Дневник кроворожденного. Заметка вторая

Чудовища и люди




     Перед громоздкими воротами, ведущими в старый Ярнам собралась большая толпа охотников человек в пятьдесят. Здесь присутствовали практически в равном количестве церковные охотники и пережившие своих коллег по цеху еретики из охотничьей мастерской – пороховые бочонки в полном составе. Вспыхнувшую в городе эпидемию пепельной крови не удалось остановить силами лекарств Церкви исцеления, а заполонившие улицы чудовища истребили практически всех людей. Если их не остановить, они пойдут дальше в центральную часть города. Потому Людвиг призвал охотников объединится для ликвидации такой серьезной угрозы, нависшей над Ярнамом.
     – Ты словно размяк, Джура, соберись, – обратился охотник пороховых бочонков к одному из своих товарищей.
     – Нет, коллега, – ответил ему крепкий на вид пятидесятилетний мужчина восточной внешности с короткой бородкой. – Я думаю о том, сколько невинных людей погибло за этими воротами. Как Церковь допустила подобное?
     Старый охотник не являлся коренным жителем Ярнама, он прибыл в город около пяти лет назад с ближнего востока. Некогда он был простым ученым, решившим проверить слух о целебном методе исцеления кровью, практикующим в старинном европейском городе. Он поэкспериментировал на себе с кровью и в действительности болезнь, которую он подхватил во время путешествия сняло как рукой. Однако церковники не горели желанием открывать свои тайны.
     Загоревшийся постичь секреты Церкви исцеления, Джура, будучи также неплохим бойцом присоединился к пороховым бочонкам, и в качестве наемника Церкви отправляется в старинные пещеры, где с каждой новой вылазкой он изучал остатки древней цивилизации, жившей в этих пещерах. Тяга к знаниям закончилась для мужчины плохо, собственное расследование в поисках истины завело его чересчур глубоко. На него напали бледные, худые антропоморфные существа – все, что осталось от величественных Птумеру, и встреча закончилась для исследователя фатально. Однако он не погиб. Джура очнулся в саду странного дома, который в буквальном смысле парил в бескрайнем пространстве. Внутри этого дома он познакомился с таинственным Германом, который сказал, что он избран и отныне его призвание в преследовании чудовищ, чем мужчина и занимался в последующие четыре с половиной года и неплохо прославился.
     Сейчас он медленно обводил своим левым единственным глазом стены нижнего города, за которыми прятались толпы чудовищ, пустая правая глазница прикрывалась повязкой. Серебристо-пепельный камзол Джуры переливался в зловещем свете нависшей над городом красной луны, а треуголка выглядела сильно поношенной. На поясе висел мушкетон, в правой руке он держал увесистый забиватель кольев. Оружие представляло собой перчатку, с прикрепленным к ней металлическим цилиндром, где находился мощный поршень, взводимый рычагом. Также внутри цилиндра располагался копьеобразный кол; отпускание рычага на рукояти перчатки срывает поршень и выбрасывает лезвие из кожуха под огромным давлением. Помимо этого, оружие можно использовать как дробящий цестус или рубить заостренным концом.
     Наконец в окне башни показался один из пороховых бочонков, которого Людвиг вместе с церковным охотником отправил вскарабкаться по стене и открыть ворота. Лазутчики справились с поручением, и громоздкие двери под напором рычага открылись. Перед охотниками предстала длинная улица, в стоящих по бокам домах не было ни намека на свет. Джура пристально вглядывался в пустую и безжизненную улицу откуда велело смертью и гнилью. Первым с места сошел Людвиг, закинувший на плечо увесистый полуторный меч. За ним потянулись церковные охотники, а следом пошли и пороховые бочонки.
     Шедший наравне со своими товарищами Джура осматривал чумной пейзаж, присущий скорее средним векам, но никак не временам викторианской эпохи. По пути охотника попадались телеги с мертвыми зараженными телами, укрытые намокшими от крови тряпками. Когда отряд добрался до площади перед ними предстали массовые захоронения из десятков горевших тел, источавших противный запах паленого мяса. И вокруг ни единой живой души, лишь изредка до слуха Джуры добиралось отдаленное рычание чудовищ. Все это время церковные охотники вламывались в дома в поисках зараженных, и довольно часто из опустевших дверных проемов доносились звуки расправы и верещание загнанного в угол зараженного. Неужто в старом Ярнаме не осталось ни одного человека?
     Толпа направилась дальше в город, прямиком через опустошенную церковь. Внутри охотников встретила непроглядная тьма, которую они тщетно пытались разогнать факелами. Люди старались двигаться как можно тише, но свет привлек внимание обитателей церкви. Старый охотник заметил загоревшиеся по разным углам желтые глаза зараженных, постепенно приближавшиеся к людям из темноты. Охотники, принявшие тактику: лучшая защита – это нападение сами ринулись на чудовищ, когда по всей капелле разнесся пронзительный рык, больше напомнивший визг. Зараженные мгновенно стали отступать обратно в темноту. Следом с потолка прямиком на головы охотникам свалилось лохматое исхудавшее крупное чудовище. Кожа на спине твари оторвалась и свисала лоскутами по бокам и на клыкастую морду. Буквально раздавив нескольких охотников, передвигающееся на четвереньках чудище принялось кромсать внушительными когтями тех, кто не успел отойти достаточно далеко.
     – Мерзкий кровоглот, окружайте тварь! – услышал Джура громогласный приказ Людвига, пытавшегося перекричать вопящее чудовище. – Больше огня!
     Под светом факелов пронырливый прыгающий кровоглот продолжал скашивать размашистыми ударами когтей менее ловких и искусных охотников. Ситуация сказывалась плачевная, с десяток людей уже лежали разорванными на полу церкви и ее срочно следовало переломить. Посему Джура вытащил из-под плаща коктейль Молотова, поджег тряпку и кинул в оголенную спину твари, напавшей на охотника пороховых бочонков. Бутылка разбилась о выступающий позвоночник, а спирт и масло разлились по спине кровоглота. Чудовище заверещало и начало кататься по полу. Следом за старым охотником, остальные пороховые бочонки отправили в монстра новые порции обжигающего коктейля, отчего мех твари вспыхнул. Кровоглот принялся в неистовстве метаться по сторонам и в конце концов, не разбирая дороги бросился на Джуру. Старый охотник был готов встретить чудище и на пару секунд остановил его кучным выстрелом из мушкетона практически перед собой. Этого маленького промежутка времени умелому охотнику хватило, чтобы сорвать рычаг забивателя кольев, который с огромной силой вогнал острый кол в череп кровоглота. Удар оказался фатальным и чудовище молча повалилось на пол церкви.
     – Шедевральный удар, Джура! – услышал он похвалу Людвига.
     Старый охотник молча повернулся к лидеру церковных охотников, кивнул в ответ и принялся вытаскивать кол, плотно застрявший в голове чудовища, уперевшись в нее ногой.
     В скором времени церковь была зачищена, а распятый труп кровоглота подвешен, дабы нагнетать ужас на животные инстинкты зараженных. Далее через верхние ярусы выжившие охотники добрались до основной части города, оказавшейся в еще худшем состоянии. Зараженные были повсюду. Теперь они, а не люди правили улицами старого Ярнама. Охотники принялись разгонять и уничтожать тварей. Город заливался кровью под стать нависшей над ним кроваво-красной луне. Чудовища лезли буквально отовсюду, посему Людвиг отдал четкий приказ – старый Ярнам должен быть сожжен, дабы прекратить эпидемию. Пороховые бочонки с энтузиазмом вооружились коктейлями Молотова и принялись сжигать дома.
     Джура с коктейлем наперевес выбил ногой дверь очередной небольшой постройки. Дом на первый взгляд пустовал, но у охотника не было времени проверять это, посему он бросил бутылку на пол под длинные шторы, мгновенно охваченные пламенем. Произведенный им шум потревожил жителей дома, спрятавшихся в дальней комнате. Охотник достал мушкетон и направился в сторону звука, открыв дулом оружия дверцу. В крохотной спальне он заметил двух зараженных – женщину, уставившуюся на охотника горящими желтыми глазами и закрывающую своим телом ребенка лет шести. Выглядели они как звери, но в этой позе, в выпученных на Джуру жалобных глазах прорисовывались остатки человечности, отчего старый охотник застыл в нерешительности, продолжая держать на прицеле зараженных стоящих в паре метров от него. Долг охотника и сострадание боролись в нем и последнее победило. Джура опустил мушкетон. Но проделал это слишком резко, что зараженная женщина расценила в качестве агрессии и бросилась на охотника, который не успел сориентироваться и был выпотрошен когтистыми лапами чудища.
     Очнулся он живым и здоровым в дрейфующей по пространству проекции старой охотничьей мастерской. Впервые за долгие годы охоты он не торопился вновь вернуться в реальный мир, а медленно сел на каменный бордюр окаймляющий небольшой палисадник. Джура многое повидал во время бессчетных ночных охот и четко знал, что чудовищ следует истреблять, но теперь он был в сомнениях. Чудовища ли они на самом деле? Или термином «чудовища» их заклеймили церковники? Эти существа просто звери. Звери, которые хотят, чтобы их не трогали. Они не виноваты, что стали такими. А вот охотники ничем не отличаются от зверей, на которых охотятся и затапливают улицы кровью. Истинные чудовища – это люди.
     – Что гнетет тебя добрый охотник? – раздался рядом с ним женский голос.
     Джура поднял взгляд на стоявшую перед ним ожившую светловолосую куклу высотой в человеческий рост, одетую в черное платье, коричневатые чепец и шаль с бахромой и узорами, шею прикрывал красный шарф, поверх которого покоился золотистый кулон. Она склонилась над ним, невинно взмахивая ресницами. Ее бесконечная доброта и спокойствие всегда умиротворяли охотника, да и сама она казалась неким неземным существом, хоть ее и создали люди, к которым она испытывала глубочайшую любовь.
     – Твое волнение передается мне, а Герман стал сам не свой перед твоим нынешним появлением во сне. Он ожидает тебя в саду, – продолжала она, не сводя своих казавшихся живыми кукольных глаз со встающего Джуры.
     – Теперь я все понял. Понял, кто настоящее чудовище. И я не хочу в этом больше участвовать.
     С этим намерением он направился в сад к Герману. Первый охотник, сидящий в инвалидной коляске наблюдал за луной, которая как ни странно присутствовала в этом необычном измерении. Старый охотник приблизился к своему наставнику, и поравнявшись с ним прямо заявил ему о нежелании более охотиться.
     – Значит ты смог вырваться из плена ночи. Твое время в этом сне закончилось, и я окажу тебе последнюю милость – освобожу от него. И чтобы освободится, тебе придется умереть, – медленно проговорил Герман.
     – В чем же причина такой перемены?
     – Ты смог побороть зверя, что сидит внутри прежде, чем закончилась охота. Посему ты не можешь более присутствовать здесь.
     Первый охотник медленно приподнялся с коляски. Джура с готовностью опустил голову и упал на колени. Долго ждать не пришлось, Герман обезглавил его внушительной косой и для бывшего порохового бочонка наступила тьма, сквозь которую постепенно стал пробиваться свет. Старый охотник проснулся посреди сгоревшего дома, где его убила зараженная. Выбравшись наружу, он осмотрел сожженный старый Ярнам, очищенный от чудовищ. Джура был в замешательстве, он не знал, что ему теперь делать, тем не менее впервые за долгие годы он почувствовал себя по-настоящему живым. Поразмыслив, он решил, что более никогда не будет связываться с охотой, а остаток жизни проведет в отшельничестве, раскаиваясь за совершенные грехи.
     Прошедший через центральную часть города Джура вернулся в тайную мастерскую пороховых бочонков, где был радостно встречен жалкими остатками их организации из трех человек, уцелевшими после бойни в старом Ярнаме. Однако он в менее радужной форме поведал им о своих мыслях и намереньях, после чего погрузил на телегу коробку с пулеметом Гатлинга и пошел на выход, чем вызвал немалое удивление со стороны коллег по цеху. Однако те как ни странно согласились с приведенными доводами и догнали ветерана. Смысла оставаться им в убежище не было: пороховые бочонки какими их знал Ярнам перестали существовать.
     Бывший охотник и трое его спутников собрали провиант и направились обратно в сожженный город, поклявшись, что будут защищать переживших ту ночь несчастных людей, заразившихся пепельной кровью, от убийц на службе церкви. Они повесили предупредительную бумагу на двери, ведущие в соборного округ и обустроили пулеметное гнездо на одной из башен, откуда вели стрельбу по охотникам, отважившимся посетить покинутый город.
     Прошло много лет. Джуру и оставшихся с ним людей не видели очень давно, хоть конспиривировавшиеся младшие соратники старого охотника порой выбирались в центральный Ярнам за едой и водой. В старом городе царил покой, пока однажды ворота, ведущие в соборный округ, не открыл нежданный посетитель. Джура разглядел вошедшего в монокуляр и громко крикнул:
     – Эй, ты что, не видел предупреждение? Уходи немедленно. Люди сожгли и покинули старый Ярнам. Теперь здесь живут только чудовища. Они не могут причинит вред тем, кто наверху. Ступай назад… Или охотник станет жертвой…