Глава 10

Солнце едва успело подняться над городом, как Харли уже двинулся в путь. Попрощавшись с Фаустой и со своими новыми друзьями перед тем, как уйти, он даже не стал ничего есть перед дорогой, хотя гостеприимное племя предлагало ему подкрепиться. Он, конечно, очень хотел есть, но пожалел этих бедолаг, которые еле могли обеспечить едой себя. Харли решил, что по пути что-нибудь подберёт. Живот предательски урчал, да так громко, что кроме этого он ничего не слышал. Вдруг Харли снова подумал о Лилии. Счастливые воспоминания согрели его сердце. Он вспомнил всё. То, как они познакомились. То, как жили вместе в амбаре. И вспомнил даже то, как потерял её. Невыносимая боль пронзила всё его тело, когда он отчётливо вспомнил, как Роксер увёл её от него навсегда. Ярость сотрясла его лапы, но потом он в отчаянии уронил голову вниз. Всё было безнадежно. Лилия не сможет убежать сама, Роксер удержит неё. Он не хотел об этом думать, но не мог. Мысли сами лезли в голову, Харли их не контролировал. Они убивали его. Воспоминания убивали его. Без Лилии он словно умер. Но не так, как можно подумать. Изнутри. Он умирал изнутри. В душе образовалась яма, которая росла день ото дня, вскормленная тоской и мыслями, воспоминаниями, пустыми мечтами. Просто пустота. И нет спасенья. Тоска по ней съедала его с того самого дня, как он потерял её. И хоть Харли старался общаться с кем-то, чтобы забыть, с Фаустой и её бандой, пытался начать новую жизнь, отпустить его, но не смог. Ему словно вырвали крылья. Харли потряс головой, избавляясь от невесёлых мысли. От них не было пользы, только вред. Оказалось, он прошёл всего лишь несколько собачьих хвостов от переулка Фаусты. В городе, на удивление, было тихо. Слишком тихо. Странно. У Харли пошли мурашки по спине. Что-то нехорошее надвигалось. Воздух замер, стало душно. Харли остановился и потянул носом воздух. Зловонный запах коснулся его носа. Пахло чем-то знакомым, но только чем — Харли не мог определить. Он попытался определить местоположение неизвестного объекта. Оно было рядом, но не слишком близко. Харли инстинктивно припал к земле, стал медленно передвигаться, стараясь обойти это место со зловонным запахом. Вскоре он наткнулся на тот самый парк, где он не так давно беседовал с Фаустой. Парк оказался большим, и тот куст, под которым они вчера были, он не нашёл. Тот запах словно растворился, но ощущение чего-то нехорошего не собиралась покидать пса. Вдруг он почуял другой запах. Не думай об опасности, которая могла подстерегать его, Харли пошёл на запах. Он был свежий. Его обладатель где-то рядом. Харли начал медленно идти на запах, попутно ловя ушами другие посторонние звуки, извещающие об опасности. Но парк словно превратился в кладбище, ни звука, ни стука, лишь ветер, шумевший в кронах деревьев, создавал ещё более мрачную атмосферу.

      Запах, на который шёл Харли, с каждым шагом усиливался. Так-так, значит, его носитель совсем близко. Пёс обходил кусты и снова возвращался на тропинку, с каждым разом увеличивая темп, сгораю от нетерпения узнать, что же сейчас предстанет перед его глазами. Через пару секунд он смог различить в паре метрах от себя пятно чёрной шерсти, неподвижно лежащей возле дерева. Харли подходил всё ближе и ближе, жадно всматриваясь в это застывшее чёрное месиво. Последний куст — и пёс оказался в двух прыжках перед незнакомцем, который, казалось, даже не заметил его присутствия. Это был довольно крупный пёс с иссиня-чёрной шерстью и белом пятнышком на горле. Его морда была отвернута от Харли, он смотрел куда-то вдаль, пребывая в глубокой задумчивости, да настолько глубокой, что совершенно ничего не замечал. Харли присмотрелся. Длинная чёрная шерсть блестела на солнце, а лёгкий ветерок шевелил её и играл на ней переливами, придавая псу ещё большую статность. Однако, даже самое красивое имеет свои шрамы. Чуть лучше вглядевшись, Харли обнаружил бесчисленное царапины, обрамляющие его тело, но они не выглядели ужасно, наоборот, они достаточно зажили, и только присмотревшись, можно было их увидеть. Длинная шерсть скрывала не только царапины, но и угрожающую худобу. Выпирающие рёбра были еле заметны, но всё же видны. «Бродяга.» — подумал Харли. Он сел и продолжал рассматривать незнакомцу. Хм… кто же это мог быть? Длинная лоснящаяся шерсть не очень-то напоминала свисающие комки грязной шерсти обычных бродяг, нет, это был довольно ухоженный пёс, чем-то походивший на бывшего домашнего. На царапины говорили о том, что он либо тоже сбежал и столкнулся с не очень-то гостеприимной уличной жизнью, либо всегда жил на улице, имея от природы такую шерсть. Харли представил, как этот пёс, вырвавшись от хозяев, вкусил жестокость первых дней жизни на улице и острые зубы псов Роксера.


— Красиво, правда? — не поворачивая головы, вдруг сказал ему незнакомец. — Я каждое утро прихожу сюда лишь для того, чтобы полюбоваться этим чудом. Прекрасный рассвет… Мне кажется, что с каждым днём он становится всё красивее…

      Харли настолько глубоко ушёл в свои раздумья, что слова этого чёрного пса заставили его вздрогнуть от неожиданности. Они так резко вернули его в реальность, что Харли пару секунд растерянно молчал, не зная, что ему ответить. Пёс тем временем продолжал:

— Кто вы такой? — он медленно повернул голову в сторону Харли. — Я в первый раз вижу вас здесь. Вы ведь пришли сюда не для того, чтобы посмотреть на рассвет, верно? Что же вам нужно?

      Чёрный посмотрел прямо на пса. Его холодные и яркие голубые глаза пронзили Харли насквозь, заставив его напрячь мышцы и покрыться мурашками одновременно, чувствуя всю свою беспомощность. Видимо, в молодости чёрный мог кого угодно повергнуть в страх одним лишь своим взглядом этих синих глаз, которые словно считывали душу каждого, кто окажется рядом. Незнакомец продолжал неотрывно смотреть на Харли и ждал ответа, но Харли словно проглотил язык. Он чувствовал себя загнанным в угол, настолько беспомощным и слабым, что становился противным самому себе. Но отвечать что-то да надо было, и он, взяв себя в лапы, медленно проговорил:

— Меня зовут Харли, и я обычный бродяга, который случайно оказался здесь. Я шёл на подозрительный запах, и он привёл меня сюда.

— Ах, вот как… — чёрный вытянул голову в сторону Харли, обнюхивая воздух вокруг пса. — Ты не пахнешь как бродяга… — Его мышцы напряглись. — Ты пахнешь племенем. — Незнакомец сощурил глаза. — Так кто же ты такой? Не стоит меня обманывать, у меня превосходный нюх. Признавайся, откуда ты? Кто тебя послал?

      Харли насторожился. Да, чёрный, действительно, обладал отличным нюхом, что очень удивило Харли, но его последние слова вызвали стремительно подкрадывающийся холодок по телу пса. Харли встал и инстинктивно принял боевую стойку, кто знает, что сейчас может произойти. Нужно быть всегда наготове. Чёрный последовал его примеру: он тоже поднялся и начал ходить вокруг пса, обходя его со всех сторон. Харли это не нравилось. Он не владел ситуацией, он не видел врага, когда тот обходил его за спиной, а метаться туда-сюда, пытаясь успеть за ним — только зря силы растрачивать. Харли напряг каждую мышцу своего тела, ожидая нападение со спины. Но незнакомец, обойдя его снова, остановился перед ним и, склонив голову набок, произнёс:

— Можешь не отвечать. Я всё узнал сам. Ты из племени Фаусты, верно? Но почему ты здесь, а не с ними? Решил стать одиночкой? Или проводишь разведку? Насколько я знаю, границы племени проходят не здесь, поэтому ты не можешь быть ни дозорным, ни обычным членом банды, так как они никогда не разгуливают одни. Даже на собственной территории. — Он многозначительно улыбнулся. — И на роксеровских псов ты совершенно не похож. Уж слишком тощий. Так кто же ты, Харли?

— Откуда ты знаешь о Роксере?

      Пронзительный и громкий вой не дал чёрному ответить. Оба пса резко повернули головы в сторону звука, напрягая уши и пытаясь что-то выловить из всеобщего шума, состоящего теперь уже из рычаний, шипений и оглушительного лая. Харли, не раздумывая, бросился в переулок Фаусты. Сомнений не было: все эти звуки доносились оттуда. Чёрный почему-то тоже побежал за ним, больше из любопытства, чем из беспокойства, и вскоре они оба уже были в самом пекле драки. Запах роксеровских псов ударил в нос, и Харли мигом вспомнил, что недавно уже чувствовал этот запах утром, когда ушёл из племени. Вот, почему он показался ему таким знакомым. Всё стало ясно, как день: собаки Роксера напали на спящее племя, чтобы снова держать их в страхе и проучить, либо Роксеру снова стало скучно издеваться над одинокими бродягами, и он решил отыграться на ни в чём не повинном племени Фаусты. Лапы Харли наполнились силой, в теле заклокотала ярость, и он кинулся на первого попавшегося «роксеровца», кусая и царапая его когтями. В слепой ненависти он рвал и метал, шипел и рычал, пока они, плюясь и скаля зубы, не отступили сами, получив такое сопротивление. Роксера среди них не было. Это очень странно. И тут Харли вспомнил про того незнакомца, и с удивлением обнаружил, как тот тоже гонит прочь вражеского пса. «Значит, он не просто посмотреть сюда пришёл.» — подумал он.

      Харли начал искать глазами Фаусту, но не видел её в толпе раненых и лежащих на земле. Он заволновался. Но раздавшийся позади удивлённый голос снял всё его напряжение и заставил вздохнуть спокойно:

— Харли?! — позвала Фауста. Пёс тут же обернулся. — Что ты здесь делаешь? Почему ты вернулся? — ошеломлённо кричала она.

— Я не мог бросить вас в беде. — только и ответил он.

      Она радостно завиляла разорванным в кровь хвостом и благодарно улыбнулась. Харли смущённо опустил голову вниз. Как же хорошо, что она не погибла… Без неё всё бы погрузилось во мрак, у племени уже не было бы будущего… Он снова поднял голову, рассматривая её. Она почти вся была в крови, но не в своей, задняя лапа была укушена, и из неё текла кровь, ухо было разорвано, также, как и хвост. В отличие от остальных, ей просто очень повезло. Судя по всему, она очень хорошо дерётся…

      Быстрый топот лап прервал его мысли, заставив обернуться. Чёрный бежал к нему и Фаусте, его шерсть развевалась по ветру, и Харли с удивлением заметил, что на нём нет ни одной царапины. Остановившись, он сказал:

— Ты спрашивал меня, откуда я знаю Роксера?

      Фауста непонимающе уставилась на них двоих, внимательно следя за каждым словом.

— Так вот знай, — продолжал пёс, сделав паузу.
— Я сам когда-то был членом его банды.