Кровавая мэри. 11 часть

- Чёрт возьми, Ворон! Какого хрена тебя носит здесь?! Мы тебя ждём вообще – то! – почти прокричал Ник. Мэри испуганно обернулась в его сторону. Заметив, с кем именно я стою, гитарист оторопел. – Оу… привет, Мэри. Не знал, что вы… эм…
- Он хотел сказать, что мы не хотим вам мешать. Мы подождём, - сказал за него Кит и ответ друга в сторону. Они тоже закурили.
- «Ворон»? – обратилась ко мне Мэри.
- Эм… да. Сценический псевдоним.
- Ладно, пусть так. Я так понимаю, тебе надо идти…
- Ничего. Они подождут. Ещё целый день впереди, - оправдался я. – Так что… ты спокойно говорила то, что хотела.
- Хорошо, - девушка смущённо улыбнулась. – Я просто… я хотела сказать тебе, что подумала над твоими словами, да и вообще я много думала о тебе в последние дни и кое – что решила.
- Что ты решила? – я уже не мог терпеть эту паузу.
Мэри сделала последнюю тягу, выкинула бычок и буквально рывком прильнула к моих губам. И снова этот поцелуй дыма, только на этот раз она подарила мне его.
- Ладно, мы поняли, вы вместе, счастливы и сосётесь у нас на виду, - крикнул Ник. – А теперь харе есть друг друга и пошлите в грёбанный рассадник знаний!
Видимо, не одному мне было всё равно. Мэри обняла меня. Мы простояли так минут 10 и только потом, оторвавшись друг от друга, пошли в школу.
Это было началом подобия медового месяца для нас. Мы много времени проводили вместе. К тому же, Мэри очень не плохо ладила с парнями. Её подруга – Сара, тоже довольно часто появлялась в нашей компании. Вместе с ней к нам пришла и Люси.
Наступило время нашего первого выхода на сцену. Конечно, волнение тогда заменило сердцебиение, но мы все были рады, ведь ждали этого долго.
Всё бы ничего… мероприятие шло, группы выступали успешно, вся школа пришла посмотреть на это, но, когда пришла наша очередь занять это маняще – устрашающее место на сцене, мы и весь зал услышали, как же тогда Кит назвал нашу группу. Я ожидал всего, чего угодно, только не такого «прекрасного названия»: «Три дебила, которые не могут определиться». С нас тогда здорово посмеялись, но именно эта тупая фраза принесла нам ту самую изюминку, благодаря которой нашу группу и, следственно, нас, запомнили. Первая победа. Мы сразу же пошли отмечать.
Я решил сделать в отношениях с Мэри следующий шаг и познакомить её со своей семьёй. Только это были не отец или мать. Возможно, последняя бы была искренне рада, но вот первому точно не было дела, с кем я там гуляю. Ведь я ходячий позор для всей семьи. Поэтому, мой выбор остановился на Габриэле. Мэри очень обрадовалась предстоящей поездке, даже не смотря на то, что само знакомство должно было пройти в больничных стенах.
Они быстро нашли общий язык. Смеялись, обменивались комплиментами, рецептами, а Габриэла конечно же не удержалась и рассказала пару постыдных историй моего бессознательного детства. В итоге, договорившись, что когда женщина выйдет из больницы и мы с Мэрри приедем к ней, она научит её печь какой – то особенный пирог с вишней, предварительно собрав эту ягоду у неё в саду.
Вскоре мы уже шли к автобусу, который должен был отвести нас домой. Мы оба были уставшие. Просто сели на свои места и, завалившись друг на друга, предались снам. Через какой – то время, Мэри толкнула меня в плечо и обеспокоенно указала на вид из окна. Я обернулся и понял, что тот самый поворот, который, который вёл на дорогу домой, мы уже проехали давным – давно. В непонимании, мы подошли к водителю и из уст того поняли, что и вовсе перепутали автобус. Это шёл вообще в другой город.
Выбравшись из «ложного» транспорта, мы оказались стоять на широкой дороге за городом. Обычно, такая обстановка не особо пугала, но, когда это незнакомая местность и у тебя нет точного плана, куда идти – становилось страшновато. Решив, что надо вернутся к тому самому повороту, мы пошли назад.
Время шло. Дорога казалась бесконечной. На горизонте не было ничего, что могло бы дать надежду, что мы идём правильно. Поняв, что так просто этот номер не пройдёт, Мэри открыла в мобильнике карту и, что – то там посмотрев, сказала, что нам надо свернуть в лес. Я не особо хотел конечно, но вариантов было не особо много. Когда мы прошли какой – то отрезок, она набрала чей – то номер. Описав наше местоположение, девушка выслушала инструкцию и мы ускорили шаг. Вечер наступил быстро, постепенно превращаясь в ночь. А мы всё шли и шли.
Уже не в силах идти, мы остановились на поляне, без сил опустившись на поваленное дерево. И тут вдалеке увидели медленно идущую фигуру прямо на нас. Незнакомец был высокий, в длинном плаще, в руках палка, словно посох и капюшон, из - под которого выбивались длинные каштановые волосы:
- Это кто? – я настороженно поднялся, уже начиная гадать, как буду драться с ним, если он полезет к Мэри.
- Не переживай. Я ему как раз и звонила. Он нам поможет, - девушка с улыбкой помахала ему и пошла на встречу.
Его звали Майкл и он был священником. Мы с тобой были на его могиле:
- Это тот склеп? – удивилась Алекс, вспомнив нашу поездку.
Да. Именно. Для Мэри это был особенный человек, ведь это брат её отца. Только вот пути у них очень разошлись. Отец Мэри жил в городе, обзавёлся семьёй, пытался строить планы на покупку машины, квартиры… стандартные мечты. А вот Майкл хотел другого. Он всегда стремился к гармонии, знаниям и Богу. Пошёл в консерваторию. Выучился. И принялся искать свою гармонию. Люди ему были противны. Корыстные, злые, завистливые. Семью он считал для себя ненужной, потому что знал, что именно это и станет преградой для него на пути к познанию вечного. Вскоре он стал видеть эту преграду в каждом человеке и решил уйти. Монастыри он не любил. Голые кирпичные стены душили его и он решил вовсе отойти от мира. Так и оказался в лесу. В том склепе, который когда – то был церковью. Обустроился. Жил и питался только дарами леса. Даже практиковал охоту, но не долго. Брат никогда его не понимал и даже не пытался. Для него Майкл был религиозный фанатик и в конце концов он даже не хотел о нём слышать. Не хотел, чтобы его семья общалась с ним, только вот в детстве Мэри он появлялся часто и девочка не могла так просто забыть его. Она говорила, что только он мог всегда понять её, поддержать. Позже, она уговорила его взять с собой телефон и хотя бы раз в месяц, втайне от отца, звонить ей. Носила ему продукты и всё необходимое, что могла найти. Он учил её библии, помогал пережить школьные невзгоды, обучал чтению, естествознанию… можно сказать, что всё, что она знала – это была его заслуга. Когда сестра умерла, она провела с ним в лесу почти неделю. С утра до вечера. В молчании. Он более менее помог ей успокоиться и смериться с её смертью. Мэри даже уговорила его в первые за долгие годы выйти ночью в город и посетить могилу сестры. Та знала про Майкла и тоже любила его, защищала перед отцом, но не ходила к нему.
Конечно, по началу я не понимал Майкла и тоже видел в нём психа, религиозного фанатика и тому подобное… но потом всё изменилось.
Я помню, как он в первый раз привёл нас в свой дом. Тогда я просто был в шоке. Рядом со склепом лежал волк. А точнее, волчица. Майкл рассказал, что она пришла к нему несколько месяцев назад. Она была беременная, истощённая… и он выхаживал её. Никогда бы не подумал, что в наших краях водятся такие звери. По началу, волчица отреагировала на меня агрессивно, но потом привыкла. Я всегда думал, что до волков человеку дотронуться не возможно, но она позволила мне. Но всё же была проблема. Срок подходил, а ей становилось всё хуже. Нужно было нормальное питание и лекарства. Я поговорил с Майклом и уговорил его разрешить мне прийти с друзьями, которые помогли бы донести всё необходимое для лечения будущей мамы. Он согласился.
Я вычитал в интернете, что смог по этой теме. Всё необходимое купил, что смог найти и мы с Ником и Китом отправились в путь. Кит был просто в шоке и не знал, что и сказать, а вот Ник был в восторге, особенно от волчицы. Мы перенесли будущую мать в сам склеп и обустроили ей лежбище. Не знаю почему, но та сразу приняла парня. Он кормил её, давал лекарства и проводил с ней всё время, которое там бывал.
Думаю, Майкл оказал влияние на всех нас. И это здорово сказывалось на нашей группе. Он научил меня чувствовать лес, музыку шелеста листьев и пропускать её сквозь себя. Благодаря таким урокам, из моего голоса ушла эта грубость и в какой – то степени, наигранность. На их место пришла уверенность, сила. Мы участвовали ещё в нескольких конкурсах и победа всегда была наша. Майкл помог мне успокоить свой бунтарский дух. По началу я был похож на панка, как Ник, но потом начала появляться эта сдержанность, чёрный изыск… и я стал походить на гота.
Киту исполнилось 16. Он стал более раскрепощённый на сцене, а родители подарили ему машину. Мы все обрадовались этому. Он возил всех нас к Майклу. Стало намного легче, ведь раньше приходилось часть пути ехать на автобусе, а затем идти пешком.
Всё же, я не забывал татуированного мужика и заходил к нему иногда. За это время он проиграл почти все суды. Оставался один. Он не верил, что выиграет. Я нашёл у него новые шприцы. Пытался поговорить, но он не слушал меня. Уверял, что всё хорошо и мне не очень волноваться.
Тем временем, подошло время родов. Родилось 7 волчат. Всё же, мать была слаба и это сказалось на потомстве. Четверо родилось мёртвых, остальные умерли через неделю… все, кроме одного. Мальчика. Мать тяжело переживала смерть своих детей. Я даже не знал, что такое возможно. Один раз мы остались на ночь и я слышал, как та выла на луну и будто плакала около небольших бугорков, где мы закопали мёртвых волчат. Я, Кит и Майкл. Мэри постоянно плакала, а Ник так и не смог пересилить себя. Он был с матерью и отказывался смотреть на мёртвые тельца малышей. После этого, мне долго снились кошмары и если бы не звонок от Габриэллы, не знаю, как бы я справился. Её голос был бодрый и весёлый. Она сказала, что наконец- то поправилась и уже дома. Приглашала приехать меня и Мэри к ней на каникулах. Конечно, я согласился.
Все мы, как одна семья, радовались первым успехам серого комочка. Когда он прозрел и наконец- то пошёл, он был жутко неуклюжий. Мать вечно ходила с ним рядом, подставляя свой нос, когда малыш падал. Когда она засыпала, Ник сменял её. Это было удивительно. Я до сих пор не верил, что волчица настолько смогла довериться людям и более того, доверить своего ребёнка. Один раз, всё же мы не углядели за непоседливым волчонком и тот упал на острую ветку. Прямо мордочкой. С тех пор, сверху и снизу левого его глаза красовалась большая отметина. Даже казалось, что цвет самого глаза изменился.
Вскоре мать окрепла, малыш тоже. Мы боялись, что она уйдёт, но этого не происходило. Она уходила лишь на охоту. Иногда даже на несколько дней. Приносила белок, зайцев… и всегда давала сначала сыну. Когда тот наедался, она принималась за еду сама. Однажды, она снова ушла на охоту. День, два, три… а её всё нет. Мы начали волноваться и двинулись на поиски. Мэри пошла с Китом, а я, как второй, знающий лес, пошёл с Ником, который места себе не находил от волнения. Майкл пошёл отдельно. И… мы нашли её, пройдя несколько километров.
Я нашёл. Она лежала в яме. На её пасти застыл мёртвый оскал. Видимо, всё же она не поправилась, как мы думали. Держалась, сколько могла, а когда поняла, что скоро придёт конец, решила уйти, чтобы волчонок не видел, как умирает мама. Ник был сам не свой. Он плакал, бил кулаками о деревья… я никогда не мог подумать, что он способен так переживать.
Он сказал, что не бросит её там. Я тоже не хотел. Поэтому, мы решили отнести её к склепу и похоронить рядом с детьми. Она была тяжёлая и уже начинал исходить просто удушающий трупный запах, но мы должны были закончить то, что начали.
Конечно, играть мы стали меньше. Почти прекратили. Ник всё время проводил с волчонком, но, всё же, смотря на могилы других волчат и матери, не мог сдержать слёз. Я решил, что смогу помочь ему. Привёз гитару. Стало чуть по легче. Мы с ним сочинили несколько песен. Ник стал играть значительно лучше и в некоторых быстрых моментах переигрывал меня с лёгкостью.
Время шло. Волчонок рос и скоро стал молодым волком. Тогда мы снова остались ночевать в склепе. Я и Ник. Среди ночи, мы проснулись от воя. Пастилка для зверя около нашей «кровати» была пуста. Мы выбежали из склепа. Луна светила ярко и под её лучами, на пригорке, мы заметили гордо стоящего молодого волка. Он посмотрел в нашу сторону. Пришло время. Он решил уйти. Я знал, что рано или поздно это произойдёт. Но я боялся за Ника, но тот удивил меня. С болью, он улыбнулся волку и завопил волчьим воем. Майкл проснулся от такого шума и выбежал к нам. Я поддержал Ника. Видимо, священник подумал, что мы сошли с ума. Я помню, как волк в последний раз посмотрел в нашу сторону, будто благодаря нас и бросился бежать в даль. Ник держался достойно. И тут на ветке дерева рядом с нами опустился ворон. Я видел его несколько раз за это время и тот уже стал большой грозной птицей. Я посмотрел на него и мысленно попросил его проследить за ним, чтобы с волком ничего не случилось. Ник бы не пережил этого. Птица будто бы поняла мои мысли и, взмахнув крыльями, улетела вслед за зверем. Тогда я думал, что больше никогда не увижу его.
Так и появился Волк.
После этого, мы стали реже бывать у Майкла и снова погрузились в музыку. Дела шли хорошо. Нас пригласили выступить на одном мероприятии, которое было посвящено рок - музыке. Мы согласились.
Я стоял за кулисами и нервничал. Не смотря на то, что это было не первое наше выступление, я всегда боялся, что облажаюсь на сцене и все наши старания полетят под откос. Тут ко мне подошла Мэри. Она принесла мне телефон и сказала, что мне звонили. Это была какая – то женщина. Сказала, что у неё какая – то важная новость и попросила позвать меня к телефону. Чтобы хоть как – то отвлечься от волнения, я решил заняться этим вопросам. До выхода ещё было около 15 минут. Я набрал по звонившему номеру. Это звонила подруга моей тёти. Сквозь слёзы, она сказала, что Габриэла умерла.
Выступление отменили. Я не в состоянии был выходить на сцену. Сразу поехал домой. Сказал родителям. Они позвонили этой соседке, поговорили с ней и на следующий же день мы выехали на похороны.
Народу собралось много. В тех местах Габриэлу знали многие и очень хорошо о ней отзывались. Первые похороны в моей жизни.
Приехали на кладбище. Вынесли гроб. Священник сказал речь, которая после слов Майкла показалась мне просто детской. Перед погребением дали возможность каждому проститься с Габриэлой. Наша семья была первая. Мне тогда не показалось, как я думал… она лежала лысая. На руках, из-под платья, виднелись следы уколов от капельниц. До сих пор помню, как стоял и изо всех сил старался подавить подступающую истерику. Я положил свою фиалку, её любимый цветок, ей в гроб и бросился бежать прочь. Хорошо, что тогда никто вместе со мной не поехал. Я думал, что умру от боли. Увидеть мёртвое тело родного человека было самым тяжёлым испытанием для меня. Под вечер, я вернулся. Поминки кончились и мы вернулись.
Меня сразу встретили Мэри и парни. Они сказали, что видели вожака. Он оделся во всё чёрное, его дружки тоже. Это, конечно, злило, потому что я знал, что это было сделано специально, но смерть Габриэлы ещё сильно давила на сердце. Мы решили выпить. Парни пытались поговорить со мной. Мэри сидела тихо и держала меня за руку. Через несколько часов мы все уже были пьяные. У Мэри упал телефон, она наклонилось, чтобы поднять его и тут я увидел у неё сзади головы шрам. На пьяную голову, Волк проговорился мне, что же произошло, пока меня не было. Вожак напал на Мэри. Та шла как раз к Киту и Нику, но тот подкараулил её во дворах. Он был с двумя парнями. Если бы Кит не поехал навстречу Мэри, не знаю, чем бы всё кончилось. После услышанного, злость окончательно взяла надо мной верх. Мэри пыталась сказать, что всё хорошо, но я её не слушал. Вожак хотел ударил её затылком о стену. Та упала и парни уже думали унести её, но тут как раз подоспел Кит.
Я еле дотерпел конец нашей пьянки. Я провёл Мэри и как только та закрыла за собой дверь, я тут же отправился искать вожака. Всё - таки, я ещё помнил, где он гуляет. Нашёл его на одной из улиц. Мне повезло, он шёл с двумя девушками. Я сразу же налетел на него. Тот стал отвечать. Дрались мы долго. Но всё же, мне удалось свалить его. Я пообещал ему, что если ещё раз увижу около Мэри, не побоюсь взять грех на душу.