Осенняя пушкинистика. Индусские мотивы

Осень – традиционный Пушкинский сезон, время подведения итогов стремительно промелькнувших весны и лета и размышлений о том, что год «грядущий нам готовит». Как-то само-собой возникает желание перечитать с детства знакомые произведения или познакомиться с какой-либо новой для себя публикацией о любимом поэте. Каждый год, наивно полагая, что ничем уже удивить нас, читателей, нельзя, убеждаешься, насколько глубоко ты ошибаешься. Ещё как можно, правда, не всегда понятны мотивы презентации публике очередного биографического откровения. Я уже однажды поделилась с читателями своими исследованиями на тему внедрения нашего Александра Сергеевича во французскую беллетристику под псевдонимом Александра Дюма, правда в форме небольшого фельетона под названием «Удивительные приключения Александра Дюма-Пушкина». Хоть с виду и несерьёзный, рассказик мой, тем не менее, основан на тщательном сравнении по датам событий из жизни обоих литераторов, в результате которого получилось, что без персонального реактивного самолёта ни Пушкину, ни Дюма с такой мистификацией справиться никак бы не удалось. А сейчас я не могу отказать себе в удовольствии поделиться с читателями не так давно почерпнутыми мной заверениями, что в жилах нашего Пушкина текла не африканская, а индийская кровь по «внебрачной линии». Индус он, как нам разъяснили пытливые исследователи.

Итак, к вопросу о вкладе индусов в российскую литературу. Когда рассказывают, что некто Визапур (князь Александр Иванович А. Порюс-Визапурский), франко-русский индус, душа общества, балагур, поэт, заядлый театрал, кутила и ловелас, соблазнил бабушку поэта Марию Пушкину, в замужестве Ганнибал, то почему-то забывают упомянуть его приблизительный возраст и привести хотя бы несколько основных фактов из его биографии. Вместо этого упорно декламируют популярный стишок про то, что «нашлась такая дура», которая «пошла за Визапура», который якобы относится к Марии Пушкиной, хотя её имя в стишке не упоминается, да и, кроме того, Мария за Визапура не «пошла» и никогда не «ходила». Она в то время со своим беспутным Осипом юридически не была разведена и замуж ни официально, ни фактически больше не выходила. Ей и одного знойного мужа хватило для общих впечатлений о любви и браке. А пошла за Визапура совсем другая женщина, москвичка Надежда Александровна Сахарова, дочка купца сахарозаводчика и богатая наследница (1), состояние которой весельчак-муж немедленно и радостно промотал. Свадьба состоялась 7 октября 1804 года, и вот об этом-то событии и был сочинён следующий забавный стишок:

«Нашлась такая дура,
Что не спросясь Амура,
Пошла за Визапура.»           (2)               


Что касается биографии сладкоречивого искусителя, вернее существенной для бабушки Пушкина её части, то, хотя год рождения Визапура и не известен, но первая доподлинно упомянутая дата из его российской жизни такова: «В России отпрыск раджей Биджапура появился на рубеже 70-80-х годов XVIII века. Известно, что 1 января 1783 года крещеный индийский мальчик был записан сержантом в Киевский гренадерский полк и определен в элитный Сухопутный шляхетный кадетский корпус.» (2) Сколько лет ему было за 9 лет до этого, в 1774 году? Дочь Марии Алексеевны Надежда родилась 21 июня (2 июля) 1775 года, так что, если принять на веру индусско-цыганские теории, то её, замужнюю двадцатидевятилетнюю женщину (она родилась в 1745 году), уже успевшую потерять своего первенца - сына Николая, совратил  совсем ещё невзрослый человек, если и не полный ребёнок, а потом вероломно бросил. Как говорится, из огня да в полымя. При этом не вполне понятно, каким образом шаловливый юнец познакомился с Марией Алексеевной. Говорят – сосед по имению. Но имена владельцев имений в окрестностях Санкт-Петербурга в этот период, к счастью, сохранились для истории. Семейство Ганнибалов в этих списках представлено, а вот никаких Порюсов-Визапурских и в помине нет. (3) Может, малыш/подросток гостил в тех краях у кого-нибудь, но у кого именно, и откуда это известно тем, кто подобрал Пушкину нового родственника? Об этом они – ни слова, такая вот загадка!

Как и большинству почитателей таланта Пушкина, мне глубоко безразлично, мавр он, арап, индус или цыган, и изменила ли бабушка Пушкина своему нелюбимому мужу. Для меня он величайший русский лирик, сатирик, историк и невольный создатель современного русского литературного языка. Поэтому, если приверженцам индусской версии известны хоть какие-нибудь недавно обнаруженные исторические документы, доказывающие, что Визапур, основатель российской династии Порюсов-Визапурских, в 1774 году действительно проживал по соседству с имением Ганнибала Суйда Санкт-Петербургской губернии и уже достиг, приношу извинения за банальное выражение, половой зрелости, то я готова их внимательно изучить и принять эту концепцию. Для этого им достаточно поместить ссылки на эти документы, воспоминания, дневниковые записи или письма. Мне пока, сколько я ни искала, таких ссылок не попадалось, поэтому на данный момент я не вижу возможности поверить в индийские корни нашего русско-африканского гения. Тот факт, что профессором П. И. Люблинским в 1938 году было опубликовано «разлучное» письмо Марии Алексеевны от 18 мая 1776 года, заверенное её братом Михаилом, в котором она просит о свободе и возвращении ей её дочери в обмен на отказ от всех имущественных претензий, вряд ли можно принять как доказательство индийского происхождения Александра Сергеевича Пушкина. Равно, как и ответ на это письмо Осипа Ганнибала от 29 мая того же года, предоставлявшего Марии желанную свободу, в котором он называет младенца не «наша дочь», а «ваша дочь» и укоряет жену в различных обидах, которые он от неё претерпел. (См. полный текст писем в Примечании «4».) Правда, он забывает упомянуть, что успешно промотал ярославское имение, полученное им за женой в приданое. Распространяемые то ли Осипом, то ли другими досужими языками сплетни о том, что Мария «спуталась с конюхом-цыганом» так же вряд ли указывают на то, что отцом Надежды Осиповны оказался непоседливый малолетний талантливый индус.

В этой драматической ситуации поражает вот что: если предположить, что Осип Ганнибал не считал девочку-младенца своей дочерью, а Мария как мать знала это наверняка, то как объяснить тот факт, что она, убежав в Москву, оставила малышку на произвол человека, которому чужая дочь явно не нужна и с которым в этом случае её дочь подвергалась бы реальной опасности, поскольку была бы совершенно беззащитна? Интересно, что среди авторов этой «визапурской» версии не заметно женских имён. Видимо, авторы-женщины понимают, что ни одна любящая мама на такое никогда не пойдёт, а Мария Алексеевна была именно такой любящей мамой. Проблема с этими письмами в том, что исследователи «вчитывают» в них некий дополнительный смысл, которого там нет. Так, например, просьба матери вернуть её дочь в обмен на отказ от всяких финансовых притязаний на оплату её содержания воспринимается как её признание того, что эта девочка не является законной дочерью её мужа. А это очень субъективная оценка, и сомнительно, что именно такой смысл вкладывала Мария Алексеевна в свою просьбу. Она ведь без всякого страха оставила Надежду с мужем и отправилась к своей семье за поддержкой в получении согласия на раздельное проживание с мужем. Скорее всего ей это пришлось сделать потому, что Осип ей сказал, что она может уходить на все четыре стороны, но девочка останется в его доме. Поэтому Марии и понадобилась заверенная братом официальная петиция. Да и по одному факту упоминания Надежды в контексте «ваша дочь» невозможно сделать заключение о её незаконнорожденности. В ответном письме Осипа не звучит ярость мужа-рогоносца: это упрёки жене в отсутствии любви к нему и в огорчениях им переживаемых в связи с этим. Необходимо помнить, что на момент написания этого письма с момента зачатия младенца (снова приношу извинения за вынужденную «биолексику») уже прошло год и восемь месяцев, за которые чаши терпения обоих супругов вполне могли и переполниться, особенно если учесть, что почти сразу же после этого Осип завёл себе новую «законную» жену. А впрочем, почитайте текст сами. Но не могу удержаться от мысли, что, если бы сам Пушкин почитал эти намёки на «бесчестное» поведение своей бабушки, он бы тут же вызвал каждого из экспертов в её интимной жизни на дуэль!

Интересны также воспоминания современников Пушкина о его внешности, мало напоминавшей индуса. Так В. П. Бурнашев, впервые встретившись с Пушкиным на «четверге» у Греча вспоминал: «В лице его было что-то необыкновенное, будто напоминавшее наружность мулата: нос несколько приплющенный, губы очень красные и широкие, а обнаруженные веселой улыбкою зубы – белизны необыкновенной.» Он же описывал внешность Пушкина так: «кудрявый, желтовато-смуглый брюнет с довольно густыми, темными бакенбардами, с смеющимися живыми глазами и с обликом лица южного, как бы негритянского происхождения…» (В. П. Бурнашов. Мое знакомство с Воейковым. Рус. вестник, 1871, № 11) Впечатления члена «Арзамасского кружка» Ф.Ф. Вигеля были аналогичны: «Он по матери происходил от Арапа и гибкостью членов, быстротой телодвижений несколько походил на негров и на человекоподобных жителей Африки.» А вот каким запомнился он властителю школьных учебников по литературе в прошлых веках Ивану Тургеневу: "Помню его смуглое, небольшое лицо, его африканские губы, оскал белых, крупных зубов, висячие бакенбарды, темные, желчные глаза под высоким лбом почти без бровей – и кудрявые волосы…" (5)  Хотя в последние годы вновь возродилась тенденция считать, что, по воспоминаниям родных Пушкин был в детстве белокур, это утверждение ошибочно, и это недоразумение объяснил своему младшему брату сам Пушкин. В 1814 году юный поэт написал стихотворение на французском под названием «Mon portrait», в котором он действительно описал себя как белокурого парнишку невысокого роста, который не может сравниться с теми, кто выше его, но зато у него свежий цвет лица, белокурые волосы и курчавая голова. Когда брат Лев указал Пушкину на то, что он на самом деле темноволосый, Пушкин пояснил ему, что ему просто надо было строку зарифмовать, и французское слово «светловолосый» идеально уложилось в ритм и рифму: «plus longs» и «cheveux blonds».  Хотя Александр, по словам Льва Сергеевича, никогда не был белокурым, он тем не менее запомнился брату лицейского товарища Пушкина П. А. Корсакова ПОЧТИ светло-русым, что и было указано в примечании к стихотворению «Мой портрет», опубликованному в 1840 году, и так родилась эта легенда. Но не только младший брат Пушкина её всегда отрицал, но и его соученик по лицею Граф М. А. Корф  в своих воспоминаниях утверждал, что «вопреки составившемуся как-то преданию, Пушкин в детстве никогда не был белокурым, а еще при поступлении в лицей имел темнорусые волосы». Упоминал «густые темно-русые кудри» Пушкина также и В. П. Горчаков, встретивший его «в первых числах марта 1821 г., в Кишиневе» (5) Да и сама бабушка Мария Алексеевна любила рассказывать внуку разные байки из истории рода Ганнибалов, в том числе и про Арапа Петра Великого.

Если отцом Надежды Осиповны всё-таки был не Осип Ганнибал, то его бесполезно искать среди индусов, с которыми в округе было «не густо». Скорее можно было бы увлечься турком или действительно цыганом отнюдь не голубых кровей. Недаром же, «по рассказам товарищей Пушкина, он, в первые два года лицейской жизни, написал роман в прозе: Цыган» (5). Откуда же в роду Пушкина вдруг появился новый потенциальный предок князь Визапур? Создаётся впечатление, что потомкам необходимо было отвести подозрения от конюха-цыгана, который не годился бы в предки уже прочно водружённому на пьедестал российскому гению. Уж если не Ганнибал, то хотя бы кто-нибудь не менее достойный, поэтически и драматургически одарённый, блестяще владеющий французским, короче - душа парень, заграничный аристократ королевских кровей. Вот и подобрали, а если с возрастом что не так, то кто считает их, эти года!

А что сам Пушкин думал о своём происхождении? Считал ли он себя индусом? Косвенный ответ на этот вопрос можно найти в его словах, сказанных им в Одессе его приятелю и, в некотором смысле, коллеге И. П. Липранди о мавре – капитане коммерческого судна: «у меня лежит к нему душа: кто знает, может быть, мой дед с его предком были близкой родней». (5) А мудрый Липранди был человек «не просто вам так», но это уже совсем другая история.

Литература:


(1) Фамилия Порюс-Визапурский. Портал Центра генеалогических исследований. http://rosgenea.ru/?a=16&r=4&s=-

(2) Мурашев, Аркадий.  Русский индус (http://academy-document.narod.ru/Murashevindus.htm)

(3)  Дворянские Усадьбы Санкт-Петербургской Губернии. Тосненский Район
(4) Лацис, Александр. Почему плакал Пушкин.

Тексты писем:
«Когда дочери еще не исполнился год, Мария Алексеевна навсегда покинула мужа, вернулась из имения Суйда Санкт-Петербургской губернии в Москву, к своим родителям. Затем "майя 18 дня 776 года" послала разлучное письмо.
"Государь мой Осип Обрамович!..уже я решилась более вам своею особою тягости не делать, а растатся на век и вас оставить от моих претензий во всём свободна…. от вас и от наследников ваших ничего никак требовать не буду, и с тем остаюсь с достойным для вас почтением, ваша, государь, покорная услужница, Марья Ганнибалова".
"Во уверение сего и что оное письмо подписано рукою сестры моей родной подписуюсъ, орденского кирасирского полку подполковник. Михайла Пушкин".

П. И. Люблинский опубликовал и ответ Ганнибала от 29 мая.

"Письмо ваше от 18-го числа сего майя я получил, коим… требуете только, чтоб отдать вам дочь вашу Надежду… и на оное имею объявить, что я издавна уж… нелюбовь ко мне чувствительно предвидел и увеличившиеся ваши, в досаждение мое, и несносные для меня поступки и поныне от вас носил с крайним оскорблением;… как себе от вас приемлю, так и вам оставляю от меня, свободу навеки; а дочь ваша Надежда припоручена от меня… управителю… для отдачи вам, которую и можете от него получить благопристойно….и затем желаю пользоваться вам златою волностию, а я в последния называюсь муж ваш Иосиф Ганнибал".
(
(5) В. Вересаев. Пушкин в жизни. http://az.lib.ru/w/weresaew_w_w/text_0130.shtml

Бабушка Пушкина (Мария Алексеевна Ганнибал) (из цикла «Забвенью брошенный дворец…», http://olgaveiga.ru/mariya_alekseevna_pushkina/)



© 2018 Светлана Холмогорцева