6. От кармана до Короны. Тюрьма

Все события и персонажи вымышлены. Любое сходство с реальными событиями случайно.

Теперь я знал, почему меня не этапируют и что Резняк, пытается достать меня в СИЗО. Но вот, что конкретно и каким методом он будет мстить мне за своё унижение, оставалось только догадываться…
-Здорова Михалыч, принимай каторжанина.
-Что очередной «баклан» или «воришка»?
-Нет Михалыч, личность сугубо неординарная «Щипач» карманник-виртуоз. Щипачёв Семён Валерьевич, 158я и 318я, восемь лет отхапал.
-Ну карманы понятно. А 318я, сопротивление при задержании с нападением что-ли?
-Нет, просто нападение, в отделении на опера с дубинкой напал, прям у него в кабинете, когда тот допрос вёл.
-А это он что-ли?! Совсем малолетки страх потеряли, боюсь представить что с ними дальше будет, если уже на сотрудников прыгают. Ты шмонал его?
-Да , чист как белый лист, ни точки ни заточки. Вот его карточка, давай Михалыч, определяй в какую хату, а мне в столовку надо.
-Вот ты привёл, ты и проводи так сказать, до места назначения, лови ключи в 27ю его. Толстый как колобок Михалыч кинул ключи конвойному.
-Михалыч, ты чего? Там же пресс-хата. Прошептал конвойный.
-Делай что говорю, если не хочешь чтоб премии  лишили, выполняй приказ сержант и вали в свою столовку.
Мы подошли к камере, на дверях красовались цифры 2 и 7, сержант сунул огромный ключ в замочную скважину, повернул три раза, снял цепочку и я почувствовал, что в мой карман пиджака, что то упало. Я полез рукой, что бы проверить.
-Потом, пригодится.  Еле слышно сказал сержант, это была очередная помощь дяди Юры.
Конвойный открыл дверь, решётку и я зашёл в камеру, лязги замков и звон металла исчезли за моей спиной.
Свет от лампочки отчаянно боролся за своё существование в туманной дымке сигаретного дыма. На меня смотрело четверо, с явным интересом, их лица ухмылялись и переглядывались друг с другом.
-Проходи браток, присаживайся. Чифирить будешь ?- спросил один, изрисованный наколками. Все они на вид были старше меня, года на четыре, а может и больше и ни сколько не походили на малолеток .В этих  глазах, не было ни одной искринки похожей на детство. Все лысые, в спортивных костюмах, кроме одного, что пригласил меня за стол, он был в одних трусах и по моему пользовался у остальных авторитетом.
-Проходи, не бойся. Как зовут, какую кличку носишь, за что упакали?-продолжал говорить и рассматривать меня главарь камерной шайки.
-Да нормально всё будет не гони.
-Сколько хапнул, что молчишь?
-Зовут меня Семён и не кличка у меня, я не собака,  дразнят «Щипач», сроку восемь лет, погоняло само за себя говорит, если умный поймешь. Я ответил и сунул руку в карман пиджака.
-Смотри братва, а сопляк скалится! У тебя что зубы лишние? Ты как со мной разговариваешь неопределённость. Встал из-за стола самый говорливый и подошёл ко мне, остальные его поддержали, и я уже стоял в окружении четверых, на много старше и сильнее меня. Что будет дальше мне даже не хотелось думать…
-Послушай малой, ты вообще в курсе куда попал и для чего ты здесь? Короче метр с кепкой, будешь делать то, что я тебе скажу и остальные сокамерники. Ты понял меня?! Карманник мать твою! Изрисованный схватил меня за горло.
-Да хрен тебе! Выдавил я и вогнал заточку в шею  главаря шайки. Он пошатнулся и упал на колени, заточенная железная ложка по-прежнему оставалась в моей руке. Изрисованный хрипел выпучив свои глаза и пытался, что-то объяснить жестом руки, второй рукой он сдерживал фонтан крови, который пробивался сквозь пальцы.
-Кому ещё твари? Рожи беспредельные, подходи! – Грубым тоном сказал я и двинулся на оставшихся.
-Да ты чё пацан, внатуре, не кипятись мы же приколоться хотели! Какой беспредел? Ты неправильно всё понял. Медиков надо звать «Шилу» спасать.
Затараторил один из троих и попытался бежать к дверям, заточка нашла своего второго обладателя и схватившись за бок, второй отморозок упал на пол, корчась от боли. «Шила» бился в конвульсиях….
Дубинки прилипали и стягивали моё тело, словно языки пламени проходились по мне, я думал, что раскрошу свои зубы от боли. Удары, ни сколько не щадили меня и с каждым разом становились всё сильней. Противогаз на моей голове с пережатым хоботом, не давал дышать, я сбился со счёту сколько раз терял сознание. Меня били, обливали водой, чтоб привести в сознание и снова били-это продолжалось целую вечность. Я уже не чувствовал, ни своего тела, ни дубинок, которые беспрестанно колотили, пытаясь выбить из меня душу.
-Всё хватит, я сказал хватит! Не хватало мне ещё одного ЧП, в карцер его, пусть отлежится, больше не трогать, ясно! Блять крепкий засранец, далеко пойдёт .- сквозь тьму говорил кто-то.
Я открыл глаза, кругом серость, света практически не было. Вспоминая, что со мной произошло, не трудно было догадаться, где я нахожусь. Ворошить память, не было сил, так же как, и двигаться.
Я просыпался и снова засыпал, пытался встать, но руки и ноги не слушались, меня окружал какой-то бред, словно я находился где-то между жизнью и смертью, где-то, где я ни когда ещё не был.
-Ты смог, ты сделал это, ты выдержал и скоро встанешь на ноги, а пока спи и набирайся сил.- Говорил мне   внутренний голос.
-Щипачёв, эй Щипачёв! Давай вставай, хорош симулировать, неделю валяешься. Тебя переводят на другой корпус в общую камеру к малолеткам. Вставай говорю!- Дубак тормошил меня за плечо.
- И ещё, не очень хорошая новость для тебя, скоро тебе пару годков накинут, за то, что ты в 27ой натворил. Вся малолетка гудит, ждёт твоего прихода, даже спорят к кому тебя  заселят, ты сейчас у них в авторитете. «Кум» тебя к себе на беседу вызовет, смотри там делов не натвори, а то до этапа на зону, в карцере гнить будешь.
-Вставай говорю, чего пялишься на меня!
-Подождёшь.
-Эээ, ты базар фильтруй, думай с кем базаришь!
-Я не базарю, а говорю, понятно! С презрением  и ненавистью я зыркнул на легавого и он закрыл свой рот….
-Здорова Михалыч, принимай малолетнего авторитета.
-Что, это снова он! Да нафиг он мне здесь нужен! Я из-за него двое суток операм с режимниками отписывался. Уводи обратно где взял, мне на корпусе такие не нужны! Чтобы ещё кому-нибудь в шею заточкой!!! Нет-Нет!!! Уводи говорю!
-Михалыч, это не моя инициатива, а распоряжение начальника СИЗО, поднять Щипачёва в общую камеру. Так что если не желаешь выполнять приказ, пиши рапорт, а я не собираюсь тебя здесь уговаривать. Конвойный развернулся и ушёл.
-О Господи, за что мне всё это!?
-Значит так Щипачёв, чтоб вёл себя ниже травы, тише воды, без всяких там твоих блатных выкидонов. Тихо, мирно до этапа, а там делай,  что хочешь. Ты понял меня? . Михалыч пялился на меня в ожидании ответа.
-Как получится.
-Что значит как получится? Ты.. ты.. смотри у меня!
-Кто меня в пресс-хату определил? Что я тебе такого сделал? Ничего! Но ведь ты не по своей воле, правильно? Тебе сказали, ты сделал, а это говорит только об одном-что своего у тебя нет. Что тебе пообещали? Прикинь Михалыч, если бы  другой оказался на моём месте, у которого бы, духа, не хватило беспредельщиков в стойло загнать. Сломали бы пацана, унизили! Как он жить с этим будет? А тебе плевать как, ты просто шестёрка!!! Выполняющая приказы других и нет в тебе ни чего Святого, и арестанты для тебя ни кто!!! Ты же нас за людей не считаешь!!! У тебя есть семья? Лицо Михалыча побледнело и стало цветом белым, он явно, что-то хотел ответить, но к его удивлению ни чего не получалось лишь удалось заикнуться и вымолвит, что-то непонятное.
-Да..ты…экс…мо..об…ув.-это был весь словарный запас, каким он обладал на данный момент. Выдержав паузу после неудачной попытки, Михалыч крикнул:
-Дежурный! В его голосе звучали нотки помощи.
-Молодец Сенька, всё правильно раскидал по полкам! Пусть знает своё место этот жирдяй.
Шептал внутренний голос, который в последнее  время, по ходу событий стал для меня каким-то учителем.
В камере меня встретили дружелюбно, я бы даже сказал больше- как героя. Освободили специально для меня лучшее место, шконка находилась в дальнем левом углу камеры, на нижнем ярусе. Сварили чифир, накормили настоящей едой, видимо кто-то получил передачку . Все сокамерники, к моему удивлению, всё знали обо мне, начиная с того как я отделал Резняка и расправился с «Шилой». Уважение малолетних арестантов ко мне, было искренним и очевидным. Каждый пытался расположить меня к себе, рассказывая разные истории из своей жизни. В камере нас было одиннадцать человек, кого только среди нас не было. ГОП-СТОПники, ВОРОВАЙКИ, БАКЛАНЫ, даже была пара конокрадов, последние  вообще умудрялись на протяжении четырёх лет перегонять через границу в Казахстан, по двадцать, а то и тридцать лошадей. «Щипачей» кроме меня не было и это в какой-то степени меня это  радовало, не приходилось бороться за своё превосходство. Со всех камер корпуса, приходили «малявы» адресованные мне, в которых малолетки просили меня, что бы я стал «смотрящим». Что достойной кандидатуры кроме меня нет. Читая просьбы пацанов, я не хотел принимать какие-либо решения, прекрасно понимая, что это большая ответственность и прежде нужно во многом  разобраться, понять, что и как. До этого меня содержали в одиночных камерах, а сейчас  я нахожусь в корпусе, где в каждой камере разные люди со своими взглядами, принципами и манерами по отношению к арестантской жизни. Соглашаться и нести на себе крест «Смотряги», мне не особо хотелось, я просто хотел отдохнуть от всех недавних событий….
В голове перемешалось абсолютно всё, мама, дядя Юра, Резняк, «Шила», мысли о прошлом и будущем, ну и конечно напористость пацанов на то чтоб я согласился стать «Смотрящим» за малолелетками…
-Всё пацаны, я хочу спать. Спасибо за встречу, всем душевно! Но мне надо немного отдохнуть, не огорчайтесь, если что не так. Я спокойно изложил суть своих мыслей и прилёг на шконку, повторять, не пришлось. В камере воцарилась тишина и все разбрелись по своим местам. Я уснул.
На следующий день, после утренней проверки принесли письма, точнее два письма. Одно было адресовано нашему «форточнику» по прозвищу «Малёк» он и вправду был похож на какую-то рыбку. Выпуклые глаза, сам маленького роста, худощавый, весь в веснушках, волосы огненно-рыжего цвета. В свои пятнадцать лет он выглядел, как минимум на четыре года младше. При его телосложении, нырять в форточки, было очень легко.
Второе письмо нашло своего адресата в лице «баклана» Мишки-«Буля», прозвище «Буль» он наверно получил с детства так как страдал склонностью к большому аппетиту и полноте. Такой крепыш-пузырь, даже его губы были пухлыми и полными. Осудили «Буля» за драку на дискотеке, он избил одного «задиру», сломав тому нос, челюсть в двух местах и наградил сотрясением мозга.
«Малёк» сидел молча, уткнувшись в лист бумаги извлечённый из конверта, его глаза жадно изучали содержимое письма.
«Буль»  бегал по камере, но больше этот бег можно было сравнить с танцем маленького слонёнка. Ликуя от радости, что ему написала девчонка, которая на свободе ему, очень нравилась, но он не решался к ней подойти и познакомиться .
Я наблюдал за «Мальком», он не смог сдержаться и слёзы потекли по его щекам, оставляя влажный след на веснушках. Что-то сильное огорчило его, восстав из букв и смысла письма. Я решил вмешаться и узнать, что так сильно его расстроило. Я присел рядом и спокойно спросил
-Братка, что случилось? Скажи, если не секрет? Может помощь нужна какая?
-Да чем ты можешь помочь? Эта сука, мать в больницу положил, сколько раз я ей говорил, чтоб выгнала этого урода из нашего дома. Из-за него она прописалась в больнице, раз в два или три месяца, он её туда отправляет, то с сердцем ложится, то из-за нервов, пьёт без меры гад, а мать страдает.
Угрюмое и унылое лицо «Малька» медленно превращалось в маску злости и ненависти, его худощавые кулачки сжались и стали похожи на остроугольные камни.
-Надо было этого урода, где-нибудь в тёмном переулке завалить! Да вот только мать меня всё время успокаивала и защищала его. Вытирая очередную порцию слёз, твердил «Малёк».
-Ладно, выход всегда можно найти, не парься! Давай позвоним этому козлу и скажем, что если он не угомонится, мы его и отсюда достанем. Матери позвонишь, скажешь, чтобы выгнала его, если ещё раз он даже просто подумает о рукоприкладстве. Как думаешь, поймёт или нет?
-Позвоним это хорошо. А телефон где возьмём? После последнего шмона, режимники все мобилы отмели, куда мы их только не прятали. У ментов какая-то хрень появилась, она даже на выключенный телефон  пищит. У нас раньше почти в каждой хате по мобиле было, а сейчас ни одной. Крепят сейчас с этим «Щипач», хуже не куда!- разъяснил проблему «Малёк».
-Ты номер мамы и отчима помнишь?
-Конечно!- с надеждой в глазах ответил «Малёк».
-Ну это самое главное, а телефон не проблема. Достанем. Только после звонков, смоем в унитаз. Добро?
-Да не вопрос. А когда у нас появится мобильник скоро?
-Как только так сразу. Всё не создавай суету иди поставь воду кипятиться….
«Сива»  набросился на «Курбана» с криками: «Сам ты козёл, я порву тебя!»
И завязалась драка, все остальные сокамерники кинулись разнимать «Сиву» и «Курбана».
«Курбан» вцепился в «Сиву» словно бульдог –мёртвой хваткой, одной рукой держал его за грудки, а второй лупил куда не попадя.
-Я тебя завалю, сука!- орал «Сива» пытаясь высвободиться из железных клещей «Курбана».
Двери в камеру открылись, вбежал Михалыч и ещё два дубака. Растолкав всю свору, Михалыч и его помощники расцепили цепи ненависти друг к другу «Сивы» и «Курбана».
-Вы что сопляки, совсем оборзели! В карцер захотели! Сейчас махом путёвку нарисую.-орал Михалыч на всю камеру.
-Быстро по шконкам разбежались, чтоб не слышал вас больше ни кого! Хватит мне недавних происшествий!
Все как один выполнили распоряжение Михалыча. Очередной всплеск адреналина разрядил обстановку. «Сива» и «Курбан» косились друг на друга, но бой закончен и продолжать его было слишком глупо....
«Малёк» судорожно и торопливо давил на кнопки телефона.
-Алло-алло, мама! Привет это я Дима. Ну как ты?

             
                Продолжение следует.....