Бульдоги под ковром

Продолжение. Начало см.               
http://proza.ru/2018/10/13/271


                Бульдоги под ковром, 1993 г.   
                Василий Звягинцев

                ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

               
Антон внезапно куда-то исчез из Замка. Олег Левашов наладил пространственно-временной канал, не будучи до конца уверенным, что он приведёт куда надо и что по нему удастся благополучно вернуться.

Однако проход в ту сторону открылся нормально, и все датчики показывали правильные параметры. Ирину Новиков  брать с собой не хотел, на такие дела надёжнее с Шульгиным ходить. Но она Андрея уговорила. 

Перед ними открылся вид конспиративной квартиры, и внизу была Москва, хотя падающий наружу снег разочаровал. Искомого августа не получилось, и если здесь не крутая атмосферная аномалия, то промах по времени, как минимум четыре месяца в любую сторону.

Однако на циферблатах и осциллографах Левашова всё выходило, как надо, и обозначался именно «август-84». Новиков с Ириной отправились переодеваться. По сезону и так, чтобы выглядеть неброско почти в любом теоретически возможном году.

Во внутренний карман курки Андрей сунул ставший уже необходимо-привычным «Вальтер ПП», в брючный – пачку четвертных, наиболее подходящих на любой случай купюр. И – вперёд!

И вот, Андрей и Ирина – в Москве. Сразу же обнаружился некий дискомфорт. На улицах – не по-московски грязно.
От винного магазина протянулась пугающая очередь за водкой. Как у Булгакова: «… не чрезмерная, человек на полтораста». Но в этой очереди толклось и давилось народа раз в десять больше.

Поток машин по Пушкинской выглядел обычно, и все их марки, за исключением немногих, были Новикову знакомы. Но! Над фронтоном Моссовета, словно так ему и положено, трепетал … ТРЕХЦВЕТНЫЙ ЦАРСКИЙ ФЛАГ!!! 

Надпись красной краской на стене: «Смерть КПСС»; торчащий, как сломанный зуб, постамент памятника Дзержинскому на одноимённой площади. Были и ещё приметы, но уже не столь наглядные.

Что же здесь всё-таки могло произойти? Контрреволюция? Реставрация монархии?

Напротив ГУМа – картина уже абсолютно кафкианская! Мавзолей, надпись «Ленин» где положено, почетный караул в гэбэшной форме и с карабином – и всё это осеняется тем же трёхцветным флагом на куполе Верховного Совета. Бред!

В подземном переходе толпились сотни людей. И практически каждый чем-то торговал: с рук, с лотков, с расстеленных на грязном полу листов картона. И вид у них был не только не московский, но и не русский вообще. Скорее уж на чёрный рынок в Манагуа всё походило.

Продавали польскую косметику, жевательную резинку, бижутерию, примитивной работы игрушки, сигареты со всех концов света и книги. Массу книг! Вот такого Новиков и в странах  Панамского Перешейка не видел. Море фантастики, детективов, порнографии самого низкого пошиба. Но и приличных, в том числе безусловно антисоветских, книг сколько угодно.

Но возле лотка с газетами Андрей всё же затормозил. Снова масса порнухи, от известных «Плейбоев» и «Пентхаусов» до аналогичных отечественных: «Андрей», «Он», «Она», «Попка по имени Оля» с означенной частью тела на всю обложку.
Вдобавок имели место издания всевозможных «сексуальных меньшинств» (новый для советского гражданина термин), равно как и отчётливо профашистские малоформатные газетёнки.

О такой свободе в былые годы не мечтали в самых отчаянных застольных трёпах. Но и нормальные газеты тоже были, и Новиков нахватал их с десяток – от привычной «Литературки» и «Московских новостей» до явно монархического «Русского воскресения».

Нагулявшись, зашли в кафе «Виктория», сунув "стольник" охраннику в пятнистом маскировочном костюме и высоких десантных ботинках, с болтающейся на правом запястье резиновой палкой.

Андрей и Ирина сели за свободной столик, в самом углу. Напротив мерцал экран телевизора, и Новиков обрадовался, надеясь из местного аналога программы «Время» узнать кое-какие подробности здешней жизни. Но напрасно: аппарат гнал видеозапись иностранного кабаре, как бы не «Мулен Руж», с приятной музыкой и обилием полуобнажённых девушек высокого класса.

Выбор блюд в меню оказался скудным до неприличия, напитков вообще только два – водка и коньячный напиток «Стругураш», редкая, как Андрей убедился, гадость, а цены, напротив, вгоняли в оторопь. Похоже, в случае чего с двумя с половиной тысячами Андрея тут и недели не продержаться (зарплата рабочего и ИТР тогда составляла в пределах 250 – 400 рублей).

Примерно через полчаса телевизор выключили, и из-за портьеры появился капитан царской армии, но с гвардейскими погонами, флигель-адъютантскими аксельбантами и прочими несообразностями уставного характера. В руках он держал гитару явно штучной работы, со вкусом инкрустированную. Сдержанно приветствовав гостей наклоном головы, капитан вышел на середину прохода, взял несколько аккордов и запел.

Репертуар полностью соответствовал антуражу. Хорошим мягким баритоном он пел исключительно «белогвардейские» песни; большинство из них были новые, точнее – незнакомые. Запомнились две. Про казаков, которые веселятся в тринадцатом году. Слова там были удачные: «Знают лишь на небе ангелы ваши, что вас, станичники, ждёт…» За такую песню в советское время да в публичном месте лет пять бы отвесили свободно…

Бегло просмотрев газеты, Новиков выяснил, что они оказались в середине декабря 1991 года и что Советский Союз умер.

Из кафе вышли заполночь. Такси не было, на Столешников переулок пошли пешком. В одном из переулков их остановили трое. У одного был обрезок трубы, у второго нунчаки, у третьего – нож. Новикову досталось изрядно, и он применил оружие – пистолет. Двое остались лежать, третий убежал. Покидая место происшествия, Андрей оставил там все газеты, о чём позже подосадовал.

В квартире на Столешникова всё оказалось точно так, как описал Берестин: и пачки дензнаков, и бланки всяческих документов, и браунинг, и даже пиво.

Раздумывая о перспективах, Андрей почувствовал скорее облегчение. Возвращения он давно опасался, плохо представляя себя в забытой уже роли «маленького человека». А уж теперь и вообще.

Если то, что там, на улицах города, – наше близкое будущее, так увольте! Пустые магазины, очереди за водкой, постоянная готовность стрелять быстрее, чем думать, и вообще разлитое в воздухе предчувствие гражданской войны…

Наутро, когда проход открылся, Ирина и Андрей пересекли межвременной порог и вновь оказались в пультовом зале, где их встретил измученный за ночь и явно нервничающий Олег, сдержанно-напряжённый Берестин, тщательно имитирующий безмятежное спокойствие Сашка.


                Главы первая – вторая


Воронцов углубился в работу за компьютером, проектируя корабль по образцу известного английского парохода "Мавритания": он предвидел, что Замок рано или поздно придётся покинуть, и собственный корабль пришёлся бы весьма кстати. Он предложил Наташе стать его женой и вручил ей давно приготовленное кольцо с тремя довольно крупными бриллиантами – её зодиакальными камнями.

Когда в Замке появился Антон, Воронцов вытребовал у него обещание построить корабль с экипажем – биороботами; взамен он обязался отдать Антону Книгу, и тот согласился.
               
Наутро Антон предложил Шульгину отправиться в Лондон и встретиться с шеф-атташе аггров на Земле Сильвией Спенсер. Задание – доставить её в Замок, по возможности, добровольно.

"Я хотел, чтобы она после непродолжительной со мной беседы смогла вернуться к нормальной жизни, в идеале – стать членом вашей группы," – сказал Антон, и Шульгин согласился.

Сильвия жила в центре аристократического района, в двухэтажном доме с фасадом в четыре окна. Аггрианка была поразительно хороша собой и удивительно при этом Ирину напоминала. Не чертами лица, а гармонией облика и степенью приближения к идеалу.

Александр назвал себя мистером Ричардом Мэллони, жителем Новой Зеландии, офицером контрразведки, и сообщил, что имя и адрес Сильвии назвал ему в Веллингтоне сэр Говард Грин. Он и порекомендовал обратиться к ней, когда это станет необходимым (указанный сэр являлся, подобно Ирине, агентом-координатором по Южному полушарию и, как догадывался Шульгин, каким-то образом был выведен из игры самим Антоном или его людьми).

Сильвия признала, что знала когда-то Говарда и пригласила к разговору, хотя с первой же минуты поняла, что "сэр Меллони" совсем не тот человек, за которого он себя выдаёт; она даже настоящее имя Александра уже знала.

Шульгин сослался на слова Говарда о том, что в случае необходимости он, Мэллони, может обратиться за помощью к госпоже Сильвии и произнёс условную фразу на языке аггров, означающую, что ему действительно можно доверять и он может быть полезным.

Сильвия пригласила Шульгина на ужин в загородный ресторан, на котором присутствовали ещё два джентльмена, а ночью у Шульгина и Сильвии была бурная ночь любви.

Проснулся Шульгин совсем в другом месте. Поднявшись и выглянув в окно, увидел неожиданное: с высоты примерно третьего этажа ему открылась заснеженная перспектива горной долины, окружённой сплошным кольцом скальных стен. Видимо, это был персональный курорт Сильвии.

Через полчаса за ним пришёл парень лет 30 и отвёл Александра в другую комнату, где его уже ждали Сильвия и незнакомый Шульгину мужчина.

Начался допрос; от Александра требовали сказать, кто он в действительности. Шульгин всё отрицал, даже и тогда, когда ему предъявили фото, на котором он в компании Новикова беседовал с агграми перед тем, как Левашов отправил иновременцев на Валгаллу.

В конце концов, его отвели в прежнюю комнату и оставили одного. Незаметно для Шульгина Сильвия поместила его сознание в 1938 год, в личность наркома Шестакова, которого за полночь пришли арестовывать чекисты. Беспокоясь за наркома, которого ожидала мучительная смерть в подвалах Лубянки, и его семью, Шульгин убивает пятерых чекистов, собирает вещи, продукты, забирает жену и сыновей Шестакова и на чекистской же машине выезжает на Ярославское шоссе.

Сразу же после этого Шульгин ощутил себя безногим калекой, изнывающим от жажды и пораженным массой экзотических болезней, сидящим на краю базарной площади. Время действия – судя по всему, задолго до нашей эры, место – Ближний Восток.
 
Шульгин понимает, что это аггры придумали для него такое испытание. "Как же всё-таки снова показать межзвёздным подонкам, кто есть кто в их поединке?" – подумал он. Приняв решение, он нападает на стражника, и тот убивает калеку ударом копья в живот.

Очнулся Шульгин в той же комнате. Сильвия одобрила его мужественное поведение во время испытаний.

Шульгин решил, что аггриянку нужно не обманом завлечь в Замок, что было бы слишком просто, а добиться чистой, убедительной победы. Поставить на колени, сломать её натуру и заставить просить о снисхождении.

И ему это удаётся: завладев оружием и угрожая его применением, он поясняет Сильвии, что нет уже базы аггров на Таорэре и вообще следов их цивилизации в обозримой реальности. И надежды на будущее у Сильвии тоже нет, отныне ей придётся связывать своё будущее только с ним, в данном случае, победителем.

Сейчас Сильвия выглядела измученной, потерянной и никак теперь не тянула на коварную и страшную предводительницу пришельцев, и Шульгин перемещается вместе с ней в Замок через межпространственную дверь.

Антон принял Сильвию с полным уважением к её рангу, и тут она поняла, что проиграла окончательно. Антон по её лицу тоже пришёл к выводу, что никаких дополнительных методов воздействия не потребуется. Тем не менее, Сильвия всё ещё не могла свыкнуться со своим поражение

Антон пояснил ей, что цивилизации аггров больше нет – она не существует в этом пространстве-времени, ушла в область гипотетических псевдореальностей. И развилка заблокирована навсегда.

От внезапного и полного осознания масштабов и необратимости катастрофы Сильвия впала в состояние, близкое к шоку. И лишь то, что она обладала предельно крепкой и уравновешенной психикой, не позволило ей упасть лицом вниз на покрывало или прямо на полированный, как крышка рояля, пол и забиться в истерике, зайтись в рыданиях, наконец, просто потерять сознание.

Она ведь только что потеряла… не страну, не планету даже, а целую родную Вселенную. Антону пришлось волевым усилием подавить этот взрыв отчаяния, чтобы вернуть ей самообладание и способность продолжать беседу.

– Те самые люди, – убеждал Сильвию Антон, – среди них и твоя сотрудница Седова, и так изящно переигравший тебя господин Мэллони, он же Александр Шульгин, – они все в равном сейчас с тобой положении. И им некуда возвращаться, и они должны будут начинать новую жизнь в новой реальности. Но их восемь человек, они хорошо подготовлены к разным неожиданностям, и, став девятой, ты сохранишь всё, что имела, а то и получишь гораздо больше. Впервые почувствуешь себя свободной и красивой женщиной, а не разведчиком на поле боя. Может быть, ещё я буду тебе завидовать.

Антон предложил Сильвии выбрать подходящий период для проживания и посоветовал ей начало 20-го века:

– Разве тебе не покажется заманчивым ещё раз прожить те годы, исправить кое-какие ошибки, по-другому построить отношения со своими друзьями? Ты, помнится, была близка к кружку леди Астор, встречалась с сэром Уинстоном. Представь, ты снова приезжаешь в Кливден, по-прежнему молодая, прекрасная и богатая, знаешь, что со всеми будет дальше, у тебя новые возможности, а главное – право поступать теперь, как хочется тебе, а не как требует долг. Вспомни, ведь иногда он тебе мешал? А я введу тебя в круг будущих друзей.


Главы третья – пятая


Друзья узнают от Антона, что в результате их действий в свою прежнюю реальность им уже никогда не вернуться. Это известие вызвало бурю протестов и возмущение у Ларисы, остальные отнеслись к нему более-менее терпимо.

В бухте неподалёку от Замка появился огромный корабль, построенный Антоном, – мощностью 300 тысяч лошадей, водоизмещением двадцать пять тысяч тонн и со скоростью до сорока узлов, с современным навигационным оборудованием, серьёзным бортовым вооружением. Корабль был оснащен всякими интересными приспособлениями, вроде молекулярного дубликатора и установки внепространственного совмещения.

Имелось даже устройство, имитирующее густой дым из трёх труб. Решено было назвать корабль «Валгалла». Членами экипажа являлись биороботы, которых Воронцов усиленно тренировал.

Загрузили корабль всеми необходимыми грузами, так что ватерлиния просела на три метра и достигла уровня моря. Воронцов испытал корабль в открытом море и остался очень доволен.


                Часть вторая

                Глава первая


Обитатели Замка окончательно переселились на "Валгаллу". В очередной раз Новиков и Шульгин были в Замке одни: последний занимался своим любимым оружием, Новиков скачивал на кристалл книги из библиотеки Замка. И тут с Замком началось твориться неладное: откуда-то появились разные чудовища, крупные крысы и пауки, нарушилось расположение коридоров и переходов...

Тут их вызвал Антон; снаружи Замка они втроём укрылись от мелкого дождя в джипе и начали обсуждать ситуацию.

Антон сообщил, что получил приказ на ликвидацию базы, а также на устранение любой возможности влияния землян на сложившуюся к данному моменту реальность. Любыми способами. А поскольку форзейль не жаждет ничьей крови, он предложил землянам 1920 год.

– Отдаю вам лучшее из того, что имею в наличии, – продолжал Антон. – Реальность стопроцентно ваша. Перед последней нетронутой развилкой. В смысле, что до неё еще не успела дойти отражённая волна возмущений хронополя, вызванных нашими совместными упражнениями. Если помните китайского полководца, который проиграл все свои битвы оттого, что не был должным образом соблюден ритуал его похорон. Вот мы и постараемся оттолкнуться от того момента, когда покойничек только-только испустил дух и ничего ещё не решено.

Антон сказал: к тому, что только что происходило в Замке, он непричастен. Похоже, что это были не чьи-то враждебные акции, это таким образом начала деформироваться реальность – словно бы пробежала рябь по поверхности воды в предощущении грядущего шквала, и необходимо как можно быстрее покинуть эту реальность. Видимо, таким образом Высшие силы предупреждают землян об опасности.

После разговора с Антоном «Валгалла» вышла в открытое море.


Глава вторая


Бушевал жестокий шторм, но пароход держал скорость 20 узлов. При сильной качке держались только Новиков, Берестин и старый морской волк Левашов. И, естественно, Воронцов. Остальные тяжело переживали шторм в своих каютах.

Среди ночи корабль потряс удар, шторм внезапно прекратился, засияло солнце; корабль был перенесён в другое время. Воронцов, неожиданно для всех, объявил, что корабль направляется в Стамбул, поскольку именно тут открывается наибольшая возможность влияния на ход истории.

Между друзьями не утихал спор: Левашов, будучи верен "идеалам Октября", выступал за поддержку большевиков в Гражданской войне, остальные, и более всех Новиков с Берестиным, горячо ратовали за помощь белым, которые в 1920-м году терпели поражение. Дабы разрешить спор, Шульгин предложил: пусть каждый помогает тем, кому желает, и не мешает другому.


Глава  пятая


"Валгалла" прибыла в Стамбул.
Новиков и Шульгин, гуляя по европейской части Константинополя-Стамбула, обратили внимание на русского офицера, капитана Басманова Михаила Фёдоровича, 27 лет, и предложили ему завербовать с сотню боевых офицеров для создания гвардии; денег для этого они не жалели и щедро платили.

150 завербованных военных разместились на "Валгалле" в комфортабельных каютах, у них было прекрасное питание и в меру – спиртное; каждому выдали специальную форму. Ежедневно по 12 часов проводились тренировки.

"Валгалла" причалила к одному из островов, где офицеры разместились на берегу в палатках, а Шульгин с помощью тренеров-биороботов начал готовить из курсантов рейнджеров.

По окончании интенсивных курсов выпускники заключили контракт с множеством льгот сроком на один год; каждому выдали берет светло-шоколадного цвета, парадную форму российской армии; был дан великолепный банкет.

Зал, и без того роскошно убранный, сверкал золотыми и серебряными эполетами, погонами, аксельбантами, поскрипывал сторублевыми шуваловскими сапогами, звенел шпорами, словно Георгиевский зал Зимнего дворца в дни царских приемов.

Женщины же, очаровательные сами по себе и стократ – для офицеров, вообще не видевших приличных дам целую вечность, одетые в сногсшибательные туалеты, эффектно причесанные и талантливо накрашенные, имели успех, какого никто из них, за исключением разве Сильвии, и представить себе не мог.

Не зря они разучивали соответствующие времени танцы! Сказал бы кто той же Наталье Андреевне, что за один только вечер ее будут приглашать на вальс и мазурку природные графы, бароны, один настоящий князь Рюриковой крови лейб-гвардии драгунского полка, ротмистр Стригин, флигель-адъютант Его Величества!

Уж если сказка – так сказка, сон – так сон! Да и к офицерам словно вернулось давно забытое прошлое, и сейчас, пусть хоть на краткий миг, любой из них мог почувствовать себя настоящим аристократом и хозяином жизни.

А в это время "Валгалла" уже направлялась к Босфору с тем, чтобы бросить якорь в бухте Константинополя.

На другой день капитан Басманов и подполковник Генерального штаба Сугорин, который пользовался наибольшим авторитетом у рейнджеров, были приглашены на обед в капитанскую каюту. В конце обеда Новиков сообщил Сугорину, что решено назначить его главным военным консультантом и что у них есть намерение искать связи с руководством белого движения. Руководство действующей армией желательно возложить на генерала Слащёва, при этом за Врангелем сохраняется пост Верховного правителя.

Только теперь Новиков и его друзья раскрыли карты, до этого цель подготовки солдат они держали от рейнджеров в секрете.