоминал мумию и тощей дикой рес, которая таращилась на кондотьера с вызовом. Позади рес стояли её подельники. Избитые, но гордые. В особенности близнецы ши, которые глядели на человека за столом с презрением. И не потому, что он носил корму треста «Кондотта», а потому что прекратил их драку. Хотя назвать простой дракой то избиение кондотьеров Флавий не решился бы. Было похоже, что эти ослоухие обучились кулачному бою в самых жутких кабаках и трактирах. Трое других не были так искусны в мордобое. Хотя тот с гордой осанкой патриция неплохо боксировал  и вырубил одного.
Флавий заглянул в протокол, затем открыл один из ящиков, извлёк механическую точилку и заточил карандаш. Все присутствующие наблюдали за ним в полном молчании. Когда карандаш стал угрожающе острым кондотьер взял из стопки листок.
- Капитан Мурена значит? - не поднимая глаз на рес спросил он.
- Именно так, якорь тебе в глотку.
Рука с карандашом остановилась, а перебинтованный здоровяк Улофссон что-то промычал. Сержант поднял глаза на рес и встретился с ней взглядом. Если бы эта рес была лампочкой, то она бы нестерпимо резала глаза светом самоуверенности. Один из её компании, которого, как успел узнать Флавий, звали только по кличке «Старпом», остановился позади капитана Мурены и что-то ей зашептал в шевелящееся ухо. Кондотьер смог разобрать только нечто вроде: «Пора завязывать с портовой руганью». Рес кивнула и снова уставилась на кондотьера.
- Я не одобряю рукоприкладство, госпожа Мурена. И на вашем месте я был бы рад, что вашу банду арестовали мы, а не скажем альдейские солдаты. У них с преступниками ресами разговор короткий - пулю в голову и всё. А у нас тут между прочим военное положение.
- Это было заявлено официально? - подал голос тот гордый, которому капитан дал прозвище «Патриций». - было объявлено только о комендантском часе, о военном положении не может идти и речи пока официально не будет предъявлен ультиматум об объявлении войны одной из держав. Это противоречит уставу международной политики эренейских государств, согласно международному пакту «О нейтральных территориях, экономических зонах свободной торговли и населённых пунктах». Вы как таковой не имеете права на ввод военного положения. На это имеют право только лица уполномоченные своими государствами.
Флавий не подал виду, что только что ему нанесли сокрушительное поражение. Он снова опустил глаза на листок и начал выводить некие каракули.
- А кто мне может помешать? - за неимением других аргументов кондотьер решил прибегнуть к излюбленному приёму в их тресте. - Вы? Если я захочу вы у меня пожизненно будете гнить в подземелье. И никто про вас не вспомнит.
Мейн твёрдой, уверенной походкой двинулся к столу, остановился он как раз между Люси и Улофсcеном, и опёрся об стол, подавшись вперёд, так что оказался с Флавием нос к носу.
- Ты так уверен? - процедил математик, надеясь, что никто другой не разберёт его слов. - Это моего одного слова будет достаточно, чтобы ты отправился домой без погон есть чиабатту из кукурузной муки с отрубями.
Они глядели друг на друга некоторое время, а потом сержант скосил глаза на протокол, отыскал имя человека, позволившего себе так разговаривать с командующим кондотьерами. И Флавия ударило в пот. Он зажмурился и ещё раз глянул на имя, потом на разгневанного Мейна.
- Это дерзость, - кондотьер ухватился за этот вариант, как переживший кораблекрушение моряк за бревно. - Вы пожалеете, что...
- Я хочу видеть сэра Ченнинга! - выпрямившись выкрикнул Мейн. - Я требую, чтобы ему доложили о том, что в отношении меня, Проспера Мейна, выдвинули беспочвенные обвинения и угрожали моей жизни!
- Подождите, - Флавий решил, что уступить будет самым разумным поступком, - Я скорее всего погорячился. Не так понял ситуацию...
Он скомкал протокол и бросил его в урну. Мейн улыбнулся кондотьеру и, сказав своим товарищам что они свободны, направился к двери.
- Эрис Мейн, - окликнул его Аппий, желая чтобы последнее слово осталось за ним. - Вы зря перешли дорогу «Кондотте».
Когда дверь закрылась и в рабочем кабинете сержанта остался только он сам и младший фельдфебель, до этого решивший помалкивать, хозяин достал из урны рапорт, бережно разгладил его.
- И что это было? - пробубнил Улофссен.
- Не важно. Я просто раздавлю этого мерзавца. Раздавлю. Ненавижу всех этих благородных. Насмотрелся ещё в академии на них. Скоты одним словом.
Улофссен ничего не понял, но закивал, поддерживая начальника. Хотя это было даже не умышленное телодвижение, а рефлекс, который вырабатывался по всякой фирме у наёмных работников.
***
Было жёстко. После того как скатился по бархану он не мог толком понять что произошло. Он лежал с закрытыми глазами на чём-то, что определёно не было песком и ему не было нестерпимо жарко. А ещё был стук. Лёгкий стук фарфора. Он открыл глаза и застонал, когда его тело, поняв, что хозяин пришёл в себя,  сжалось и не желало подчиняться. Самым жутким было то, что хотя он и открыл глаза, но ничего кроме черноты не увидел. Он попытался закричать, но смог только издать нечленораздельный стон, так как язык и связки тоже словно окоченели. Слух был единственным органом чувств, если Бэрбоун конечно не галлюцинировал, который давал ему возможность воспринимать окружающие звуки.
- Надо же. Наш покойник наконец соблаговолил воскреснуть.
Скрипучий голос главы отделения AUP Бэрбоун не смог бы не узнать.
- Приходите в себя, капитан. Вы и так провалялись без сознания целый день.
Постепенно зрение возвращалось к капитану, а оцепенение медленно ослабляло хватку. И вскоре он смог разглядеть в очередной раз белый потолок и склонившихся над ним Пеннимана и Берит.
- Что? - прохрипел Притчард и не узнал собственного голоса.
- Трупное окоченение, - спокойно ответил Пенниман и отпил из чашки. - Не двигайтесь, Бэрбоун, пока полностью не придёте в себя.