Глава 10. Новые знакомства

Потекли сладкие, как патока, летние дни, наполненные удовольствиями, играми, восхитительными хлопотами, связанными с будущей учёбой в Высокой Школе Холоми. Мы так часто бывали в поместье Тироев, а они у нас в замке, что две достойные хозяйки — мама и леди Аннат — сочли нужным проложить Тёмный Путь из холла одного дома в холл другого. В Школу нас собирали долго, тщательно и со вкусом. Ведь нам предстояло находиться там почти полгода.

Куни и Нанка извелись от нетерпения. Магера держалась холодно и немного отстранённо, как и подобает настоящей леди. Лакуна, Таопе Вуулкс и Пенке Йольве, с которым мы в последние летние дни очень сдружились, страшно нам завидовали. Счастливый Олли сообщил, что осенью уезжает в Ехо. И, может быть, мы даже будем там видеться. Не часто, но хотя бы иногда.

Наша компания опять собралась вместе. Нанка получил обещанный кинжал Лухо Улафа, и мои друзья целые дни напролёт упражнялись в метании. Иногда я присоединялся к ним. Но мне ещё нужно было разобрать свою библиотеку и свои записи и решить, что мне может понадобиться в Школе.

Мы совершили несколько дальних походов с ночёвкой. Обошли все близлежащие холмы и долины. Бывали в маленьких уютных городках, где вся жизнь сосредоточена на одной-двух улицах, прилегающих к рыночной площади. Раз попали на шумную сельскую ярмарку. В пёстрых палатках ели засахаренные фрукты и медовые шары, запивая их прохладительными напитками; участвовали в каких-то весёлых конкурсах; танцевали до упаду. Словом, пытались схватить, пережить, увидеть как можно больше интересного, предчувствуя, что потом уже будет не до того.

Дни пролетали незаметно. Лето перевалило за вторую половину и не думало останавливаться на достигнутом. Наконец наступил канун Дня Середины года. Согласно выданным уведомлениям в этот день нам надлежало прибыть в Высокую Школу Холоми.

С утра мы с Нанкой и Куни обошли весь замок, чтобы ещё раз поглядеть на любимые уголки. Конечно, Таопе и Пенке были с нами. А уж провожать уезжающих студентов высыпали все домочадцы. Прощание получилось лёгким и весёлым. Нам желали успехов, хорошей учёбы и просили скорее возвращаться.

На сей раз, мы прямо из дома отправились в Ехо Тёмным Путём. Возле паромной переправы нас ждали тётя Аннат и Магера. Вся компания погрузилась на паром, и он отчалил.

У острова Холоми родители не стали сходить на берег, а помахали нам на прощание и отправились в обратный путь.

Около ворот Школы нас встретил всё тот же Мастер Смотритель Ворот Йелл Гова в неизменном белом тюрбане и синем лоохи. Он впустил нас внутрь, провёл через двор ко входу в боковую башню и оставил на попечении какого-то молодого человека, пробормотав нечто вроде «вот ваши питомцы, Мастер». После этого достойный Йелл Гова поспешно удалился, сочтя, что на этом его миссия закончена. Молодой человек окинул нас внимательным взглядом и, прикрыв глаза рукой, произнёс:

— Вижу вас как наяву, моё имя Хонна Каммомелис. Я Помощник Наставника. Со всеми вопросами, не касающимися учения уроков, можете обращаться ко мне. Называть меня нужно Мастер Хонна и добавлять «сэр», ясно? Теперь назовите свои имена.

Мы с сомнением оглядели Мастера Хонну. Кареглазый, с открытым приветливым лицом, обаятельной улыбкой и трогательными ямочками на щеках, он был ещё совсем молодой и на «сэра» ну никак не тянул. На нём не было ни синего лоохи, ни белого тюрбана, значит, он не принадлежал к плеяде уважаемых профессоров Высокой Школы Холоми. Магера презрительно хмыкнула и, выступив вперёд, прикрыла глаза рукой:

— Вижу вас, как наяву, моё имя Магера Тирой, и обращаться ко мне нужно «леди», ясно?

Куни с Нанкой покатились со смеху.

— Тихо, — остановил их молодой человек, — я уже понял, что вы ребята с юмором, но вежливее будет представиться, прежде чем зубоскалить.

Я хотел было в свою очередь назваться, но тут на нас налетела ватага мальчишек с криками:

— Хонна, Хонна! Вот ты скажи ему…

— Нет, ты ему скажи. Я занимал этот номер в прошлом году, а что он теперь в него влез и говорит, будто он его!

— Цыц! — рявкнул на них Мастер Хонна, но это мало помогло, мальчишки продолжали кричать и спорить, время от времени взывая к нему как к судье.

Мы с интересом наблюдали за этой сценой, не совсем понимая, о чём речь и гадая, как Помощник Наставника усмирит галдящую свору.

— За тобой, Гар Ико, закреплены комнаты двенадцатого номера, за тобой, Илуш Хорана, пятнадцатого. О чём тут спорить? — сказал Хонна Каммомелис.

— Вот, я же тебе говорил! — закричал один из мальчишек другому. — Теперь тебе и Хонна сказал.

Но второй был, похоже, не согласен с таким распределением мест. Он продолжал что-то доказывать. Одни свидетели дружно поддакивали ему, другие возражали. Это было похоже на собачий концерт.

— Брысь отсюда все, — устало произнёс Хонна, — не видите что ли, я принимаю новичков. Вот закончу с ними, буду с вами разбираться.
 
Мальчишки, только сейчас заметившие нас, понимающе покивали и испарились.

— Беда с этой малышнёй, — вздохнул Помощник Наставника. — Замучили они меня.

— Мы уже поняли, сэр Хонна, — с усмешкой сказал я, — что ты здесь Самый-Главный-Начальник-Всего-Происходящего, так что прими наши соболезнования. Вижу вас, как наяву, разрешите назвать своё имя. Сэр Лойсо Пондохва. Но здесь, кажется, церемонии не приняты, поэтому можно без «сэра». Если конечно Мастер Хонна со своей стороны тоже покажет нам образец демократичности.

— Ну и ну, — изумлённо покачал головой Хонна Каммомелис, — вот нахальные дети пошли. Я как погляжу, чем младше, тем языкатее. Вы что, брат и сестра?

— Почти угадал, — засмеялся я. — Двоюродные.

Куни и Нанка продолжали совершенно непочтительно хихикать, но в свой черёд тоже представились.

— Ладно, малыши, — сказал Мастер Хонна, одарив нас белозубой улыбкой, — пойдёмте, я покажу вам ваше новое жилище и заодно познакомлю с Правилами Школы.

— Какие мы тебе малыши?! — возмутился Куни Йовис. — Найди себе других малышей!

— Обыкновенные малыши, — хладнокровно пояснил Помощник Наставника. — Самые младшие, уровень «бихор». Я бы с удовольствием нашёл каких-нибудь других вместо вас, но, к сожалению, в класс профессора Сухо Брида попали именно вы, так что приходится с вами возиться. Но если ты возражаешь, пожалуйста, можешь сам искать свои комнаты, аудитории, Обеденный зал. А я на тебя посмотрю.

Нанка сердито дернул Куни за рукав и сказал извиняющимся тоном:

— Нет, Мастер Хонна, мы, конечно, не возражаем против того, чтобы ты нам всё тут показал. Прости нашего друга, он просто привык считать себя взрослым.

— А, это хорошая привычка, — одобрительно хмыкнул Хонна. — Главное, чтобы она проявлялась там, где надо.

Мы шли широкими коридорами, и наш проводник показывал, что где находится. Он оказался весёлым малым и приятным собеседником. Но, честно говоря, я слушал его в пол-уха. Мне было очень интересно, о чём шепчутся камни Холоми, и не терпелось поскорее остаться одному, чтобы поговорить с ними.

Через широкую арку мы попали в огромный холл. Он весь был заставлен столами, вокруг которых толпились массивные кресла. Одну стену занимало окно с видом на лужайку и Хурон. Человек десять студентов ходило по холлу. Они дружески поздоровались с Хонной, а на нас покосились без особого интереса. Из холла несколько входов вели во внутренние помещения.

— Это Западное крыло, Общий зал, — сообщил Хонна. — А вам сюда, крайний коридор слева, уровень «бихор». Держите ключи. Нанка Маллона — номер второй, Лойсо Пондохва — номер четвертый, Куни Йовис — номер пятый, Магера Тирой — номер седьмой. Ключ надо просто приложить к замку. Смотрите, не потеряйте, а то будете ночевать в Общем зале в кресле. И вот вам ещё расписание лекций и Правила Высокой Школы Холоми. Изучайте.

Он раздал нам плотные листы жёлтой бумаги и маленькие костяные пластинки — ключи.

— Завтра после завтрака поведу вас на занятия. И вообще в ближайшие дни буду везде водить за ручку, чтобы не потерялись. Так что, привыкайте.

— Спасибо, Хонна, — сказал я. — Водить за ручку — это как раз то, что надо.

— А где Обеденный зал? — спросил Нанка. — Ты нам его не показывал.

— Обеденный зал на втором этаже, — ответил Помощник Наставника. — С ним-то у вас проблем не будет. Обед через час. Выходите в Общий зал и отсюда идите вместе со всеми. Ещё вопросы есть?

— Есть, — сказала Магера, томно взмахнув ресницами и бросив на Хонну острый взгляд. — Кто занимает шестой номер?

— Иса Исора. Удивительно мало девочек в вашем классе. Всего две. Ах, да, прошу прощения, одна девочка и одна леди, — Хонна отвесил моей кузине шутливый поклон. — Виноват, совсем забыл.

— Это пустяки, — сказала она, одарив его снисходительной улыбкой, и протянула руку. — Какие могут быть церемонии, мы же друзья?

— Почту за честь, — Хонна улыбнулся в ответ и пожал протянутую ему руку.

Промолчал только Куни. Его нахмуренные брови и надутый вид яснее ясного говорили о том, что ему совсем не по вкусу пришёлся наш Помощник Наставника. Удаляясь к себе, Куни несколько раз громко и возмущённо фыркнул.

А вот мне Хонна Каммомелис понравился. От него исходило ощущение надёжности, спокойствия и доброты. Не той сопливой доброты, которая сюсюкает и суёт тебе конфетку в рот, а настоящей, подлинной доброты, которая не позволит, чтобы с тем, кто ей доверился, случилось что-то плохое. Похоже, Магере Хонна тоже понравился, но только совсем не так, как мне. Уж слишком явно моя кузина строила ему глазки. Недаром, видно, фыркал Куни Йовис. Бедный Куни! Всё-таки этот Хонна Каммомелис был ужасно симпатичный парень, хоть и очень-очень взрослый. Нам с Магерой он годился, не в отцы, конечно, скорее, в дяди. Но, кажется, девочки не обращают внимания на такие мелочи.

Мой номер состоял из двух комнат. Одна, судя по обстановке, служила спальней, а вторая — рабочим кабинетом. Из спальни маленькая лесенка вела в ванную комнату. Там моему потрясённому взору предстали целых три бассейна для омовения. В нашем замке в моём распоряжении был только один бассейн, и я всерьёз полагал, что живу в роскоши!

В кабинете находились письменный стол, несколько мягких стульев, книжные полки и жаровня, на которой красовался кувшинчик для камры. Сейчас он был пуст.

Полспальни занимала огромная кровать, в углу помещался небольшой шкаф для одежды. Это было всё.

Я быстро вытряхнул из пригоршни объёмную дорожную сумку. Никогда не относился к тому роду изнеженных аристократов, которые шагу не могут ступить без толпы слуг. Хотя в моей среде, в особенности в ту пору, о которой идёт речь, считалось неприличным самому заниматься такими низменными вещами, как раскладывание одежды в шкафу или наведение порядка в дорожной сумке. Но плевать я хотел на правила приличия, если они не согласовывались с моими собственными убеждениями. А мне всегда казались жалкими люди, не умеющие себя обслужить.

Наскоро разобрав сумку с вещами и расставив книги на полках, я огляделся. Поговорить с камнями Холоми можно было и здесь, не выходя в коридор, где сейчас наверняка шумно и людно из-за прибывающих с каникул студентов.
 
У нас, в Соединённом Королевстве, не принято обивать стены деревянными панелями, как на Черухте, или закрывать коврами и ткаными обоями, как на Уандуке. Здесь, как правило, на стены наносят краски разных цветов и текстуры, в соответствии со вкусом заказчика. Если владелец дома богат, он нанимает художников, и они расписывают стены по его заказу. Краска в моих комнатах в Холоми, была на ощупь шелковистая, очень приятная, в кабинете сине-зелёного, а в спальне — золотистого оттенка.

Я осторожно прикоснулся к стене и снова услышал шёпот. Камни говорили между собой, пересказывая друг другу какие-то стародавние истории.

— Хороший день, — сказал я на древнем языке Хонхоны. — Можно мне с вами познакомиться?

«Хороший день, мальчик, — раздалось в ответ. — Мы рады слышать Говорящего с камнями. По нынешним временам это редкое умение. Кто ты и откуда?»

— Моё имя Лойсо Пондохва…

«Нам известен этот род. Значит, он не угас?»

— Нет, я последний его представитель.

«Приветствуем тебя, Лойсо Пондохва».

«Добро пожаловать в Холоми».

Шёпот слышался со всех сторон. Казалось, воздух был насыщен им. Я хотел спросить, откуда камням известно о моих предках, но тут стукнула входная дверь, и ко мне зашёл всё ещё хмурый Куни Йовис. За его спиной маячил Нанка.

— Лойсо, пойдём, скоро обед.

Сожалея, что пришлось прервать интересную беседу, я вышел в коридор. Нам навстречу выплыла Магера, успевшая сменить своё скромное дорожное лоохи на что-то невероятно яркое. Рядом с ней семенила маленькая худенькая белокурая девочка. На фоне ослепительной Магеры эта скромная мышка совершенно терялась.

— Если вы ждёте только нас, мальчики, то мы готовы, — сказала кузина, гордо задрав носик. — Знакомьтесь, это Иса Исора.

— Вижу вас как наяву, — пропищала формулу приветствия девочка.

Мы вежливо представились. Мимо нас проследовала компания из четырёх человек. Один, поравнявшись со мной, приостановился, смерил меня вызывающим взглядом, гаденько усмехнулся и, прибавив шаг, пустился догонять приятелей. Я сразу узнал его. Это был тот самый мальчик, Дерри Шувиолиш, который так странно вёл себя после вступительного экзамена. Кажется, он всё-таки нашёл себе компанию. Издали до нас донёсся их нарочито-язвительный смех. Я нисколько не сомневался, что причиной столь необузданного веселья явились мы.

Обеденный зал оказался огромным помещением, сплошь заставленным столиками, рассчитанными на несколько человек. На двух длинных стойках в разных концах зала и посередине на больших столах располагались кастрюльки всевозможных форм и размеров. Рядом скромно жались стопки тарелок и ящички со столовыми приборами. Мы никогда ещё не видели ничего подобного, поэтому в первый момент растерялись, остановившись в дверях, как безнадёжные провинциалы. Около нас таким же столбом застыл, распахнув рот, круглолицый мальчик примерно нашего возраста. Видимо, тоже новенький.

— Ничего себе, — протянул он. — Что это такое, и где здесь достать обед?

— А вот и мои малыши, — произнёс сзади знакомый голос.

Мы обернулись и к своему немалому облегчению увидели Хонну Каммомелиса.

— В Высокой Школе Холоми студентам за столом не прислуживают, — пояснил он. — Каждый сам себе хозяин. Поэтому, не стесняйтесь, подходите к стойкам, берите тарелки и накладывайте много-много вкусной еды. Выносить отсюда ничего нельзя, только камру. А камра, в отличие от прочего, здесь дрянная. Так что тоже не советую.

— Спасибо, — хором сказали мы.

Хонна дружески кивнул нам и исчез в толпе студентов, снующих по Обеденному залу с подносами.

Мы нашли столик подальше от суеты и толкотни. Круглолицый мальчик пристроился к нашей компании. Оказалось, что он, в самом деле, новенький и к тому же наш будущий одноклассник. Звали его Кима Дочи. Уставив свой стол самыми разными блюдами, мы с удовольствием пообедали. Готовили в Высокой Школе Холоми действительно хорошо.
 
— А камру пойдём пить ко мне, — заявила Магера. — Уж лучше приготовить самой, чем давиться всякой дрянью. Так что всех приглашаю.

Номер кузины потряс наше воображение. За какой-то несчастный час до обеда, который был в нашем распоряжении, она ухитрилась превратить более чем скромно обставленные комнаты в королевские апартаменты. На полу красовался роскошный светло-бежевый кеттарийский ковёр. На стулья были надеты чехлы, украшенные ручной вышивкой. Дорогая узорчатая скатерть покрывала письменный стол. На столе стояла большая ваза с фруктами и сластями, а в неведомо откуда взявшихся креслах удобно устроились пухлые подушки. На стенах висели картины. На книжных полках вместо книг красовались свечи в причудливых подсвечниках и изящные безделушки. Сквозь распахнутую дверь спальни была видна кровать, застеленная пёстрым покрывалом и туалетный столик с зеркалом. Шкаф заслоняла высокая ширма.

Мы с Куни Йовисом весело переглянулись. Кима Дочи удивлённо хлопал глазами. Иса Исора почему-то смутилась, а Нанка присвистнул от удивления и спросил:
— Как ты всё это натащила?

— Тоже мне, натащила! — оскорбилась Магера. — Что за выражения?

— Ну нанесла, — поправился Нанка.

— Это индюшки несут яйца, — снова возмутилась кузина, — а я, к вашему сведению, взяла с собой самые необходимые вещи. Настоящая леди ни в чём не должна нуждаться, чтобы не унизить своё достоинство.

— Да-а, — сказал Куни Йовис, — здесь столько всего, что теперь ты за своё достоинство можешь быть совершенно спокойна. Оно не потерпит урона.

— Меня мама научила, — пояснила Магера, сменив гнев на милость, — маленькая сумка, а в ней всё, что нужно для комфортной жизни. Пятнадцатая ступень Чёрной магии.

— Здорово, — сказал я. — Покажешь?

Вторая половина дня прошла как нельзя более приятно. Мы ели фрукты и сладости, запивая всё это вкуснейшей свежей камрой, которую кузина готовила мастерски. Наши новые знакомые оказались славными ребятами, остроумными и весёлыми.

Кима Дочи происходил из семьи Магистров Древнего Ордена Туманных Мечей. Он сообщил нам, что его старший брат учится здесь же, в Высокой Школе Холоми, только на шестом курсе. Отец Исы Исоры служил в Канцелярии Магической Безопасности и Права при Объединённом Верховном Совете Магистров. А мама принадлежала к семье потомственных архитекторов. Сама Иса хорошо рисовала и собиралась по окончании Высокой Школы Холоми продолжать семейное дело.
Наговорившись, мы решили поиграть в Головоломки и Миллион Превращений. Словом, время пролетело незаметно, мы пропустили ужин и вообще забыли обо всём. Но это самое «всё» в лице Мастера Хонны внезапно ворвалось к нам в номер.

— Это что ещё такое? — спросил он строго. — Ночной сигнал прозвучал пять минут назад, а вы до сих пор не в постелях! Марш по своим комнатам.
 
— Ой, Хонна, — притворно смутилась Магера, — вы каждый вечер будете заходить к нам и проверять, лежим ли мы в постелях? Это тоже входит в ваши обязанности?

— В мои обязанности, леди, входит разгонять слишком поздние вечеринки, — Помощник Наставника ослепительно улыбнулся. — А лежите в постели лично вы или нет, меня совершенно не волнует.

— Хвала Магистрам! — кузина с облегчением вздохнула. — А то мне, пожалуй, пришлось бы надевать на ночь что-нибудь более консервативное.

Нанка и Куни прыснули со смеху. Иса бросила на Магеру восхищённый взгляд.

— Искренне надеюсь, что мне больше не придётся врываться в ваши роскошные апартаменты, леди, так поздно вечером, — ласково сказал Хонна. — С завтрашнего дня у вас начнутся лекции, поэтому очень скоро всем станет не до вечеринок. Учиться в Высокой Школе Холоми очень-очень трудно.

— А откуда вы узнали, что мы все у Магеры? — задал Кима наивнейший вопрос. — Мы ведь, вроде бы, не шумели.

Хонна рассмеялся, погладил Киму по голове и сказал:

— Когда ты дойдёшь, как я, до седьмого курса, будешь знать всё и обо всех. А подробнее можешь расспросить своего братика. Он у тебя парень неглупый и обстоятельный. Всё тебе расскажет.

— Он со мной не разговаривает, — пожаловался Кима. — Я сломал замок на его шкатулке с пудрой(15).
 
— Зачем?

— Ну, хотел посмотреть, что он там держит. Думал, какие-нибудь крутые магические артефакты, а оказалось, просто пудру.

— Слушай, Кима, — сказал Нанка, — хочешь, я тебя научу, как сделать так, чтобы брат снова начал с тобой разговаривать? Ты у него ещё что-нибудь стащи и сломай, только что-нибудь ценное! Знаешь, как он будет вопить и поносить тебя?! А ты, конечно, будешь оправдываться. А потом вы помиритесь, вот и всё. У нас с Лакуной всегда так бывает.

— Нет уж, — отказался Кима, — ничего я тащить и ломать не буду. Мне пока ещё жить не надоело. Уж лучше пусть не разговаривает, чем совсем убьёт.

— Ладно, малыши, — отсмеявшись, сказал Хонна. — С вами, конечно, здорово. Но время позднее, поэтому, брысь с моих глаз!

На этой оптимистической ноте мы и расстались, пожелав хорошей ночи друг другу и нашему Помощнику Наставника.

Вернувшись в номер, я не отказал себе в удовольствии окунуться во все три бассейна поочередно. В одном вода имела горьковато-терпкий запах хвои, в другом пахла какими-то экзотическими плодами или цветами. Медовый дух третьего бассейна чуть не вызвал у меня головную боль. Поэтому быстренько покончив с водными процедурами, я вооружился листами, которые нам при знакомстве вручил Мастер Хонна, и лёг в постель. В Холоми, в отличие от моего родного дома, к услугам студентов были и подушки, и одеяла, и мягкая перина. Но решив получить удовольствие по полной программе, я использовал восемнадцатую ступень Чёрной магии и сделал свои подушки побольше и помягче.
Верхний лист в стопке оказался расписанием занятий. Назавтра там значились:

- Магические шифры — профессор Сухо Брид

- Руны — профессор Сухо Брид

- Защитные артефакты — профессор Сухо Брид.

Мне стало дурно. Грешные Магистры, я этого типа и пяти минут вынести не мог. Его резкий голос и лающая манера говорить раздражали ужасно. А тут целых три лекции! Хоть бы он провалился куда-нибудь по дороге, этот проклятый профессор! Неужто нет никакого заклятия, чтобы уложить его в постель хоть ненадолго? Лучше, конечно, навсегда. Но, к сожалению, он хороший маг, его простым заклятием не возьмёшь. Так что придётся терпеть.

Я тяжело вздохнул и снова погрузился в чтение. Далее шли:

- История магии — профессор Хехта Коулдах

- Травы и заговоры — профессор Аика Долфо.

В последующие пять дней, кроме названных предметов, значились ещё: история Мира, астрология, заклинания, магическая безопасность и право. Я отложил лист с расписанием и углубился в изучение следующих страниц.
 
«ВЫСОКАЯ ШКОЛА ХОЛОМИ.
Структура, Перечень обучающих предметов, порядок проведения экзаменов.
ПРАВИЛА ШКОЛЫ» —

гласила надпись вверху листа. Из этого документа я узнал, что в Высокой Школе Холоми существовало семь курсов. Шесть из них были обязательными. Первые пять назывались Учебными, шестой — Выпускным, седьмой — Научным. Семикурсникам присваивалось звание Мастер, и они имели право претендовать на должность Помощника Наставника (ага, это как наш Хонна Каммомелис!) Каждый курс, включая и последний, подразделялся на полдюжины уровней. Мы находились на самом нижнем уровне «бихор». Далее шли «сул», «севар», «лек», «ау», «вахагн»(16). Студент проходил один уровень в течение двух лет. Но имел право сдать экзамены досрочно и перешагнуть на следующий уровень уже через год. Из предметов существовали шесть обязательных, один обязательный классный, то есть тот, который вёл Мастер Наставник класса (у нас это был проклятый Сухо Брид, и его огромный блок «Тайнопись»!) и великое множество дополнительных. Перечень предметов приводился тут же. И чего только в нём не было! У меня загорелись глаза, и дух захватило от открывшихся перспектив. Но, увы, следующее положение охладило мой пыл. Оказывается, вновь поступившие первые полгода должны были довольствоваться только обязательными предметами, и лишь со второго полугодия младшего курса могли выбрать себе ещё до пяти дополнительных.
 
Экзамены проводились раз в год за пять дюжин дней до Дня Середины года. Существовали вступительные, внутриуровневые, межуровневые, межкурсовые и выпускные экзамены. Раз в полгода студентов распускали на каникулы. Годовые длились три дюжины дней до самого Дня Середины года, Полугодовые — продолжались две дюжины дней и оканчивались в Последний День года.
Помимо Совета профессоров, куда входили только преподаватели, существовал ещё Совет Школы. Его составляли студенты шестого и седьмого курсов. Совет рассматривал жалобы и заявления учащихся и различные правонарушения. Кроме того, он выдвигал кандидатуры на должность Помощника Наставника класса. А утверждал эти кандидатуры Совет профессоров. В обязанности Помощника Наставника входило присматривать за порядком, принимать новеньких, разбирать незначительные конфликты и всё в таком роде, словом, быть нянькой для младшекурсников. Как я понял, эта должность оплачивалась.

Далее шёл список различных запретов. В частности, студентам не разрешалось:
 
- состоять послушниками или Магистрами какого-либо Ордена;
 
- в стенах Школы заниматься науками, не входящими в Перечень предметов, утверждённый Советом профессоров;
 
- ученикам до шестого курса применять Очевидную магию выше шестидесятой ступени вне уроков без специального разрешения Мастера Наставника класса;
 
- на территории Школы использовать магию в качестве средства нападения.
 
И так далее. Список различных запрещений был довольно длинным, но у меня всё-таки хватило терпения дочитать его до конца, прежде чем упасть головой в подушки и уснуть мёртвым сном.


(15)В Соединенном Королевстве мужчины не считают зазорным пользоваться декоративной косметикой.
(16)Названия уровней повторяют принятую в астрологии Соединенного Королевства градацию звезд по величине. Примерно, как наши ;-звезда, ;-звезда и т. д.


***
Утром после завтрака Мастер Хонна, как и обещал, отвёл нас в аудиторию, предназначенную для занятий. Там в два ряда стояли столы, каждый был рассчитан на одного человека. Напротив них возвышался преподавательский стол. Над ним на стене висели портреты выдающихся личностей: прославленных монархов, видных деятелей, учёных.

Едва за нашим Помощником Наставника закрылась дверь, как Дерри Шувиолиш, шедший последним, небрежно швырнул свои учебники на стол и, наморщив нос, произнёс нарочито громко:

— Эй, Сагар, открой окно. А то у нас в классе всего один сопляк, а вони от него, как от дюжины.

Он обращался к приятелю, но при этом в упор смотрел на меня. Его бледная физиономия искривилась в ехидной ухмылке. Два его дружка издевательски заржали, а третий демонстративно дернул на себя оконную раму. Я увидел, как Куни Йовис покраснел от ярости, а Нанка уже скроил ответную гримасу, готовясь дать отповедь. Но я опередил их. Вызов брошен был мне, значит, мне и надлежало на него ответить.

— Как приятно, когда человек знает себе настоящую цену и отдаёт отчёт в том, что из себя представляет, — сказал я, обращаясь к Куни. — Ему бы ещё научиться мыться по утрам, вместо того, чтобы приказывать прислужнику открывать окна, глядишь и вони бы не было.

Шутка была так себе, третьесортная, всё, что я успел придумать, но мои друзья хохотали от души.

— Фи, — Магера повернулась к Исе, —  пойдём, сядем подальше от этих… даже не знаю, как назвать их поприличней. Людей среди них нет, одна грязь.
И девочки демонстративно уселись на нашем ряду. Да, легко и просто выяснять отношения в своей мальчишеской компании, где шансы у всех примерно равны. Но чем смыть с себя презрительный взгляд девочки? Да ещё такой, как Магера, за благосклонную улыбку которой любой среднестатистический мальчик готов небо с землёй местами поменять! На Дерри и компанию жалко было смотреть. Если бы не Магерино эпохальное выступление, наш с ними приятный диалог, наверняка, продолжался бы до самого прихода преподавателя. Но после такого выпада их партия была явно проиграна с разгромным счётом.

— Леди, — я восхищённо улыбнулся девочкам, — вы просто ослепительны. У меня нет слов!

— Ну, Лойсо, — рассмеялась Магера, — я уж и не знаю, какое это должно быть ослепление, если даже у тебя нет слов.

Кима Дочи хмыкнул и, не удостоив взглядом наших неприятелей, устроился поближе к Исе Исоре. Двое мальчиков, ещё не знакомых нам, срочно поспешили завести знакомство. Они подошли и вежливо поклонились, адресуясь в основном к дамам.

— Вижу вас как наяву, — сказал один, прикрыв глаза ладонью, — разрешите назвать своё имя. Ирухти Хлен.

У него были несколько развязные манеры, присущие отпрыскам из богатых или высокопоставленных семей. Хлен, Хлен, что за фамилия? Не аристократ, это точно. Но определённо, эту фамилию я слышал, возможно, даже в доме дяди Малиса.

Второго мальчика, поскромнее, звали Дьяр Марофо. Мы в свою очередь тоже представились новым знакомым.

— Марофо? — заинтересовалась Иса Исора. — А вы не в родстве со скульптором Костом Марофо?

— Собственно, я его племянник, — рассмеялся мальчик. — И с удовольствием пошёл бы по дядиным стопам, но моя матушка мечтает сделать из меня ученого. Ей кажется, что это солиднее, чем скульптор.

— Неужели? — не поверила Иса. — Ваш дядя такая знаменитость! Его последняя работа «Цветок Муримаха» произвёл среди столичных знатоков настоящий фурор!

Слова нашего будущего светила в области архитектуры и живописи были прерваны стуком двери. Мы обернулись. В аудиторию влетел профессор Сухо Брид. Его вторжение напоминало песчаную бурю в пустыне Хмиро. Я только читал об этом явлении природы. Но мне показалось, что примерно так оно и должно выглядеть. Во всяком случае, вихрь, поднятый развевающимися одеждами профессора, был самый настоящий, от него с ближайших столов посыпались карандаши и тетради.

— Все по местам! — рявкнул Сухо Брид, окинув нас яростным взглядом. Мы поспешно сели за столы. — Безобразие, сплошное веселье, светская болтовня. Позор! И это студенты Высокой Школы Холоми, можно сказать, будущее науки! Придворные шаркуны, вот вы кто. Идите лобызать мантию Его Величества, раз больше ни на что не способны! Здесь вам делать нечего! Барышни вообще, похоже, на бал собрались. От вашего блеска в глазах рябит.

Все молчали, ошарашенные таким началом. Девочки обиженно надулись. Только Дерри с довольной ухмылкой косился на своих обидчиц.

— Так, — тявкнул профессор, удовлетворённо оглядев притихших учеников. — Теперь я хочу знать, кто здесь кто. Вставать и говорить «я», понятно?

— Я! — что есть мочи крикнул сидевший за первым столом Нанка Маллона, вскакивая с места.

— Что — ты, болван?! — зарычал профессор Брид под дружное хихиканье класса. — Я ещё не назвал твоего имени.

— А-а, — Нанка с немного придурковатым видом почесал лохматый затылок и сел на место. — Ещё и имя называть будете?

«Ну, Нанка, — послал я ему зов, — ты молодец! Как тебе такое в голову пришло?»

«А что он придворными шаркунами обзывается, — ответил мой друг. — Сам же нас к себе в класс взял. Мы ему, между прочим, не навязывались. Не нравится, пожалуйста, здесь и другие профессора имеются. Мы с удовольствием к ним перейдём. Пусть сам себя учит, дурачок крикливый».

— Лойсо Пондохва, — тявкнул Сухо Брид.

— Я, — сказал я, вставая.

— Кошмар, — с насмешкой глядя на меня, продолжал профессор, — чувствую, я войду в историю этой Школы не как видный ученый, а как скромный учитель знатного отпрыска, аристократической плесени.

За моей спиной покатилась со смеху компания Дерри Шувиолиша.

— Ну что вы, сэр, — со сдержанным достоинством ответил я. — Вы войдёте в историю, и не только этой Школы, как учитель величайшего мага современности.

На профессора Брида приятно было посмотреть. Брови поползли вверх, куда-то под тюрбан, рот приоткрылся, отчего и без того острые скулы стали ещё заметнее. Несколько секунд он молча смотрел на меня, а затем мне в голову полетел заряд. Я отбил его, только в последний момент сообразив, что происходит. В маленьких глазах профессора вспыхнула не то ярость, не то удивление, а, может быть, и то и другое.

— Что ж, господин наглец, — сказал он, помолчав, — наш спор решит время. Дарог Шувиолиш!

Ах вот как на самом деле зовут моего недоброжелателя. Ну и имечко, ничего не скажешь!

— Я Дерри, сэр, — мальчишка встал, насупленный и явно недовольный тем, что назвали его настоящее имя.

— Меня не интересуют сопли твоей матушки, — рявкнул профессор. — Дарог Шувиолиш — это ты?!

— Меня зовут Дерри, сэр, — продолжал стоять на своём мальчик. — Дерри Шувиолиш.

У него даже губы побелели, и он упорно сжимал их, чтобы не видно было, как они дрожат. Такое мужество невольно вызывало уважение. Но только не у профессора Сухо Брида. Он сделал едва заметное движение. Не руками, не головой, а, скорее, всем телом. Несведущему наблюдателю показалось бы, что профессор слегка переменил позу. Однако Дерри с приглушённым вскриком исчез из-за стола, а на стене за спиной преподавателя между портретами короля Мёнина и Дораса Реголлы, первого ректора Высокой Школы Холоми, появился круглый эстамп с изображением Дерри Шувиолиша.

Класс испуганно вздохнул и замер. Довольный произведённым эффектом, Сухо Брид снова обратился ко мне:

— Вы наглец, юноша. И вам бы тоже не помешало повисеть здесь на стенке. Но вы имели смелость выставить Магический Щит против своего профессора. И, должен признаться, что Щит просто идеален. Я умею ценить мастерство. Но учтите, если вы и дальше посмеете нахальничать, плевать мне будет на все ваши Щиты! Ясно?

— Простите, сэр, — я скромно опустил глаза, — поверьте, я никогда не позволил бы себе подобной дерзости. Но думаю, мне пока рано занимать место между теми именитыми мужами, чьи портреты украшают эту стену. Я ещё не совершил ничего выдающегося.

— Ха-ха, — отрывисто тявкнул Сухо Брид. — Очень смешно.

При этом его лицо не выражало и намека на веселье. Прочитав все имена по списку, профессор наконец начал лекцию. Всё, о чём он говорил, было мне уже известно по маминым урокам и из многочисленной литературы по Тайнописи, которую я в большом количестве поглощал последний год перед Школой. Поэтому я не спешил записывать каждое слово, а делал только краткие пометки в тетради. Откуда же мне было знать, что проклятый профессор обожает совать свой длинный нос в чужие дела?

— Пондохва! — мерзкий голос Сухо Брида раздался над самой моей головой.

Когда он успел подкрасться ко мне, ума не приложу. Узловатый длинный палец профессора ткнулся в мои записи.

— Это что такое? Что за невразумительные каракули? — рычал профессор. — Вы что, до сих пор писать не научились? Только не говорите мне, что это Тайнопись. Вурдалаки вас задери, никакая это не Тайнопись!

Я разозлился. Что от меня нужно этому хмырю? Что он ко мне придирается? Какое его собачье дело, как я веду свои записи? Не он же будет их читать, в конце концов! Едва сдерживаясь, чтобы не швырнуть чем-нибудь в профессорскую физиономию, я процедил сквозь зубы:

— Разумеется, это не Тайнопись. Это всего лишь мой способ вести конспект, сэр. Но, если у вас есть какие-то сомнения, я могу слово в слово повторить всё то, что вы только что говорили.

Выражение лица у Сухо Брида было такое, какое бывает у собаки, которой ткнули в морду большой палкой: оторопелое, немного пристыженное и слегка опасливое — а вдруг и правда побьют? Но вот губы профессора растянулись в ехиднейшую улыбку.

— Нет, юноша, сейчас я не буду тратить на вас драгоценное время моей лекции. Вы повторите мне всё, что я говорил, вечером. Через час после заката я буду ждать вас в своём кабинете. И горе вам, если вы не сможете слово в слово, как обещали, рассказать мне весь урок.

Он повернулся ко мне спиной и больше, хвала Магистрам, не обращал на меня внимания. Вот когда я с благодарностью вспомнил такие тяжёлые для меня в начале, и оказавшиеся такими полезными теперь занятия эльфийской магией. Ещё полгода назад перепалка с профессором Бридом надолго лишила бы меня душевного равновесия. Скорее всего, я до конца его лекций сидел бы в прострации, злился, перебирал обиды и соответственно не услышал бы ни слова из того, о чём он говорил дальше. А дальше были руны, о которых я имел весьма слабое представление. И тяжко бы мне пришлось, если бы я не сумел вовремя взять себя в руки. Усилием воли откинув все посторонние мысли, я сосредоточился на объяснении и продолжал, как ни в чём не бывало, делать записи в тетради.

По окончании трёх лекций Сухо Брида за нами зашёл Мастер Хонна и повёл нас на обед. Хотя дорогу мы и так уже знали. А с обеда проводил в класс профессора Хехты Коулдаха. Ну да. Вчера обещал же водить везде за ручку. Вот и старался соответствовать.

Хехта Коулдах оказался тем самым старичком, который на вступительном экзамене задал мне достопамятный вопрос о словах короля Мёнина в адрес замка Холоми. Профессор был очень мил и приятен. Вдвойне после скандального и истеричного Сухо Брида. Лекция показалась мне очень интересной. Из затверженной темы о Сердце Мира, знакомой любому гражданину Соединённого Королевства старше двадцати лет, профессор Коулдах сумел сотворить настоящий шедевр. Он приводил столько неизвестных мне фактов, столько цитат из трудов и речей Магистров древности, словно имел счастье побеседовать с каждым из них лично. Он так и сыпал именами и датами, а мы едва успевали за ним записывать.

Следующую лекцию по травам и заговорам вела профессор Аика Долфо. На вступительном экзамене она показалась мне гораздо моложе, чем была на самом деле. Её непосредственные манеры, детское любопытство и девчоночий смех никак не вязались с внешностью дамы средних лет, весьма увесистой комплекции. Профессор долго и вдохновенно рассуждала о магических свойствах растений. В её голосе слышались такие проникновенные и таинственные нотки, словно она рассказывала нам какую-нибудь увлекательную сказку и как раз подошла к самому интересному и страшному месту. Мне стало скучно. Я начал думать о растениях как таковых и их энергетических особенностях. Стать растением можно, если нащупать ту тончайшую грань, которая делает энергии твоего тела совместимыми с энергиями растения. А вот интересно, можно ли одно растение превратить в другое? Ведь их энергии должны быть и вовсе схожими. Надо спросить у мамы.

— А теперь сэр Лойсо Пондохва скажет нам, по какому принципу следует подбирать растения для магических зелий.

Этот вопрос, как увесистый подзатыльник, мигом вернул меня к действительности.

— По принципу совместимости и взаимодополняемости, — брякнул я, не задумываясь, и только потом сообразил, что высказал вслух не свою мысль, а профессора Аики Долфо.

Она уставилась на меня, растерянно моргнула и сказала не очень уверенным тоном:

— Именно. Прекрасно, сэр Лойсо, лучше бы и я не смогла ответить. Думаю, вы с вашими способностями будете отлично успевать по моему предмету.

— Спасибо, профессор, я постараюсь, — я вежливо наклонил голову и тут же поймал на себе завистливый взгляд и кривую ухмылку Дерри Шувиолиша.

Оклемался, гадёныш! После пребывания на стенке в качестве эстампа он весь обед и лекцию по истории магии просидел с пришибленным видом, а тут гляди-ка, снова взялся за старое, и старательно делает из меня врага. Я показал ему язык и отвернулся.