10. К югу от Москвы. Ясная Поляна

 
После пертрубаций в Туле с заменой двух проколотых колёс, мы приехали в Ясную Поляну примерно в 4 часа дня. Поздновато.

Я;сная Поля;на — усадьба в Щекинском районе Тульской области (в 14 км к юго-западу от Тулы), основанная в XVII веке и принадлежавшая сначала роду Карцевых, затем роду Волконских и Толстых. В ней 28 августа (9 сентября) 1828 родился Лев Николаевич Толстой, здесь он жил, творил (в Ясной Поляне были написаны «Война и мир», «Анна Каренина» и др.), здесь же находится его могила. Главную роль в создании облика усадьбы сыграл дед писателя Н. С. Волконский.
История создания
Первые сведения о Ясной Поляне относятся к 1652 году. С середины XVIII века усадьба принадлежала предкам писателя по материнской линии — князьям Волконским. На протяжении XVIII и XIX столетия здесь создавался уникальный усадебный ландшафт — парки, сады, живописные аллеи, пруды, богатая оранжерея, был создан архитектурный ансамбль, включавший большой барский дом и два флигеля.
Вместе с архитектурным ансамблем этот ландшафт сохраняется уже более ста лет — по образцу 1910 года, последнего года жизни Толстого. Один из усадебных флигелей со временем стал домом для писателя и его семьи. Здесь Толстой прожил более 50 лет, здесь им были созданы шедевры мировой литературы. Все предметы интерьера и произведения искусства являются подлинными и сохраняют атмосферу жизни Льва Николаевича и его близких. Коллекция музея насчитывает более 50 тысяч экспонатов, наиболее уникальными из которых являются предметы обстановки Дома Толстого и библиотека писателя, внесенная в реестр ЮНЕСКО «Память мира».
Архитектурный ансамбль усадьбы составляют:
- Дом Л. Н. Толстого
- Дом Волконского
- Флигель Кузминских
- Башня въезда
- Конюшня и каретный сарай
- Инвентарный сарай
- Кучерская
- Кузня и плотницкая
- Купальня
- Баня
- Садовый домик
- Житня и рига
- Теплица
- Скамейка Л. Н. Толстого
- Березовый мостик
- Беседка-вышка
Дом-музей Л. Н. Толстого.
Переехав в усадьбу, Л. Н. Толстой расширил один из флигелей. В этом доме писатель прожил более 50 лет и создал в нём большую часть своих произведений. Сейчас Дом является музеем Л. Н. Толстого.  Музей был создан решением ВЦИК 10 июня 1921 во многом благодаря стараниям А. Л. Толстой, дочери Льва Николаевича. Она и её брат Сергей Львович были первыми директорами музея. Во время Великой Отечественной войны его экспонаты были эвакуированы в Томск, а сама Ясная Поляна была оккупирована 45 дней. При отступлении немецко-фашистских войск дом Толстого был подожжён, но пожар удалось потушить. К маю 1942 усадьба была вновь открыта для посетителей. В 1950-е годы были произведены масштабные реставрационные работы.  В экспозицию музея входят подлинная обстановка усадьбы, личные вещи Л. Н. Толстого, его библиотека (22 000 книг). Обстановка в доме-музее Л. Н. Толстого оставлена такой же, какой её оставил сам писатель, навсегда покидая Ясную Поляну в 1910 году. Директором музея в настоящее время (2015 год) является В. И. Толстой, праправнук Л. Н. Толстого.
Дом Волконского
Князь Н. С. Волконский, дед Л. Н. Толстого, полностью перестроил усадьбу. Его дом является старейшей постройкой на территории усадьбы.
Флигель Кузминских
В этом доме в 1859—1862 годах располагалась школа, открытая Л. Н. Толстым для крестьянских детей. Потом во флигеле останавливались гости, чаще которых останавливалась Т. А. Кузминская, свояченица Льва Николаевича.
Купальня
В 1890-х годах на Среднем пруду в английском парке писателем была устроена купальня, которую в разные годы либо сколачивали из досок, либо сплетали из хвороста.
Мельница
При жизни Л. Н. Толстого на территории усадьбы Ясная Поляна на реке Воронка была мельница, которая использовалась для хозяйственных нужд. В настоящее время ее нет. Остался только мостик, приспособленный для установки мельницы, на берегу лежит одна из частей мельницы (каменный круг).
Природная композиция включат в себя:
- Большой пруд
- Нижний пруд
- Средний пруд
- Аллея «Прешпект»
- Парк «Клины»
- Абрамовская посадка
- Афонина роща
- Косая поляна
- «Ёлочки»
- «Чепыж»
- Красный сад
- Старый сад
- Молодой сад
- Нижний парк
- Самородный лес
- Гусева поляна
- «Дерево любви» (растущие из одного места и переплетенные друг с другом берёза и дуб)
- река Воронка.
Прешпект
«Прешпект» — берёзовая аллея, появившаяся в Ясной поляне около 1800 года. Начинается от башен въезда и идёт к Дому писателя. «Прешпект» неоднократно упоминался в произведениях Льва Николаевича.
Могила писателя
В последние годы жизни Толстой неоднократно высказывал просьбу похоронить его в лесу Старом Заказе, на краю оврага, на «месте зелёной палочки». Легенду о зелёной палочке Толстой услышал в детстве от своего любимого брата Николая. Когда Николаю было 12 лет, он объявил семье о великой тайне. Стоит раскрыть её, и никто больше не умрёт, не станет войн и болезней, и люди будут «муравейными братьями». Остается лишь найти зелёную палочку, зарытую на краю оврага. На ней тайна и записана. Дети Толстых играли в «муравейных братьев», усаживаясь под кресла, завешанные платками; сидя все вместе в тесноте, они чувствовали, что им хорошо вместе «под одной крышей», потому что они любят друг друга. И они мечтали о «муравейном братстве» для всех людей. Уже старым человеком Толстой напишет: «Очень, очень хорошо это было, и я благодарю Бога, что мог играть в это. Мы называли это игрой, а между тем все на свете игра, кроме этого». К мысли о всеобщем счастье и любви Л. Н. Толстой возвращался и в художественном творчестве, и в философских трактатах, и в публицистических статьях.
Историю о зелёной палочке Толстой вспоминает и в первом варианте своего завещания: «Чтобы никаких обрядов не производили при закопании в землю моего тела; деревянный гроб, и кто захочет, свезет или снесет в лес Старый Заказ, напротив оврага, на место зелёной палочки».
Прочие факты
Музей сильно пострадал в годы Великой Отечественной войны. Документальные кадры последствий разграбления усадьбы немецкими войсками представлены в советском фильме «Разгром немецких войск под Москвой». Командующий 1-м гвардейским кавалерийским корпусом генерал Белов, чьи войска в декабре 1941 года участвовали в освобождении тех мест, вспоминал о имевших место актах вандализма со стороны немцев:
«При содействии нашего разведывательного отряда бойцы 217-й стрелковой дивизии 50-й армии освободили Ясную Поляну. Разведчики побывали в музее-усадьбе Льва Николаевича Толстого. Вернувшись, с негодованием рассказывали о том, как надругались гитлеровцы над памятью великого писателя. Они содрали со стен редчайшие фотографии Толстого и унесли с собой. В музей приезжал Гудериан. Один из его офицеров захватил для своего начальника в качестве «сувениров» несколько ценных экспонатов. Солдаты, размещавшиеся в усадьбе, топили печки обломками мебели, картинами, книгами из библиотеки Толстого. Работники музея предлагали им дрова, но солдаты смеялись в ответ: «Нам дрова не нужны. Мы сожжем все, что осталось от вашего Толстого». Фашисты осквернили могилу Толстого, поклониться которой приезжали люди со всех концов земли». (Белов П. А. За нами Москва. — М.: Воениздат, 1963.)
Несмотря на то, что факт разграбления Ясной Поляны задокументирован, а сама усадьба была подожжена при отступлении, сам Гудериан в своей книге «Воспоминания солдата» (в России издавалась также под названием «Воспоминания немецкого генерала», М.: Центрполиграф, 2007) пишет следующее:
«Мы поселились в музее, мебель и книги перенесли в две комнаты и двери их опечатали. Мы пользовались самодельной мебелью из простых досок, печь топили дровами из леса. Ни один предмет мебели мы не сожгли, ни одну книгу или рукопись мы не трогали. Все советские утверждения послевоенного времени являются выдумками. Я сам посещал могилу Толстого. Она была в хорошем состоянии. Ни один солдат её не трогал. Когда мы уходили, все оставалось в таком же состоянии, как и до нас. Послевоенная грубая пропаганда без всякого основания назвала нас варварами. Многие свидетели могли бы подтвердить наши слова». В ряде российских переизданий мемуаров Гудериана эта цитата была удалена, однако её подлинность легко проверить по немецкому оригиналу.
Земельные махинации в охранной зоне
Границы охранной зоны музея-усадьбы «Ясная поляна» были утверждены ещё в 1988 году. Однако администрация Щёкинского района Тульской области без какого-либо согласования с руководством музея-усадьбы передала под коттеджную застройку три больших земельных участка на территории охранной зоны заповедника. На этой территории планировалось возведение около 500 коттеджей, однако затем прокуратура признала планы незаконными. 6 апреля 2013 года распоряжением премьер-министра Дмитрия Медведева окрестности Ясной Поляны были признаны объектом культурного наследия федерального значения.
Альтернативная Ясная Поляна
Несмотря на Яснополянское соглашение 2004 г. Ясная Поляна 21 раз попала в грязный список Минприроды РФ. Графские развалины, остов т. н. бассейна на территории гостинично-туристского комплекса, гиперсвалка на территории деревни, школа им. великого писателя в её удручающем состоянии, новоделы охранной зоны — все это существует на фоне непростой экологической и социальной обстановки в Ясной Поляне.
Интересно описание и история Ясной Поляны, данное самим Львом Толстым в неоконченном «Романе о времени Петра 1». Это описание идёт в сравнении времён Петра и 1879 года:
«Деревня Ясная Поляна Тульской губернии Крапивенского уезда, которая теперь, в 1879 году, принадлежит мне и 290 душам временнообязанных крестьян, 170 лет тому назад, то есть в 1709 году, в самое бурное время царствования Петра I, мало в чем была похожа на теперешнюю Ясную Поляну. Только бугры, лощины остались на старых местах, а то все переменилось. Даже и две речки — Ясенка и Воронка, которые протекают по земле Ясной Поляны, и те переменились — где переменили теченье, где обмелели, а где выбили бучилы, где было мелко, и везде обеднели водой. Где были леса, стали поля, где было не пахано, все теперь разодрано, давно выпахано и опять заброшено. Заповедная казенная засека, которая на полкруга окружает землю Ясной Поляны, теперь вся порублена. Осталось мелколесье там, где были нетронутые засечные леса, только заруба вилась по краям, чтобы не давать ходу татарам. Где теперь три дороги перерезают землю Ясной Поляны, одна старая, обрезанная на тридцать сажен и усаженная ветлами по плану Аракчеева, другая — каменная, построенная прямее на моей памяти, третья — железная, Московско-Курская, от которой не переставая почти доносятся до меня свистки, шум колес и вонючий дым каменного угля,— там прежде, за 170 лет, была только одна Киевская дорога и та не деланная, а проезжанная и, смотря по времени года, переменявшаяся, особенно по засеке, которая не была еще прорублена, по которой прокладывали дорогу то в одном, то в другом месте. Народ переменился еще больше, чем произрастения земли, воды и дороги. Теперь я один помещик, у меня каменные дома, пруды, сады; деревня, в которой считается 290 душ мужчин и женщин, вся вытянута в одну слободу по большой Киевской дороге. Тогда в той же деревне было 137 душ, пять помещиков, и у двух помещиков свои дворы были, и стояли дворы эти в середине своих мужиков, и деревня была не на том месте, где теперь, а крестьянские и помещичьи дворы как расселились, кто где сел, так и сидели на том месте над прудом, которое теперь называется селищами, и на котором, с тех пор как я себя помню, сорок лет сеют без навоза, и где на моей памяти находили в земле кубышки с мелкими серебряными деньгами. Теперь у мужиков каменные и деревянные, в две связи, избы, есть крытые в зачес и все почти белые, и живут мужики малыми семьями, тогда избы были маленькие, шесть, семь аршин с сенцами и клетью, все топились по-черному, а семьи были большие, по двадцать и больше душ в одном дворе. Племянники жили с дядями, братья двоюродные не делились. Помещики не позволяли делиться, а сгоняли в один двор как можно больше народа. Старые помещики и их приказчики и старосты говаривали, что мужиков надо, как пчелиные рои, сажать покрупнее. Пускай ссорятся и дерутся промеж себя, а все как большая семья, что большой рой, всегда против малой семьи заберет силу и есть с чего потянуть, да и для роя посуда одна. Кроме того, и подати тогда и солдатчину, которую только стали отбывать, раскладывали еще не по душам, а по дворам. Теперь мужики ходят в сапогах, картузах, и бабы в ситцах и плисах, тогда, кроме самодельных рубах, кафтанов и шуб, других не знали. Мужики носили летом только шляпы черепениками, а зимой треухи и малахаи. Шубы шили без сборок, а с двумя костышками на спине, онучи были черные, лапти липовые. Бабы носили кики деревянные с назатыльниками и с бисерными подвесками. Вместо серег носили пушки гусиные, занавески и рубахи, шитые шерстями на плечах.
Заработки теперь у мужиков везде, и на дорогах, и в Туле, и у помещиков; и у всякого бедного мужика в году перейдет через руки рублей пятьдесят серебром, а у богатого двести и триста; тогда заработков за деньги нигде никаких не было. Все занимались землею, лесом в засеке, и только и деньги бывали, когда продаст мужик на базаре в Туле овцу, корову, лошадь, хлеба или меду, у кого были пчелы. И у кого деньги были рублей пятьдесят, тот считался богачом и зарывал деньги в землю. Теперь в Казенной засеке разделены леса по участкам, просеки поделаны и караул строгий, так что не только лесом, но и за орехи и за грибы баб ловят и штрафы с них берут, а прежде подзасечные и помещики и мужики в Казенный лес как в свой ездили за лесом. Караул был малый, и за штоф водки любых дерев нарубить можно было. Теперь хлеб не родится и по навозу, а для скотины корму в полях уж мало стало, и скотину стали переводить, много полей побросали, и народ стал расходиться по городам в извозчики и мастеровые, а тогда, где ни брось, без навоза раживался хлеб, особенно по расчищенным из-под лесу местам, и у мужиков и у помещиков хлеба много было. Кормов для скотины было столько, что, хоть и помногу и мужики и помещики держали скотины, кормов никогда не выбивали.
В то время во всей России вольных не было, только нечто где на севере в Олонецкой, Архангельской, Пермской, Вятской губерниях, да и в Сибири, да в Черкасах, как тогда называли Малороссию, а в средней России все были либо помещичьи, либо дворцовые, те же помещичьи, только помещик их был царь или царица, или царевна, либо монастырские. Однодворцы тогда еще назывались крестьянами. Они были дворяне,— такие, которые жили одним двором. В то время вольным людям житье было хуже помещичьих. Вольные люди часто записывались за помещиков по своей воле. И в Ясной Поляне мужики все были господские. Помещиков в Ясной Поляне тогда, [в] 1708 году, было пять. Самый значительный был капитан Михаил Игнатьич Бабоедов. У него было дворовых людей тридцать две души да крестьян сто пять душ в одиннадцати дворах. Двор у него был большой на горе с краю под двумя соснами. И дом на двух срубах в две связи липовые с высоким крыльцом. Сам он не жил дома, а был на службе в полку, а дома жила его жена Анна Федоровна с детьми, а хозяйствовал всем староста, Филип Июдинов Хлопков. Одиннадцать дворов его сидели по сю сторону оврага одной слободой, задом к пруду, против барского двора.
Второй помещик был Федор Лукич Карцов. У этого было дворовых десять душ и мужиков шестьдесят [в] шести дворах. Дворы сидели за оврагом к лесу в другой большой слободе улицей, и в ряду и перемежку с ними сидели еще семь дворов мелкопоместных: Меньшого, Михаила Трофимовича четыре двора (помещик не жил), два двора вдовы Дурновой и один двор Абремовой вдовы. И вдова и крестьяне жили в одном дворе».

Времени для осмотра было очень мало. Тем не менее мы посмотрели дом-музей (без экскурсовода), могилу Толстого, древо любви (сплетение дуба и берёзы, символизирующее любовь Льва и Софьи). Кроме того, я окунулся в Большой пруд. Надо сказать, что посетителей здесь бывает очень много, и везде следы вытаптывания.

Если Вас, неизвестный читатель,  заинтересовало это произведение, то, пожалуйста, напишите пару слов atumanov46@mail.ru