Железная чума. Глава 7

          Казалось бы, нападение и последующий бой ясно дали понять, что праща – вполне действенное оружие. Однако и Катя, и Полина тренировались с прохладцей. Меня же, наоборот, заело, и я каждый день упрямо бросал камни в кучу песка. К моей радости, появился результат: снаряды летели все сильнее и точнее.
          Именно с пращой в руках я и встретил совсем молоденькую рыжую девчонку и невысокого поджарого мужчину неопределенного возраста. Витька наконец привел новых людей.

          К девчонке я сразу почувствовал симпатию: она была такой же рыжей, и веснушек у нее на лице жило не меньше, чем у меня. Девица тоже принялась рассматривать меня, мило улыбаясь.
          Тут я получил ощутимый тычок под ребра от подошедшей Кати.
          – Нечего на чужих баб заглядываться! – заявила моя любимая.

          Катя увела рыженькую. Я запустил еще пару камней в кучу песка и сложил пращу.
          Мужчина, наблюдавший за моими упражнениями, неопределенно хмыкнул и представился:
          – Максим.

          Вскоре я понял, что этот несильный с виду мужчина опаснее любого тяжеловеса.
          Максим долго перебирал несколько небольших топоров, выбрал один, несколько раза подбросил его, ловко ловя его за топорище. Затем мужчина резко взмахнул рукой, и топор вонзился в угол бани, застряв в торце бревна.
          – Случайность, – сказал он. – К любому оружию привыкнуть надо.
          Максим перебрал несколько ножей, поиграл с ними, бросая вверх и хватая за рукоятки. Вскоре два клинка торчали рядом с топором. Расстояние было небольшим – метров десять, не более, но меня впечатлило и это.

                *   *   *

          Следующим утром Максим ушел, оставив на наше попечение свою подругу.
          Рыженькая Света моментально сошлась с девчонками и сначала вместе с ними замешивала раствор, носила камни и кирпичи. Только вскоре выяснилось, что для нее есть дела важнее. По крайней мере, она так считала.
          Оказалось, что Света, в отличие от Кати и Полины, выросла в деревне и знает многое из того, что им попросту неизвестно. Своими знаниями рыжая малявка, естественно поделилась.
          Картошка, у которой давно посохла ботва – ранняя, и ее надо срочно выкапывать. Огурцы и помидоры пора солить на зиму, а для этого нужны банки и крышки, можно полиэтиленовые. Лук пора уже выдергивать, сначала просушить на грядке, а потом убрать. Готовить на костре – глупость несусветная, надо сложить печку. Нам будет мало одного погреба, да и в нем надо полки сделать.
          В итоге Света занялась огородничеством. Поскольку на всех участках  что-нибудь росло, работы для рыжей девчонки нашлось немало.

          Сооружать уличную печь и обустраивать погреба, понятное дело, предстояло мне. Один погреб у нас был. Мы с тестем выкопали его неподалеку от дома, обложили кирпичом, а перекрыли подтоварником, стараясь сэкономить. Планировали поставить сверху какой-нибудь сарайчик, но не успели. Поскольку железо мы не использовали, наш погреб остался цел.
          У двух погребов на соседних участках обвалились перекрытия, и их предстояло ремонтировать.
          В общем, наша команда увеличилась на два человека, но строили и ремонтировали жилье по-прежнему мы с Катей, да Полина нам помогала.

          Через два дня вернулся Максим, и мне стало совсем грустно. Оказалось, что он принес взрывчатку и собирается делать бомбы. Нам же предстояло строить ему мастерскую подальше от дома.
          К счастью, Максим быстро оценил ситуацию и на два-три часа в день стал отрываться от своих бомб, помогая нам.

                *   *   *

          Незваный гость хуже татарина. Первые у нас уже были, посетили и вторые, правда, с миром.

          Зомби зашелся в истошном лае, и я вышел из бани, где пытался закрепить дверь на деревянных петлях. Не знаю, видел ли раньше наш пес лошадей, но, судя по всему, они его не испугали. Зомби категорически отказывался пропускать двоих всадников, пытавшихся подъехать  к дому.
          – Зомби, фу!
          Полина увела не желавшего успокаиваться пса.

          – Лошадки! – Катя восторженно рассматривала лошадей.
          Подошедшая Света повела себя более сдержанно и вежливо пригласила гостей:
          – Проходите, я как раз чай заварила.

          Приехавшие приняли приглашение как должное, привязали лошадей к деревцам, росшим рядом с дорогой, и прошли в к столу.
          Разумеется, за проведенные здесь дни мы уже порядком обустроились: стол, покрытый клеенкой, стоял под навесом, рядом – пластиковые стулья.
          Чистые чашки, фарфоровый чайник, сахар, конфеты – все это Катя и Света подали практически мгновенно.
          Один из гостей, молодой черноволосый парень, одетый в джинсы и ветровку, откровенно разглядывал девчонок и улыбался им. Мужчина в костюме и тюбетейке вел себя сдержаннее: смотрел больше на стол, а его загорелое лицо оставалось невозмутимым.

          Пока гости пили чай, подошел Витька в сопровождении запыхавшейся Полины.
          Насколько я понял, мы приняли гостей, как подобает. Похоже, тут Светка руководила: больно уж необычным мне показалось мгновенное, даже немного показное гостеприимство.

          Витька и старший гость долго разговаривали, сидя под навесом и попивая чай. Молодой ушел из-за стола.
          – Хорошие у вас женщины, приветливые, – сказал он мне. – И красивые. Твоя которая?
          – Кудрявая.
          – Хорошая. Я тоже осенью жениться собираюсь… У вас тут как дела, нормально?
          – Потихоньку – обустраиваемся.
          – А у нас плохо. Озимые убрали, а яровые уже нечем: все комбайны и трактора развалились. Лошади есть, а косилок и жаток к ним нет. Людей много, а косы и серпы в пыль рассыпались. Инструмента тоже никакого. Кузнец и сыновья его пропали: поехали в гости и не вернулись.

          Переговоры прошли результативно. Витька извлек из-под развалин моего дома бронзовые серпы, топоры, пилы, вилы, лопаты. Гости все это упаковали, навьючили на лошадей и отбыли.
          – Татары, – сообщил Витька. – У них село километрах в десяти за свалкой. Шамиль – староста ихний… Там у них звиздец полный.
          – Да мне Ильзат рассказал кое-что.
          – Теперь им будет полегче, а мы с зерном, мясом и молоком будем. Еще лошадь обещали. Только надо человека найти знающего, а то я в этом деле ни бум-бум.

                *   *   *

          Человек, знающий лошадей, нашелся не сразу. Прежде Большой привел еще одну пару. Коренастого плотного мужчину Витька звал по отчеству – Николаевичем, и мы последовали примеру Большого.
          Крупная голова с жалкими остатками светлых волос, нос картошкой на круглом лице, серые глаза – самый обычный мужик лет сорока-сорока пяти. Таких немало среди трактористов, шоферов и слесарей. Только скоро мы поняли, что в лысой голове Николаевича хранится уйма полезных знаний, а сильные руки многое умеют.
          Делал он все сам. Натаскал полнотелого кирпича с дальнего участка, не трогая тот, что принесли мы с девчонками. С ЗКПД, из котельной принес огнеупорный кирпич. Рядом с останками моего дома сложил печь с высокой трубой и непонятную конструкцию, оказавшуюся кузнечным горном. Соорудил верстак, приладил к нему бронзовые тиски, принесенные Витькой.
          Единственное, что он у нас позаимствовал, так это жидкую глину для кладки печи.

          Его молчаливая спутница, такая же плотная женщина лет тридцати пяти-сорока, неотступно следовала за ним, во всем помогая мужчине. Если честно, пара показалась мне странной: сам Николаевич немногословный, а его Зоя вообще молчунья; и оба постоянно серьезные – не смеются и даже не улыбаются.
          Впрочем, эта несладкая парочка вскоре решила мою главную проблему – отсутствие гвоздей. Я наконец-то смог нормально закрепить двери и оконные створки.
          Латунные петли разного размера Большой принес с базы, а вот крепить их было нечем. Бруски и доски между собой я соединял врубками, клеем и деревянными шкантами. Ни один из этих способов не годился для крепления петель.
          Весь стальной крепеж пришел в негодность, а другого у меня не было.
          Николаевич сходил на ЗКПД, принес оттуда медные полосы и выковал из них гвозди.
          Вскоре наши добытчики нашли где-то очень много латунной проволоки, и я получил в неограниченном количестве гвозди разного размера.

          Николаевич все делал спокойно и размеренно и, как правило, ничего не исправлял. Мы начали обрастать тем, что принято называть производственной базой.
          Под большим навесом, который сделали без меня, вырос длинный верстак. Появилось точило. Да, приходилось вращать руками здоровенный круглый точильный камень, но он плотно сидел на валу и работу свою выполнял исправно.
          Станок для резки алюминиевых и пластмассовых труб тоже был ручным. Однако армированный абразивный круг ровненько кроил трубы на куски.

          Везде и всюду Николаевич старался сделать какое-нибудь устройство, облегчающее работу.
          Например, приспособление для выпрямления проволоки, состоящее из доски, зажимов и рычагов позволяло двум девчонкам лет двенадцати за пару часов превратить большую бухту проволоки в двухметровые отрезки. Сама бухта укладывалась на вращающийся стол.
          От помощников у Николаевича отбоя не было. Все дети и подростки просто горели желанием постоять за верстаком или покрутить ручку точила.  Объяснялось это просто: так малолетки отлынивали от вскапывания земли. Жители базы усиленно расширяли сельхозугодья, убирая мусор и выкорчевывая кусты на окрестных пустырях.

                *   *   *

          Вскоре Николаевич поставил на поток производство ручных тележек.
          На мой взгляд, получались они ненадежными. Колеса из нестроганых досок, обитые алюминиевым листом. Ось и ступицы делал из алюминиевых труб, вместо подшипников использовал пластиковые втулки, сделанные из труб. Получался деревянный ящик на полуметровых колесах.
          – Да, конструкция недолговечная, – согласился со мной Николаевич. – Зато три тележки в день мы делаем, и работают, в основном, детишки. Втулки поменять можно за несколько минут, а сама тележка месяц точно протянет. Потом я ее отремонтирую.
          Действительно, Николаевич организовал все замечательно: разбил работу на операции, сделал шаблоны и кондукторы. В результате мальчишки и девчонки обеспечили колесным транспортом и нас, и ближайших соседей.
          А везти на тележке – это не на горбу тащить: осилишь раза в три, а то и в четыре больше.

          – Жмоты – эти вентиляционщики! – ворчал Большой. – Материала дают на пять тележек, а одну им отдай! А еще гвозди и доски наши.
          На самом деле, запас алюминиевых труб и листов, имевшийся у соседей, изрядно облегчил нам жизнь. А то, что за материал приходилось платить, выглядело вполне разумным – ругался Витька больше для порядка.

          Николаевич соорудил гончарный круг, и Зоя увлеченно лепила на нем разных размеров глиняные емкости, больше похожие на большие стаканы.
          – Все равно придется лить металлические детали: шестерни, шкивы, рычаги – объяснил наш инженер – Нужны формы и тигли – емкости, в которых будут плавиться бронза или что-то еще. А как их делать и точный состав смесей, я не знаю. Вообще знаний не хватает катастрофически – приходится экспериментировать.

          А ведь точно! Раньше можно было в интернет заглянуть или, на худой конец, в библиотеку сходить – у нас этого нет. Если разобраться, у меня в голове по той же химии или физике – одна пустота.
          Николаевич обошел все дома на улице Овражной в поисках литературы. Теперь на полочке под навесом у него стоят кое-какие книжки. Школьные учебники, пособия, парочка справочников – думаю, этого мало.