Образец Евангельской Любви Люси Пэвенси

Здравствуйте, читатели!

После предыдущих публицистических трудов на стыке Библии и «Хроник Нарнии» под названием «Иисус Христос прообраз Аслана» и «Библейские прообразы Сьюзен Пэвенси», на мой взгляд, пришло время написать в библейском контексте о сестре Сьюзен Пэвенси по имени Люси. Чем же Люси меня так заинтересовала помимо принадлежности к избранной Асланом четвёрки Пэвенси? Своей великою любовью. Любовью, что есть на редкость замечательный образец евангельской любви в литературе.

Однако для начала следует установить, а какова евангельская любовь? «возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим»: 38 Сия есть первая и наибольшая заповедь; 39 Вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя» — сказано Иисусом Христом.

Кто же из героинь в самом Евангелии является образцом любви?
В первую очередь, конечно, Богородица, которая пришла поддержать Сына даже во время особенного ужасного для неё, как для матери, распятия: «При кресте Иисуса стояли Матерь Его и сестра Матери Его, Мария Kлеопова, и Мария Магдалина».

Кстати и Люси поддерживает Аслана тогда, когда он принимает страшную и мучительную смерть ради искупления греха, согрешившего предательство Эдмунда Пэвенси: «Следующие несколько минут могли окончиться для сестёр печально. Под дикие крики, плач волынок и пронзительное завывание рогов вся орда злобных чудищ помчалась вниз по склону мимо того места, где притаились Люси и Сьюзен. Девочки чувствовали, как холодным ветром несутся мимо духи, как трясётся земля под тяжёлыми копытами минотавров, как хлопают над головой чёрные крылья грифов и летучих мышей. В другое время они дрожали бы от страха, но сейчас сердца их были полны скорби, и они думали лишь о позорной и ужасной смерти Аслана.

Как только стихли последние звуки, Сьюзен и Люси прокрались на вершину холма. Луна уже почти зашла, лёгкие облака то и дело застилали её, но опутанный верёвками мертвый Лев всё ещё был виден на фоне неба. Люси и Сьюзен опустились на колени в сырой траве и стали целовать его и гладить прекрасную гриву, вернее, то, что от неё осталось. Они плакали, пока у них не заболели глаза. Тогда они посмотрели друг на друга, взялись за руки, чтобы не чувствовать себя так одиноко, и снова заплакали, и снова замолчали. Наконец Люси сказала:

– Не могу глядеть на этот ужасный намордник. Может быть, нам удастся его снять?

Они попробовали стащить его. Это было не так-то просто, потому что пальцы у них онемели от холода и стало очень темно, но всё же наконец им удалось это сделать. И тут они снова принялись плакать, и гладить львиную морду, и стирать с неё кровь и пену. Я не могу описать, как им было одиноко, как страшно, как тоскливо».

Как и Дева Мария, Люси хранит девство. Причём не только по малолетству, но на всём протяжении своего королевского соправления Нарнией и на Земле также. В чём же причина столь монашеского поведения Люси? Наверное, как и у монахинь, в духовной любви к Спасителю. Ведь монахинь раньше называли «христовыми невестами».

Хотя в любви Люси к Аслану много и дочернего. Так, что вспоминается евангельская героиня Мария Магдалина в её православном, чистом от приписывания блудной страсти, понимании. Кстати силы любви Марии Магдалины ко Христу тоже хватило, чтобы смело и верно присутствовать на Голгофе: «От шестого же часа тьма была по всей земле до часа девятого; 46 а около девятого часа возопил Иисус громким голосом: Или, Или! лама савахфани? то есть: Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил? 47 Некоторые из стоявших там, слыша это, говорили: Илию зовет Он. 48 И тотчас побежал один из них, взял губку, наполнил уксусом и, наложив на трость, давал Ему пить; 49 а другие говорили: постой, посмотрим, придет ли Илия спасти Его. 50 Иисус же, опять возопив громким голосом, испустил дух. 51 И вот, завеса в храме раздралась надвое, сверху донизу; и земля потряслась; и камни расселись; 52 и гробы отверзлись; и многие тела усопших святых воскресли 53 и, выйдя из гробов по воскресении Его, вошли во святый град и явились многим. 54 Сотник же и те, которые с ним стерегли Иисуса, видя землетрясение и все бывшее, устрашились весьма и говорили: воистину Он был Сын Божий. 55 Там были также и смотрели издали многие женщины, которые следовали за Иисусом из Галилеи, служа Ему; 56 между ними были Мария Магдалина и Мария, мать Иакова и Иосии, и мать сыновей Зеведеевых».

Интересно, а как у Люси с любовью к близким и ближним или только любовь к Аслану живёт в её духовном сердце?

Вот, что сказано на страницах второй по внутренней хронологии Нарнии книге «Лев, Колдунья и Платяной Шкаф»: «Друзья нашли Эдмунда за передовой линией на попечении миссис Бобрихи. Он был в крови, рот приоткрыт, лицо жуткого зеленоватого цвета.

– Быстрее, Люси, – сказал Аслан.

И тут Люси вдруг впервые вспомнила о целебном бальзаме, полученном ею в подарок от Деда Мороза. Руки девочки так дрожали, что она не могла вытащить пробку, но наконец ей это удалось, и она влила несколько капель в рот брату.

– У нас много других раненых, – напомнил ей Аслан, но Люси, не отрываясь, смотрела на бледное лицо Эдмунда, гадая, помог ли ему бальзам.

– Я знаю, – нетерпеливо ответила она. – Погоди минутку.

– Дочь Адама и Евы, – повторил Аслан еще суровей, – другие тоже стоят на пороге смерти. Сколько же их ещё должно умереть из-за Эдмунда?

– О, прости меня, Аслан, – сказала Люси, вставая, и пошла за ним.

Следующие полчаса оба они были заняты делом: она возвращала жизнь раненым, он – тем, кто был обращён в камень. Когда она, наконец, освободилась и смогла вернуться к Эдмунду, он уже был на ногах и раны его исцелились. Люси давно – пожалуй, целую вечность – не видела, чтобы он выглядел так чудесно. По правде сказать, с того самого дня, как он пошёл в школу. Там-то, в этой ужасной школе, в компании дурных мальчишек, он и сбился с правильного пути. А теперь Эдмунд снова стал прежним и мог прямо смотреть людям в глаза». То есть Люси помогает как родному брату, так и прежде незнакомым созданиям.

Сьюзен тоже по-началу была полна любви к Аслану и ближним, а потом ; Сохранила ли Люси любовь?!
Вот, что сказано на страницах седьмой и последней по внутренней хронологии Нарнии книги «Последняя Битва»:
«— В следующие полчаса, – продолжал Эдмунд, – в дверь один за другим влетели гномы, за ними Юстэс и Джил и, наконец, вы сами.

– Надеюсь, Таш съела и гномов, – сказал Юстэс. – Маленькие свиньи.

– Нет, не съела, – возразила Люси, – не будь таким жестоким. Они здесь. Кстати, их отсюда видно. Я всё старалась с ними подружиться, но не получается.

– Подружиться с ними! – вскричал Юстэс. – Ты бы видела, что эти гномы вытворяли!

– Ой, Юстэс, перестань, – сказала Люси. – Пойдем лучше к ним. Король Тириан, может, получится у вас?

– Сегодня мне трудно питать к гномам особую любовь, – сказал Тириан. – Но когда просите вы, леди, я готов и на большее.

Люси повела их вниз, и вскоре они увидели гномов. Вид у тех был престранный. Они не прогуливались, и не веселились (хотя вовсе не были связаны – верёвки куда-то исчезли), и не отдыхали, лёжа на траве. Они сидели тесным кружком, лицом друг к другу, не смотрели по сторонам и не обращали внимания на людей, пока Люси и Тириан не подошли совсем близко и не коснулись их. Тогда все гномы наклонили головы, словно ничего не видят, но внимательно прислушиваются, пытаясь понять по звукам, что происходит.

– Осторожно, – сказал один. – Соображайте, куда идёте. Ходят тут чуть не по головам.

– Ничего себе! – возмутился Юстэс. – Мы не слепые. У нас глаза есть.

– Уж больно острые у вас глаза, если вы тут что-нибудь видите, – ответил тот же гном (его звали Диггл).

– Где «тут»? – спросил Эдмунд.

– Да здесь же, тупица, конечно, здесь, – сказал Диггл. – В этом тёмном, тесном, вонючем хлеву.

– Вы что, слепые? – удивился Тириан.

– В темноте все слепые! – огрызнулся Диггл.

– Здесь не темно, бедные глупые гномы, – сказала Люси, – разве вы не видите? Оглядитесь! Разве вы не видите небо, и деревья, и цветы? Разве вы не видите меня?

– Как, во имя всех обманов, могу я видеть то, чего здесь нет? Или видеть вас, или вы – меня в такой темноте?

– Но я вас вижу, – сказала Люси, – и могу это доказать. Сейчас, например, вы поднесли ко рту трубку.

– Любой понюхает и догадается, – отвечал Диггл.

– Ох, бедняжки! Это ужасно, – промолвила Люси. Потом она кое-что придумала: нагнулась и сорвала несколько фиалок.

– Слушайте, гномы, – сказала она, – если у вас что-то с глазами, может, носы в порядке – вы чувствуете запах? – Она поднесла свежие, влажные цветы к шишковатому носу Диггла и тут же отпрыгнула, чтобы не получить по рукам маленьким крепким кулачком.

– Как ты смеешь! – завопил гном. – Чего ты суёшь мне в нос вонючую подстилку? Да тут ещё чертополох! Что за наглость! Кто вы такие!

– Сын земли, – сурово сказал Тириан, – это королева Люси, которую Аслан послал сюда из далёкой древности. Только ради неё я, Тириан, до сих пор не снёс вам головы, вероломные и дважды вероломные предатели!

– Это уж слишком! – воскликнул Диггл. – Неужели не надоело молоть вздор! Ваш замечательный Лев не пришёл и не помог, так? Думаю, так. И теперь, даже теперь, когда вас разбили, засунули в эту дыру, как всех нас, вы опять за старое! Опять враньё! Теперь мы должны поверить, что не в плену, не в темноте, и ещё невесть во что.

– Здесь нет темноты, она только в твоём воображении, глупец! – вскричал Тириан. – Выйди же из неё! – И, нагнувшись, он схватил Диггла за пояс и капюшон и вытащил из круга гномов. Но стоило Тириану его отпустить, как Диггл бросился на прежнее место, потирая нос и вопя:

– Ох-ох! Что вы такое делаете! Ударили меня о стенку, чуть нос мне не сломали.

– Ой-ё-ёй! – сказала Люси. – Чем мы можем им помочь?

– Оставим их, – отвечал Юстэс»

То есть Любовь Люси выделяется даже на фоне любви иных героев ветхой Нарнии, что удостоились попадания в Страну Аслана. Люси образец Евангельской Любви!




Републикация с портала "Православный Медик" http://pravmed.cerkov.ru