Железная чума. Глава 9

          Ильзат прибежал, когда мы как раз обедали, и принес весть:  у соседей беда. В деревню пришла целая толпа пьяных и злых мужчин, по виду, уголовников.
          Сначала нападавшие никого не убили – они похватали всех детей, бывших в деревне, и заперли их в три дома, стоящих рядом. А потом предъявили требования.

          – Что им надо? – спросил Большой.
          – Золота, женщин и жареного мяса, – ответил Ильзат.
          – Мы же вам гранаты дали, – напомнил Василий Васильевич. – Взорвали бы их к едрене-фене!
          – Все уже разошлись на работу, когда они напали. А потом стало поздно.

          Нападавшие оказались хитрыми и безжалостными: взяли в заложники детей и начали творить все, что им приходило в голову. Как рассказал Ильзат, одного ребенка они уже закололи у всех на глазах. Причина – неповиновение одной из девушек.
          – Кто у них старший? – спросил Васильевич.
          – Здоровый, со шрамом на лбу, – ответил Ильзат.
          – Орел. Тот еще отморозок, – помрачнел Васильевич. – И с ним, наверно, такие же уроды: нормальные от него бегут. Наши это, с "Семерки". Где они целый месяц болтались?
          – Вырезать их надо, всех под корень, – сказал Максим. – И чем быстрее, тем лучше.
          – А дети? – спросила подошедшая Полина.
          – Да не остановятся они – дальше убивать будут, – ответил Максим. – Оружие у них какое?
          – Пики желтые с деревянными ручками, – вспомнил Ильзат.
          – Где-то нашли латунный пруток и заточки сделали, – пояснил Николаевич.

          Идти к соседям и всем скопом расправляться с бандой – других разумных вариантов не просматривалось.
          И тут у меня появилась смутная мысль.
          – Ильзат, говоришь, они пьяные? – спросил я.
          – Да. Некоторые сильно.
          – А что они пьют? У вас что-то взяли?
          – У нас ничего такого нет: нам вера не позволяет. Они с собой принесли. У каждого бутылочка с вином, из нее и пьют.
          – Какая бутылочка? – продолжил допытываться я.
          – Обычная – пластиковая, на пол-литра, – недоумевая, ответил Ильзат.
          – Эхма! – понял Васильевич – У них вино, спиртом разбодяженное: с пол-литра краснухи не запьянеешь. Большой, они где-то добро все оставили – склад у них должен быть: вино, спирт, хабар и бабы, наверно. Орел баб страх как любит.

          Глаза у Васильевича заблестели – сразу стало понятно, что его посетила идея.
          – Ильзат, они ведь налегке пришли? – спросил он.
          – Вещей у них не было.
          – Яду им нужно в вино подсыпать, – Васильевич поднял вверх указательный палец. – Напьются и сдохнут!
          – Не прокатит, – возразил Максим. – Они там наверняка кого-то оставили. А охрану уберешь – слишком подозрительно. Да и где яд взять, чтобы без вкуса был.
          – Метанолом травятся, – заметила  Полина. – Его от обычного спирта трудно отличить.

          – Есть метанол, – напомнил Николаевич. – Целых пять литров. Я просил фенол, а вы мне метанол приволокли.
          – Переклинило меня тогда, – согласился Витька.
          – Осталось только узнать, где у них база, – задумчиво сказал Максим. – Они ведь, наверно, и ночевали там. Должно быть место рядом с деревней.
          – Склад удобрений, – догадался Ильзат. – Километра два от деревни.
          – Все – работаем! – начал командовать Максим. – Большой, собирай народ, подтягивайся к деревне. А мы на склад наведаемся.

          К тому, что Максим начал руководить, Витька отнесся, как к само собой разумеющемуся.
          Максим с Гагиком, я с Полиной, да Ильзат, показывавший дорогу – на склад удобрений отправились впятером.

                *   *    *

          Мужчина говорил громко, и его хриплый голос мы услышали издалека. Максим, подняв руку, остановил нас. Дальше, как две тени, двинулись только Максим и Гагик.
          – На четверть – спирт, а остальное вином доливай – самый смак получится, – хрипло вещал мужчина. – Давай, Танюха, шевелись! А потом мы с Маратом тебя за склад сводим – премию за хорошую работу выпишем.
          Мужчины захохотали. Невидимая Татьяна молчала.

          Мужской смех сменился женским визгом, но вскоре воцарилась тишина.
          Татьяна оказалась молодой полной женщиной с испуганным лицом. Кроме нее, на поляне перед кирпичным складом сидели и лежали еще шесть женщин со связанными скотчем руками и ногами.
          – Может, развяжете? – спросила одна из них.
          – Потерпите, – коротко ответил Максим.
          Два трупа Максим и Гагик спрятали в кусты.

          Татьяна, рассмотрев этикетки на бутылках с метанолом, помогала нам с видимым удовольствием, наливая вино из картонных пакетов. Вчетвером, а потом и вшестером мы быстро заполнили смесью вина и метилового спирта сотню маленьких бутылочек.

          - Кричишь хорошо? – неожиданно спросил Гагик у Татьяны.
          Женщина в ответ только посмотрела, вытаращив и без того большие карие глаза.
          Гагик и Татьяна скрылись за складом. Меня, Ильзата и Полину заставили спрятаться в кустах.
          – Будут спрашивать, где эти два урода, скажете, что за складом, – наказал Максим связанным женщинам и присоединился к нам.

          – Вроде, успели, – сказал он. – Теперь ждем и молчим.
          Шум шагов послышался очень скоро, а наша командир неожиданно издал птичью трель. Из-за склада в ответ послышался похожий щебет.
          На поляну вышли двое мужчин, одетых в камуфляж.
          – Воха, ты где? – заорал один из них.

          Из-за склада послышались женские стоны.
          – Не слышишь что ли? Опять вдвоем одну бабу мочалят, – заметил второй. – Могли бы и двух взять.
          – Нравится им так. Только что-то слабовато они сегодня: обычно визг стоит.

          – Сволочь нерусская! Что ж ты делаешь?! – истошный женский крик взвился над складом.
          – Вон, как Марат старается, – одобрительно заметил первый. – Ну что, берем бухло и пошли?
          – Не, я пойду, гляну, – ответил второй.

           Максим опять защебетал птицей.
           Один из мужчин скрылся за складом, второй через мгновение распрощался с жизнью: наш командир стремительной тенью выскочил из кустов и всадил ему нож под ребра.
          Из-за склада вышли Гагик и Татьяна.
          – Зараза! – возмущалась женщина. – Ты зачем ножом мне в задницу ткнул?
          – Ты кричала плохо, – оправдывался Гагик.

          – Все, теперь надо быстро. Сейчас заварушка начнется, – говорил Максим, разрезая скотч на руках и ногах женщин. – Полина, этих веди на базу!
          Женщины, охая, поднимались и разминали затекшие ноги и руки.
          – Серега, останешься здесь! – приказал командир. – У тебя гранат сколько?
          – Три штуки.
          – Хватит. Темнеет уже, сейчас мы этих уродов прищучим. Если кто сбежит, сюда придет: у них здесь вещички. Ты их встретишь. Главное – лежи тихо и без нужды не высовывайся. Терпи!

          Я остался один. Сумерки сменились лунной ночью. Ветер совсем стих, и только слабые шорохи в траве нарушали тишину. Мне было не по себе, ведь совсем недалеко лежали мертвецы. Если честно, покойников я боюсь с детства.
          Взрывы показались мне совсем слабыми. Если бы не безветренная погода, я бы их, возможно, не расслышал.
          Время тянулось, я все ждал, но стояла тишина. Может, действительно, прошло много времени, или мне просто так показалось. Наконец я услышал быстрые шаги и на поляне появились две тени.

          – Чуть ноги унесли! – раздался мужской голос – Как думаешь, за нами гонятся?
          – Вряд ли, темно уже.
          – Все равно давай свои мешки найдем, да ходу отсюда!
          Послышалось бульканье. Я сжимал гранату в руке, понимая, что нужно просто ждать. Отравленное вино должно было все сделать за меня.

          Третий вышел на поляну почти неслышно.
          – Хряпа, Семен, – раздался негромкий голос.
          – Орел! – отозвался один из двоих. – Вино будешь?
          – Нет, – отказался пришедший. – Нечего рассиживаться – уходим!
          Я ударил по гвоздю камнем, припасенным заранее, и бросил гранату. После громкого взрыва наступила тишина.

          Потянулось ожидание. С поляны не доносилось ни звука. По большому счету, в кустах меня удерживал страх, а не инструкции Максима.
          Я боялся, вслушивался в тишину, пытался что-нибудь рассмотреть на поляне. Моя рука сжимала гранату, я терпел.
          Как выяснилось, выжидал не только я. Кто-то медленно и осторожно уползал с поляны. Я бросил вторую гранату, целясь в источник звука.

          Через несколько секунд тишины почти над моим ухом раздался знакомый голос:
          – Воюешь?
          Максим прислушался и смело направился на поляну.
          – Молодец, Серега! – через несколько секунд сказал он. – Все трое готовы. Главная тварь отбегалась.

                *   *   *

          Всю ночь при свете появившейся луны, факелов и костров носили мертвые тела, закапывали их за деревней, рядом с дорогой. Убитых бандитов никто не считал – грузили на телеги и увозили за околицу. А там их хоронила команда из мужчин и женщин. Разумеется, без обрядов и почестей, по несколько человек в одной яме. Закапывали, как что-то ненужное, как мусор, как отходы.
          – Наших трое погибло, а местных пятеро, – сказал мне Максим. – В принципе, потери приемлемые.
          Наверно, он был прав, а если сравнить с несколькими десятками погибших бандитов, то тем более. Только не стало в живых людей, которых я знал, с которыми разговаривал, что-то делал. С двоими погибшими из наших я общался немного. Третьим был Гагик. Никогда добрый взгляд этого немногословного мужчины не остановится на мне.
          Васильевич хромал, Большой ходил с перевязанной рукой. Хватало раненых и среди наших, и среди жителей деревни.

          Утром пришли Катя, Полина и Света. Зомби, постоянно державшийся рядом с Полиной, невозмутимо смотрел на множество незнакомых ему людей.
          Катя, раскрасневшаяся от быстрой ходьбы, сначала показалась мне бодрой и радостной. Может, такой она и была, но только до того, как увидела меня. Любимая подлетела ко мне, даже не обняла – вцепилась в меня и разревелась.

          А потом, всхлипывая и глотая слезы, она, как всегда, быстро говорила:
          – Сереженька, не уходи больше никуда! Не бросай меня одну, пожалуйста! Ведь ты больше не уйдешь? Как я без тебя?
          Я, не разбирая куда, целовал ее мокрое от слез лицо, что-то говорил в ответ, еще крепче обнимая и без того прижавшуюся ко мне Катю.
          Думаю, оторвать нас друг от друга не удалось бы никому.