Из дневника отрывок из романа

                20 Сентября

На завтрак, наконец-то, принесли пшённую кашу. Но я был под впечатлением сна. Мне снилось, что я на аэродроме, но нет денег на билет. Вдруг вижу Алика - и он даёт мне пачку купюр. А я ему - яблоко, и прошу откусить кусочек. Он отказывается. Я умоляю. Тогда он откусывает и начинает хохотать. А голос  как у Любаши.
Простудился на работе, начался кашель: в обед прожёг в сушилке телогрейку, и, видно, надуло. Надо завтра зашить. О такой чепухе пишу. Нужно начать думать над рукописью, чувствую, что я могу писать, у меня получится, и тогда буду поменьше думать о Любаше и об этой проклятой зоне.

                26 Сентября

Ура, получил письмо от Любаши! Наконец-то! Сразу повеселел. В обед мне мало было баланды – такая вкусная. Большое дело – настроение! Пишет, что честно ждёт. Хочу верить. Увидеться бы. На работе и во время репетиции  думал о ней. И, как дураку, постоянно  смеяться хотелось.

                30 Сентября

Сегодня было чересчур много работы – носил кирпичи. К вечеру заныло сердце. Недаром  забраковали на медкомиссии в военкомате. В барак зашёл бригадир расконвойников и сказал, что у них из бригады четверо  освобождается и ему начальство приказало подобрать надёжных людей вместо них. Записал в претенденты и меня. Скорее бы! Не понимал  я раньше, как это прекрасно трудиться без охраны. Взяв книгу и тетрадь, ушёл за баню. Здесь никто  не мешал, и я попытался начать рукопись. Тема невесёлая: моя жизнь. Образов и картин накопилось много, но словесного материала не хватает. А ведь  перечитал столько книг, куда всё  делось? Леплю фразу, а она  корявая, даже сам вижу. Как собака – понимаю, а высказаться не могу. Верно, не правильно читал книги:  увлекался сюжетом, а нужно было учиться построению фраз.  Сидя за баней, почувствовал на себе взгляд часового, стоящего на вышке. Закурил и плюнул в его сторону.  На внутренней крышке портсигара фото – голая женщина у деревенского колодца. У Любаши фигура лучше. Эх, на волю бы... Наверное, пошёл бы сразу в лес, опрокинулся бы в тишину! Потянуло на стихи. Сочинил это:

Растёт травинка - маем рождена,
Растёт, освещена лучом рассвета.
Мала ещё, но вся уж зелена,
Но думает она уже про лето.
Пришло оно, и грея, и блестя!
Травинку нежит,
Как её подружек.
А дальше? Хмарь осеннего дождя
И вьюг губительная стужа.
Кто в этой белой вспомнит мгле
О ней, завядшей на земле?

Когда это дописывал, то почувствовал себя травинкой, о которой никто не вспомнит.

                2 Октября

Хорошо бы работать без конвоя. А пока что таскаю вагонетку с опилками в котельную, в которой затопили два котла. Отработал ночную смену. Отдохнул, и сходил на собрание, где решался вопрос подготовки концерта к 7 Ноября. Будем веселить своих же. Кто-то стал тырить продукты и курево, и у меня пропала пачка сахара. К вечеру дунул холодный ветер, замелькали белые пушинки. Скоро зима. Вспоминается милая душе картина, что я видел в Третьяковке. Лучше я о ней буду вспоминать, чем о детстве, когда, избитый, убегал из дома и шатался по сугробам, обмороженный и полуголодный, проклиная зиму.