Де Артаньян -6

После приобретения волшебного браслета, Виктору стали сниться странные сны.


   Рядом что – то громыхнуло. Знакомый голос, выругался.
- Эй, студент, ты ещё спишь? – Виктора за плечо тряхнули. Открыв глаза, он повернулся. Возле постели стоял бледный гасконец и отчаянно зевал, прикрывая рот ладонью.
- А ты где был? – Виктор скосил глаза на заправленную со вчерашнего утра кровать мушкетёра.
- Я в отличии от вас сударь, добывал всю ночь нам средства на жизнь, - скривился Д Артаньян.
- И как, много добыл? – Виктор сел на кровати и потянулся.
- Увы, мой друг, нас обчистили, - мушкетёр развёл руками и завалился на кровать.
- Ты во что – то играл? – хмыкнул мальчик, одеваясь.
- А как иначе может разжиться деньгами мушкетёр по - твоему? – насупился гасконец. – Или ты предлагаешь мне работать?
- Иногда это бывает полезно, - кивнул мальчик, заправляя постель.
- Я мушкетёр, а не, не, …., - Д Артаньян пощёлкал пальцами, - не плебей.
- Значить голодать это прерогатива мушкетёра? – улыбнулся Виктор, садясь на кровать. – А завтра, между прочим, уже надо платить за квартиру.
- Он не посмеет выкинуть на улицу мушкетёра, - схватился за эфес шпаги гасконец. – Или только пусть посмеет, - буркнул он, отпуская шпагу. – У тебя тоже нет денег? – вскинул он с надеждой глаза на мальчика. – Есть так хочется.
- Увы, - Виктор развёл руками. – Я вчера отдал последние одному усатому мушкетёру. Он обещал утром вернуть. Может уже стоит у дверей, а я не слышал? – Виктор выглянул в окно. – Мдаа, там только полицейский пристав торчит. Не знаешь, по чью душу?
- Полицейский? – встрепенулся мушкетёр. – Чёрт, это он за долгом наверное пришёл.
- Так ты ещё и должен остался? – всплеснул руками мальчик. – Нормально, поиграл. Кому должен? Надеюсь, не кардиналу?
- Нет, всего лишь графу, как бишь его звали? – мушкетёр наморщил лоб, закатывая глаза. – А, вспомнил, - хлопнул он себя по лбу, - граф Миличано.
- Кто такой?
- Сказал, что в Париже проездом, - пожал плечами Д Артаньян. – Я его первый раз видел.
- Шулер наверное, - хмыкнул Виктор. – Он одного тебя обыграл?
- Если бы, - скривился мушкетёр. – Граф сорвал весь банк вчера, точнее уже сегодня.
- Где он поселился, знаешь? – Виктор умылся и опять посмотрел в окно. Полицейский продолжал торчать у дверей.
- Я не спрашивал. Он не говорил, - мушкетёр пожал плечами.
- Когда ты обещал вернуть долг?
- Самое позднее, вечером. Граф завтра уезжает в Милан.
- Так он итальянец?
- А я разве не сказал? Граф проездом из России. Жаловался, что там холодно, но народ очень приветливый. Граф провёл в России целый год. Хвалился, что сделал себе состояние. Как это он сказал? – мушкетёр воздел очи к потолку, - а вот, вспомнил. Страна не пуганых идиотов.
- Состояние значить сделал? – усмехнулся Виктор. – Как ты должен отдать графу долг?
- Вечером встречаемся в клубе на Монмартре. Там будет игра.
- Значить вечером? - Виктор посмотрел в окно. Полицейский топтался у подъезда. Раз вечером, пошли искать деньги, заодно и позавтракаем где нибудь.
- А как же полицейский? – мушкетёр подошёл к окну.
- Я его отвлеку, выходи через пять минут, - накинул куртку, Виктор шагнул к двери.
   Спустившись вниз, он согнул в локте левую руку и подойдя к выходу, чуть сжал пальцы. За дверью тихо звякнула сабля упавшего полицейского. Открыв дверь, Виктор втащил его в подъезд и посадил в тёмный угол.
- Надеюсь, не обидится, - хмыкнул мальчик, надвигая на нос полицейского фуражку.
   Солнце уже встало и его лучи, отражаясь в стеклянных витринах, дразнили прохожих. Отойдя шагов сто, Виктор остановился. Через три минуты рядом возник запыхавшийся Д Артаньян.
- Мы что, пойдём пешком? – скривил он губы, оглядывая улицу. Несмотря на рань, по ней уже спешили служанки с корзинами на рынок, слуги с важным видом по делам хозяев.
- На карету у вас сударь денег нет, а своя лошадь тоже одна. Так что пешком.
- А куда мы идём?
- Пока прямо. А там посмотрим.
   Миновав пару кварталов, парочка вышла к ограде Болонского леса. Не останавливаясь, Виктор прошёл через открытые ворота и стал углубляться в чащу.
- Мой друг вы что – то ищете? – закрутил с беспокойством головой мушкетёр.
- Разумеется, - кивнул мальчик, - чем мы будем завтракать.
- Вы намекаете на грибы? – мушкетёр поддал шляпку красовавшегося на обочине мухомора.
- Нет конечно, вы же их готовить не умеете? Я тоже.
- А что тогда? Для охоты у нас тоже ничего нет.
- Для нашей у нас всё есть, - Виктор внезапно остановился. Оглянувшийся мушкетёр ткнулся в его спину. – Вот, пожалуйста. Нашли.
- Вы это предлагаете есть? – скривился Д Артаньян, выглядывая из – за плеча мальчика.
- Не их конкретно, конечно, - Виктор усмехнулся. – Но за их счёт.
- А они согласятся? – мушкетёр положил руку на эфес шпаги.
- И кто тут собрался нас есть? – перед друзьями, перегораживая дорогу, стояли три здоровых парня в экзотическом одеянии. Средний, ухмыляясь беззубым ртом, бил о ладонь левой руки внушительной дубиной. Левый крутил в руке утыканный гвоздями шар на длинном ремне. И лишь правый стоял спокойно, опираясь на длинное копьё.
– Господа заблуждаются, кушать будут сегодня их, - захихикал левый парнишка.
- Бежим сразу или ..? – напряжённым шёпотом спросил мушкетёр.
- Или, - улыбнулся Виктор и помахал левой ладошкой. – Как навар парни, есть что?
- Паф, не понял? – левый парнишка посмотрел на среднего, - почему они не убегают?
- Бим, - кажется, сегодня не наш день, - скривил губу вдруг правый. – Я видел на днях этого парня в чёрном квартале. Он там ребят Рамы кланяться учил.
- Ты уверен Бом? – посмотрел на товарища средний.
- Такое не забывается Паф, - вздохнул парнишка. – Ребята Рамы плакали крокодильими слезами. А ты знаешь их.
- Что делаем парни? – Паф опустил дубинку.
- Спроси сначала, что он хочет? – зашептал Бим, пряча за спину свой колючий шар.
- Эй, парень, мы тебе помешали или как? – вытянув вперёд шею, - крикнул Паф.
- А вы тут гуляете или кого – то ждёте? – прищурился Виктор.
- Мы? – парни переглянулись. – Вообще – то ждём, - кивнул Паф, - а что?
- И кого, если не секрет?
- Ну? - Паф замялся и посмотрел на своих, - сейчас должен тут прокурор проехать с казначеем. Мы хотели задать им пару вопросов о пенсиях для инвалидов войны.
- Что, мало платят? – усмехнулся Виктор.
- Совсем не платят, - развёл руками Паф. – На что жить, ума не приложу.
- Это скверно, - кивнул Виктор и приблизился к троице. – В долю возьмёте? – понизив голос, спросил он. Парни разинув рты переглянулись.
- Что тоже не на что жить? – скривился Бом.
- Совсем, - кивнул Виктор.
- А он? – Паф показал глазами на мнущегося позади Виктора мушкетёра.
- А он будет своё отрабатывать, - мальчик улыбнулся. – План такой, - грабители приблизили головы и выслушав почесали затылки.
- Мы согласны, - пожал плечами Паф, - только предупреди своего друга. Чтобы шпагой своей поосторожней махал. А то знаю я этих гасконцев. Увлекаются очень.
- Я ему скажу, - пообещал мальчик.
- Тогда по местам, - Паф посмотрел на солнце. – Прокурор вот, вот появится.
   Виктор вернулся к Д Артаньяну, а грабители скрылись в прилегающих к дороге кустах. Взяв мушкетёра под руку, мальчик увлёк его вперёд по дороге, рассказывая план добывания средств на завтрак и на возвращение проигранного итальянцу долга.
- А если у него будет пистолет? – расширил глаза мушкетёр. – Он же убьёт кого нибудь.
- Пистолета не будет, - Виктор остановился у громадного дуба. – Вот твоё место, прячься. Как увидишь, что парни начнут вязать пассажиров кареты, выскакивай и бежи к ним. И кричи погромче и шпагой маши. Только не пырни кого, смотри. А то денег меньше получишь, - погрозив растерявшемуся мушкетёру кулаком, Виктор побежал в обратную сторону.
   Над дорогой повисла тишина, нарушаемая лишь пением птиц. Но вот где – то с опушки послышался грохот прыгающих по булыжникам дороги колёс кареты, звонкие щелчки кнута кучера и его покрикивания. И через пять томительных минут появилась из – за поворота и сама карета. Ехала она быстро, подгоняемая кучером, который опасливо косился на мрачный лес по обе стороны дороги. Вдруг кучер вскрикнул и выронив кнут, схватился за голову. Застонав от боли, он согнулся на скамье, выпустив и вожжи. Не подгоняемые больше кони перешли на шаг, тяжело поводя боками. Им на перерез тут же бросился из кустов Бим, и схватив за упряжь, остановил совсем. Внутри кареты кто – то выругался и дверь резко открылась.
- Какого чёрта Том? – заорал высунувшийся господин и осёкся, подавшись назад. В живот ему ткнулось копьё Бома.
- Деньги или жизнь? – захохотал появившийся рядом Паф.
- Да как вы смеете негодяи? – дёрнулся выглядывающий и, получив сильный толчок дубиной в грудь, завалился на свою лавку.
- А ну вот, ублюдки! – заорал вдруг второй пассажир кареты, выхватывая из кармана пистолет и взводя курок. – Продырявлюююю, - роняя пистолет оравший завалился на бок.
- Хватай баул, чего смотришь? – Бом Толкнул Пафа в спину, подсаживая в карету. Тот нырнул во внутрь и схватил стоящий на скамье кожаный баул. Попытавшийся ему помешать первый пассажир, получив болезненный удар копьём по рукам, отшатнулся к стене.
- А ну разойдись! – послышался снаружи дикий вопль, - заколю!
- Линяем! – Бом выдернул Пафа из кареты и оба нырнули в кусты. Бим, кинулся следом.
- Стоять, кому сказал, трусы! – продолжал кто – то орать на дороге. К карете приблизился топот ног и в дверь заглянул растрёпанный мушкетёр. – Живые есть? – почему – то шёпотом спросил он.
- Есть, есть, - скривился первый пассажир, - я живой. А вот товарищ мой, не знаю.
- Давайте его вынесем на свет, - предложил мушкетёр.
   Они вынесли второго пассажира наружу и положили на траву. Отцепив свою флягу, мушкетёр брызнул на лежащего.
- А что? – дёрнулся тот и открыл глаза. – Что со мной?
- Сударь, на нас напали, - поморщился первый мужик. – Но слава Богу мы остались целы.
- А деньги? – второй, кряхтя, опираясь на руку Д Артаньяна поднялся. – Деньги целы?
- Увы, - первый развёл руками, - деньги грабители успели унести.
- Я прошу прощения, - мушкетёр виновато склонил голову, - я поздно заметил, что это грабители.
- А вы вообще кто? – второй мужик повернулся к мушкетёру.
- Я мушкетёр, его величества, - выпрямился Д Артаньян и щёлкнул каблуками.
- А что вы тут делаете в такую рань? – мужик подозрительно прищурился.
- Простите, я возвращался от возлюбленной, - покраснел гасконец и опустил голову.
- Морис, что ты пристал к парню. Скажи ему спасибо и поехали дальше. Не хватало, чтобы разбойники вернулись за нашими душами.
- Спасибо вам солдат, - кивнул снисходительно второй мужик, - я запомню вас и ваше храброе поведение. Удачи в службе.
- Всегда к вашим услугам господа, - поклонился учтиво Д Артаньян.
   Кряхтя и морщась, пассажиры вернулись к карете. Очухавшийся кучер, проверял упряжь.
- Поехали, Том, - махнул рукой первый, захлопывая дверь.
- Апчхи, - замотал головой мушкетёр, отбегая из облака поднятой пыли в сторону.
- Будь здоров, мушкетёр! – рядом появился Виктор, и подкинул перед носом гасконца увесистый кошелёк. – Завтракать пойдёшь?
- Пойду, - глаза парня алчно заблестели. – Сколько тут?
- На завтрак и на квартиру хватит, - засмеялся Виктор.
- А долг как отдавать? – скис мушкетёр.
- Вечером посмотрим сначала на твоего итальянца, - подмигнул мальчик.
    Вернувшись в город, они вошли в двери первого попавшегося кабачка и заказали завтрак. Плотно перекусив, направились домой. Полицейского ни в подъезде, ни около не было.
- Ну, я посплю немного, - Д Артаньян стал раздеваться. – Ты не шуми сильно.
- Не буду, спи, - усмехнулся мальчик и, взяв с полки купленную накануне книгу, подсел к окну.
- Хмм, никогда б не подумал, - усмехнулся Виктор, прочитав первую страницу.
- О чём ты там? – открыл глаза Д Артаньян.
- Не спишь? Слушай. Оказывается Париж, стоит на месте кельтского поселения Люкеция, что в переводе с латинского переводится как грязь.
- И что тебе тут удивило? – зевнул мушкетёр. – Мне каждый день приходится чистить камзол и башмаки. Разбогатею, слугу найму, - он опять зевнул.
- Просто многие города также имеют звучные имена. А начнёшь копать истоки, а они очень приземлены.
- Ты не спутал чего? Лютеция  и Париж, не вижу связи.
- Город позаимствовал название от племени живущем здесь. Это были паризии. При римлянах и город стали называть Паризия.
- Чтобы не путать наверное? – хмыкнул мушкетёр.
- Наверное, - Виктор пожал плечами. – По началу селение, а потом и город располагались на речном острове Сите.
- Очень выгодно для обороны, - кивнул мушкетёр. – Пешком не подберёшься. А на лодках наступать очень неудобно. Зато защитникам лафа.
- Поэтому на острове и был так сказать центр города.
- Ещё бы там же раньше стояла королевская резиденция, - зевнул мушкетёр. – Это сейчас она в Версале.
- А ещё размещался епископский дворец и собор Парижской Богоматери, - хмыкнул мальчик, переворачивая страницу.
- Без епископа ты прав ни куда, - пробормотал мушкетёр отворачиваясь к стене.
- Ну, правильно, а я думаю, чего они вцепились в этот остров? – скривил губы Виктор. – Торговля. Остров запирал Сену и был торговым портом. До моря тут рукой подать.

Париж, Париж, как звучно твоё имя! А разберёшься, просто грязь.
Ты с древности морским был портом, удобным положением гордясь.
Кто помнит основателей Люции? Народность, что прозвали паризии?
Из памяти народы стёрло время. И кануло в века то племя.
А город был удобен и стоял. И все кто мимо шёл его воевал.
Римляне были тут и были галлы. И викинги не долго задержались.
А город, то сгорал, то возрождался. Уж очень он на месте располагался.
Вокруг бурлил человеческий поток, сдвигаясь то на Запад, то на Восток.
И город, то столицей был то градом. Не требуя от жителей награды.

- А по численности населения он не такой уж и большой, - хмыкнул Виктор, закрывая последнюю страницу. – И башни Эйфелевой ещё нет, - добавил он про себя и посмотрел в окно. Солнце незаметно взобралось на крест собора Парижской Богоматери. – Пора бы и подкрепиться, - он потянулся и скосил глаза на Д Артаньяна. Тот тихо посапывал, лёжа на боку. – Пусть спит, один схожу.
   Поставив книгу на полку, Виктор на цыпочках направился к двери.
- Я тоже обедать буду, - буркнул вдруг мушкетёр, не открывая глаз.
- Тебе что – то принести? – улыбнувшись, мальчик замер у порога.
- Сам схожу, не инвалид, - мушкетёр, открыл глаза и сел. – Тем более я почти выспался, - он сладко потянулся.
   Друзья вышли на улицу. Полицейского всё ещё не было. Но в окне дома напротив подозрительно качнулась штора.
- Пост наблюдения перенесли в безопасную зону, - усмехнулся мальчик, заметив это. – Ну, ну.
   Народу в таверне было много. И заказав обед, парни расположились у окна, потеснив сидящих там двух монахов. Покосившись на шпагу Д Артаньяна, монахи продолжили трапезу.
- Мы забыли позвать моих друзей, - утолив первый голод, вспомнил о сослуживцах мушкетёр. – Наверняка тоже сидят без денег.
- Пригласишь на ужин, - усмехнулся Виктор. – Мушкетёрам надо быть в форме.
- Осмелюсь спросить, - поднял на мушкетёра глаза монах, - господа состоят на службе?
- А вы не видите мою шпагу? – буркнул Д Артаньян, - вгрызаясь в очередную куриную ножку.
- Мой брат хотел спросить, - виновато улыбнулся второй монах, - располагают ли господа военные временем?
- Смотря для чего? – пожал плечами мушкетёр.
- Вы можете оказать нам, так сказать военную поддержку? – понизив голос и оглянувшись по сторонам, спросил монах.
- Военную поддержку? – Д Артаньян перестал есть и посмотрел на Виктора, словно спрашивая: - я действительно не сплю?
- Какого рода вам требуется поддержка? – нахмурился мальчик. – Кого – то арестовать?
- Нет, нет, мы не инквизиция, - замотал головой монах. – Дело намного щекотливей. Понимаете, - монах опять повертел головой и наклонился к собеседникам. – мы приехали забрать у одного господина долг. А он не желает отдавать и спустил сегодня утром на нас собак, - монах показал глазами на край своей порванной одежды. – Мы еле отбились от них. Целая свора.
- И кто же этот господин, что так поступает с монахами? – скривился мушкетёр, беря третью куриную ножку. – Он совсем не боится кардинала?
- Мы не можем пожаловаться кардиналу, - опустил глаза монах. – Сделка была тайной. И если о ней узнает кардинал, одним отлучением мы не отделаемся. Понимаете?
- Понятно. Поэтому ваш господин и не стал рассчитываться? – покачал головой Д Артаньян. – Бесчестный негодяй. – Мы им поможем? – он посмотрел на Виктора.
- Далеко ли располагается ваш должник? – нахмурился тот.
- В двух кварталах отсюда, - прошептал монах.
- А много он вам должен? – мушкетёр с сожалением оглядел пустую тарелку и куском хлеба собрал с неё остатки жира.
- ….., - прошептал ему на ухо монах.
- Прилично, - крякнул мушкетёр и посмотрел на мальчика. – Может, поможем отцам. А то как – то не справедливо? – он развёл руками. – Брать брал, а отдавать, не хочет.
- Тогда пошли, - Виктор поставил на стол пустую кружку. – Нам до вечера успеть надо, - он кивнул на сползшее с креста собора солнце.
   Выйдя из таверны, монахи повернули на право и не оглядываясь, пошли торопливо по улице. Д Артаньян и Виктор следовали за ними в пятнадцати шагах.
- Чёрт, они нам не сказали имени должника, - остановился минут через десять мушкетёр. – А вдруг это какой нибудь важный вельможа?
- И что? – усмехнулся Виктор. – Надо обманывать монахов?
- Ладно, будем надеяться, что головы нам сразу не отрубят. А в Бастилии, зато кормить каждый день будут.
   Ещё через полчаса монахи остановились у высокой, кованой ограды.
- А кучеряво господин живёт, - покачал головой Д Артаньян оглядывая за оградой ухоженный сад. Неподалёку горбатый садовник обрезал какие – то кусты.
- Вон тот дом, - монах кивнул подошедшим друзьям на невзрачный, серый дом через дорогу. – Он живёт со слугой и собаками.
- Видно совесть не чиста, - хмыкнул мушкетер, оглядывая дом, - раз собаками обзавёлся.
- Не будем мозолить тут глаза, - Виктор оглянулся на переставшего щёлкать садовыми ножницами горбуна. – Вы, возвращайтесь в таверну и ждите нас там, - повернулся он к монахам. – А мы посмотрим, что тут можно сделать?
- Чёрт, была бы лестница, можно залезть вон в то окно, - стукнул ладонью по эфесу шпаги мушкетёр. – Другого пути проникнуть внутрь я не вижу.
- Любите трудности, мой друг? – усмехнулся мальчик. – А вы просто подойдите к двери и позвоните.
- Как, прямо в дверь? – растерялся Д Артаньян. – Но там же собаки?
- А если вы заберётесь в окно, они вас не услышат? – улыбнулся Виктор, - идите, отвлекайте слугу. А я попробую проникнуть в дом.
- А что я скажу? – стал поправлять одежду мушкетёр.
- Назовите, какое ни будь имя, и попросите его позвать. Когда слуга скажет, что вы ошиблись, извинитесь и уходите. И подождёте меня тут.
- Понял, - кивнул мушкетёр, - я пошёл.
   Д Артаньян, поправил шляпу и направился к указанному дому. Повернув браслет на Луну, Виктор двигался следом. Подойдя к дверям дома, мушкетёр оглянулся и не увидев Виктора, дёрнул за шнур для колокольчика. В глубине дом тот громко зазвенел.
- Иду, иду кого черти там принесли ещё? – заскрежетала задвижка и дверь открылась. На пороге стоял здоровый малый в одежде слуги. Мушкетёр попятился, но справившись с испугом, небрежно кивнул.
- Любезный я ищу графа Де Лафера. Он тут проживает?
- Не слышал о таком, зевнул нагло малый. Тут точно нет.
- Спасибо, вы очень любезны, - сдерживая взбурлившую кровь ярость, - мушкетёр опять кивнул и развернувшись пошагал прочь.
- Ходят тут всякие, - громко произнёс малый и захлопнул дверь. Скрежет задвигаемого засова заглушил проклятье гасконца.
- Кто там Мишель? – донеслось из глубины квартиры.
- Какого – т о Лафера спрашивали, - крикнул Мишель, возвращаясь.
- Лафера? – у окна в большой комнате сидел мужчина, размерами похожий на слугу, но с аристократическими манерами. Это было видно по тому, как он держал в холёных пальцах карты, раскладывая пасьянс. – Лафера? – по - моему я где – то уже слышал это имя?
- Два года назад в нашем графстве один Де Лафер топил жену а сам утопился.
- Да. да, припоминаю, - закивал головой мужик, собирая карты. – Тогда ещё думали, что он утоп. Но тело так и не нашли.
- Да в той реке и не найдёшь, - пожал плечами малый, присаживаясь в угол и беря в руки куртку с воткнутой сверху иглой. – Там в омутах такие сомы водятся, что лошадь проглотят, не то, что мужика. Я удивлялся ещё тогда, как баба цела осталась?
- А бабы они живучие. Тем более та, - мужик стал заново раскладывать карты. - Она же ведьмой была, ты не слышал?
- Ведьмой? – малый поднял голову от шитья и задумался. – Не, не слышал, - через минуту мотнул он головой. – Я другое слышал. Что кто ведьму при смерти тронет рукой, тот или пол дара её получит или умрёт вскоре.
- Пол дара говоришь? – теперь задумался мужик. – А я её тогда из воды с Сеном доставал. Сен и умер через полгода. От оспы. А мне на деньги стало везти. Это точно? – мужик пристально посмотрел на слугу.
- Моя бабка так говорила. А она в ведьмах толк знала. У нас в деревне троих сожгли в тот год.
- Что сожгли это плохо, - поморщился мужик. – Они разве виноваты, что у них дар особый. А кто его дал, какая разница. Главное не вредить людям.
- Бабка тоже так говорила, - кивнул слуга. – Те бабы никому вреда не приносили. Лечили только вот хорошо.
- Может и мне попробовать лечить? – пробормотал под нос себе мужик, выкладывая последнюю карту и рассматривая получившуюся картину. – И тихо и прибыльно. Не то что сейчас. Хотя обмануть дурака не грех по - моему? Он поэтому и дурак для этого?
- Монахов вы зря обманули, - покачал головой слуга. – Бог может за них заступиться, если пожалуются.
- А они Бога не обманули разве? – скривился мужик, сгребая опять карты. – Зачем они общинные деньги мне отдали? Преумножить их на халяву хотели? И аббата не спросили. Вот Бог их моими руками и наказал.
   Вдруг висевшее на стене распятие громко зевнуло и покачалось. Смотревший в это время на стену мужик вздрогнул. Закрыв глаза он помотал головой и открыв глаза уставился на распятие.
- И долго будешь зенки пялить? – спросило грубо распятие, - лоб перекрести, нехрись.
- Мишель? – проблеял мужик крестясь, - он разговаривает.
- Кто разговаривает? – слуга поднял голову от шитья и увидев бледного хозяина напрягся. – Что с вами барон?
- Распятие только что обругало меня, Мишель, - мужик ткнул пальцем в стену.
- Распятие? – слуга перевёл взгляд на стену. – Так это же Иисус, он не может ругаться. Ему не положено.
- Но он ругался, я слышал, - топнул мужик ногой.
- Ты долго будешь тут визжать? – спросило вдруг распятие. – Спел бы лучше псалом какой хвалебный. А то от твоего визга уже уши трещат.
- Слышал, слышал? – заверещал мужик, втискиваясь в спинку стула. – Оно говорит.
- Точно говорит, - слуга сравнялся цветом лица с хозяином. – Говорил вам не трогать монахов. Вот теперь получайте. Точно отцы пожаловались Иисусу.
- Чего сидишь, ирод? – вдруг рявкнуло распятие, - время молитвы. На колени! Замаливай грехи!
- Мишель, - простонал мужик и сполз со стула. Слуга, стуча зубами, уже стоял на коленях в своём углу.
- Уйду я от тебя барин, - выбил дробь слуга. – Грехи на тебе большие из – за денег. Я не хочу с тобой на костёр.
- Молись, ирод, молись, - велело распятие. – Не слышу.
- Господи, прости меня дурака жадного, - забормотал скороговоркой мужик, крестя усердно лоб. – Отдам я эти проклятые деньги чёртовым монахам. Только прости. Прости Господи, - по новой завёл мужик кланяясь и со всего маха прикладываясь к каменным плитам пола.
- Твою мать, - прошипел мужик, - хватаясь за лоб. – Больно же!
- А мне не больно смотреть, как ты душу дьяволу в заклад продаёшь? – прозвучало сердито над ухом мужика. – Молись анчутка, молись. Пока я по настоящему не рассердился.
- Молюсь я молюсь, - челюсь мужика прыгала уже от страха, как швейная машинка. – Сколько молиться?
- Пока деньги не вернёшь монахам и с процентами.
- Верну я, верну. Завтра с утра и верну.
- Сейчас! – распятие вдруг спрыгнуло со стены и врезалось в лоб мужика, оставляя явственный отпечаток.
- Да, да, сейчас, - охнул мужик закатывая глаза и падая без сознания.
- Ты не претворяйся мне тут, - усмехнулось распятие и стоящий на столе кувшин с водой сам опрокинулся на голову упавшего.
- А, что, где я? – замотал мужик головой, отплёвываясь от попавшей в рот воды. – Мишель что происходит? – он попытался найти слугу мутными глазами.
- Я молюсь барон, не мешайте, - отмахнулся слуга. – Не вешайте на меня свои грехи. Сами уж как нибудь разбирайтесь. Мне б свои разгрести. – И слуга стал ещё усерднее бормотать молитву и биться о пол лбом.
- Грехи, грехи, мои грехи, - мужик вдруг вскочил и бегом кинулся в соседнюю комнату. Там распахнул шкаф и вытащил на свет приличный кожаный мешок. – Вот грехи, - он стал лихорадочно развязывать мешок. Развязав запустил внутрь руку и вынул кошель. Встряхнув его на руке, пробуя вес, кивнул. – Этого отцам - монахам хватит. Они тоже грешны. Как теперь передать?
- Я передам, нехристь, - прозвучало над ухом мужика. Дёрнувшись, тот аж уронил кошель. – Ты? Но как?
- С Божьей помощью, с Божьей помощью. И не греши больше сын мой. А то в следующий раз руки оторву и поменяю с ногами. Кошель вдруг взлетел с пола и чувствительно приложился мужику по лбу. Дёрнувшись, теперь уж он плюхнулся на пол. А кошель нырнул в мешок, и шнур натянувшись, сам завязался.
- Запомнил, антихрист наказ мой? – что – то твёрдое постучало по лбу мужика. – Смотри у меня, не испытывай больше терпения.
- Да, да, больше не буду, прости Господи, …- мужик подавился словами, глядя как мешок плывёт по воздуху к дверям и исчезает за ними. – А как же? – протянул он руку вслед и закатив глаза свалился на бок.
- Что там у тебя барон? – из комнаты появился слуга. Увидев лежащего без сознания хозяина, поморщился. – Опять таскай его на кровать. Когда же это кончится? – подхватив мужика под мышки, он поволок его к дивану.
- Что так долго? – топтавшийся у изгороди Д Артаньян бросился навстречу. – Получилось?
- Получилось, - кивнул мальчик, не останавливаясь и увлекая мушкетёра в узкий проулок. – На ка вот это отнеси монахам, - он сунул в руки гасконца три кошеля. – Скажи барон очень сильно извинялся и просил его простить. А остальное я отнесу домой. И не сиди долго в таверне. Тебе ещё играть сегодня вечером.
- Я мигом, - расцвёл мушкетер, взвешивая на руке кошельки.
   Он кинулся вприпрыжку по улице, а Виктор, закинув мешок за плечо, пошагал к квартире. На пороге дома стоял улыбающийся хозяин дома.
- Передайте своему другу, что пора платить за квартиру, - буркнул он, увидев мальчика. – А не то пусть съезжает.
- Этого на полгода хватит? – Виктор протянул мужику кошель. Тот от неожиданности даже оторопел.
- Хватит, хватит, - схватив кошель, словно боясь, что это шутка, закивал он головой. И сунув кошель за пазуху, отступил в сторону, освобождая проход.
- Ну и хорошо, - улыбнулся мальчик и скрылся в дверях.
- Все бы так платили, - бормоча, мужик достал кошель и заглянул внутрь. – Бааа, да тут и на год хватит, если цены не подымятся. Пусть живёт господин мушкетёр, пусть живёт. – Бормоча что – то под нос, хозяин поспешил на свою половину, прижимая к груди полученную ношу.
   В квартире Виктор высыпал содержимое мешка на стол. В мешке нашлись ещё четыре увесистых кошелька. Развязав их, мальчик удовлетворительно кивнул.
- Мушкетёр с голоду год не умрёт. Хотя, как он гуляет, - он поморщился. – Этого мешка на вечер хватит. Оставив на столе пять золотых монет, Виктор спрятал остальное обратно в мешок и засунул его глубоко под свою кровать. – Отыграться на сегодня хватит.
   Ожидая мушкетёра, мальчик побродил по комнате, потом взяв с полки книгу, присел у окна.
- Ришелье, - прочитал он, открывая страницу. – Ну и кто такой этот Ришелье? Арман Жан дю Плесси, герцег де Ришелье.

Дворянин до мозга костей, с расписанной судьбой на годы.
Он должен стать военным, как отец, как все мужчины его породы.
Тем более его, два маршала крестили.
И с той поры поверит кто, что Боги всё ж судьбу да изменили.

Смерть отца, финансовый провал. Арман спокойно всё принял.
И шпагу отложив, епископом он стал.
Здесь и проявилась незаурядная натура.
Несмотря на молодость, Анри становится фигурой.

Приверженец порядка и труда, епископство при нём цветёт тогда.
Авторитет средь паствы его растёт, карьера в гору тогда идёт.
За это попадает в депутаты, в явление новое – Генеральные Штаты.
Но разочарован в них он быстро стал. Там каждый только лишь болтал.

Дела ж от говорильни лишь стояли. Решать их болтуны и не решали.
Получив опыт политической борьбы, стал убеждённым монархистом тогда Анри.
Но худа не бывает без добра. Мария Медич заметила его тогда.
Он стал духовником принцессы, свои запрятав интересы.

Жизнь королевского двора, на первый взгляд была тиха.
А за кулисами, бурлила, шла война.
Дворцовые перевороты не вызывали яростных вопросов.
В Европе это было модно, менять правителей чуть не ежегодно.

Верхушка власти, оторванная от народа, в котле своём варилась год от года.
Попадает в тот котёл и Ришелье. Король рыдает на его плече.
Удачно разрешив его дела, он получает власть свою сполна.
Сан кардинала Франции, почётна роль. Но развал в делах, приносит боль.

Всё мужество, собрав в кулак, наш кардинал берётся за дела.
Летят указы по стране. Дуэли запретить нам, наконец – то все.
Сепаратизму нет пути. Взять Ла-Рошель, чтоб не мутил.
Людей по разным признакам не разделять. Французы есть во Франции опять.

Всех заговорщиков к ногтю прижал, а чтобы кто обиду не держал,
Велел убрать их укрепленья. Заглохли сразу все волненья.
Торговля что б цвела, построил флот. Теперь по океанам ходит тот.
Финансы упорядочил, дела и Франция поднялась, расцвела.

Соседи стали уважать. За немощь дряхлую уж не держать.
Свои ж избалованные аристократы, мешали больше, чем враги закляты.
Цеплялись намертво за льготы, послабления, не видя исторического решения.
Вредили кардиналу, кто как мог, то покушенье, то донос.

Пришлось даже охрану завести, беду, что б от себя да отвести.
Так жизнь в борьбе, делах летела. Себя истратив всего для дела,
Оставил Францию, могучею страной. А в высшем свете был чужой.
История рассудит по делам и точки все расставит тут и там.

- Сильный мужик был однако, - хмыкнул Виктор, закрывая книгу и ставя на полку.
   На лестнице послышались шаги и в комнату ввалился Д Артаньян.
- Отдал, принял благодарность, - выдохнул он и сделав три шага, рухнул на кровать.
- Хорошая благодарность была, сердечная, - усмехнулся мальчик. – Придётся на ужин идти одному.
   Мушкетёр проснулся, когда солнце уже скрылось за собором, окрасив небо в цвет яичного желтка. Морщась, он выпил пол кувшина принесённого Виктором кваса и тряхнул головой.
- Хорошие монахи попались, не жадные, - улыбнулся он, растирая лицо ладонями.
- Эй, любитель монахов, ты долг отдавать пойдёшь?
- Долг? – мушкетёр непонимающе уставился на мальчика, - ах долг, - его лицо сразу поскучнело. – А есть чем отдавать?
- Этого хватит? – Виктор кивнул на лежащие на столе монеты.
- Наверное, хватит, - мушкетёр пожал плечами. – Я сейчас уже не помню, сколько там задолжал.
- Много не мог, - усмехнулся Виктор. – Собирайся, пора идти.
   Морщась, мушкетёр умылся и выпив остатки кваса, посмотрел на мальчика.
- Я готов, пошли.
   Покинув квартиру, вышли на погружающуюся в сумерки улицу. Д Артаньян свернул сразу налево и не оглядываясь, пошёл бодрым шагом. Через три квартала опять свернул и пройдя до перекрёстка опять. Возле калитки третьего дома он остановился и оглянулся. Виктор не отстал. Кивнув, мушкетёр толкнул дверь. Скрипнув петлями, та открылась, впуская их в освещённый скупым фонарём длинный коридор. Пахло кухней, мышами и ещё чем – то неуловимо знакомым. Не останавливаясь, мушкетёр прошёл в конец коридора и толкнул другую дверь. Они попали в короткий тёмный коридорчик, что кончался открытой полуаркой, завешанный шторой. Сквозь неё пробивался яркий свет.
- Погоди, - Виктор задержал товарища за рукав. – Возьми деньги и иди. Я тут присмотрюсь пока. Меня не ищи. Как пойдёшь домой, я догоню.
- А ты разве не со мной? – нахмурил озадаченно лоб гасконец.
- Ч буду рядом, - улыбнулся Виктор, - успокаивающе похлопав товарища по плечу. – Или.
    Откинув штору, мушкетёр шагнул в большую комнату, освещённую несколькими лампами. В комнате стояли три стола со стульями. Вокруг них сидели мужчины, многие в военном платье. Оглядев зал, Д Артаньян направился к крайнему столу, подняв в приветствии правую руку и изобразив широкую улыбку.
- Опаздываете сударь, опаздываете, - ответили на его приветствие сидящие за столом. Это были: - молодой, безусый лейтенант кавалерии, лет пятидесяти майор - интендант и лет сорока гражданский. Одетый по последней парижской моде.
- Ну что, господа, все в сборе, раскинем пулечку? – потёр ладони майор. – Вы как сударь, сегодня располагаете? – подмигнул он Д Артаньяну. Тот, улыбнувшись, кивнул.
   Мушкетёр присел к столу и оглядел зал. За каждым столом играли не обращая внимания на окружение. Несколько человек свободно переходили от стола к столу, с бокалами в руках, наблюдая за игрой. В правом углу стоял уставленный бутылками и бокалами стол. Возле него прислонившись к стене скучал лакей. Ещё трое, делая вид, что тоже скучают, размещались в других углах комнаты.
- Настоящий притон, - усмехнулся Виктор, внимательно оглядывая комнату. – Не хватает наркотиков и патефона с размалёванными девицами. Прошмыгнув к столу Д Артаньяна, он присмотрелся к его партнёрам. Гражданский хлыщ был явно карточным шулером.
- И не боится играть с вояками, - поразился его наглости мальчик.
   Игра за столом началась. По мере роста банка, рос и азарт. Вот хлыщ опустил на колени левую руку, и из его рукава выскользнула карта. Виктор ловко её заменил другой. Втиснув карту незаметно в свои, хлыщ недоумённо поморщился. И опять опустил левую руку. И опять получил карту ещё хуже, чем была. Попытавшись заменить карту в третий раз, хлыщ покрылся потом. Его глаза беспокойно забегали по партнёрам. Оставив его паниковать, Виктор перешёл к гасконцу и пока тот водил носом по сторонам, заменил ему карты на более подходящие.
- Ну что господа, вскрываемся? – предложил, пряча радостное ожидание в глазах майор и первым положил на стол свои карты. – У меня вот, каре, - майор виновато улыбнулся.
- А у меня флеш, - уныло признался кавалерист, открывая свои карты.
- Стрит – флеш, - небрежно сбросил свои карты мушкетёр. И все уставились на хлыща.
- Сегодня мне не везёт, - стараясь выглядеть беззаботным, тот открыл карты, - четвёрка.
- Продолжаем, - усмехнулся майор и стал заново раздавать карты.
   К концу вечера хлыщ уже еле держал себя в руках. Он проигрывал и проигрывал вчистую. В отличии от него остальные игроки выигрывали по очереди. Они уже вернули свои долги хлыщу и теперь он набирал сам долги. Наконец бледный и ничего не понимающий, хлыщ запросил пощады и извиняясь покинул игроков. Те тоже долго не стали сидеть, окрылённые удачным вечером и по предложению майора направились в таверну. Обмывать удачу.
   Виктор же в это время старался не отставать от спешащего куда – то хлыща. А тот, миновав пару кварталов, свернул к громадному дому и вошёл во второй подъезд. Поднявшись на третий этаж открыл дверь своим ключом.
- Что – то вы сегодня рано, граф? – в небольшой, скромно обставленной комнате за столом при трёх свечах сидел второй мужчина, по внешнему виду чем – то схожий с пришедшим. – Обыграли партнёров, оставив их в подштанниках? – мужчина держал в руках карты и раскладывал пасьянс.
- Наоборот, - поморщился хлыщ присаживаясь напротив, - я сам сегодня проигрался в пух.
- Что так? – вскинул удивлённо брови первый. – Забыли положить себе карты?
- Карты я положил, но почему – то они все перепутались, - хлыщ стал доставать из маленьких кармашков на своём костюме карты и кидать на стол. – Ничего не пойму, - уставился он на валяющиеся на столе карты, кинув последнюю. – Эти все на своих местах. Но те, что я вытаскивал были другие. Почему? – потерев лоб, мужик откинулся на спинку стула.
- Вам граф следует отдохнуть – усмехнулся компаньон. – Вы слишком увлеклись добыванием денег. Поедем те лучше в Италию. В Палермо, там сейчас чудесная погода. Море, солнце, красотки. Поехали? Иначе вы заболеете чахоткой, как Идальго.
- Я не могу сейчас уехать синьор, - поморщился хлыщ. – Париж набит деньгами. Я ищу выход в высший свет. И кое что уже нащупал. И вы хотите, чтобы я это всё бросил?
- Граф, денег, что у нас есть сейчас, нам хватит на десять лет, отдохните.
- Ладно, это пустой разговор, - граф махнул рукой и встал. – Я спать, что – то голова разболелась.
   Посмотрев ещё раз на валяющиеся на столе карты, граф взял со стола свечу и направился в спальню. Закрыв дверь, он поставил свечу на этажерку у кровати и нагнувшись, вытащил из под кровати большой чемодан. Откинув крышку, стал перебирать лежащие там кошельки с монетами.
Налюбовавшись и успокоившись, граф вернул чемодан под кровать и раздевшись, лёг.
   Виктор помог ему скорей “уснуть” и забрав чемодан, покинул комнату. Второй мужик всё ещё раскладывал пасьянс, что – то бормоча под нос.
   Мушкетёра дома не было, и Виктор спрятал чемодан под кровать. Умывшись лёг спать. Долго ворочался, вспоминая лица игроков, пытаясь понять, что двигало этими людьми, проводящими вечера, а порой и ночи напролёт за карточным столом. Ведь большинство из них никогда не выигрывали. А наоборот влезали в громадные долги.