Жизнь - сон

-..... Вы наивно думаете, что жизнь – это поиски новых идей, желание жить и реализовать свой скрытый потенциал? Нет, господа, всё проще и до смешных слёз сложнее. Жизнь – это абсурд, крикливое видение мира миллиона глупцов и последнее дыхание вечности. Скажите мне, кто не ошибался и не метался из стороны в сторону? Кто не бросал товарища, а потом снова просил его руку помощи? Кто не кричал в толпу и в спину гадости, а под гневливыми взглядами смиренно уносился прочь? Кто не думал, что все тайны мира лежат у него перед ногами, а потом бросал свой шанс и заново брался прожигать жизнь? И в конце концов, кто не питал иллюзий, а потом наивно полагал, что жизнь – это личностный выбор?... Нет, люди – это стадо овец. А в стаде, личностей нет. Их затоптали... 
*** 
Такие голоса заставляли прислушаться к ним. Постоять рядом, услышать продолжение мысли и ловить каждое слово. Философия абстрактна, а жизнь, для каждого своя. Но уважать чужое мнение тоже стоит. Или хотя бы ловить интересные мысли из словарного поноса... 
Так думала Маша, когда её толкали в плечо. Он отдёрнула лоб от окна. Трамвай уже погрузился в темноту, а за окнами толпились, мешающие друг другу дышать автобусы. 
–Слезайте с кресла девушка, – прогнусавила кондуктор, – время уже позднее, а вы в общественном транспорте засыпаете. Давайте, выходите, милочка. 
Сонная девушка, подгоняемая немым укором кондуктора вышла из трамвая. Местность была ей знакома. Уже который раз она приезжала на этот автокомбинат. Бездумное блуждание никогда не приносило хороших плодов. Как фактически, так и исторически. 
Вспомнив с прошлого раза, какой автобус довозит её до дома, Маша спокойно села на нужную остановку. В прошлый раз её из трамвая выгонял сам машинист. Он был злой, как оса, и не желал видеть спящую девушку в конце салона. Шофёру было всё равно на высокие мотивы и причины сонливости девушки. Жену его опять задержали на работе за непослушание министерству образования. Дома был больной ребёнок и куча забот, так что он с криком и яростными плевками выгнал Машу из автобуса. 
Пришедший автобус хлипкими дверцами и тягостным всхлипом открыл своё пустое чрево, приглашая Машу войти. Места было занято всего два. На одном сидела всегдашняя посетительница и элемент автобуса – старушка. И молодой человек, спящий с полуоткрытым ртом. Маша заняла своё любимое место – в самом конце салона у окна. Автобус закрыл хлипкие дверцы и тронулся в путь. В сумрак и неопределённость, по скользкой дороге он катился вникуда. Маша хмыкнула. 
*** 
_Зачем? Вы слышите меня, королева? Зачем вам все эти смерти? Для чего? В чём смысл? 
Люди идут на штыки, как свиньи на убой, и ради чего. Я всегда знал, что для вас смерть – простой звук. Что никакими проникновенными речами не усладить ваше сердце. Но позвольте спросить, что будет после бойни? Не останется тех, кто вам верен. Они умрут. А если не умрут, то вы убьёте их. 
Королева закатила глаза, махнув изящной ручкой палачу. Рыцарь, без страха и упрёка, с глазами раненой лани и лицом херувима осел на колени. Закинутая голова и вдохновенная речь испарились. 
–Вот видишь, рыцарёнок, как быстро можно поменять сторону. Ты ещё не чувствовал запаха крови, а уже проповедуешь мне смысл смерти. Люди не живут вечно, но не в этом их проблема. Скажи мне, если бы человечеству была дана вечная жизнь, то на что бы оно её потратило?.. 
Юноша не ответил. И не ответит никогда...
***


Представьте, что весь мир населён только тобой и твоими клонами. Что бы случилось тогда? Смогли бы вы придти к соглашению или добиться утопии? Вряд ли. Не может твое отражение получиться идеальным, если не идеален ты. Соответственно утопии не получилось бы, состоя она только из тебя. Ведь утопия – это идеальный и уравновешенный мир. А как он может быть таковым, если в нём живут не идеальные и не уравновешенные.... 
*** 
Маша развалилась в сиденье такси. Шея болела, а ноги устали. Сегодня у неё был напряженный день. Лида, её начальница, легкомысленно скинув всю работу на Машу пошла на свидание с очередным состоявшимся мужчиной. Лиду, Маша всегда пыталась оценивать со стороны знающего её человека. А не со стороны подчинённого, которого она заваливает работой. Получалось это довольно трудно, но небезуспешно. "Типичная начальница, – думала девушка, потирая уставшие голени, – могло быть хуже". 
Такси медленно везло её среди улиц. Смазанные огни магазинов и фигуры людей медленно проплывали в окне. То мелькнёт ярко красный плащ, то светлая вывеска. И это единственное, что можно заметить среди смазанной толпы лиц. 
–"Жаль, – думала Маша, скинув с головы шляпку, – жаль что человек замечает так мало. В память ему бросаются лишь яркие черты, да и те сплошной обман. Вот идут люди. И каждый из них – человек. В чём-то выдающийся. Уникальность любого из них должна бы бросаться в глаза, но нет. Личности, а все идут в толпе. Все смешались, и от этого личностями быть перестали. Идут как сонные мухи. Никаких эмоций на лице, и каждый похож на другого. Нет бы кто-нибудь взял, и... ". 
Рядом с её такси ехал на лошади пацанёнок. С озорным видом, он поглядывал на бока лошади, явно пытаясь понять, как люди в фильмах так красиво неслись по полю. Его мать стояла рядом с девушкой, держащей кобылицу за узду. Та лениво рассказывала цену и медленно хлопала ресницами. Создавалось впечатление, что эта девушка всё делает настолько медленно, что жить не успевает. 
Смотря на скучающее лицо мальчика, на которое начинала накладываться тень понимания, что поскакать ему никто не разрешит, Маша сказала водителю, чтобы тот ехал быстрее. Высунувшись в окно, и благодаря её мастерство учиться и бабушку Люду, Маша сунула в рот пальцы и свистнула. По-разбойничьи, молодецки. Кобыла встрепенулась, легонько лягнула воздух и понеслась. Счастливое лицо мальчишки она запомнила. Тот неуклюже повернулся на седле, которое грозило его скинуть и махнув рукой Маше, свистнул ей в ответ. 
Спасаясь от криков разгневанной мамочки, что убийца её сына безнаказанно скрывается в начинающейся пробке, шофёр надавил на газ. Хозяка лошади как стояла, сонно моргая ресницами, так и сейчас, будто ничего не случилось, молча выслушивала излияния в её сторону, что лошадь нужно держать крепче.