Читинская студентка

В детстве с родителями нередко гостила у родных в Чите. У тёти Зои с дядей Рудольфом Балакшиных была двухкомнатная квартира на Столярова 40, напротив – парк Декабристов. Попадая к тёте Зое, я оказывалась в другом мире. Красивая мебель, в стенке – хрусталь, керамика, фаянс и разные удивительные минералы – дядя был геологом. Много книг, набор грампластинок… Тётя была модница, и у неё много было красивой одежды, косметики и украшений. Разными, ставшими ненужными, украшениями тётя снабжала меня в детстве. Там были чудесные штучки, до сих пор во мне жива любовь ко всяким стекляшкам-блестяшкам.

Но больше я любила гостить у тёти Гути, Августы Павловны. У неё было море книг и аквариум с рыбками. Она жила в Сосновом Богу, Украинский Бульвар-10. Квартира была на третьем этаже, и я побаивалась выходить на балкон. Но, в общем, гостить было волшебно.

После окончания школы вопрос, куда поступать учиться дальше, не стоял. Конечно, педагогический институт! Мне очень хотелось на литфак, но там надо было сдавать иностранный. После Дарасунской школы я этого предмета стала бояться. И только поэтому решила поступать на ФПМНО, факультет педагогики и методики начального обучения. Будущая профессия, учителя начальных классов, вполне меня устраивала. Естественно, родители договорились с тётей Гутей, что я буду жить у неё.

Тётя Зоя развила бурную деятельность, чтобы помочь мне поступить. Это принесло много огорчений. Так тётя сказала, что договорилась о сдаче математики, но преподаватели в приёмной комиссии не знали, как пишется моя фамилия, и вообще я ответила неплохо. И сомневалась, что Зоя договаривалась с тем, с кем нужно. Кроме того, я считала себя очень честной и порядочной девушкой, а тут участвовала во лжи! Очень это меня мучило.

Когда сдавала историю, то тут явно было, что преподаватели знали мою тётю и налицо была договорённость, и бутылка коньяка от тётушки помогла им «закрыть глаза» на мои знания. Курьез был в том, что я отлично знала билет. Просто от зубов отскакивал ответ, но они меня откровенно не слушали.  Это было мощное унижение. О сдаче иных предметов ничего не могу сказать, но, в общем, поступление для меня было огромным переживанием. И я решила больше никогда к помощи тётушки не прибегать.

Поступила я, и началось городское житьё-бытьё. Жила у Гути, которая ухаживала за моей бабушкой, Еленой Ивановной. Возвращалась поздно, страшно уставшая, голодная. Почти каждое воскресенье я привозила полные сумки продуктов, но они растворялись бесследно. Дома мне практически не давали денег, хотя мама старалась как-то одеть-обуть меня, сама шила платья-юбки, покупала обувь. По сравнению с девочками из обеспеченных семей я была Золушкой.

Получая стипендию в 40 рублей, я половину отдавала тёте Гуте, как плату за проживание. Остальные деньги были распределены до копейки. Это проезд на троллейбусе, хотя я часто ходила пешком, ещё билеты на автобус, чтобы раза два в месяц съездить домой, и оставшееся – чтобы поесть в институтской столовой.

К концу учебного года всё чаще стали звучать разговоры о том, что меня надо бы на следующий год переселить в общежитие. Я очень переживала по этому поводу, и зря!

Надо сказать, что родители мои затеяли переезд из Жимбиры в Оленгуй, Читинского района. Отцу очень нравилось, что там есть река и тайга рядом. Уже весной мы с мамой белили стены нашего нового домика, мама с папой устроились на работу, учителями в школу за семь километров от Оленгуя, в леспромхозовский посёлок Сыпчегур. Мне на новом месте тоже понравилось, хотя добираться туда на автобусе нужно было уже не два часа, а четыре.

Отдохнув за лето, вернулась в город и робко переступила порог общежития. В комнатах было почти пусто, мы с девочками собирали мебель по всем этажам. Моя комната была на четвёртом этаже, 418 комната, в общежитии по Журавлёва.
Да, нас было пятеро в комнате, четыре кровати и раскладушка. Да, в общаге обитали клопы и ночами грызли наши ноги, так что кровь была на простынях. Да, трудно было заниматься при разговорах, музыке и воплях, и я уходила готовиться в библиотеку…

Но я быстро почувствовала, что ко мне возвращается весёлое расположение духа. Мы по очереди убирались к комнате, готовили на плитке еду. Удивительно, но продуктов, привезённых мною из дома, хватало не на одну неделю. Ещё удивительнее – что складывались мы по десять рублей, и денег этих хватало и на еду, и в кино сходить. Я распрямилась, похорошела. Ну и влюблённости всякие были. Но больше всего мне нравилось быть в компании моего односельчанина, Виктора Коваленко. Мне с ним было очень комфортно, тепло и весело.

Познакомились мы с ним в то лето, после первого курса, на новом месте жительства. Быстро подружились, и когда он приезжал в город, то вместе ездили по его делам. Я помню это ощущение, когда жизнь сразу расцвечивалась новыми красками.

Он звал меня замуж, но впереди были годы учёбы, и, если честно, замуж мне не хотелось. Вполне устраивали дружеские отношения. Я скучала, если долго его не видела, и не более того…

Жизнь в общаге – это, конечно, отдельная история, но можно сказать, что я ни дня не пожалела, что тётушки меня выселили. Да, я их не забывала, навещала  иногда.

Сестра Лена, тоже год прожив у Гути, скиталась. Жила то в общежитии, то на съёмных квартирах. Думаю, что ей приходилось труднее, чем мне. Соседки по комнате попались гулящие. Лена говорила, что такое у них иногда творилось, что страшно сказать. Кроме того, ей приходилось подрабатывать. Зоя помогла ей найти подработку, и Лена из-за нагрузки чуть было не бросила институт. Но, переселившись на квартиру, нагнала в учёбе и благополучно окончила свой химико-биологический...

Училась я хорошо. И не только потому, что позарез нужна была стипендия! Мне нравились почти все предметы, в том числе и немецкий! Никогда не была зубрилкой, всегда пыталась найти что-то интересное в предмете и понять суть. Нравилась объяснять другим, если что-то поняла хорошо.

На третьем курсе так совпало, что сдавали на сессии три моих самых любимых предмета: психологию, педагогику и философию. Я все сдала на пятёрки, и впервые начислили повышенную стипендию! Тогда я впервые купила себе не то, что покупала или шила мама, а что мне нравится самой. Это была кофточка, да такая симпатичная, что её брали у меня подружки, соседки по комнате, чтобы сфотографироваться. Позже купила супер-модный плащ…

Повторюсь, что из предметов нравились почти все. Кроме, разве что, истории КПСС, и политэкономии. Почему-то чувствовала к ним неприязнь. Тем не менее, это не помешало получать на экзаменах хорошие и отличные баллы.
Однажды, когда сдавала языкознание, не справилась с одним вопросом, и преподавательница собралась влепить мне тройку. Но, просмотрев книжицу, где стояли только пятёрки и четвёрки, сказала, что не хочет портить зачётку. Поставила «четыре», со словами «но в следующий раз не пожалею!».

Нравились мне уроки физкультуры, на которых мы гоняли на лыжах по крутым горкам СИБВО, и плавание в бассейне на спортфаке… Кроме того, у нас была занятия на музыкальных инструментах, я выбрала аккордеон. Очень пригодилось потом, когда работала в школе…

Трудилась потихоньку, а к концу обучения выяснилось, что если сдам последнюю сессию и все ГОСы на пятёрки, то получу… красный диплом! Никогда не мечтала об этом. Но тут призадумалась. Красный диплом давал возможность устроиться на работу в любом районе…

Это было похож на забег в короткой дистанции… Конечно, если бы меня не поддерживали и преподаватели, и девочки из группы, вряд ли получилось бы. Девочки попросили нашу чудесную «немку» поставить мне пятёрку, хотя я сдала на твёрдую тройку. И она согласилась!

На истории КПСС попался вопрос про Макаренко, а я плохо знала его труды, так как считала, что мне его опыт в жизни особо не пригодится, зато зачитывалась Сухомлинским. Пятёрка по истории мне не святила, но суровую даму из комиссии уговорил наш историк…

Если энтузиазм тёти при поступлении мучил мою совесть, то хлопоты других за меня на выпускных экзаменах – нисколько. Может быть потому, что я никого не просила мне помогать, а если это было – радовалась и благодарила за помощь.

Красный диплом я получила. И вместо того, чтобы выбрать престижную школу в городе, уехала в деревню, к родителям…

На фото – приехала в Оленгуй, в наш новый домишко. Мне 18 лет.