Даль светлая глава 6 заключительная

 (предыдущая глава:http://www.proza.ru/2018/10/30/253 )


Инна смотрела с недоверием.
 - Когда собираешься переезжать?
 - Не знаю. Может быть дня через два. Надо вещи собрать.
 - А что? Вещей так много? Ты учти, место в шкафу ограничено. Двое плечиков на человека. Остальное в чемодане под кроватью держать будешь, - сообщала она правила общежития, ловко выдирая при этом  последние гвозди из посылочного ящика.
 
 - Ты где работаешь? В торговле?  -  удивила  меня вопросом.
 - Почему в торговле?! Нет. В школе. Английский преподаю.

Позже я узнаю, что первое впечатление от моего вида в глазах Инны сложилось благодаря ярко-жёлтому пальто в крупную коричневую клетку и коричневым сапогам-чулкам (очень модным в то далёкое время). Точно такие же носила только Лидия, работавшая товароведом на базе горпромторга.

 - Училки у нас ещё не было, - сказала она,  решительно отдирая крышку посылки. - И  как же тебя дети в школе зовут?
 - Людмила Васильевна, - ответила, не почуяв подвоха.
 - Ну, что, Людмила Васильевна,  пойдём  выпьем  за знакомство... чай с инжиром.
 
Татьяна при нашем разговоре стояла  в дверях, словно собиралась выйти, но прежде должна была что-то сказать или услышать. Вежливая ни к чему не обязывающая улыбка не сходила с её губ. При упоминании о чае девушка выскочила за дверь, бросив на ходу:
 - Совсем забыла! Вся вода уже, наверное, выкипела.

Посылка от родителей Инны была полна южных даров: кроме упомянутого инжира там в разных пакетах лежали грецкие орехи,  изюм, курага, фасоль и специи.

Чай оказался душистым, инжир отборным, разговор познавательным.
В тот первый день я познакомилась со многими обитателями квартиры: сначала по рассказам Инны, а потом и очно.

Инна рассказывала, а Татьяна вежливо улыбалась, вставляя только изредка очень короткие ремарки.
Позже я думала, что характеристики, данные жильцам Инной, определили моё к ним отношение. Возможно, это произошло по той причине, что  она была старше,  жизненный опыт - богаче, потому и мнение - авторитетным.
Суровость Инны оказалась напускной, и я это почувствовала. 
Так или иначе взгляды наши на обитателей квартиры в конечном итоге совпали. 

Товароведа Лидию — самую молодую из девушек — Инна называла то полным именем, то Лидкой.  О ней она сообщила только место работы и тот факт, что возможно, девушка скоро выйдет замуж за их однокурсника Максима.
 
О молодой семье, живущей в третьей комнате Инна скажет, что «Генка — нормальный мужик,  работает каменщиком на стройке, но рулит в их семье Зинка — воспитатель детского сада, трёхлетний горластый Эдик слушает только мать, которая, кстати, никогда не кричит».

Первой пришла Раечка, которую все даже за глаза называли так исключительно по причине доброго к ней отношения. Я уже знала, что она закончила Казанский строительный  институт, работает прорабом. И даже рабочие в её присутствии робеют и стараются избегать крепких выражений.
Раечка зашла так тихо, что мы её не услышали. Она успела пройти в комнату, переодеться и в халате уже вышла к нам на кухню.

Передо мной стояла девушка моего роста и размеров, черные  вьющиеся от природы волосы доходили до плеч. Всё её лицо покрывали яркие веснушки, создающие соблазнительный контраст с цветом волос. Взгляд был добрым, улыбка деликатной, голос тихим. Никакой косметики на лице, никакого маникюра на красивых руках, плавные движения которых завершали портрет обворожительной женственности.
 
Тут же решили продолжить чаепитие в комнате, где за столом хватало места всем пятерым. Ведь скоро должна была подойти ещё одна.

Лидия пришла, когда я уже собиралась уходить.
Я так и сказала:
 - Ну, мне пора.
И в этот момент она входит в комнату.

Чуть ниже меня ростом, худенькая, не то чтобы сутулая, а согнувшаяся, с втянутой в плечи головой, крашеная блондинка вся в кудряшках коротких волос.
 
 - Здравствуйте, - произнесла, грассируя, не глядя в мою сторону.

Она хотела прошмыгнуть мимо, но я уже встала из-за стола. Лидии пришлось встретиться со мной взглядом, который несмотря на огромные светлые глаза был закрытым, а тонкие губы в ярко розовой помаде плотно сжаты. Отчего маленький рот казался ещё меньше. Она сделала  шаг навстречу, держа в руках мои (как я подумала) сапоги.

Истолковав  это как намёк на выпроваживание, я потянулась уже к ним рукой, когда заметила,  что они влажны и очищены от пыли. Взглянув на девушку с удивлением, и кивнув в знак  благодарности за оказанную любезность, я открыла рот, но была остановлена ледяным выражением  глаз.
Лидия уверенно отвела мою руку и, пронеся через комнату, поставила свои сапоги под свою же кровать.

Так она всегда поступала со своей обувью: тщательно вытирала и прятала под кровать. И то правильно  - каких только гостей ни бывает в общежитии, не ровен час -  упрут обувку. Хотя за весь период проживания в общежитии случаев краж личного имущества замечено не было.

Наша неприязнь друг к другу возникла из ничего, и была взаимной.
И даже моя симпатия к грассирующему произношению не могла помочь. 
Произносимые слова были не те.
 
В дальнейшем меня будет  раздражать её привычка ходить по дому с втянутой головой и поджатыми губами. Всегда сосредоточенный взгляд, и поперечная морщина на лбу.
 
Приехала Лидия на ударную комсомольскую стройку из Харькова, сразу после окончания торгового техникума. А в родном её селе на время описываемых событий остались две младших сестры и родители.
И если всем девчонкам присылали посылки из дома, то Лидия, наоборот — сама отправляла посылки домой.  Это были вещи.
 
Снабжение ударной стройки было особым. Промышленные товары поставлялись из всех стран социализма. Импорт на прилавках появлялся, но не залёживался.   
Всем девчонкам хотелось одеться модно. У Лидии весь дефицит был в руках.
Мы его и лицезрели на ней.

Но никому из девчонок она ничего не предложила.
 
Каждый складывает своё первое впечатление о человеке, опираясь исключительно на свой вкус. Тот самый человек и не догадывается за что оказался в любимчиках или изгоях. Причиной симпатии или немилости может быть взгляд или улыбка,  голос или походка, поступок или слово... Да мало ли что?!

Но лично я первому впечатлению доверяю.
Вот как описала встречу с обитателями квартиры, так я к ним в дальнейшем и относилась.
 
С Инной дружба завяжется всерьёз и надолго. Мы станем читать одни и те же книги,  спорить и соглашаться, вместе ходить в кино и на концерты, с нею мы будем делиться секретами...  Она приедет на мою свадьбу в Казань,  а когда  получит свою однокомнатную квартиру, мы с мужем будем частыми гостями  в её уютном доме. Подружатся и наши дети: её дочь и наш сын. И только после переезда в Новосибирск в конце 90-ых письма от Инны станут приходить с каждым годом всё реже, потом и звонки поредеют.

С Татьяной у меня будут ровные приятельские отношения. Параллельные, как назвали бы их сейчас. Через два года она вернётся в родной город к родителям. Писем мы друг другу писать не будем.

С Раечкой произойдёт забавная история.
Я захочу познакомить с ней парня, который шефствовал тогда от завода за моим классом. Была такая практика: прикрепляли к школьным классам молодых специалистов завода, чтобы  они рассказывали о своей профессии и помогали классным руководителям в работе с учениками.
Этот молодой человек будет со своим вокально-инструментальным ансамблем , как назывались тогда музыкальные  коллективы, репетировать в школьном актовом зале.

Он пригласит меня на концерт, куда мы пойдём с Инной.  Именно там мне  придёт в голову эта идея. Не сказав никому о своём плане, я приглашу  всех к нам  в общежитие.
Вечеринка будет весёлой: с песнями и танцами. Мы будем слушать как исполнение наших новых знакомых, так и  Адриано Челентано, оркестр Поля Мориа, Жанну Бичевскую.

После вечеринки я спрошу Раечку, понравился ли ей парень с грустными глазами?
 - Мне кажется, вы подходите друг другу, - добавлю я, глядя на Инну, как бы ожидая поддержки.

Удивлённый взгляд Инны и снисходительная улыбка Раечки мне будут не понятны, пока первая не спросит с присущей ей прямотой:
 - Ты дура или только притворяешься?  Он на тебя смотрел весь вечер.
 - Так это потому, что я им песни перевожу. А я то ведь Конькина люблю.
 - Ну-ну, переводчица! Ты ему-то об этом сказала?
 - Так мы вообще ещё кроме Битлов и Ролингов ни о чём не говорили... Скажу ещё.

Да, вот так бывает...
Моё сердце было занято одним, а судьба распорядилась иначе.  Сердце она трогать не стала, а вот голову этим парнем загрузила.
Точнее он сам это сделал.  Именно «загрузил», не «заморочил», не «вскружил», а «загрузил», как грузовик. 
Возможно, я и об этом когда-нибудь напишу, но пока мой рассказ о светлой дали подошёл к концу.
 
Сейчас, вспоминая то время, я никак не могу понять, почему случилось так, что сначала эта светлая даль была где-то далеко впереди, сейчас уже далеко в прошлом.  И только в воспоминаниях она вспыхивает кадрами советского кино: со светлыми лицами, счастливыми улыбками и красивыми мечтами.