Склероз

Муж вдруг взял и заболел. Кашель, насморк... И понеслось, и поехало... Положили его в госпиталь, а там нашли еще одно, потом второе, потом третье заболевание. Короче — тоска полная. А с ней — таблетки, уколы, капельницы и… больничная койка, без сна и покоя. Разрубить бы этот Гордиев узел, да нечем.

Живет теперь Алина с двумя котами, собакой, что охраняет подворье и десятком кур, с аппетитом поедающих зерно, а вот нестись не желают.

В доме скучно и тоскливо, не на кого прикрикнуть, выплеснуть адреналин, чтоб на душе сделалось легче и светлее. А котам все ее эмоции по барабану, - поели, поспали и гулять, рассвет встречать. У них времени на мышей и крыс абсолютно не хватает, а тут какой-то адреналин...

Чтобы разнообразить жизнь, Алина решила на ночь искупаться. Хорошо помыв ванну, а так как кран засорился и из него плохо текла вода, приняла волевое решение приспособить для этих целей душ, положив шланг на дно, сеткой вниз и включила горячую воду.

Общение в «Одноклассниках» затянулось до полуночи, полностью лишив ее памяти и разума, а ванна была напрочь забыта. Вода же добросовестно продолжала набираться. Сеточка от напора перевернулась, и водичка фонтаном стала бить вверх, наполняя ванную комнату, а из нее перетекая в подсобку, где хранились коробки, тряпки, крупы, пылесос и все остальное, что мешало в комнатах.

Когда глаза стали наливаться тяжестью, Алина разобрала постель, выключила телевизор и наконец-то, с полузакрытыми глазами направилась в туалет и ванну. Как только она переступила порог и вошла в подсобку, ступня по щиколотку погрузилась в теплую, приятную воду, а глаза от удивления округлились и стали вылезать из орбит. Память мгновенно разбудило серое вещество, но это произошло с явным запозданием. Крик отчаянья и горечи уже ничего не решал.

Сразу почудилось, что это галлюцинация или сон. Но нет, все оказалось явью.
Алина мгновенно распахнула дверь в ванну, влетела в нее и закрыла кран. Схватив ковш, отчаянно шагнула опять в прихожую, но поскользнувшись, рухнула на затопленный полиэтиленовый мешок с макаронами, подняв столб брызг, окативший стоящую на полках консервацию и потолок. Мешок мгновенно порвался, а его содержимое, всплыло на поверхность, весело плескаясь вместе с тряпками и всем тем, что способна было плавать.

Вскочив, как ошпаренная, Алина сорвала с себя мокрую ночную рубашку, и, в неистовой злобе, словно та явилась виновницей всего этого бедлама, порвала ее в клочья, оставшись в костюме Евы, пенсионного возраста.

У одной стенки скорбно покоилась раскисшая коробка с туалетной бумагой, а у другой лежал погруженный в воду умирающий пылесос.

Естественно, о вылившихся наружу эмоциях и площадной брани в этом повествовании мы писать не будем, но они были и были в изобилии и обязательном порядке.
До утра, Алина, в позе лишенной плотской любви невольницы при посадке риса, черпала воду, выволакивала в коридор все, что покоилось на полу. Ночь пролетела, как одна минута.

Когда за окном хмурое утро начало размалевывать мир грязно-серыми красками, она, изможденная и уставшая, протерла пол, открыла настежь дверь на улицу и придя в зал, рухнула на диван, мгновенно уснув сном праведника.

Проснувшись, Алина взглянула на часы, которые показывали пятнадцать минут третьего. Потянувшись и сладко зевнув, она вдруг вспомнила о ночной битве со стихией, быстро поднялась, распахнула дверь в коридор. Ее сразу обдало морозным воздухом. Все, что было вчера мокрое, сковал лед, а цветы на кухне тоже приказали долго жить.

Снова вспомнив боцманский лексикон, Алина закрыла дверь, оделась, попила чай и принялась выносить промокшие, а теперь уже и замерзшие вещи на помойку. Эта учесть постигла и пылесос с дрелью, которые теперь молчали, как партизаны на допросе в гестапо.

Зато квартира освободилась от многих нужных и ненужных вещей, став значительно чище и светлее.

А вскоре из госпиталя выписался муж и семья вновь зажила мирно и счастливо, с новыми надеждами на будущее. Но еще долго под линолеумом чавкала вода, да, наверное, с год в доме пахло сыростью и плесенью.

И только у котов все было без изменений. Каждый из них ел, спал и занимался поисками подруги для дальнейшего продолжения рода.