Похмелье из книги Весенняя дорога

   Когда товарищ по работе позвал Сергея Груздева в село помочь старикам родителям заготовить дрова на зиму, он пошевелил густыми дугообразными бровями, что - то прикидывая в уме, отчего на высоком лбу заиграли ранние морщины, а губы сами собой сложились в трубочку, словно собирались присвистнуть. И хоть у самого дел было невпроворот, сказал:"А что: и дело сделаем, и бутылочку водки на свежем воздухе, как говорится, раздавим!"
   Как приехали, за работу взялись: очистили стволы берёзовые от сучьев, распилили их на чурки, накололи дров. Поработав в поте лица, запорошив их опилками, друзья основательно взмокли и решили сперва в колхозной бане ополоснуться, а потом и за столом посидеть: выпить как следует, поговорить по душам.
   Народу в бане было немного. Одновременно мылись и мужики, соскабливая с себя всевозможные масла и пот сенокосной страды, и бабы, но только в другом отделении, отгороженной от мужского бревенчатой перегородкой. Санька, товарищ Сергея, любил попариться и сразу поддал отменного жару, плеснув на раскалённые камни воду из длиннорукого ковшика, заставив тем самым соседского мальца Петьку присесть на пол - там было не жарко.
   "Не дрейфь, жених, - рассмеялся Санька, хлопнув его влажным берёзовым веником по спине, а то и девки любить не будут!" "И я ему о том же всё толкую, - произнёс Василий, отец Петьки, настоящий мужик не должен бояться ни пару, ни жару, ни голых особ противоположного полу..." "Эй, что пристали к мальцу! - буркнул из затуманенного паром угла рыжебородый пастух Степан, охаживая свои бока дубовым веничком с такой силой, словно наказывал им какую - нибудь блудливую корову, - рассказали бы о чём - то интересном."
   "И то верно, - улыбнулся, вспомнив о чём - то, Санька, - колхозная баня хоть и парит неплохо и моет бесплатно, но у отца Павла она особенная. С чего это к нему иностранцы в гости зачастили?" И Санька замер, словно вообразил себя иностранцем, с сигарой в зубах и с ковбойской, с закрученными вверх полями, шляпой на голове. Он ещё поддал жару, плеснув из ковшика воду на раскалённые камни и, замолчав, стал намыливать Сергею спину самодельной липовой мочалкой, словно сделанной из ивового корья, отчего тот стал поёживаться и постанывать то ли от боли, то ли от удовольствия.
   "Приезжают они в наши места по научным делам, - продолжил Санька свой рассказ об отце Павле, - а потом, после всяких дел, просят своих коллег учёных показать им местную экзотику. А что им показывать?" И он посмотрел в узкое оконце с покрытым испариной стеклом и разглядел за ним и старенькие избы, и обветшалые от времени изгороди, и кусочек небесной синевы... И, подставив уже свою сутулую спину под такую же безжалостную мочалку, стал вздрагивать, как осиновый лист, при резких движениях рук Сергея.