Сладкая история

     Учительницу начальных классов Анну Сергеевну Пирожкову любили подруги. Все обращались к ней ласково — "Нюра". Конечно же, не имея в виду название реки в Архангельской области или деревни в пригороде Иркутска.  Просто мягкое и нежное имя "Нюра", больше подходило этой молодой женщине, нежели строгое и твердое "Анна".
     Нюра была толстой. Хотя это, наверное, неправильное определение. У нее не было огромного живота, не было пяти подбородков, нависающих один над другим, наглухо закрывающих шею. Нюра была похожа на сильно располневшего ангелочка: милое личико с ямочками на гладких округлых щечках и подбородке, вьющиеся волосы, большие глаза с хитрыми искорками. Пухлые плечики, пухлые ручки и ножки с перетяжками, как у младенца. В общем - румяная свежеиспечённая мягкая булочка.

      Ежедневно, вернувшись домой после работы, Нюра затевала стряпню. Тесто, замешенное с утра, к вечеру понималось и угрожающе свисало с краев эмалированной кастрюли. Нюра надевала передник и, притрусив щербатую доску мукой, погружалась в творчество. И уже через полтора часа в блюде на журнальном столике появлялась гора разных вкусняшек, от аромата которых рот наполнялся тягучей слюной, а в животе урчало, словно там резвились котята. Плюшки, обильно посыпанные корицей, ватрушки с джемом, рогалики с маком выглядели, как на картинке в поваренной книге: аккуратные, равномерно запечённые со всех сторон, с хрустящей корочкой, по одному взгляду на которую можно было почувствовать её легкий треск.
Нюра наливала большую чашку чая, включала телеканал "Культура", брала нитки, спицы и усаживалась в кресло. Вязание, как и стряпня, тоже было любимым занятием. Коллеги, соседи и подруги ходили в мастерски вывязанных Нюрой шапочках, шарфах, носочках, кофтах и свитерах. И еще Нюра обожала читать, но только не сидя у компьютера. Ей нравилось держать книгу в руках: едва коснувшись пальцем языка, переворачивать страницы, слушать их шелест и наслаждаться творениями русских классиков, которые она прочитала не единожды, но каждый раз открывала для себя, что-то новое, ранее не замеченное или случайно упущенное.

     Одно порой омрачало её настроение - рядом не было мужчины. Настоящего, как в романах: благородного, понимающего, заботливого. К тридцати годам Нюра отлично понимала, что свою возможность она упустила давно, лет в восемнадцать, когда дурные качества мужчин кажутся мелочами, недостойными внимания. Подумаешь: под локоток не подхватил или пальто не подал. В те годы она бы и не заметила этого, но сейчас такое поведение казалось ей непростительной оплошностью. Встречи с женатыми Нюра категорически отметала, а связываться с пьяницами, проходимцами и прочим неликвидом, выкинутым из чьей-то жизни, она не хотела. Так и жила она одна, в созданном ею же мире, в окружении телеканала "Культура", вязания и свежей выпечки. И все было у неё хорошо - она была счастлива.

    Седьмого марта Нюра возвращалась после работы в прекрасном настроении. Она уткнула нос в букет из трех тюльпанов, который ей подарили физрук и трудовик, считавшие женский праздник самым страшным днем в году. Цветы пахли травой, но этот запах в сочетании с запахами талого снега и наступающей весны сплетался в восхитительный аромат, круживший голову. Еще слабое весеннее солнце, с трудом пробиваясь сквозь темные тяжелые облака, делало свое дело. Впитывая теплые лучи, длинные сосульки худели на глазах. Они, словно обливаясь слезами, медленно таяли, отрывались от крыш и карнизов, летели вниз, со звоном разбиваясь о металлические откосы окон. Нюра шла, не глядя по сторонам.

- Нюрка! Нюрка Пирожкова? - услышала Нюра, подняла глаза, и пригляделась к остановившей её женщине. Та выглядела шикарно: короткий серый норковый жилет, ярко - красный вязаный свитер с косым воротом, застегнутым на большие квадратные пуговицы, черная кожаная юбка и красные короткие полусапожки на умопомрачительно высоком каблуке. Нюра вглядывалась в гладенькое, ухоженное личико. Она выхватывала неуловимо знакомые, постоянно ускользающие черты и понимала, что это кто-то из детства. Но кто?

- Не узнаёшь, Нюра? Вот так подруг и теряем! А ведь с первого по пятый класс за одной партой сидели, а дружили-то как! Потом мы переехали, и я из школы ушла. Вспомнила? Я Марина Некрасова!
- Маринка? Не может быть! - глаза Нюры засветились. - Ты? Не узнать. Ты же толще меня была. А сейчас - модель. Выглядишь - супер! Красавица с обложки. Молодец! Как живешь? Все нормально?
- Все хорошо! Я в зал сюда хожу, - ответила Марина и махнула в сторону спортивного комплекса. -  Тренировка закончилась, сумку в машину забросила и собираюсь перекусить вон в той кафешке. Там классно. У тебя есть время? Пойдем поболтаем!
- Конечно! - согласилась Нюра. - Пойдем.
- Марина заказала салат из брокколи, морковки, стручковой фасоли и чай, а Нюра четыре эклера с масляным кремом и большой "Американо".
-Ну, рассказывай, дорогая, как ты? Лет двадцать, наверное, не виделись. - сказала Марина.
-Так, рассказывать нечего, - улыбнулась Нюра, - Работаю в школе, живу одна в свое удовольствие. Замуж не вышла. Сначала грустно было, а теперь привыкла. Лучше ты, Маринка, расскажи про себя. Вон, какая стала  красавица!

Официант принес вазу и поставил в неё тюльпаны.
-Я не работаю! Вернее, не так: работаю над собой. - сказала Марина. - Бегаю по утрам, хожу в тренажерный зал, маникюр, педикюр, массаж. Контролирую детей в школе, короче, дел полно! Вечерами сопровождаю мужа на всяких приемах, встречах, выставках. По выходным принимаем гостей или сами ходим к друзьям. Вот так!

Она с ужасом посмотрела на стоящую перед Нюрой тарелку, на которой расположились четыре пирожных размером с кроссовки первоклассника.
- И ты это все слопаешь? - спросила она.
- Конечно, - ответила Нюра. - Отломила вилкой кусочек заварного, сунула его в рот и закрыла глаза. Она почувствовала, как масляный крем начал приятно обволакивать нёбо, а кусочки мягкого теста таяли на языке. Нюра открыла глаза и сделала большой глоток кофе.
-Так, подруга! - вскрикнула Марина, схватила тарелку с пирожными и отодвинула её на край стола. - Тебя спасать надо, пока лечить не пришлось! Пошли отсюда.
Она быстро достала из сумки кошелек, бросила на стол тысячную купюру, сорвала с вешалки жилет и потащила ничего не понимающую Нюру к выходу.
В фойе они встали перед большим зеркалом.
- Посмотри на себя, Нюрка! - захлёбываясь словами, затараторила Марина. - Посмотри! Ты в кого превратилась? У тебя же все есть. И шея, и талия, и задница. Ножки прямые. Но все это жиром заросло. Тебя же ни один мужик на руки не поднимет. Тебя только катить можно. Я тоже жирной была. И какой стала! Я из тебя такую красотку сделаю! Поняла? Все. Начинаешь новую жизнь! Замуж хочешь?
-Ну, наверное, да… - прошептала Нюра, разглядывая себя в зеркале.
-Не мямли! - оборвала Марина. - Конечно, хочешь. Слушайся меня, и через год у тебя мужиков вагон и маленькая тележка будет. Останется только выбрать. Готова?
-Знаешь, Маринка, - улыбнулась Нюра. - Смотрю я сейчас в зеркало и думаю, что права ты, наверное. Когда - то надо начинать.
Марина улыбнулась, обняла подругу за плечи, чмокнула в щеку и сказала:
-Пойдем в торговый центр, надо кое - что прикупить.
-Подожди, я букет в зале оставила.
-Наплюй на этот веник, - ответила Марина. - Скоро в розах купаться начнешь и по-настоящему счастливой будешь. Не веришь?
-Не знаю, - грустно вздохнула Нюра.
-А надо знать и верить, только тогда все получится!

Марина подарила Нюре электронные весы и большого ярко раскрашенного резинового поросенка.
-А это зачем? - удивилась Нюра.
-Поставишь в холодильник. И увидев округлившиеся глаза подруги пояснила:
-Открываешь дверцу, а в холодильнике пусто, только этот поросенок сидит. Ну ты ему и говоришь: "Ах ты, свин, всю мою еду сожрал!" Хватаешь поросенка за горло и хрясть об стену или пол. Короче, виноватого нашла и есть на ком злобу выместить. Да и его жирная мордочка напоминать тебе будет, в кого ты могла бы превратиться.
-Господи, все так серьезно? - спросила Нюра.
-Да, подруга. Ты даже не представляешь, как. Поехали в овощную палатку, купим тебе еды на первое время.

     Новую жизнь Нюра решила начать с понедельника. В воскресенье вечером она вышла на улицу, искрошила остатки хлеба голубям, кусок сервелата отдала пробегавшей мимо облезлой собаке и вернулась домой. Доела напечённые с утра вкусняшки и легла спать. Снилась Нюре новая жизнь: идет она по дороге, высокая, стройная, а вокруг бревна лежат, словно лесовоз перевернулся. Пригляделась, а это не бревна, а мужики: красивые, загорелые. Они тянут к ней мускулистые руки и шепчут: "Меня, возьми меня". Но она и голову не поворачивает в их сторону. Мужики плачут, хватают огромные букеты роз и начинают хлестать ими себя как в бане: по сильным ногам, широким плечам и упругим ягодицам.

Приятный сон прервал будильник. Нюра с трудом приоткрыла один глаз взглянула на часы и подумала: "Пять утра. Кошмар. Но Маринка предупреждала, что будет нелегко". Нюра надела спортивный костюм, кроссовки и вышла во двор. Она с наслаждением вдохнула еще не тронутый выхлопами машин воздух и побежала. Добежав до соседнего подъезда, Нюра вдруг почувствовала свое сердце. Оно стучало уже не в груди, а в горле и с каждым преодолённым метром, удары становились все сильнее и сильнее. Казалось, еще немного -  и сердце разорвется в голове. Нюра, тяжело дыша, плюхнулась на лавочку.
-Все, больше не могу, - сказала она, вытянула ноги, откинулась на спинку и запрокинула голову, пытаясь восстановить дыхание. Леденящая влага начала медленно просачиваться сквозь штаны. Нюра подскочила и посмотрела на лавочку. Оказалось, что, усевшись на неё, она даже не заметила толстый слой снега, на котором теперь красовались две глубокие проталины, напоминающие разрезанный пополам глобус.
"Это от меня такой след остался? - мысленно ужаснулась Нюра. - Это же полная задница! В прямом и переносном смысле".
Придя домой, она повесила костюм на батарею, приняла душ, натерла морковку и нарезала сыр.
"Да, нелегок к счастью путь", - подумала она, глотая несладкий горячий чай. Взглянула в зеркало:
-Взялась, так взялась, - сказала она отражению. Ей показалось, что она уже немного постройнела.

     За два мучительных месяца Нюра сбросила одиннадцать килограмм.
-Маринка, - кричала она в трубку. -Я не знаю, что делать. На мне вся одежда болтается. Охапками прячу её в кладовку.
-Это зря, - ответила подруга. - Старую выбрасывай, а ту, которая очень нравится, сразу перешивай. Жги мосты.

     Нюра чувствовала, что меняется: походка стала легкой, дышалось свободно. Теперь она бегала по набережной, наслаждаясь запахами реки, зеленых деревьев и пробивающейся сквозь теплую землю травы. Всё чувствовалось острее и ярче. Гуляя по городу, она разглядывала снующих мимо мужчин, пытаясь поймать чей-нибудь заинтересованный взгляд, но, замороченные своими проблемами, все пробегали мимо.
Нюра все чаще смотрелась в зеркало. Она выглядела изможденно: глаза ввалились, кожа на лице поехала вниз, прихватив с собой кончики губ, на шее появились провисшие складки.
"Может быть - это все временно, - подумала Нюра. - Кожа потом подтянется, в зал начну ходить, на массаж. Но что делать с постоянным желанием есть? Это ведь не дает покоя. Да и раздражать все начали. Хорошо, что каникулы скоро, а то бы свой второй класс переубивала, вместе с родителями. Но бросать нельзя. Скоро стану счастливой и замужней, как Маринка обещала".
 
     Начало июня выдалось жарким. Нюра, как обычно, встала в пять утра, оделась и побрела к набережной.
"Каждый день одно и тоже. Встать встала, а проснуться не могу, - подумала она. - Ну, когда я полностью привыкну к этому кошмару! Ладно, побежала!"
Нюра вдохнула и замерла - нос уловил едва доносившийся запах жареных пончиков. Она остановилась, закрыла глаза и сразу представила: пропитанный крупными пятнами жира большой белый пакет, наполненный пышными пончиками, с коричневой маслянистой корочкой, присыпанной сахарной пудрой. Нюра открыла глаза и, словно охотничья собака, ринулась на запах.

Пройдя метров десять, она увидела мужчину, лет сорока, в спортивных шортах, кроссовках и белой футболке с синим значком "Найк". Мужчина расположился на скамейке под кустом расцветающей сирени, глаза его были закрыты. В одной руке он держал большой пакет, другой запихивал в рот кусочек пончика. Прожевавшись, мужчина взял со скамейки бумажный стакан, дунул на него разгоняя пар и сделал небольшой глоток.
-Можно? - спросила Нюра.
-Конечно! – мужчина улыбнулся и встал, освобождая ей место.
Когда Нюра села, он опустился на край скамейки.
Её рука, как змея нырнула в пакет, выдернула из него пончик, и сунула в рот. Сахарная пудра посыпалась на спортивные штаны, но Нюра не обратила на это внимание: ей было не до этого. Она почувствовала головокружение, в животе приятно замурлыкало. Мужчина удивленно посмотрел на неё, потом снял со стакана крышечку и протянул его Нюре.
-Это кофе, а я Дима.
Нюра вытерла губы, отпила из стакана и улыбнулась.
-Простите меня, ради Бога, - смущенно сказала она. - Это было из категории: "Не ведаю, что творю", сумасшествие какое-то! Я  - Анна. А можно еще пончик?
-Берите, берите, - засмеялся Дима.
Нюра заглянула в пакет.
-Ой, там один остался!
-Берите, не стесняйтесь. Хотите, я еще принесу? Оказывается, в здании речного вокзала круглосуточная пончиковая открылась.
-Спасибо, не надо! Три месяца сладкого не ела. Наверное, сразу много нельзя.
-Я тоже без сладкого не могу, - сказал Дима. - После работы захожу в кулинарию, набираю свежей выпечки. Домой прихожу, беру книжку, и даже не замечаю, как съедаю.
-Так вы и утром, я смотрю, плюшками балуетесь! - засмеялась Нюра.
-Нет, что вы. Я решил вес согнать. Изводил организм пару месяцев. Бегал, как конь, по набережной. А сегодня запах свежих пончиков почувствовал, и не удержался. Решил -  гори все огнем! Почему я постоянно должен делать то, чего не хочу?  Есть люди, кому бегать нравится - пусть носятся. Нравится морковку грызть - пусть грызут. А я булочки люблю. Да, это меня друзья убедили, говорят: "На тебя, животастого, ни одна женщина не позарится, они стройных любят. Так и помрешь холостяком". Вот и поддался на уговоры. А сегодня подумал: раз суждено умереть холостяком, значит, умру. Зато сытым и довольным. А вы из этих? Кто бегает?
-Нет, - махнула рукой Нюра. - У меня почти такая же история.
-Можно, я вас буду Нюрой называть? Уж очень это имя вам подходит.
-Можно, можно - меня все так и зовут.
-А давайте, Нюра, завтра в это же время тут встретимся. Народа нет, воздух - фантастика. Сирень вон цветет. Возьмем кофе, пончиков, поболтаем.
-Можно, - улыбнулась Нюра. - С вас только кофе, а я рогалики с маком сама напеку. Годится?
-Конечно, годится! - засмеялся Дима. - Решено?
-Решено, - ответила Нюра и пожала протянутую Димой руку.

Год пролетел незаметно.

Нюра посмотрела на часы, отложила книгу и зашла на кухню. Вытащила из духовки противень с румяными, посыпанными корицей булочками. Быстро смазала сдобу маслом и накрыла цветастым полотенцем. Из комнаты раздался плачь. Нюра кинулась туда и достала из детской кроватки малыша.
-Проснулся, мой пирожочек. Кушать хочешь? Сейчас я тебя кефирчиком накормлю. Не плач, скоро папа придет. Он тоже кушать хочет.
Малыш прислушался к маминому голосу, качнул головкой, закрыл глаза и уткнулся Нюре в плечо.

В углу детской кроватки лежал ярко раскрашенный резиновый поросенок.


06.11.2018