11

                (до - http://www.proza.ru/2018/11/10/1496)


  Лучше я опущу, сколько старался её успокоить, совершенно растерявшись. Женские слёзы для меня – нож острый. Она пыталась остановиться, но не могла. Чего удивляться, увидев сегодня её, я и сам не смог сдержать слёз.
  Я попросил у официантки воды.  Когда не помогло – чего-нибудь успокоительного. На это она резонно заявила, что аптека рядом, но не советовала бы принимать лекарства вместе с алкоголем.
  - Ну, что за мужики пошли, - не выдержала она, осуждающе поглядев на меня, - Твоё лекарство всегда с тобой, герой! Обними и поцелуй её, а не стой, как городской памятник…
  Я последовал её совету, осушая иины слёзы поцелуями, гладя по голове и повторяя: «Любимая… не плачь… сделаю, всё что захочешь, только не плачь…»
  Ия не отстранялась, что дарило мне небольшую надежду. Но она могла сейчас не соображать, что происходит.
  Я отвёл её к туалету, где она могла привести себя в порядок, и сказал, что буду ждать.
  Её долго не было. Я слышал всхлипы даже сквозь шум включённой воды, чтоб заглушить плач.
  Наконец, там стало тихо. Подозрительно тихо.  Нервы мои не выдержали. Я постучал в дверь. Ия не отозвалась, и я испугался, что она что-то с собой сделала.
  - Ответь! – принялся я колотить, - Я боюсь за тебя! Сейчас сломаю дверь!
  Раздался металлический щелчок и дверь отворилась. Она стояла на пороге бледная, чужая.
  У меня всё перевернулось внутри. Почему я не сдох раньше? ну, почему?..
  И тут Ия протянула ко мне руки.
  - Большой Брат… - сказала она, - мир.
  Я опустился на колени и обнял её. Она прижала мою голову к себе и погладила.

  Когда мы в обнимку вернулись в зал, нас встретили аплодисменты. Видимо, персонал и редкие посетители следили за нашей драмой, переживая.
  У выхода нас догнала официантка, попытавшись вернуть сдачу. Я отказался, поблагодарив её за чудодейственный совет. Она улыбнулась и смущённо сказала:
  - Ребята, вы любой сериал переплюнете… Только… пощадите друг друга. Счастья вам!
  - Спасибо! – сказал я, а Ия благодарно ей улыбнулась. Впервые с нашей встречи. Улыбка у неё была слабая, но это была улыбка.

  Мы гуляли весь этот день. Я забыл о своей работе, она – об учёбе.
  - Где ты учишься? – поинтересовался я.
  - Где-то учусь. В Универе.
  - А чему?
  - Чему-то. Гуманитарному.
  После столь обильного выплеска эмоций она впала в слегка дурашливое настроение, не желая говорить серьёзно. Поэтому мы болтали обо всём и ни о чём.
  На нас (конечно, на неё) оборачивались, провожая взглядами.  «Сколько у неё должно быть поклонников среди однокурсников», - подумал я и спросил:
  - У тебя есть парень?
  - Есть, - глянув лукавым бесёнком, как только она умела, ответила Ия.
  Я помрачнел.
  - И кто он?
  - Сама не знаю, говорит, что торгует водкой.
  - Тоже? – удивился я.
  Она кивнула.
  - И где ты его нашла?
  - Он меня сам остановил. На улице.
  Я ничего не понимал.
  Ия рассмеялась, видя моё лицо.
  - Подскажу: его зовут, как тебя.
  - У тебя никого нет? – не поверил я.
  - Есть. Ты. И больше мне никто не нужен.
  У меня отлегло.
  - Ты меня в гроб загонишь, Ийка!
  - Нет, тогда готовь двуспальный – и для меня.
  - Со всеми удобствами?
  - Спрашиваешь! Кондишн обязательно и прочие услуги.
  Нет, своё чувство юмора она не утратила.

  Под вечер я пошёл её провожать и, не доходя до её улицы, нас кинуло друг к другу, и мы принялись целоваться, как сумасшедшие. Из-за возникшего желания мне пришлось даже отстраниться от неё. Ия почувствовала это и улыбнулась.
  - Я буду твоей любовницей, - заявила она, - Но не совсем.
  Я не понял, что означало это «не совсем», но уточнять не стал, а спросил в том же дурашливом стиле:
  - Когда?
  Ия ответила не сразу.
   - По любовной науке полагается воздыхателя долго мурыжить, чтобы он оценил получаемый дар. Но мы не виделись так давно, что с моей стороны это было бы глупостью и преступлением перед тобой. К тому же, я жутко хочу тебя. Я хотела тебя с первого дня нашего знакомства. Такой парень! И ты совсем не изменился.
  Мне вспомнились слова дурацкой песенки: «Восемнадцать мне уже – ты целуй меня везде!» Ишь, рахрабрилась… Раньше такой не была. Или смеётся? Сейчас проверим».
  - Стоп! – выставила она вперёд руку, - Ты не сказал, что стало с теми двумя, влюблёнными в тебя женщинами.
  Я неловко улыбнулся.
  - За то время, что мы не виделись, многое изменилось. Они… стали любовницами.
  - Вот это да… А ты не обманываешь?
  - Ты забыла? Я не умею обманывать. Обманываю теперь только по работе, за деньги.
  - Кто вас, парней знает. Может, вы каждой новой дурочке это втираете.
  Я отвернулся.
  - Шутю-шучу! Виталь, ты забыл, что у меня невозможный характер? Теперь терпи, сам напросился.
  - Значит, у тебя уже полный набор первой красавицы? Включая это?
  - Ты сам красавец, так что должен знать, что входит в набор.
  - Хватит издеваться, Ий! За это я тебе кое-что продекламирую.
  Я вовсе не считал себя красавцем и решил отомстить чужим стихом, который мне нравился:
  «Крacивaя жeнщинa – этo прoфeccия.
  И ecли oнa
  дo cих пoр нe уcтрoeнa,
  ee ocуждaют,
  и кaждaя вeрcия
  имeeт cвoих
  бeзуcлoвных
  cтoрoнникoв.
  Ей,
  c caмoгo дeтcтвa вcкoрмлённoй
  нe бacнями,
  ocтaтьcя oднoю –
  a, знaчит, бeccильнoю –
  нaмнoгo cтрaшнee,
  нaмнoгo oпacнee,
  чeм ecли б oнa нe cчитaлacь
  крacивoю.
  Пуcть вдoвoль лиcтaют
  рoмaны прoшeдшиe,
  пуcть брeдят дурнушки
  зaeзжими принцaми.
  А в рeдкoй прoфeccии
  cкaзoчнoй жeнщины
  (тут я лукаво глянул на Ию)
  ecть нaвыки,
  тaйны
  и cтрoгиe принципы.
  Идeт oнa мoлчa
  пo улицe трeпeтнoй,
  cидит, кaк нa трoнe,
  c друзьями зaклятыми.
  Прихoдитcя жить –
  eжeднeвнo рaccтрeляннoй
  нaмeкaми,
  cлухaми,
  вздoхaми,
  взглядaми.
  Пoдругaм oнa
  улыбaeтcя вeceлo.
  Пoдруги oтвeтят
  и тут жe oбидятcя...
  Крacивaя жeнщинa –
  этo прoфeccия,
  А вce ocтaльнoe – cплoшнoe любитeльcтвo».

  Ия остановилась и серьёзно поглядела, от чего внутри меня похолодело. «Какого чёрта я вспомнил эти стихи…» Я ожидал в ответ чего угодно и, опустив глаза, смиренно склонил перед ней выю, показывая, чтоб накостыляла по ней, если от этого станет легче.
  Однако она молчала, и я поневоле поднял голову, интересуясь её реакцией.
  Ия сказала:
  - Давай будем считать это – первой сценой нашей новой жизни? И пусть хуже сцен у нас не будет. Согласен?
  И улыбнулась так, что не поцеловать я её не мог. Когда она улыбалась – на щеках появлялись ямочки.
 
 
  Ию мысль о перемене Тильдой и Лерой (имён я не назвал) сексуальной ориентации не оставила в покое.
  - Нет, правда, они стали любовницами?
  - Правда, - вздохнул я, - Один раз уговорили меня придти к ним в гости, так наблюдал ссору в счастливом семействе.
  - Расскажи, - попросила Ия.
  Я поведал о происшедшем у них.
  - Надо же… всё всерьёз, - покачала она головой, - Но ты действительно не жал ей ногу? Ладно-ладно, шучу! А соседи всё те же? Информируют их о твоих пассиях?
  - Нет, - Соседки… помнишь, называл их: Джульетта и Изольда?
  - Да, - подтвердила Ия.
  - Они благополучно вышли замуж.
  - Это хорошо. Так мне спокойнее будет, - одобрила Ия.
  - Но вышли замуж они не за своих парней… - тут я замялся.
  - Это тебя удивляет?
  - Нет, я тебя подготавливаю к посещению моего логова.
  - Интересно. Удиви меня.
  - В общем, их парни предпочли им друг друга.
  Ия присвистнула и остановилась.
  - У тебя там прямо опасное место! Странно, что они ещё тебя не соблазнили. Был бы прекрасный мужской бермудский треугольник. Со мной там точно ничего не случится?
  - Надеюсь, что случится, - обнял я её, - приятное.
  Целовать её губы было неземным наслаждением. Они были просто созданы для поцелуев.
  О чём и сказал Ие, еле оторвавшись от неё и придя в себя.   
  Она погладила меня по щеке и улыбнулась:
  - Знаешь, у нас соседями по даче была пара: генерал с женой. Она всю жизнь не работала. Рассказывала: как-то мой Андрей спросил: не скучаю ли дома, может, пойти работать? Я ему ответила: «Я рождена для любви!» И больше он не спрашивал».
  А ты б её видел – шире, чем выше.
  - Не скажи! – поднял я назидательно палец, - Одним – красота, а другим – генералы. Всего на всех не хватает. 
  - Так ты не носишь в своём рюкзаке-ранце маршальский жезл?
  - Выбросил за ненадобностью. Я им консервы открывал, и он совсем испортился.
 
  - Где завтра встретимся? На нашем месте в тот же час?
  - Да, - сказала Ия, - а оттуда поедем к тебе. Готовься! Намывай полы, завози обозы провианта. Я совру маме, что буду у подружки готовиться и там же переночую. Да, огненную воду я не пью.
  «Надо же… как она изменилась, - подумал я, - Осмелела… И словарь другим стал. Пассии, маршальский жезл, обозы, провиант, огненная вода…Точно гуманитарий».

  Возвращался домой я счастливый. Решил захватить денег, съездить в гипер и затариться на завтрашний приём. «Донну Элизу» бы найти, которая фризанте. Не крепкая и вкусная, зараза. Ие понравится. Потом уборочка, смена белья, душ. Цветы куплю перед встречей.
  Но как дожить до завтра…
  Боже, неужели это не сон?

  Что было дальше, я не помню.

  Судя по рассказам, видимо, мне пришлось заложить вираж, чтоб объехать неожиданно затормозившую впереди машину. Я попал во второй ряд, где меня ударил автомобиль. Сначала я летел вместе с велосипедом, затем вылетел из него…
  Очнулся я нескоро и в больнице.


                (дальше http://www.proza.ru/2018/11/10/1506)