Баба Яга - проделки судьбы

 Как Яга оказалась в этом лесу на этой планете, она и вспомнить-то толком не могла. Помнит, как собиралась во время уикенда полетать по Вселенной. Приготовления корабля к небольшому путешествию прошли быстро. На её планете очень сильное гравитационное поле, преодолеть которое долго не могли и по этой причине не могли летать даже по своей родной Галактике. Но учёные не зря свой хлеб едят. Покумекали, поднатужились и предложили двухступенчатую конструкцию звездолёта. Первая ступень у такого летательного аппарата отстыковывалась, выработав топливо при преодолении гравитации, а вторая ступень – уютный домик на крыльях с приборной панелью и жизнеобеспечивающими системами, являла собой предел мечтаний для авантюрных натур, склонных к далёким странствиям по просторам бесконечной Вселенной.

Когда Яга пересекала галактику Млечный Путь и уже находилась на самой её окраине – в Солнечной системе, её внимание привлекла странная голубая с матовым оттенком планета. Звёздная туристка, слегка изменив курс своего межпланетника, как завороженная, не могла отвести глаз от увиденной красоты. Планета быстро приближалась, разрастаясь в размерах. Путешественница не сразу догадалась, что голубой цвет с белой поволокой, это атмосфера планеты. Но менять курс на таком сближении с небесным телом и при такой высокой скорости её звездолёта было уже поздно. Ей только и оставалось, что включить двигатели мягкой посадки и вцепиться в подлокотники кресла...

Очнулась она, когда было уже совсем темно. Всё тело болело, голова гудела. Любое движение доставляло нестерпимую боль. Здесь, как оказалось, гравитационное поле значительно сильнее, чем на её родной планете. Эх! Знать, где упадёшь – соломки бы подстелить...

Светало. Кругом плотной стеной стояли высоченные деревья. Мало-помалу боли в теле успокоились, хотя от разбитого лица в мозг сильно простреливало, и ныла не проходящей болью нога. Руки были целы. С трудом ощупав всё своё тело, обнаружила закрытый перелом на левой голени,  а во рту отсутствовали все передние зубы. Наверное, при ударе выбила  о приборную панель. Ну, хоть жива, и на том спасибо. Всю силу удара приняли на себя  корпус  звездолёта и грамотно сконструированное кресло.

Яга понимала, что, совершив здесь посадку, даже, если бы и безаварийную,  она всё равно никогда не смогла бы улететь обратно, так как для преодоления гравитационного поля этой голубой планеты и её атмосферного давления нужен большой запас топлива и недостающая ступень звездолёта. И почему своевременно не проверила информацию об объекте? Ведь в бортовом компьютере всё это, наверняка, есть, точнее, было.  А скорость и расстояние? Ведь не дураки же разрабатывали все эти инструкции! Да! Блондинка, это диагноз!

Небольшой фрагмент звездолёта вместе с одним из двигателей мягкой посадки находился тут же, а все остальные части своего межпланетника она, как впоследствии не искала, да так и не смогла найти. По-видимому, упали в находящееся по соседству болото и там затонули. Рядом с глубокой воронкой валялось разбитое в хлам кресло, да изуродованная приборная панель. Из всех приборов на ней уцелел один единственный. На кустах висели провода с несколькими датчиками, а в траве, полуприсыпанный разбросанной повсюду землёй,  виднелся кусок металлической трубы, служившей когда-то проводником хладагента к двигателям мягкой посадки. Поодаль (какое счастье!) нашёлся инструмент из аварийного комплекта и контейнер с запасными топливными стержнями. 
 
Как смогла, наложила на ногу шины из попавшихся под руку обломанных веток. Перелом, хотя и не совсем правильно, но зато быстро сросся. Нога до сих пор побаливает на перемену погоды, но это уже мелочи. Из-за едва заметной хромоты её все здесь теперь так и зовут-величают: Баба-Яга – костяная нога.

Было очень жалко потерянные во время крушения зубы. На своей планете этот вопрос решился бы в момент. Там технология протезирования зубов уже давно достигла совершенства.

Избалованная благами цивилизации, Яга не оставляла мысли о восстановлении разрушенного при аварийной посадке звездолёта, но все попытки найти недостающие детали были тщетны. Тогда она из остатков корпуса второй ступени, удачно использовав уцелевший двигатель мягкой посадки, сконструировала новый тип летательного аппарата и ласково назвала его ступой. Приборную доску с единственным уцелевшим на ней прибором она также умудрилась рационально применить в своём изобретении, подключив к нему все уцелевшие при катастрофе датчики. Каким-то чудом не разбившийся тогда гравиметр она переименовала в цифрометр, вложив в него совершенно новый смысл. На ступе, во время движения, он теперь показывал среднее значение между высотой полёта, скоростью перемещения, углом крена летательного аппарата и расстоянием удаления от избушки, что делало средство передвижения простым в управлении и значительно повышало его надёжность и безопасность. Уже в который раз выручала Ягу её женская логика и природная сметливость!

Пригодился ей и кусок трубы от системы охлаждения двигателя. Из него получился вечный посох.

За несколько земных тысячелетий, что прожила она в этой Богом забытой глуши, Яга сильно постарела и превратилась в старуху. Её некогда красивый, модный, созданный из самой дорогой ткани одним из лучших кутюрье, лётный костюм, обветшал и истлел, превратившись в лохмотья. Её нос за годы земной жизни сильно вырос, вытянулся. Подслеповатые глаза, из-за развившейся от недостатка йода в местной воде или по другой какой  причине базедовой болезни, были теперь сильно выпученными. Так что Яга не могла без горечи смотреть на своё клыкастое, испещренное глубокими морщинами, носатое, пучеглазое отражение в болотной воде.  Самой себя было страшно.

Помнится, когда поджила поломаная при катастрофе нога, в поисках чего-нибудь съедобного забрела в такую чащу, что еле  продиралась сквозь заросли. Несколько раз падала, казалось бы, на ровном месте. То слева, то справа, то спереди какой-то зверь кричал. Опять упала, смотрит, а над ней старичок лохматый стоит и ухмыляется. Ох, Яга тогда и взбеленилась! Так огрела наглеца посохом, что ор страдальца тогда в соседнем лесу слышали. Жалко стало Яге этого, не пойми кого, а за себя стыдно. Нервишки от одиночества стали совсем ни к чёрту. Уж она извинялась-извинялась, компресс ему приложила, успокаивала, как только могла. Познакомились. Разговорились. Леший оказался. Это он кричал в лесу по-звериному и подножки ей подставлял. Ох, и ловок морочить! Зато после этого случая они с ним стали лучшими друзьями. Леший со всей лесной нечистью её перезнакомил и всем про её посох рассказал:       
 
        – Не деревянный это посох-то! Деревянным посохом получить – совсем, даже, не больно. А этот сделан из чего-то другого. Он этакие посохи ни разу не видывал и слыхом про них не слыхивал.

Избушку Яга себе соорудила на небольшой возвышенности среди болот на двух высоких пнях: не заливает дождями летом и не заметает снегами зимой. Хищные звери, побаивающиеся её днём, ночью могли бы попробовать сунуться, но - кишка тонка. Попробуй, достань! Со стороны казалось, что избушка стоит на курьих ножках, так как толстые корни пней, распластавшиеся по каменистой в этом месте земле, сильно напоминали пальцы на куриных лапах.

Как-то, летая в ступе по окрестностям, чуть не столкнулась со Змеем Горынычем. Тот от неожиданности чуть было на верхушки деревьев не свалился. Но вовремя взял себя в руки, выровнял полёт, пристроился рядом со ступой, правильно выдерживая интервал, курс и скорость и предложил Яге свою дружбу и покровительство:

         – Ты хоть и умеешь летать, а всё ж таки принадлежишь к слабой, прекрасной половине. А я то – мужик! И, посмотри на меня, – ещё в теле и в силе! Так я тебя ещё с Кощеем Бессмертным познакомлю. Да мы втроём им всем тут Кузькину мать покажем. А то стращают нас своим Святибором! Да ты не бойся его! У него из оружия – палица да лук со стрелами. А что они тебе сделают, его стрелы?  Ступа-то у тебя железная! Пусть командует своими лешими да кикиморами, а к нам не лезет, а то испепелю ночью вместе с его шалашиком из звериных шкурок и получится блюдо – шашлычок под шалашиком. Да он и сам осенью умрёт. Чуть-чуть ему осталось. Весной, правда, снова возродится, но, опять же, только до осени.

И так расхвастался, так расхрабрился, что слушать его было стыдно и противно. 
 

         – А зимой здесь анархия... Да-а-а!.. Кто в лес, а кто по дрова – каждый сам себе хозяин. Там, на большом болоте кикиморы с лешими каждую ночь дискотеки устраивают. Со всех лесов к нам сюда собираются. И о лесавках своих душа не болит. Да что им эти дети!? Знаешь, ну их всех к чёрту! Одно слово – НЕЧИСТЬ! Тьфу на них на всех. Ну, полетели к Кощею.

Кощей оказался ещё более хвастливым и противным. Потащил её в свои кладовые, чем-то там звенел, сверкал, слюни платком утирал. В итоге, видя, что не впечатлил, напросился к ней в гости на чаёк из шиповника, лихо вспрыгнул на спину Горынычу и скомандовал:

         – Вперёд! Нас ждут великие свершения!

Прилетели! Увидел избушечку Яги, ехидно ухмыльнулся.

          – Конечно! У него целая крепость среди скал, у Горыныча пещеры – за день не обойти, а тут... – Подумала Яга и обидно ей стало! Злость взяла!

         – Да она у меня волшебная! Гляди! – И, обратилась к избушке:

         – Избушка, избушка, повернись ко мне передом, к лесу – задом! – сама от удивления чуть не села.

Избушка покряхтела, посопела, и со скрипом нехотя развернулась. Кощей поднялся по лестнице и вошёл внутрь, а Горыныч деликатно отказался. Куда ему о трёх головах в такую дверь протиснуться?
 
        – Не люблю я чай. Здесь на травке полежу, помечтаю, вас подожду.         

Вот так Яга и узнала тогда о своих необычайных способностях, хотя и раньше о них догадывалась. А избе своей она тогда очень благодарна была, что не подвела! А то, стыд-то какой был бы! Страшно представить. Генеральную уборку сделала. Перемыла её всю внутри и снаружи.

Как-то, собирая в лесу землянику, нашла и притащила к себе в избушку птенца вороны. Затем наткнулась на орущего голодного чёрного котёнка. И откуда взялся он в этом лесу? Чудно! А чуть позже попался ей осиротевший совёнок. И здесь не упустила случая расширить круг своих домочадцев. Такой большой компанией они и жили, не тужили. Всё же не так скучно длинные зимние вечера коротать.

Так вот и прижилась Яга в лесу среди болот на этой планете, находящейся на задворках галактики Млечный Путь в Солнечной системе. Утвердилась в среде местных обитателей. Кто-то её уважает, кто-то побаивается, но в целом все относятся к ней здесь хорошо. Характер у неё, конечно, не сахар, но это уже от старости, одиночества и базедовой болезни. Слухи ходят, будто бы людей ест. Глупости всё это! Нашла она тут одного  полуживого горе-грибника, привела к себе, накормила, напоила, отмыла, спать уложила. Глядь, а он свой ножичек с собой в постель берёт и под подушку прячет.

         – Ты чего, мил человек? Боишься, что ль, кого? Али как?

         – Не боюсь, бабуся, но опасаюсь.

         – И правильно, что опасаешься. Я тут, как нового грибника найду, так у меня сразу пост и заканчивается. Небольшое разговенье и – опять пост. Знал бы ты, мил человек, как я устаю поститься! – и улыбнулась, обнажив клыки.         


Утром проснулась, а гостя нет. Убёг, сердечный.