Бутылка

   Иногда мне кажется, что нас выбрасывают в этот мир, словно бутылки за борт корабля, и мы плывём по течению жизни. Пока, возможно когда-нибудь кто-нибудь не увидит в нас нечто большее, чем просто форму, загрязнённую в процессе бездумного дрейфования.

               [1]

   За ним говорили, смеялись, ругались, плакали, ели, играли,читали. Его протирали и портили каждый день. Для ползущей по нему букашки он был целой вселенной.
Он был частью кухни, углом преткновения стульев, опорой. И абсолютно всем для своей домохозяйки. Но он никогда не видел себя со стороны. Возможно поэтому его острые углы постоянно давали о себе знать.
   
    
                [2]

     Для них этот мир был раскрытой книгой и они могли попасть на её любую страницу. Они летали. Но стоило им приземлиться, и они превращались в её запятые: передвигались неуклюже, мотали нелепо головой, глядя только себе под ноги.

                [3]

    Его носило по всему свету. Бывало, очень сильно разгоняясь он разрушал города, селения... А было оставлял лишь легкую затрещину на лице мёрзнущего прохожего. Он разносит семена по земле обетованной, он — наш кормилец. И он — наш палач.
   
                [4]

     Мы научились создавать пространство, свободное от него. Вдыхая и выдыхая его, мы сотворили циклы. Проносим его через всю свою систему, но осмеливаемся его загрязнять к тому же. А потом тратим все свои силы и ресурсы, включая его, чтобы его очистить. Часто нам его не хватает, но это и неудивительно. Мы бросаем всё, чтобы выбежать на порог и освежиться в его могущественных объятиях. Он спасал жизни бесчисленных людей. И, тем не менее, в его власти пронести смерть в своём кармане.

                [5]
   
     То, что нам доверили и то, с чем мы ещё не научились    обращаться.
  Вытворяем с ним глупые и опасные трюки, фокусы, а потом возводим до ранга священного, чтобы потом  поставить над ним кастрюлю с недокотлетами.
     Он способен сжечь нас дотла, он может обеспечить нас завтраком, обедом и ужином. Мы шепчем над ним самые заветные желания, чтобы потом раскурить им сигарету, обрекая себя на гниение.

                [6]

     Работают чаще всего на пару. Возникают ниоткуда и уходят в то же никуда. Доводят до отчаяния, несмотря на свою необоснованность. Они управляют нами, мало кто из нас может их контролировать.


    ...вода капала ему прямо в лоб...
Он стоял посреди улицы, подняв лицо к небу, подставил себя под дождь, словно сосуд. Он растопырил пальцы и поднял руки ладонями вверх. Он улыбался.


    Люди оглядывались на него в недоумении, но быстро охладев к его персоне, ускользали прочь.

    Лужи под ногами. "Один в этой толпе", осадило его. Исчерпал себя и свои внутренние силы, пытаясь облечь себя в " удобную", "понятную", "съедобную" для всех форму. Вступил на тропу войны с самим собой, потерял стержень.
    
    Словно бутылка, брошенная в океан, он чуть не разбился о прибрежные скалы из-за хаотичности своего движения. Но жизнь дала ему шанс осознать и переоценить пережитое.

     Он менял форму и цвет, исключив содержание. Вода восхитила его своей "гибкостью" к перевоплощениям, напомнив ему о его сути.
    
      Он разуверился в себе, охладел к жизни, растерялся, заглушил внутренний голос, обесценил свою душу и погрузился в состояние отчаяния, потому что всё что он делал: обрекал себя на бессмысленные страдания, теряя силу, утрачивая и упуская возможность наслаждаться драгоценными моментами, мгновениями и секундами проносящейся мимо Вселенной.
      
     Он забыл, что он и лампа, и джинн, и Аладдин своей жизни.

                [7]


       Ему можно было доверять. В него можно было верить. Он был способен на многое. Он мог себя уничтожить и возродить. Его так не хватало... Больше чем воздуха. Он был горячее огня. Сильнее ветра. Нет — она. Его душа. Он — его внутренний голос. Она — его суть. Он — его внутренний стержень.
      Одна душа, которую он выловил в океане Вселенной. Одна душа, в которой бесчисленные смыслы...