Жизнь как она субъективно есть

С чего всё началось

В одной обычной семье появилось радикальное средство спасения. Муж, он же глава семьи, вошедши как-то в очередной терапевтический раж, нашел ПРОПОЛИС. Продукт пчеловодства, натуральный, без примеси «химии». Печати и сертификаты прилагаются, здоровье гарантируется. Одобряемый образ жизни приветствуется. Полезен для общества в целом и для каждого гражданина в отдельности.
 Какие-то социологи, непоротые въедливыми критиками, опубликовали результаты восхитительного исследования: народ  делится примерно на три части. Одни – чуть, что не так, «уходят в болезнь». Вторые – любители  при случае удариться в здоровье, в самое его нутро, даже с размаху и даже лбом. Третьи не определились, им все равно.   
Данная семья, как было замечено, вполне обычная, испробовала все три варианта, но остановилась на втором. Все-таки, люди уже не молодые, в наличии - неоднозначный жизненный опыт. Эх, жизнь, как река с перекатами.  В юности конечно здоровье и прочие телесные атрибуты не берегутся должным образом. Всё - впереди, гуляй – не хочу. Приветствуется только здоровое отрицание всего здорового. Потом – семья, работа, быт. Рутина, одним словом. Тут-то и начинаются вариации на тему: первый-второй-третий.
 В своем срединном течении река жизни наших супругов причудливо петляла между островками здоровья и болезненными заторами. Была пора, когда в этой обычной семье между супругами противоестественным образом живой стеной встали, кто бы вы думали - выздоравливающие неизлечимые больные. Интересные люди, надо сказать, но не о них сейчас речь. Муж в то время  целыми сутками окучивал поля, засеянные  великими и благими идеями оздоровления неизлечимых больных,  жена же осталась брошенной на произвол окружающей жизни. Муж – в полях, жена – дома, не сеет, не пашет, ну и не жнет, соответственно. Погрязла в рутине быта. Тонула, но не сдавалась, боролась как пламенный карбонарий. Ее так в школе научили – умри, но не сдавайся.
Все бы ничего, случай  не уникальной в истории семейных пар, жить можно, если бы не эта стена, противоречащая здравому  смыслу. Иногда в стене появлялась брешь или лаз в результате военных действий, ведомых женой, не желавшей мириться с паразитическим сооружением. Она забрасывала стену гранатами собственного производства. Заливала  ее горючей жидкостью, настоянной на слезах, желчи и сарказме, поджигала, садилась в танк, метала бомбы, иногда в отчаянии бросалась с неизлечимыми больными врукопашную. Как безумная, ей-богу. Периодически в стене появлялись просветы, в них показывалась голова, а то и туловище удивленного супруга. Он клялся в вечной любви и верности, кивал в сторону зеленеющих посевов чудесных идей выздоровления и поспешно скрывался за привычным окружением. Живучая, как сорняк, стена в считанные мгновения самовосстанавливалась, как хвост ящерицы. Перестав ощущать привычные комсомольские биения в сердце, жена подумала-подумала и с вызовом «ушла в болезнь». Пришедший домой на кратковременную побывку муж  весьма огорчился, застав благоверную на законном положении жертвы боевых действий, и, переживая за всех подопечных больных, в кое число вошла теперь и жена, стал побаливать тоже. Тут-то семья, наконец, воссоединилась на общей ниве выздоровления, придавшей смысл затухающей жизни.
 
Прополис

   Объединив усилия и отболев положенный срок, супруги проголосовали ногами за укрепление успеха. Здоровье накатило неожиданно, как зима в России. Ждешь его, ждешь, а как придет – не знаешь, что с ним делать. Гарант здоровья, чудесный прополис, затесался в будни добропорядочных супругов непредсказуемо. Как-то жена долго и нудно выбирала себе галантерейную мелочь, выискивая пооригинальнее и подешевле. Томящийся от скуки муж зашел в соседний магазин «алтайский мёд». Перепутал двери. Полгода назад где-то в этом месте обретался «чайкофе». Надо сказать, в предшествующее время наше семейство дружно изучала полезные для здоровья свойства чая. Муж закупал здесь оригинальные экземпляры. А нынче промахнулся дверью, и вот тебе - прополис. Поэтому дом в рекордно короткое время заполнился мазями, суспензиями, растворами, свечами, таблетками, порошками и медами на основе натурпродукта.  Все чудодейственные препараты муж с чувством огромного эмоционального удовлетворения каждый день заглатывал, занюхивал, закапывал, заливал, за... кхм… и так далее во все (ну, не будем лицемерами) функциональные отверстия организма. Жене также была дадена баночка с таблетками с повелением пить три раза в день. Жена утром честно выпивала.
На грозный вопрос: «Пила?» с чистым сердцем отвечала: «А как же». Скоро супруги
пропитались этим прополисом так, что окрестные пчелы выползли из спячки и
стали виться около них навроде весенних бабочек. У супругов появились не свойственные им раньше навязчивые движения, они как будто все время отмахивались от назойливых насекомых и громко чихали.

Компромисс или игра в поддавки

 Жена, существо малодушное, зависимое от мнения княгини Марьи Алексеевны, покладисто кивала в сторону прополисной эпопеи: «хорошо-хорошо, лишь бы не водка».
 То, что она личность ведомая и несвободная в желаниях и поступках, жена  открыла, между прочим, самостоятельно, при случайном стечении обстоятельств, находясь на отдыхе в Израиле.  Унылая привычка все подвергать сомнению по заповеди К.Маркса не сработала в святой земле всех пророков. Диагноз был поставлен бескомпромиссно.
 В Израиле неожиданно выяснилось: жена, как рыба, влекомая глубинным течением,  плавно увлекается  чужеродным стихийным движением. В земле обетованной суббота - время исключительного покоя по ветхозаветному закону. Все местные жители знают, да и приезжих строго предупреждают: мол, если побьют камнями за преступную активность, не плачьте потом. Даже агрегаты, выдающие кофе, запрограммированы блюсти заповедь: без пяти семнадцать в пятницу выдают душистый напиток, а ровно через пять минут  оптимистично высвечивают "шалом, шаббат", подразумевая фигу в нос всем невежам. Жена, разумеется, слышала про местные особенности, но относилась легкомысленно к традициям и заповедям. Мало ли чего напридумывали люди за века.
 Однако же в субботу, аккурат после внимательного прочтения  надписи «шалом, шаббат», она  дисциплинированно слегла  в постель с подозрительной расслабленностью во всех членах. Главное, если лежит ровно и смотрит в потолок - настроение прекрасное, стоит только приподнять головушку - начинаются муть и кружение и отвращение к любым телесным импульсам. Так и пролежала, обездвиженная, всю субботу без еды и спускания в лифте (лифт - особенный грех!), испытывая почти святой паралич затворницы. Зато следующим утром, как застоявшаяся в стойле лошадь, ускакала купаться в море без всяких культурных осложнений. Муж, кстати, весьма патриотично и жизнерадостно продемонстрировал непоколебимую особенность русской натуры: есть-пить-веселиться, невзирая на  запреты. Сколько загадочного в мире! Особенно в области коллективного бессознательного.

Возгонка

На родной земле сознание жены полностью заполонил глубокоуважаемый господин Эм, импозантный профессор, галантный кавалер и признанный знаток человеческих душ.  Увидела  женщина настоящего профессора и обомлела. Бессознательно, конечно!  Процесс «вкл/выкл» перешел в активную фазу, то есть сработал на запуск системы, ответственной за укрепления приязни и привязанности. Закупила она батарею книг этого самого Эм и стала читать запоем.  В перерывах между прополисом слагала профессору оды и пела о нем дифирамбы. Глаза у жены при этом начинали неестественно блестеть, а голос утоньшаться, словно  речь шла о небожителе. Книгами стали снабжаться все знакомые, заслужившие доверие восторженной женщины.
В общем, все наработанное посильным трудом – в книги, а книги - людям. Купила – раздарила, снова купила – опять раздарила. В книгопродажном отделе жену узнавали и приветствовали как родную. Подруга-психолог опасливо предупредила:  это похоже, на любовь к недоступному мужчине, чувство весьма рискованное для семейной стабильности.  Даже начала развивать крамольные мысли об очарованностью фаллосом... Да, ну ее!
Так спрашивается, уходить жене «в болезнь», что ли? Или опять податься в лагерь третьих, расслабленно отрицающих крайности? Там в основном молодежь пасется, жена свой календарный возраст чтит и уважает. Выбор невелик.
  Как говорят в американских фильмах: мне так жаль...

Эпилог

 В этой незамысловатой истории нет ничего личного. Муж – персонаж нарицательный. Жена  - также однородна. Жизнь их -  во многом порицательна, пример для подрастающих отпрысков -  скорее отрицательный. Но  ценность жизни - субъективно важна и нуждается в уважении.