Гори ясно!

         
       Отделение боевых кролов пребывало в чудесном настроении. Только сменившись с дежурства, они без зазрения совести грызли морковки с королевского огорода. Серые курточки и штаны, с нашитыми стальными пластинами, как влитые сидели на подтянутых жилистых фигурках. В ножнах, на тонких кожаных поясках, болтались короткие мечи. Высокие ботинки повторяли форму лап, удлиняя их до гипертрофированной ненормальности. Задрав головы, кролы вдруг загалдели и стали показывать в сторону источника любопытства — принца Кальта, чей массивный зад уже показался из круглого окна высокой башни, а красный сапог осторожно коснулся веревочной лестницы. Спуск давался Кальту трудно, с кряхтением и стонами… Плащ принца развевался по ветру, на торчащих из коротких рукавов камзола предплечьях выступили веревки вен. Было заметно, что принц стоически преодолевает оставшиеся до земли метры. Стоявший поблизости мужчина в черном кожаном пиджаке, укороченных бриджах и новеньких замшевых сапогах с заостренными мысками почти целиком закрыл кролам обзор и терпеливо ждал, когда его высочество спрыгнет на выцветшую траву.

       Несмотря на явную молодость, лоб мужчины пересекали несколько глубоких морщин, а виски облюбовала легкая седина. Темно-серые глаза выдавали человека непростой судьбы и особой внутренней силы, взглядом необычайно глубоким и ощутимо тяжелым. Лицо мужчины не имело аристократических черт, было несколько грубоватым, но не теряющим определенной брутальной привлекательности, а фигура растянулась по земле довольно габаритной тенью, с далеко выпирающим в районе профиля треугольником носа…

— Эй, Владир, сгинь — не прозрачный! — недовольно загудела ушастая «банда». — Широкая спина — не повод загораживать солнце!

       Мужчина оглянулся, увидел напрягшихся кролов, но не сдвинулся даже на сантиметр. Весовые категории слишком разные... Хотя видел он несколько раз, как парочка таких «малышей» разделывали под орех закованных в броню ратников. С изяществом и садистским удовольствием… «Ноги прочь, руки прочь…» Потом уши кровью вымажут и прыгают выше себя. Если бы речь действительно о людях шла, применил бы понятие «животное удовольствие». А здесь? И разговаривают грамотнее некоторых людей, и стихи иногда сочиняют. Излишне пафосные, правда, где только себя расхваливают… Химеры клонированные! А от клонов какое сострадание? «Раз, пробирка! Два, пробирка! Стройтесь-ка, пробирки, в ряд! Это кроликов с мечами на врагов бежит отряд…»

— Пообедали задарма с королевского огорода? — нахмурился Владир. — Исчезните, пока уши не оборвал!

— Думаешь, если «силовой», не наваляем? — раздули ноздри кролы. — Мы же не из леса! И вас гораздо меньше… Пара десятков, на все королевство.

— В капусту обращу, квашеную! — пригрозил Владир. — И забуду, что из секретной колбы вылезли! А по поводу «вас меньше», мы не числом берем, а умением…

Как по команде, кролы раздули ноздри и выставили зазвеневшие тонкими струнами усы:

— А маленьких, дядя, обижать нельзя! Маленькие, дядя, на большие дела способны…

Владир промолчал и демонстративно отвернулся. В этот момент произошло чудесное приземление принца.

— Ух-х, измучила совсем, — пожаловалась голубокровая особа, обреченно посмотрев на Владира. — И слезать не хочет, и к себе постоянно требует — «спасай, как в первый раз…»

— Как же ваше высочество до такой жизни докатились? — поинтересовался Владир, не обращая внимания на гул за спиной.

— Матушкиными молитвами, — скривился принц. — Традиции, так их! Настоящий принц, видите ли, обязательно должен принцессу спасти! Как будто брак потом крепче будет. От чего, скажи мне, крепче? Сам же наблюдал этот театр: мамаша из Нуртольдии ее привезла, в башню уговорила «заточиться», чтобы спасал по старинке, и что в реальности? Никакого выбора! Еще и снасильничать может… Кто сказал, что до свадьбы нельзя? Порой чувствую себя бойцом пожарной команды, но непонятно, какой пожар тушу… Те хотя бы со своей лестницей на вызов приезжают, а мне — готовую из окна скидывают. Цирк, ша-пи-то! — С этими словами принц неодобрительно зыркнул на кролов:

— Чего напыжились? Брысь на крепостную стену!

— У нас назревал конфликт, обидели нас! — не унимались кролы. — И мы только что со стены...

— Нашли на кого обижаться, — погрозил пальцем принц. — Владиру по статусу положено за порядком следить! Чтобы никакая холера мороком эти стены не окутала! А вам не морковкой хрустеть надо, а охранную стойку принять, вдруг кому чего в голову ударит и набег этот «кто-то» совершит? Урежу пайку, будете потом по чужому огороду без спроса лазить…

После замечания о пайке ушастых возмутителей спокойствия как ветром сдуло.

— Может, вам с матерью обстоятельно побеседовать, — предложил Владир. — Убедить, что сказки давно закончились.

— Сам и убеждай, — надулся принц, — Не знаешь ее норова? От меня не убудет! Позанимаюсь еще немного «зарядкой», вдруг надоест ей?

       Владир выразительно промолчал. Странный у них все-таки принц, слишком «самобытный». Еще в детстве все боевые руны плели, а он воронам шубки шил: «Жалко шпионов наших: мерзнут в холодных высях, врагов высматривая…» Королева чуть в обморок не хлопнулась, когда узнала. И хоть бы одна ворона согласилась спуститься с неба и эти наряды примерить! Или воевода всех на урок фехтования созывает, а принц собирает конструктор «Осадное орудие»: «А что, тоже про войну…» И магией Кальт вообще и не владеет — «пустым» рожден… И «стержня» в нем нет. Решения о приговорах преступникам неделями согласовывает: «Может, шанс дадим, люди ведь…» Некоторым шанса давать нельзя, одно горе будет. А еще ситуация с принцессой этой, не обвенчанной… Да стукни ты один раз кулаком по столу и не лезь больше на чертову башню. Он, видите ли, «маму обидеть не может…». А как матушкина протеже его самого обижает? Обзывает и сверху залезает, когда вздумается… На кого королевство оставлять, когда родители умрут?

— Ладно, не хочешь, не отвечай — дела семейные, — махнул рукой принц. — Лучше скажи, что с огнедыром делать? Все окрестные деревни пожжет и до дворца, не допусти Создатель, доберется. Жители нескольких ферм уже пострадали!

— Я узнаю, — пообещал Владир.

— Узнай, — обрадовался принц, — а я пойду, перехвачу чего-нибудь, с утра в желудке бурлит.
 
       Владир посмотрел вслед радостно припустившему в трапезную принцу и задумался.
Огнедыры были остатками пехоты лорда Плачки, бежавшего после поражения в неизвестном направлении. Во время того сражения выродкам лорда удалось устроить засаду и «прожарить» несколько отрядов ратников, несмотря на защитные амулеты последних, а потом подоспели «силовые», ожидавшие основные силы лорда в другом месте… Заблокировали огнедыров с флангов, закапсулировали часть пространства вместе с ними и выбросили «мертвым пластом» за пределы обитаемых плоскостей. Сотне огнедыров удалось тогда затаиться за Бугром. Там просторно: всем уродам места хватает.

       Просачивались огнедыры через Поле у Бугра. Помогала разрушительная способность менять температуру тела от минимальной до критической. За Бугром находились те, кто не позволял разгуляться и уничтожать последнее, а тут — жги-пугай. Посмотришь — обычные люди, а вроде и нелюди — чего коснутся, пиши пропало. Повышается температура, своеобразное удовлетворение наступает, и женщин не надо, только пить и жрать все время хотят. Жажда и голод не позволяют постоянное удовольствие испытывать, заставляют стремиться в бой… О, эти странные причуды биоконструкторов.

***

       Игорша пинал садового гнома. Он был страшным и никогда Игорше не нравился (хотелось выкопать и закинуть подальше), но отец другого не покупал, поскольку с этим гномом у него были связаны важные воспоминания. С гномьей шапки слезла синяя краска, но улыбка после каждого удара по толстым деревянным губам оставалась неизменной. Бесконечно терпеливый садовый гном. Внезапно над пареньком нависла бесформенная тень. Игорша повернулся навстречу высокому, но сутулому мужику в сером бесформенном балахоне до пят, из-под которого выглядывали черные штаны с желтыми лампасами. Мужик слегка навалился на ограду и бесцеремонно рассматривал парня. Потом откинул капюшон балахона и обнажил крупные зубы. Белые-белые, не соответствующие неряшливому облику, на фоне широко посаженных мелких глазок такого же, как и балахон, серого цвета и слегка приплюснутого носа:

— Малой, дома есть кто? Смотрю — хутор одинокий, а я устал сильно, подумал — на постой примете, водой напоите, а то жажда с ночи мучает…

— Бать, к нам пришлый какой-то! — паренек метнулся в сторону дома.

— Да не дрейфь ты, мне ж только водицы испить, — развел руками незнакомец и без приглашения открыл калитку. Дерево сразу же пошло паленой рябью, ударив в ноздри характерным запахом…

На пороге дома показался хозяин. В руке зажат топор с широким лезвием. Лезвие угрожающе сверкнуло. Игорша спрятался за спину отца.

— Ступай с миром, странник, — вежливо сказал отец Игоршы. — Мы люди простые, брать у нас нечего…

— Пожалел воды для уставшего путника? — подошел ближе незнакомец. Он внимательно смотрел на топор. Не на мужчину и дрожащего за его спиной мальчика. Словно примеривался, как его выхватить.

— Вода нынче не для всех! — отрезал хозяин дома.

— Я ветеран войны, меня грех не напоить… — осклабился незнакомец.

— Ветераны чужих заборов не палят! — мужчина занес топор над головой. — И не припоминаю я такой формы на нашей стороне…

       Незнакомец спокойно сделал еще шаг, ухватился за рукоять топора и резко вывернул вправо. Раздался хруст костей. Отец Игоршы с хрипом упал на колени, держась за сломанную кисть руки. Топорище осталось у нападавшего, рука которого приобрела вдруг ядовито-красный цвет, превратив топорище в пепел. Затем пылающая ладонь незнакомца накрыла лицо хозяина дома. Нечеловеческий крик сменился запахом горящей плоти…
 
       Не веря случившемуся, Игорша нашел силы выйти из охватившего его оцепенения и быстро юркнуть в дом… Незнакомец отсутствующим взглядом посмотрел на дверной проем и взмахнул рукой. Столб огня со злобным шипением ворвался внутрь дома. В комнате раздались дребезг разбитого окна и детские всхлипы. С другой стороны дома послышались звуки упавшего на землю тела и быстро удаляющихся шагов. Огнедыр не стал преследовать рванувшего в сторону деревни мальчишку (пусть бежит, рассказывает — ему эти деревенщины не страшны, ему вообще никто не страшен…), смачно сплюнул себе под ноги и пошел прочь от разгорающегося кострища. Истлевший забор развалился на почерневшие щепки и упал, едва не задев отлетевшими на пару метров искрами балахон убийцы.

***

— Ты молоко-то пей, — дед Синор суетился вокруг Владира. — Только утром надоил…

       Молоко в рот не лезло. В доме Синора царил бардак: на полу — какие-то горшки и веники, в углах — упругая паутина, постель — не заправлена, со стены «смотрит изнанкой» наполовину сорванный с гвоздей ковер, а на столешнице развалился наглый белый кот. Сквозь веселые, но не простиранные занавески с красными лебедями пробивается тусклый свет. И это — жилище местного старосты…

— Лучше скажи, почему не заметили, как целый хутор сгорел?

— Так он же далече, пока дым-то рассмотрели…

— Нельзя на вас положиться! — сердился Владир. — А система оповещения на что?

— Сгорели воронята, — развел руками Синор, — Спалил их огнедыр, прямо на ветке…

— Во-ро-ня-а-та, — передразнил Владир. — Если бы Игорша не примчался, так бы и доили коров в неведении.

— Мы тебе сразу же знак навели, сразу же... — зачастил Синор.

— Чуял ведь неладное с утра, с принцем об этом «огненном» разговаривал…

— Не серчай, — опустил глаза Синор. — Не думали мы, что он быстро до наших мест доберется, слышали, где-то в дальних приделах орудует.

— Будет вам урок, как здоровых и полезных общине людей терять, — строго сказал Владир. — Хорошо, что сам быстро до нужных мест добираюсь.

— И как ты теперь его? — осторожно поинтересовался Синор. — Затаится ведь, супостат.

— А это уже моя боль, староста, и вариант развития событий — «Гори ясно, чтобы не погасло…» — надо срочно исключить! — Владир дернул дверь со звонким колокольчиком над ней и вышел.

***

       Все знали, что фермер Тля выращивает отличную морковь — ядрено-оранжевую, сладкую и хрустящую, с лапу величиной. Даже лучше, чем на королевском огороде. Поэтому крол Пузырь поспорил с товарищем Мелкогорохом что стащит целый рюкзак морковок, а фермер его даже не застукает. Предметом спора стал ремень, на котором удобно размещались полезные в бою вещицы и который можно было использовать в качестве самозатягивающейся удавки…

       Пожелав Мелкогороху мысленно прощаться с ремнем, Пузырь отправился в самоволку. Искусно проскользнул мимо начальника стражи и улизнул из замка.

       Тля жил недалеко, у леса, где текла теплая речка Вестушка. Можно и искупаться после «дела». Не жизнь, а удовольствие. Надо сказать, что Пузырь был одним из самым молодых в отряде и постоянно влипал в неприятности. То оборот-травы наестся и станет копией начальника Трубы, ходит и раздает братьям указания, а потом неделю сидит на гауптвахте, то гоняет на спор (до микроинфаркта) глупого пуделя главной придворной фрейлины, то проиграет в «буру» месячное жалованье, а потом клянчит у Мелгоророха и Дулика галеты…

       Сегодня внутренний «неприятностный» барометр Пузыря молчал. Погодка замечательная, солнышко приятно греет спину, впереди — целое поле моркови. Какие могут быть проблемы?

       Беспрепятственно преодолев высокий забор фермы, Пузырь блаженно растянулся на морковных грядках. Красота. Ни-ко-го. Видимо, Тля куда-то по делам отлучился. Только пчелы на расположенной неподалеку пасеке… Но, они в ульях, поэтому опасаться нечего… Не как однажды, во сне, когда удирал от целого роя пчел, всю ночь догонявших и больно жаливших его в разные места… Он потом долго не мог нормально спать, везде пчелы мерещились. Вспоминать жутко! Мелкогорох тогда сказал, что подобные сны от переедания сладкого. Но что можно с собой поделать, когда на рынке продают такие сахарные леденцы? Ладно, долой сонные страхи! Надо еще чуть-чуть отдохнуть и приступать к делу.

       Со сбором моркови Пузырь управился очень быстро, а когда собирался застегнуть «молнию» до отказа набитого рюкзака, сзади многозначительно кашлянули:

— Так вот кто у нас с поля ворует! — худенькая девица лет пятнадцати, с короткими темными косичками и круглыми карими глазами угрожающе уставилась на Пузыря. — Все обратно высыпал и смылся, пока дядю не позвала! Совсем страх потерял, или в замке морковь перестали выращивать?

— Напугала бойца «дядей», — хихикнул Пузырь. — Я дядю твоего «чик-чик» и тебя за компанию могу, но, так и быть, по малолетству пожалею… Если не хочешь проблем, закрою сейчас рюкзак и спокойно уйду, а ты меня просто забудешь…

— Просто? — возмутилась девица. — Наглец какой! Угрожает еще! В реальном бою свои навыки применяй, «боец»!

— Мы — кролы — всегда в ожидании реального боя! — произнес Пузырь, гордо выпятив вперед грудь.

— Да? А вот такого не ожидал? — Девица громко свистнула, и Пузырь увидел взвившихся над пасекой пчёл… Похоже, его страшный сон начинал сбываться.

— Ты чего это? — удивленно заморгал Пузырь. До него начало доходить, что племянница Тли совсем не простая штучка…

— Слышала, бегаете резво? — сладким голоском произнесла девица. — Эта способность в наследство от лесных зайцев досталось? Рысаков и беляков?
 
       Пузырь машинально кивнул, не переставая нервно наблюдать за растущим в размерах роем... Девица свистнула еще раз, и рой устремился к Пузырю. Моментально забыв о рюкзаке и морковке, крол перемахнул через забор и гигантскими прыжками устремился в сторону леса. Если промедлит, рой не оставит ему шансов. Рой должен выполнить задание хозяйки…

       Немного опередив пчел, Пузырь с диким криком вломился в лес. Пчелы не отставали. Крол не стал углубляться в чащу, бежал вдоль проглядывающего через кусты берега речки. Поняв, что оторваться не получится, Пузырь решил спрятаться в воде. Расцарапав ветками щеки и уши, он выскочил на берег, начав на ходу стягивать комбинезон и расстегивать пояс с больно бьющими по лапам ножнами. Ботинки скинуть не успел, потому что почувствовал несколько ощутимых уколов в спину и ниже… С громким всплеском тушка Пузыря вошла в воду и погрузилась на дно Вестушки. Дыхание задерживать кролы умели надолго, но все же вынырнуть когда-нибудь придется…

       Через замутненную воду просматривалось зависшее над водной гладью «облако». Черное и внушительное. Повисев над местом кроличьего нырка, облако стало уменьшаться. Видимо, коллективный разум пчел решил, что большего они уже не добьются и пора возвращаться в улей. Но Пузырь подстраховался и лежал на дне «камбалой», наполовину зарывшись в ил. Так надежнее. Мало ли что взбредет в голову племяннице Тли. Ничто не помешает ей удаленно управлять и рыбами. А они могут оказаться зубастыми… При мысли о рыбах напомнили о себе болезненные укусы пчел…

       Когда Пузырь все же решился всплыть, пчел не было. Неприятно пахло гарью, в ноздри просачивался едкий дым. В горле запершило, и Пузырь закашлял. Откашлявшись, присмотрелся (задействовав генетически предусмотренный оптический увеличитель) — на песке, вперемешку с золой, крохотные обугленные комочки… Не надо быть магом, чтобы понять — роя больше нет. Как и многих деревьев и травы вокруг. Только обугленные стволы и ветки напоминали о былой природной красоте…

— Ненавижу пчел! — услышал Пузырь чей-то грубый голос. — И меда не люблю! — Голос принадлежал высокому человеку в длинном сером балахоне. Его лицо скрывалось под капюшоном.

Пузырь слышал о проникшем через Поле огнедыре, но никак не мог предположить встречи с ним при таких щекотливых обстоятельствах.

— Зачем ты их спалил? — крикнул раздосадованный Пузырь, набравшись смелости.
Огнедыр не спеша повернулся к застывшему в воде кролу:

— А кто это тут разговаривает? Модифицированная плюшевая игрушка? С претензией на боевые навыки? Вылезай, повоюем…

       Крол обреченно посмотрел на разбросанные по берегу форму и оружие (обгоревшую и расплавленное) и молча погрузился обратно под воду: к сожалению, огнеупорности кролов никто не предусмотрел.

— Что, не такие мы и смелые без своих колких «шпажек»? — засмеялся огнедыр и показал Пузырю кулак. — Тогда невежливо попросим вас всплыть, а затем — сойдемся врукопашную. Твои быстрые лапки против моих медленных, но очень горячих рук. — Огнедыр медленно разжал кулак. Ладонь сразу же стала вишневой… — Это начальный уровень, «щадящий», — первая огненная струя сразу же подожгла воду. На водной глади заплясали длинные языки огня…

— Эй, не прячься, а то давно я «зайчатинки» не ел! — хохотал огнедыр, продолжая поливать речку огнем. — Вареной…

       Вода начинала закипать… Пузырь вдруг почувствовал изменение в пространстве. Короткая шерсть на шкурке вздыбилась. Кто-то готовился завершить переход. Словно звонкая струна заканчивала долгую вибрацию. Главное, чтобы этот кто-то не был союзником огнедыра…

       Осторожно вынырнув, Пузырь с облегчением увидел на берегу Владира: «Успел! Уфф…»

***

       Владир активировал проекцию плана местности прямо во дворе деда Синора. Запустил поискового «мотылька» для облета территории и подачи сигнала в секторе возможного нахождения огнедыра. Мотылек правильно заряжен, поэтому в нужный момент сложит прозрачные крылья и включит поисковый «фонарик».
 
       Настроиться мешали мысли о Яснине. В последнее время их отношения нельзя назвать безоблачными. Яснина понимала, что служба Владира имеет особую специфику и оказаться в нужный момент дома получалось не всегда (даже обладая способностями мгновенного физического переноса). Когда муж «всегда на работе», все мыслимые и желанные события (и объятия) отдаляются на такое расстояние, откуда даже эхо не прилетает, а отрицательное напряжение притягивается все ближе, и насколько хватит понимания Яснины, вопрос открытый. Как вообще «не магической» женщине жить с магом, да еще «силовым»? Сложным, «колючим» субъектом, способным одним взмахом руки заставить ходить ходуном весь дом, пережечь все лампы (в том числе запасные), читать мысли, как открытую книгу… С другой стороны, истинная женская магия сильнее любой другой… Неподдельная нежность, теплые слова, вкусный ужин на столе, мягкая постель… Однако в его отсутствие нежность может безнадежно угаснуть, ужин «заветриться», а постель стать холодной и чужой… Надо исправлять!
Владир был единственным «семейным» из «силовых», считавших его своего рода «аномалией» и отдающих предпочтение «непостоянным» отношениям… Особенно ворчал коллега Гривень, намекая на поспешность принятого Владиром решения о женитьбе: «Куда лезешь, бродяга, себя не жалеешь, ее пожалей… Посмотри на нас с Дювером: днем в огне, вечером в харчевне, утром снова в пекло… Осознаем, что брачные связи не для нашего «взрывного» образа жизни».

       От мыслей о жене отвлекла пульсирующая метка мотылька на семнадцатом секторе. «Мышка в норке», — подумал Владир и «шагнул» в заданную «мотыльком» точку.
После выхода из пространства перехода взору открылись полыхающая огнем речка и выжженный лес. Картину разбавил несущийся навстречу мокрый и громко орущий крол:

— Вла-а-дир, останови этого сумасшедшего — он все тут спали-и-ит!

       Кончики ушей крола дымились… Владир искренне пожалел разумную зверюшку и сплел заклинание восстановления. Уши Пузыря начали медленно заживать.

— Это тебе не морковки по фермам тырить, — вздохнул Владир. — Доспехи тоже сгорели? Как голышом в часть возвращаться будешь?

— Я в натуральном обличии, к которому люди давно привыкли.— Крол смущенно опустил глаза.

— Давно не видел «силового», — подошедший ближе огнедыр с неподдельным интересом рассматривал Владира. — С момента, как вы нас нечестно разбили… Кто вы, в равном бою, без своей магии? Трусы!

— Магия создает равновесие в этом нестабильном мире, — оборвал огнедыра Владир. — Без магии вы и ваши хозяева разнесли бы мир в клочья. Называешь нас трусами, а насколько смел без своего огня?
 
       Огнедыр промолчал, а Владир решил, что пора заканчивать эту неприятную историю, и тихо щелкнул пальцами.

       Руна «форт» создавала вязкие по структуре блоки. Преимущественно квадратные. Вся их прелесть заключалась в том, что могли служить временной мобильной тюрьмой. Очень удобно для конвоирования преступников.
 
       Огнедыр почувствовал печальный исход, когда увидел кристаллизирующуюся прямо из воздуха ловушку, но не побежал. Мрачно посмотрел на Владира и нервно выбросил вперед раскаленные добела руки. Владир оценил его попытки сопротивляться. Нещадно бить огнем. Использовать весь ген-резерв. Но огонь не всесилен. Есть шепот, которой пересилит любой крик.

       Владир спокойно наблюдал, как огнедыр врастает в опускающийся на него блок, словно жук в янтарь. Вместе с фрагментом обугленного дерева и кустарников. Теперь он, надежно вмурованный в полупрозрачный объем блока, плывет рядом… Лицо перекошено, губы расплющены, взгляд гаснет...
 
       Под ногами мелко дрожал крол с обновленными розовыми ушами. Красавчик-зайка. Как он будет с начальником королевской стражи объясняться? Ладно, его трудности, а самому нужно срочно к Бугру. Четыре пространственных шага. С грузом. Потребуется больше энергии, но дело-то благое. Раз, два… четыре. Привет, крепость у Бугра. Правильнее, у бугров — огромных холмов, за которыми гиблые леса и степи, где такой хаос творится… Если тамошние бароны снова сумеют договориться, туго придется всем. Но пока каждый только на себя одеяло тянет… Конструируют микрорежимы.

       Круглые сторожевые башни, между которыми впаяны высоченные черные стены, черпающие оборонительную мощь из силового поля с источником в неизмеримой глубине земли. Энергия источника льется по жилам планеты, прорываясь на поверхность невидимыми нитями вибрирующего кокона. Сейчас обороняться не от кого: Забугорье временно затихло: желающие раздуть свое величие растратили силы. Охрана лишь в трети башен. Отвыкает от схваток. Отсюда важность Поля, не впускающего схоронившихся за Бугром. Как показали последние события, Поле надежно не всегда: находятся «умельцы» обойти и его, и «неприступные» стены…
 
       Стража крепости появлению Владира не удивилась. Ветераны. Не перечесть военных кампаний. Флегматичный толстощекий Яот даже не сдвинулся с места, лишь пригладил длинные седые усы, а великан Берилл хмуро зыркнул на вновь прибывших и включил вшитый в ладонь сканер. Синий луч скользнул по запечатанному грузу и втянулся обратно в бронированную перчатку.

— Очередной?

— Сдаю на вечное хранение.

— Ничего вечного нет…

— Не ворчи…

— Ворчать наше право.

— Понимаю.

— Сейчас переправим его в консервационный ангар.

— Спасибо.

— Сильный урон причинил?

— Достаточный. Еще несколько сирот добавилось…

— Будущие воины.

— А может, кто-то другой?

— Нет, то, что внутри у них засело, однажды найдет выход в сече…

— Надеюсь, «дыру» у себя залатаете?

— Будь спокоен.

— Тогда пойду — завтра наконец выходной. Гривню на пост заступать.
 
— До встречи.

       В глаза уже выразительно заглядывал вечер, намекая на святую обязанность появиться дома. Где, между прочим, всегда ждут. С Кальтом встречаться уже не хотелось. Опять будет занудствовать и три часа рассуждать о своих комплексах. Доложить о нейтрализованном огнедыре можно позже, по даль-визору, а сегодня (и завтра) лучше уделить время жене… Неудобно даже, столько не появляться… С этими мыслями Владир открыл портал и быстро в нем исчез.

***

       Утром следующего дня за снова «покоряющем» башню (а заодно и принцессу) принцем никто не наблюдал. Замок не имел глаз, если не считать таковыми задрапированных в ранний час окон, за которыми могло происходить что-то более интересное, чем потеющий принц-верхолаз…

       Придворным «дамам-господам» и суетливой челяди хватало собственных насущных проблем. Старый король с королевой давно перестали обращать внимание на действия бесхарактерного сына и с удовольствием читали утреннюю прессу, где на первой полосе разместилась новость о поверженном Владиром огнедыре. Кролы гордо несли службу, не забывая хитро перемигиваться при виде расстроенного Пузыря с младенчески розовыми «локаторами», так и не принесшего с фермы ни одной морковки. При этом штаны от новенькой, выданной взамен сгоревшей формы, без поддержки проигранного в споре ремня (тоже нового), так и норовили сползти пониже с тощего кроличьего зада. Сущее неудобство. К тому же Пузырь получил серьезный нагоняй от начальника стражи Трубы и, успокаивая уязвленное эго, одновременно вынашивал план мести племяннице Тли.

       Владиру, в свой честно заслуженный выходной, совсем не хотелось выбираться из теплой постели, тем более Яснина шептала такие слова, после которых грех думать о работе вообще и о магии в частности.

       Поэтому Кальт и остался без внимания зевак. Между тем из окна башни раздавался тонкий голосок: «Ми-и-лый, я жду-у…»

       Воистину, некоторые вещи незыблемы.



       07.11.2018