Красные руки

Маша стояла у овощного ларька и смотрела на толпу, которая его осаждала. Ей было завидно. Ведь вот, достались же каким-то детям нормальные родители. Вон как они толкаются, торопятся купить тыкву на предстоящий Хэллоуин. Потом, придя домой, они, конечно, выдолбят из тыкв сердцевины, вырежут отверстия вместо глаз и вставят внутрь свечки. Будет страшно и весело. Правильно, на то он и Хэллоуин.

…А вот ее папа, сказал, что Хэллоуин – это полная чушь, мама покрутила пальцем у виска, а бабушка купила ей сказки Пушкина в бумажном виде. Вообще, отстой.
   
Второй день Маша приходит к ларьку и все впустую. Никому не жалко маленькую девочку, которая хочет немножко Хэллоуина…
Нет, и сегодня тыквы ей не достать. Затопчут.

– Ай! – внезапно закричал из толпы чей-то визгливый голос. – Что ж вы делаете, ироды? – И к ногам Маши упало что-то небольшое, скрюченное. Потом еще одно. Присмотревшись, девочка поняла, что это руки. Человеческие! Кожа на них была красная и обветренная. Ногти на пальцах, как когти – длинные, покрытые ярким лаком. На указательном правой руки она разглядела родинку и корявую татуировку «Вася». А на левой – сердце, пронзенное стрелой.
   
Сначала Маша испугалась. Но потом страшно обрадовалась. Душа ее запела от восторга. Воровато оглянувшись, она осторожно положила обе руки в рюкзачок и понеслась домой. Проскользнув в свою комнату, Маша засунула находку в шкаф, в самый дальний угол, а потом, как ни в чем не бывало, пошла ужинать.

За ужином она думала о том, что на свете точно есть справедливость – потому что сегодня она нашла настоящие Красные руки. Да народ просто помрет от зависти! А если еще выменять у Вальки из параллельного на одну из рук Черную простыню … Ее примут в любую компанию. Нет, быть ей Королевой Хэллоуина!
   
После ужина она включила свой ноут и открыла самую любимую страницу во всем Интернете.
– Девочка, девочка, – читала она с подвыванием, зажав пальцами нос, – прячься… Черный тюльпан уже подходит к твоему дому…
   
– Чего делаешь? – спросила мама, заглянув в комнату.
– Пушкина учу, – буркнула Маша и захлопнула ноутбук.
– А… – весело отозвалась та. Руки и передник у нее были в муке. – «Вечор, ты помнишь, вьюга злилась…». А я пирожки затеяла. На, сними пробу.
«Фу, – думала Маша, жуя капустный, – куда я попала. Пирожки…»
   
Потом девочка легла спать. А ночью вдруг заскрипели дверцы шкафа – вылезла Красная рука с огромными кровавыми когтями – одна, потом другая – и поползли к ней. Набросились и стали душить.

Но Маша успела громко крикнуть. Испуганные, прибежали из соседней комнаты мама с папой. И хотели оторвать руки от дочери. Но те впились своими когтями прямо ей в горло. Схватил тогда папа ножик и воткнул его в правую красную руку. А мама проткнула большими ножницами левую руку. Ослабли страшные пальцы, согнулись и упали руки на пол.

Но Маша уже почти задохнулась. Тут мама с папой подхватили ее и повезли в больницу. И совсем забыли про Красные руки.
   
А они тем временем стряхнули с себя ножик и ножницы, выползли из квартиры, спустились по лестнице и забрались в сумку к одной тетке, которая стояла на автобусной остановке. Ничего интересного в сумке у этой тетки не было – бутылка молока, хлебный батон да пачка овсяных хлопьев «Геркулес». Совершенно убогая сумка. И разочарованные руки выпрыгнули обратно в ворох пестрой октябрьской листвы.
Бр-р-р, до чего же сыро, холодно и неуютно…
   
Коля с Дашей решили сварить суп. Они взяли свое любимое ведро – в оранжевый веселый горох и отправились на сбор овощей. Желтые листья шли вместо картошки и капусты, а красные – за свеклу и морковку. Они набрали полведра разных листьев, налили воды и принялись мешать будущее варево палкой. Стало совсем мокро. Огорченные руки вылезли из ведра и бросились на Колю. Мальчик, словно саблей, мужественно отбивался палкой, а Даша вопила.

Народ с остановки позвал участкового Симакова. Тот был малый толковый. Он внимательно посмотрел на руки, осторожно специальными клещами для поимки мелких и особо гнусных злодеев изъял их с испуганного Коли и понес прямо в больницу.
   
На угловой койке в палате номер семь лежала продавщица Катька из овощного ларька и горько оплакивала свои потерянные руки. Проклятый Хэллоуин! Проклятые тыквы! Народ совсем озверел, оторвал овощи вместе с руками. А что теперь? Кому нужна Катька без рук? Ясно, что никому.

– Ваши? – спросил участковый, показывая ей руки, болтающиеся в прозрачном пакете.
– Ай! – закричала в ответ Катька радостно и потянулась навстречу культями. – Мои! Мои! Обе! Отдай!
И руки ей, конечно, пришили на место. А потом предъявили обвинение в покушении на убийство девочки Маши и мальчика Коли. Симаков заполнил протокол.
   
Счастливая Катька, вновь обретшая свои конечности, притащила в больницу, где лежала девочка Маша, самую большую тыкву, насушила сухарей и отправилась в тюрьму.
А Симаков, говорят, орден получил. Молодец парень.