Беззащитные души художников...

                Художник опять напился! Долго-предолго, дядя Янкель - киномеханик нашего Сокирянского кино , изо всей силы  колотил в маленькую дверь. Однако напрасно. Дверь, ни в какую, не хотела открываться. Из-за неё доносились , то богатырский храп, то жалостливое тонкое подвывание.

                - Поц, - коротко выругался дядя,- скоро фильм показывать, а рекламы с названием кино нет и , думаю, не предвидится.

                - Янкл,- на еврейский манер обратился я к дяде Яше - родному брату моей бабушки, - а, какой фильм сегодня..?

                - Солдат Иван Бровкин,- вздохнув, ответил Янкель,- ума не приложу, что делать. Скоро появится директор кинотеатра и нашему несчастному пьянице конец, снова с работы выкинут,- и добавил,

                - Жаль! Он, бедняга, безобидный, хороший.  И  как человек, и  как художник. Просто, Душа у него тонкая. Как начнёт глушить, не остановишь.

                - А что глушить, Янкель?!,- спросил я

                - Водку глушить, боль свою  глушить по семье, пропавшей во время войны.

                - Но ты же - ты же, не пьёшь?!,- неосторожно брякнул я, заставив дядю скрипнуть зубами.

                - У художника, Милик, душа, наверное, более чувствительная, чем у меня.

                - Вус ? Вус цититн ? ( Что? Что делать будем, идиш)?,- переключившись на деловой тон, он обратился к моей бабушке, суетливо и взволнованно носившейся по ступенькам кинотеатра.

                - Ты, что?  Совсем, таки, не умеешь рисовать?,- она беспомощно посмотрела на брата.

                - Да изобразил бы что-нибудь. Но краски, холст, кисти - все в каморке у художника.

                - Ура! Знаю, что делать,- вдруг, победоносно воскликнул я

                Недоверчиво взглянув на шестилетнего внука, они, надеясь на чудо, попросили пояснить

                - Вчера в комнатке, рядом с фойе, я рассматривал много старых реклам. Точно! Точно видел там красивые большие афишы с Иваном Бровкиным.

                - Да. Точно. Милик вчера что-то там смотрел - он любит разглядывать рекламки.  Но ты же ещё читать не умеешь?!,- засомневалась бабушка.

                - Бровкина в прошлом году тыщу раз смотрел. За сто километров узнаю,- обиженно произнёс я.

                - Ладно. Пойдём проверим . Выхода, все равно, никакого не вижу,- согласился дядюшка.

                Нам повезло. Не прошло и четверти часа, как в комнатушке, заваленной рекламками фильмов прошлых лет, была обнаружена целая пачка старых афиш с изображением удалого солдата.

                Спустя десять минут, на месте , предназначенном для рекламы фильмов, перед самым кинотеатром, уже вовсю красовались два симпатичных анонса с задорным Бровкиным. Их , как высокую правительственную награду, доверили приклеить лично мне.

                Чуб у солдата, выбивавшийся из-под фуражки, скажу откровенно, был на зависть. Мой-то, недавно сильно укоротил Гавриил - наш главный цирюльник в центральной Сокирянской парикмахерской.

                Это все моя бабушка настояла, чтоб мне подольше не стричься. Натянул наш веселый брадобрей чубчик мой посильнее и, прощай красота,- чик-чирик острыми ножницами - и отхватил лишнего. Сильно отхватил.

                Обильно смочив в ведерке большую кисть, я щедро размазал клей по обратной стороне плакатов. Затем , став на табуретку, тщательно и аккуратно наклеил их на холсты с броским названием предыдущего фильма.

                Долго, затем, пришлось расправлять многочисленные морщинки, собравшиеся на бумаге из-за огромного количества клея. Его я не пожалел в приступе какого-то особого лихорадочного усердия. Потом, ещё и тряпкой долго работал - подтирал  многочисленные потеки. Ведь это делалось на виду у всех Сокирян.

                Но и это было ещё не все.

                Вдобавок, я получил в награду полный стакан газировки с большой порцией  вкусного  вишневого сиропа и кирпичик бисквитно-кремового пирожного.

                Сироп тетя Ита доверила  нацедить мне самолично. В нижней части высокого стеклянного цилиндра, заполненного  ароматным удовольствием, находился небольшой запорный механизм. Стоило повернуть пимпочку вертикально, как на дне стакана начинал образовываться темно-красный слой. В этот раз я, конечно, насиропился от души.

                -  Смотри, Милик, попа слипнется,- Улыбнувшись, Ита подвинула стакан к сильной струе газировки. Опять не заметил,- что это тетушка там нажимала, чтобы напор был сильнее.

                Пирожное было отличным. Его нижняя часть  была щедро пропитана ароматной эссенцией и покрыта  вкуснейшим яблочным джемом. Он переходил в верхний и главный слой бисквита, увенчанный цветком с лепестками из нежного крема и потрясающей вишенкой в самой середине.

.............

                Читая, в очередной раз, о трагических подробностях судеб многих живописцев, я, впоследствии, часто вспоминал не только Ван Гога и Врубеля, но  тот давний случай и мудрое замечание  дядюшки Янкеля о тонкой душе творческих людей.

                С художниками  сокирянскому кинотеатру, действительно, долго не везло - многие пили.  И пили - беспробудно. Возможно, душа у них , в самом деле, была слишком уж чувствительной, нежной и беззащитной...