Бывает и такое, ч. 3

Часть 3. Тайна матери.

Тогда, вплоть до моего отъезда в аэропорт, мать не говорила о причине столь необходимой и срочной моей поездки в Москву. Буквально перед моим отъездом в аэропорт, она попросила меня присесть и подала  мне записку с текстом «Иванова Таисия Михайловна, 50 лет, дом № 10 в деревне N-ск Московской области». Мне было знакомо это имя, только я раньше как-то  не обращал внимания, что у няни было такое же отчество, как у моей мамы. Мать ответила на мой только созревавший, но еще не высказанный вопрос: «Да-да, это твоя няня. Но она еще и моя родная сестра, по отцу, по твоему деду».

Действительно, моя няня, жившая в нашей семье много лет, около четырнадцати лет назад,  неожиданно уехала перед Новым годом,  в свою деревню. «По семейным обстоятельствам», как она пояснила свой отъезд. К стыду своему, я совершенно забыл об этой женщине, проживавшей вместе с нашей семьей в  огромной московской квартире, заботившейся обо мне много лет, сколько  себя помню. Она всегда жила с нами и заботилась обо мне: когда родители то находились где-то в бесконечных командировках, то, только появившись на несколько дней дома, уезжали в отпуска. Няня даже осталась жить со мной, хотя я был уже взрослым - студентом первого курса, когда родители вновь уехали. Обычно Михайловна уезжала один-два раза в месяц на день-два, самое большее на недельку к каким-то родственникам, проживавшим в отдаленной деревне в области. Для таких событий мать заранее готовила гостинцы ее родственникам, но я не интересовался ни ими, ни содержимым парочки огромных баулов, с которыми обычно увозил няню водитель. Только однажды в детстве видел, как мать складывала в один из баулов няни  девчачьи  вещи – разноцветные платьица, туфельки и прочее. На мой безмолвный вопрос мать пояснила, что у Тасиных родственников есть девочка, чуть помладше меня.

В первые дни после отъезда няни я беспокоился о ней, звонил несколько раз ей и матери. Няня не отвечала на звонки, а мать говорила, что так надо и пора взрослеть. Только теперь осознаю, что тогда я беспокоился не столько о няне, а сколько о себе. Вдруг почувствовал себя одиноким, брошенным,  начались завтраки всухомятку, вместо наглаженных рубашек стал ходить в футболках. Даже девушки в группе заметили, что я сменил свой имидж – будущего блестящего дипломата, или хотя бы переводчика,  на обычного студента, начав ходить ежедневно в джинсах и футболках. Пришлось мне самому срочно учиться  готовить, стирать, гладить, ходить в продуктовые магазины, в химчистку и  т.д. Хотя мать продолжала почти ежемесячно присылать деньги, много одежды -  дорогие и модные костюмы, рубашки и пр., вплоть до носков.

Я пригляделся к матери и только сейчас впервые обратил внимание на то, как сильно она сдала за последние годы – похудела, постарела. Собравшись с духом, мать начала свой рассказ с того, что ему нужно сделать в России:  обязательно найти и встретиться с ее сестрой, помочь всем,  в чем нуждается семья тети. Я продолжал молчать и смотреть на мать, т.к. был удивлен ее поведением и словами. Ведь раньше не знал, что у  матери есть сестра, не слышал,  чтобы она заботилась о ней.

Мать продолжила.

- Женя, прости меня. Надеюсь, и Таисия простит меня, нас за все, и ее дочь, внуки тоже. Таисия – не просто твоя няня, жившая много лет в нашей семье, помогая растить тебя. Она моя родная сестра, твоя родная тётя. По отцу, по твоему деду. Ее мать, родом из Подмосковья, проживала в нашей семье, была моей няней. Ты знаешь, что я  была единственным ребенком в семье. Мои родители, так же, как мы с твоим отцом, вечно жили в разъездах по всему миру, то вместе, то по отдельности. А я всегда  оставалась  жить с няней, которую даже называла тетя-мама, когда болела. Однажды няня уехала по семейным обстоятельствам в деревню к своей матери и вернулась года через полтора. А я в ее отсутствие проживала самое волшебное время своего детства – мама каждый день была дома! Отец тоже  стал бывать дома чаще, но мои любимые родители стали ругаться. Однажды  моя мама, твоя бабушка, заболела, слегла, даже лежала в какой-то больнице, куда меня взрослые не брали с собой. Я так и не поняла в силу малолетства, из-за чего она так заболела, ведь она всегда была  пышущей здоровьем женщиной, красавицей.  Пока она была в больнице, к нам вернулась няня. Моя няня ухаживала за мамой после больницы. Иногда я слышала, как мама ссорилась то с отцом, то с няней, но не понимала почему. Я, глупенькая маленькая девочка, думала, что все происходит из-за того, что мама чем-то заболела. Потом мама взяла себя в руки, но их отношения с отцом так и не наладились до прежнего прекрасного уровня обожания друг друга. Просто родители практически совсем перестали жить дома, иногда заезжали, задаривали меня подарками, не совместными как раньше, а каждый привозил свой подарок. Я до сих пор так и не поняла, почему они не развелись. Думаю потому, что они очень любили друг друга и не представляли жизни порознь.

Когда мне было уже шестнадцать и предстояло выбрать ВУЗ, отец позвал меня и спросил, как я отнесусь к тому, что с нами – со мной и няней будет жить ее дочь, которая будет учиться в моей школе. Мамы дома не было, но я полагала, что это их общее решение; была польщена, что отец спросил мое мнение, как у взрослой. Так в нашем доме поселилась девочка Тася. Я ее слегка опекала, помогала решать задачки, натаскивала по иностранным языкам, относилась к ней, как к дочери своей любимой няни. Особенно задумываться, размышлять, вникать во взаимоотношения всех проживающих в нашем доме мне было просто некогда. Кроме обычной школы, я еще училась в музыкальной школе, бегала в соседний дом к  Вере Ивановне, проработавшей много лет, еще и на  пенсии, заведующей кафедрой английского языка в ИнЯзе им. Мориса Тореза,  два-три раза в неделю на её уроки настоящего разговорного английского. В школе изучала немецкий и испанский языки. Еще нужно было успеть на бальные танцы, на премьеры новых фильмов. Да мало ли дел!

После окончания 9 класса Тася уехала в деревню к родственникам и не вернулась, хотя предполагалось, что она закончит в Москве школу, будет поступать в  институт.

На мое совершеннолетие приехали родители, каждый со своим подарком, что меня ничуть не встревожило, хотя видела, что мать весь вечер все порывалась поговорить со мной. А я, влюбленная по уши в твоего отца, тогда уже студента, только думала о том, как бы сбежать из дома на свидание к нему. Через несколько дней родители вместе с друзьями ехали  на их дачу на одной машине и нелепо погибли. Огромный самосвал, груженный щебенкой, под управлением пьяного до невменяемости водителя, просто раздавил их легковой автомобиль, выехав на полосу встречного движения на повороте.

Вот так я осталась без твоих дедушки и бабушки, но приобрела родных - сестру Тасю с ее семьей. Няня мне все рассказала после похорон. О том, что она была влюблена в моего отца и мечтала только о ребенке от него;  что отец очень любил маму и не замечал ее. Однажды отец вернулся из командировки очень больным, няня не отдала его в больницу, сама ухаживала за ним. И все-таки добилась близости с ним – всего лишь однажды, но забеременела и стала летать, как на крыльях от своего счастья.

Все, конечно, можно было скрыть от матери, но отец сам ей рассказал о случившемся, просил прощения, плакал. Отец не желал расставаться с мамой - твоей бабушкой. Он не стал оформлять установление отцовства на ребенка от няни, чтобы не было неприятностей по месту его работы, с чем все, естественно, согласились, но пообещал всегда помогать в воспитании, содержании своей дочери Таисии. Девочка так же, как и я, не знала о том, что у нас один отец. До 14 лет она жила с бабушкой, но в деревне средней школы не было, поэтому отец настоял, чтобы она проживала в нашем доме – для получения приличного образования. В отличие от меня, она была внимательнее ко всем, проживавшим в нашем доме, и, видимо, за год жизни с нами поняла, кто есть кто. Может быть, услышала что-то во время ссор взрослых, поняла их причину и наотрез отказалась возвращаться в наш дом.

Поскольку я была совершеннолетней, то осталась жить одна – родители ведь были детдомовские. Их родители, практически все их родственники, пострадали во времена политических репрессий в стране, но им удалось получить хорошее образование. Им даже вернули жилье в Москве и они объединили свои комнаты в коммунальных квартирах, как только поженились.

Только через год, разбирая бумаги отца, в его столе я нашла письмо на свое имя с пометкой «Старшей дочери. Вскрыть, если не успею сам рассказать». Из него я узнала обо всем, что рассказываю тебе. Он просил прощения за все и просил маму простить его. У нее, оказывается, случился выкидыш, когда она узнала о рождении внебрачного ребенка отца. Так я потеряла не родившуюся младшую сестренку и приобрела другую - Тасю.

У моего отца, твоего деда,  была единственная просьба – позаботиться о Тасе и  ее ребенке. Оказалось, что  Тася, бросив школу,  в деревне вышла замуж за приезжавшего к престарелым родителям молодого геолога, который также вел разъездной образ жизни, жил часто где-то в Якутии. Забеременев, Тася приехала в деревню, к матери, проживавшей тогда вместе с ее бабушкой. Это, видимо, в крови всех членов нашей семьи, разъезжать по белу свету! Ведь она не виновата в том, что родилась, родителей не выбирают.

Я любила, люблю и уважаю своих родителей, поэтому после прочтения письма, съездила по адресу, указанному отцом. Оказалось, что Тася родила дочь – она младше тебя на 2 года, оставила ее на попечении матери, проживавшей одиноко в своем домике,  и уехала одна к мужу в экспедицию, т.к. там нет условий для проживания с маленьким ребенком.

В деревне мы с твоим отцом обнаружили, что мать Таси, моя няня,  нездорова и  не могла управляться ни с хозяйством, ни с внучкой, которая бегала одна уже чуть ли  не по всей деревне. Няня меня узнала сразу, но  встретила странно: какая-то смесь материнской привязанности ко мне, проявлявшаяся в объятиях, поцелуях сквозь слезы,  тут же сменялась на ревностное завистливое чувство – во вскриках «ты богатая, с квартирой, с мужем, а моя дочь неизвестно где...». Мы с твоим отцом сделали все, чтобы помочь. Положили няню в больницу, отремонтировали ее домик, внучку временно забирали к себе, когда ты был в языковом лагере,  наняв няню,  вызвали Тасю из экспедиции, отправили ей денег...

Моя сводная сестра сумела приехать почти через полгода, исхудавшая, исстрадавшаяся из-за несчастного случая и гибели мужа в тайге, из-за матери и дочери, потому что не могла выбраться из экспедиции, куда им с мужем, когда он был еще жив, передали телеграмму по радиосвязи. Вертолет  смог приземлиться в районе экспедиции  позже, только когда стукнули морозы.

Поэтому моя сестра поселилась снова у нас, уже в качестве твоей няни, а дочь ее проживала с бабушкой – моей няней. Когда мать Таси серьезно заболела, ты уже учился на втором курсе. Поэтому она уехала к заболевшей матери и дочери, которая собиралась поступать в институт, стать геологом, как ее отец. Ее  мать вскоре ушла в мир иной.

Надеюсь, ты тоже будешь заботиться, помогать моей сестре, своей кузине и ее семье, когда я не смогу. Прошу тебя, найди их. Отправляемые мной переводы в последнее время вновь возвращаются без указания конкретных причин отсутствия адресатов. Значит, что-то случилось.

Все то время, что мать рассказывала историю своей семьи, у меня в мозгу стучала где-то услышанная фраза: «У каждого свои скелеты в шкафу! У каждого есть свои скелеты в  шкафу. У меня тоже…».

(Продолжение следует).