Она была другой... Окончание

             Теперь несколько уже привычных "отступных" слов следует, видимо, сказать и о Герое этого необычного, и для самого автора, повествования. Вырос он в привычной советской семье, правда термин «привычной» тут может быть употреблён, скорее, наоборот: мама инженер, папа — учитель. Он единственный, однако, не избалованный, но и не забитый ребенок. В общем, мало  чем выделяющийся из толпы сверстников, кроме, пожалуй, имени. И кому пришло в голову назвать ребенка из интеллигентной среды Афиногеном?! Нет... это уже отдельно стоящая от описываемых событий, история... Что ж , возможно, мы и до неё рано или поздно доберёмся.      
                А сейчас важно другое. Как он реагировал на событийно-континуумные обстоятельства своей жизни. Каким образом, пришел к тому, что представлял из себя на момент встречи с Фольгой... возможно захотим знать?
              Вот один эпизод, ярко характеризующий личность Фины (так называли Афиногена товарищи тех лет). Зима. Снежная и морозная. Нашему герою лет 12. Он играет со сверстниками в снежки, кидая их во всех подряд, не разбирая ни возраста, ни социального статуса прохожих. Сорванцы, да и только... И вот, какой-то случайный комок снега попадает в странноватого вида гражданина с портфелем под мышкой. И всё бы ничего, однако, гражданин, то ли оступается при этом, то ли неловко поскальзывается, но в итоге падает навзничь и подняться, как будто, сам и не может вовсе. Мальчишки все - врассыпную, а Фина...сначала и он было бежать подхватывается. Как вдруг, будто что-то останавливает, и он. Он возвращается, помогает нелепому гражданину встать, и в итоге провожает до дома. Этот гражданин впоследствии становится лучшим Другом и Учителем Афиногена. На долгие-долгие годы.
               
                *    *    *

              И в этот самый остро-событийный момент их совместной (неужели уже совместной?) жизни, Афиноген вдруг вспомнил тот далёкий морозный день, когда он  неожиданно для себя самого вдруг по какому-то внезапному наитию/порыву (а может это и был ураган будущих перемен?) бросился на помощь, поскользнувшемуся мужчине.

             Поскользнулся. Он ведь и теперь тоже словно поскользнулся... А если бы нет? Прошёл мимо и всё. Произошли бы эти удивительные события, которые сейчас проживал с таким изумлением и упоением? И Афиноген продолжал отслеживать, словно немного отстраненно, события, которые со скоростью курьерского поезда вдруг ворвались шквалистым ураганом в доселе не баловавшую событиями его привычную холостяцкую жизнь.
          
             Сквозняк. Вроде ничего и не случилось, но... в кафе что-то изменилось. Афиноген даже не сразу понял что, а потом. Потом вдруг увидел, нет даже скорее остро почувствовал кожей и каким-то глубинным чутьём своим. Мир стал иным.

               
                Вот так буднично и почти незаметно. Словно произошла перекадровка, когда идёт небольшая несостыковка по кадру при монтаже. Или, как выход из матрицы. Буднично и прозаично. И просто... СКАЗОЧНО...

                Всё также нависает над вновь опустевшей кружкой пожилой мужчина, так же увлечённо разговаривает по мобильному парень над остывшим полу-допитым эспрессо, спокойно, словно даже несколько лениво скользит меж столиков официант, но его спутница...

               Афиноген ловит её взгляд. Женщина смотрит понимающе и чуть настороженно, как бы говоря:
          - Ты тоже это видел?, - краем сознания Он подмечает, что они уже на «ты», неважно, что как бы. Улавливает её немой вопрос. Он понял.

                Подозвав официанта, торопливо расплачивается и, словно повинуясь одному и тому же импульсу — Он и Она одновременно поднимаются из-за столика и вместе покидают зал.
               
                Всё. Занавес. Не конец действия. Просто антракт. Перерыв для смены декораций.
     Действительно декор поменялся. Будто пробыли в кафе они не с полчаса всего, а... ну, минимум, полсуток. Так изменилось всё вокруг. Нет, естественно, поздней весной — быстро густеют сумерки и наступает ночь. Но...
               
                Автор злоупотребляет «но» - скажете Вы. И правильно. Употребляет. НО (вот снова, да?) не во зло это... не во зло.
 
                Тут впору наверное, спросить, почему антракт? Для чего столько отступлений и экивоков? Отсылов в прошлое и болтовни автора с самим собой? К чему всё? А к тому, чтобы дать свернутой картине время успеть развернуться, предстать, так сказать, перед зрителем новым пазлом. Это как в калейдоскопе, сделать виток, чтобы поменялся ракурс, как в компьютерной игре при переходе на след.уровень — распаковать заархивированный файл. Или... или дать автору фору собраться с мыслями... с осмыслением, что же там дальше? Право слово, мне это абсолютно неизвестно заранее. Даже на полфразы вперёд.

                Итак, в путь...
               
              - Ты тоже это уловил, - спросила, как утвердила сразу, без вступления, будто продолжая ранепрерванный разговор с давним приятелем.
               - Что именно?, - Афиноген оттягивает время, соображая как с ней дальше себя вести, отмечая краем сознания, что не ошибся — в состоявшимся ментальном их диалоге они, и впрямь, перешли на ты с её подачи.
              - Не вертись, как уж на сковородке, - строго глядя ему в глаза:
              - Что это было, - снова констатация факта. Какого факта? Афиноген несколько сбит с толку, однако весьма воодушевлен. Знать бы, чем именно. Ему и неважно. С ней он уже готов на всё: хоть в края неизведанные,  хоть в дали нехоженые.....
              - Что ты почувствовал? - интонация у неё сменилась на вопросительную, а в глазах появилось растерянное выражение.
              - Трудно объяснить, но что-то сродни какому-то движению воздуха или... - он берёт её под руку. Она как будто не возражает:
               - Это когда на стыке обоев слегка не сходится рисунок: вроде не очень заметно, а приглядеться...
               - Да, - кивает она, слегка рассеяно, словно сама себе:
               - Или как рябь на воде при отсутствии и намёка на ветер, - добавляет после небольшой паузы.    
       
              Они идут рядышком и дальше, тихо перекидываясь только им двоим понятными                фразами. На линии горизонта в небе ещё больше сгущается темнота и в то же время, начинает светиться словно изнутри слегка фосфорицидным или как-бы люминесцентным светом. А они... герои будто начинают чувствовать сродство и друг с другом, и даже с миром. Как крупицы чего-то б0льшего, неизмеримо б0льшего, чем даже сам Космос. И это б0льшее — разумно и очень доброжелательно. Нет, даже не так: оно НАСТОЛЬКО доброжелательно, что словно и вовсе за гранью добра/зла. И Фина с Фольгой чувствуют себя фоном всему этому глобальному и в то же время мирнослитыми со всем Единым.
    
            Наступает понимание и осмысление, а затем на них нисходит ВСЯ РАДОСТЬ МИРА.
Они не вдруг осознают, что это для них двоих теперь навсегда и невозвратно. Всё, точка невозврата пройдена. Теперь они всегда будут только вместе и счастливы вдвоём. И это глубинное осмысление происходит для них и обыденно, и в то же время просто удивительно. Так они, держась за руки и разговаривая обо всём сразу и ни о чём в частности, и выходят из дуальности этого мира...

           Но мир этого, что интересно, даже и не замечает вовсе.