Золото лебедя

Глава I. Спасение судьбы старателя

Макар Кондратьевич, стоя на берегу стремительной Бии, держал в руках длинное березовое удилище и время от времени закидывал снасть в бурлящую воду. Леска к тому времени уже свободно продавалась в магазинах, но он предпочитал старый дедовский способ – снасть, сплетенная из конского волоса. Из хвоста белой кобылы он вырезал ножницами длинную прядь, вечерами от безделья, сидя на раскладном сапожком стульчике, неторопливо сплетал волос между собой. Начало у снасти было толстое. Затем становилось все тоньше и тоньше… С этой удочкой ходил Макар Кондратьевич ловить хариуса, в народе этот способ ловли называется верхоплав. На крючок насаживал муху или кузнечика, раскручивал кругами снасть, кидал ее далеко в сторону. Рыбы в реке много, рыбак никогда не уходил без улова. Вот и сегодня повезло, на кукане сидела пара десятков хариусов и крупных чебаков.
– На уху хватит, да и на жареху тоже. Надо отправляться до дому, – подумал он, но решил еще пару раз забросить снасть. Был август месяц, жара немного спала, и свежий ветерок приятно обдувал седую голову старого рыбака.
Клев вдруг прекратился, старик, присев на валун, смотал удочку и скрутил из газеты самокрутку.
Макар Кондратьевич с  наслаждением закурил, приятный махорочный дым наполнил легкие.
– Пора идти, еще рыбу надо почистить, – он поднял свой тяжелый костыль и поднялся на ноги. И вдруг услышал детский крик, где-то невдалеке раздался голос: – Помогите…
Старик пристально стал смотреть вверх реки, туда, где был слышен зов о помощи. Увидел темную голову пацана, пытавшегося плыть к берегу. Впереди был перекат, мальчишку явно тащило на камни. Кондратьевич поглядел по сторонам и увидел на берегу длинный сук, не менее четырех метров длины. Быстро его схватив, не раздумывая, кинулся в воду. Зашел по каменистому дну по самые плечи и попытался протянуть сучок утопающему. Течение сбило его с ног, старик, не думая о себе, сделал рывок в сторону пацана. За самый кончик тонкой ветки успел ухватиться мальчишка.
– Держись, не отпускай… – крикнул Кондратьевич и одной рукой начал загребать к берегу. Мальчишка, как клещ, одной рукой вцепился за спасительный деревянный конец, другой отталкивался от воды. Сколько времени на это ушло старик не помнит, он из последних сил медленно плыл к спасительному берегу. Наконец, его ноги нащупали каменистое дно, и он с облегчением глубоко вздохнул.
Сделав несколько шагов, потянул на себя пацана…
Макар Кондратьевич в полном изнеможении свалился на камни, сердце бешено колотилось в груди. Мальчишка на четвереньках выполз на берег и растянулся рядом  со своим спасителем. Несколько минут они лежали молча, потом пацан поднялся и нагнулся над Кондратьевичем: – Спасибо тебе, дедушка… Думал, что все, уже и с мамкой простился… Хорошо, рыбаки еще не перевелись… Как вас зовут, скажу мамке, пусть свечку за ваше здоровье поставит.
Старик сел и поглядел на мальчишку, ему понравилось, что тот разговаривал как взрослый.
– Ты чей будешь-то? – спросил он.
Пацан поднял вверх пушистые ресницы, под которыми прятались черные глазищи:
– Илья меня зовут, а фамилия моя Дружин. Отца моего, Николая, наверное, помните, два года назад медведь в тайге задрал?
– Да, припоминаю, охотник хороший был, земля ему пухом… Вот ведь судьба какая, если бы патрон не дал осечку, все было бы иначе. С матерью живешь, наверное, братья-то с сестрами есть? Мальчишка улыбнулся: – Есть две сестренки двойняшки. Анька и Глашка. Нынче уже в школу пойдут, я самый старший, недавно одиннадцать стукнуло…
Кондратьевич ухмыльнулся: – Да, ты уже почти взрослый. Подай-ка мне, Илья Николаевич, мой костыль, подниматься надо. Пацан с готовностью подскочил и схватил деревянный с железной трубкой костыль: – А что же он такой тяжелый?
Старик улыбнулся: – Я его вместо спортивного снаряда таскаю , чтобы сила была в руках. Ладно, Илюха, пойдем ближе к дому. Если не знаешь, как меня зовут, зови просто – дед Макар. Теперь мы с тобой будем чаще видеться, может, друзьями станем…
Мальчишка все еще с интересом разглядывал тяжелое приспособление для ходьбы: на стальную трубку метровой длины одевался деревянный, похожий на букву Г, толстый сучок. При ходьбе Кондратьевич ставил его под мышку левой руки и, опираясь, подтаскивал ногу.
– Дедушка Макар, а что у вас с ногой? Наверное, на войне ранили? – спросил любознательный пацан. – А вот придешь завтра ко мне в гости, я тебе все расскажу, – ответил дед. – Как же тебя угораздило в речку свалиться?
– Да очень просто, сорвался с камня и попал на быстрину. Засмотрелся на стаю чебаков, вот и подошел слишком близко к воде. Ноги были мокрые, я даже ахнуть не успел, – ответил Илья.
Через полчаса дошли до дома Макара Кондратьевича: – Вот здесь я живу, заходи завтра в гости. Я один на белом свете, все веселее будет.
– Я обязательно приду, дедушка. Утром мамке помогу со скотиной управиться и приду. Спасибо вам большое! Если бы не вы, мать с сестрами потеряли бы помощника в семье, с ума бы сошли…
Утром Илюха, успев помочь матери по хозяйству, побежал в сторону дома деда Макара. Постучал кулаком в старые дощатые двери, но ответа не услышал. Пацан решительно рванул ее на себя и перешагнул порог. В полутьме увидел старика, лежавшего на кровати и шагнул к нему.
– Здравствуйте, дедушка Макар, это я, Илюха, – поприветствовал он хозяина. Кондратьевич повернул голову: – А, это ты… Спасибо, что зашел, я сегодня совсем расхворался… Видно, нельзя мне долго купаться в Бии, здоровье уже не то… Я на шестьдесят годков постарше тебя буду, совсем старик стал… А ведь, помню, как после войны речку спокойно переплывал, тогда молодой был и здоровый. Один раз пришлось в ледяной воде просидеть два часа, и все было нипочем. Это было в 47-ом году, от бандитов скрывался в тайге…
Илюха с нескрываемым интересом глядел старику в рот: – Дедушка Макар, рассказывайте, интересно…
Макар Кондратьевич тяжело вздохнул: – Как-нибудь в другой раз, сегодня мне не до воспоминаний. Ты бы смог, Илюша, мне баньку подтопить, попариться надо?
Мальчуган с готовностью ответил: – Конечно, истоплю, мне совсем не трудно. Да и рыбу надо пожарить, вы, я вижу, так ничего и не ели…
Вскоре из маленькой осиновой бани через щели в дверях пошел дым – топилась она по- черному. Кондратьевич в одних кальсонах с помощью костыля еле доковылял до бани. Илюха слышал кряхтение старика и шлепки веника по голому телу. Из парилки дед вышел, словно заново родившись, пот обильно стекал по его жилистому костлявому телу. Юный помощник истопил печь и успел пожарить выловленную вчера рыбу, на плите пыхтел старый алюминиевый чайник. Пацан, не найдя в доме заварки, бросил в кипяток листья бадана с мятой. Старик, попив чаю, прилег отдохнуть: – Ты поешь, Илюша, небось, проголодался. Я минут через десять тоже сяду. Видимо, аппетит появился.  Запомни, Илья, лучшее средство от простуды и разных болезней – это баня. Ничто не очищает организм человека лучше, чем русская баня с березовым веником. Еще в старину в Сибири был способ лечения больных именно баней. Двенадцать раз топили баню и парили заболевшего. Вся хворь выгонялась веником, и, если после этого ему не становилось лучше – значит он не жилец на этом свете. А ты-то паришься? Что молчишь, постреленок?
Илюха, кивнув головой, в это время жевал  хвост жареного чебака. Кондратьевич заметил, что пацан голодный: – Наверное, дома с продуктами плохо, не всегда досыта едят, – подумал старик. После вкусного обеда старый и малый вышли во двор и присели на скамейку. Кондратьевич долго и интересно рассказывал мальчишке о своей непростой жизни. Илья слушал внимательно, время от времени задавал вопросы. Вот так и началась странная дружба старого человека с одиннадцатилетним пацаном.


Глава II. Рассказ старика

Родился я в крестьянской семье на Брянщине в конце прошлого века, если быть точным, то в 1895 году. Семья не очень большая, вместе с бабушкой нас было семь человек. Голодно было, питались, чем попало – отсюда и болезни преследовали нас. Детства у меня, как такового, и не было, едва стал помнить себя – сразу начал работать. На службу забрали в 16-ом году, попал я в Прибалтику, на крейсер. До этого и моря-то никогда не видел, а тут стал моряком.
Сдружились мы с земляком Федькой Остапиным, до службы жили в одном районе. Вместе было легче переносить издевательства и зуботычины от младших офицеров. Суровая была служба и жестокая, матросов  за людей-то не считали, чуть не то – сразу в зубы. Особо издевался над молодыми матросами боцман по фамилии Карпук. Редкий день мы с Федькой не получали от него в морду, или наряды вне очереди. Очень жестокий был человек, презирал всех вокруг и любил только себя. Здоровый был, как бык, но и мы в то время не были  хилыми. Отслужив по году, решили с Федором сходить в увольнение в город, как раз и жалованье выдали. Взяли бутылку водки, распили в парке и пошли прогуляться по городу. А вскоре встретили нашего обидчика боцмана Карпука. Даже не раздумывая, решили припомнить ему все наши обиды. Затащили его во двор и отлупасили так, что он, наверное, на всю жизнь запомнит. Город мы не знали, не подумали, что находимся рядом с полицейским участком. Жандармы взяли нас и закинули в каталажку, утром пришел военный патруль. В то время закон был суров, за избиение боцмана нам грозила каторга. Две недели мы с Федькой отсидели в камере, в один прекрасный день всех выпустили.
Пока мы сидели, революционеры взяли власть в свои руки. Началась революция, и каждый делал свой выбор, в общем, была суматоха и полное беззаконие. Товарищ мой решил уйти в Красную Армию, я же рванул в отчий дом. Добрался кое-как через месяц и остолбенел – вся моя семья погибла от тифа. Поплакал на кладбище у родных, простился и пошел неведомо куда. Шел и думал: – Куда ты теперь пойдешь, Макар Кондратьевич, родных больше нет, кроме твоей фамилии – Зырянов, ничего не имеешь. На попутной подводе добрался до города и пришел на вокзал. Все куда-то едут с мешками, баулами, и чемоданами, кто-то бежит за границу, а другие, наоборот, в Сибирскую глушь. Встретил двух молодых парней, те решили попытать счастье в поисках золота. Ехали они на Алтай, я и пристроился к ним. Месяца через полтора добрались до нужных мест, парни отделились от меня, видимо, не хотели брать в компанию чужого. Нашел пустой брошенный домик в деревне и стал его обживать. Попутно выспрашивал у местных дедов, в каких местах работали старатели. Про реку Лебедь я слышал от многих старожилов, к осени решился идти один. От работы я не отказывался, помогал, чем мог, местным зажиточным крестьянам, на первое время собрал продуктов с инструментами. Старое ружьишько приобрел у мужика, взамен на часы с цепочкой.
Лопату и кирку взял на время у соседей, вырубил лоток из куска кедра. Рано утречком вышел из дому по едва заметной тропке, которая указывала путь к реке Лебедь. Смешанный лес состоял из пихты, ели и вековых кедров, росших на вершинах гор. Тропа, словно змея скользила между гор, то поднималась, то опускалась вниз. Ноги от непривычной ходьбы вскоре заныли, к обеду из травы поднялся гнус. Мошка тучами облепляла открытые части тела, пришлось даже зажечь трухлявый пень и сделать необходимый привал. Только  поздно вечером вышел к воде и разжег костер. Где-то вдалеке был слышен стук топора, я понял сразу: – В тайге ты далеко не один, будь осторожен, Макар.
О пропавших без вести старателях я слышал не один раз, но меня это не пугало. Я был молодой и сильный, трудностей не боялся и всегда мог за себя постоять. К полуночи стало прохладно, комары и мошки исчезли, я спокойно уснул на берегу. Утром стал разглядывать местность, с обеих сторон в реку спускались скалы, вдоль берега не везде можно было пройти. Вода в Лебеде была желтоватая, наверное, несла много глины. Река тихая, но отнюдь не узкая. Перекусив, опять вышел на тропу. Куда она вела, я не знал. Однако, разум мне подсказывал, сворачивать с нее нельзя. К вечеру, изрядно уставший, вышел к небольшому ручейку и разбил лагерь.
Нарубил пихтовых веток и, пожевав корку хлеба с луком, лег спать. Проснулся от того, что замерз, погода портилась, холодный ветер с реки поднял меня на ноги. В почти потухший костер бросил лапника, затрещали пихтовые иглы и очаг разгорелся вновь. Начал поднимать прибрежные камни в надежде найти земляных червей, попытка увенчалась успехом. Из конского волоса, заранее приготовленного, сделал удочку и, срубив березовый прут, наживил на крючок червя. Едва бросил снасть в воду, сильный рывок потащил ее вглубь. Попался довольно крупный чебак, через несколько минут у моих ног били хвостами полтора десятка рыбин. Почистив, нанизал их на ветку калины и принялся жарить. Отходы от рыбы бросил в речку , пошел к заветной тропе. Именно в этом месте и заканчивалась моя дорога, следов тропы не было видно.
– Здесь будет моя стоянка, надо подготовить место, – подумал я и начал облагораживать место. Заранее заготовил дров , под пихтой соорудил шалаш. Для подстилки нарвал травы, а сверху закидал мелкими пихтовыми ветками. Я никогда не видел, как старатели ищут золото, с чего начинать и где копать я не знал. Слышал лишь, что копают по берегам реки и в ручьях. Взяв лоток и лопату, решил подняться вверх по склону, откуда бежал ручей.
Отошел несколько метров от берега , среди тайги между двух скал увидел скопившуюся у ручья лужу. Вода была хрустально чистая и холодная. Я долго пил, пока не заломило зубы. Поднявшись на ноги, заметил кучу камней, сложенную довольно аккуратно – так сможет только человек. Подошел ближе и натолкнулся на глубокую яму, заросшую лесной травой. – Наверное, это шурф, – подумал я и вернулся в лагерь за топором.
Без посторонней помощи из ямы выбраться невозможно. Срубив ствол молодой пихты, я опустил толстый конец в яму, а сучки оставил короткими, чтобы легче было выбираться. Взяв лопату, спустился вниз и начал вырывать траву. Выбросив упавшие из ямы сломанные ветви и траву, окончательно убедился, что здесь искали золото. На самом дне лежала мотыга со сгнившим от времени черенком. Несколько раз копнул лопатой грунт, но вытащить его наверх было не в чем. Мне нужна была посудина для подъема породы, а у меня кроме маленького котелка ничего не было. – Нужно найти по берегу реки заросли ивы, – подумал я. – Можно сплести корзину или ведро. Я в детстве видел, как дед плел разные вещи для хозяйства, думаю, получится. Ивовые заросли я увидел в ста метрах вниз по течению на небольшом мыске, напоминающим полуостров.
К вечеру я сходил за ивнячком, замочил его в воде и придавил камнями. В полдень следующего дня я уже сидел на валуне и плел небольшую корзину.
– Ладно, утомил я тебя, Илюшка, своими рассказами. Иди-ка ты до дому, матери помоги… Рыбу возьми, сестренок угостишь. Я пойду, прилягу, что-то меня в сон клонит. Придешь завтра…


Глава III. Воспоминания

Макар Кондратьевич лег на кровать и попытался заснуть. Сон не шел, разбередив себя воспоминаниями, он открыл глаза. Жизнь замелькала перед ним, словно на фотографической пленке. Молодые годы вновь предстали перед глазами старика…
На следующий день Макар подстрелил тетерева. Птица, прилетев на отмель клевала мелкие камни. Впервые за несколько дней он поел мяса, оставшуюся половину подсолил и повесил на сучок вялиться. Захватив инструменты, пошел к яме, спустился и начал копать. Набрав полную корзину, вылез наружу, немного отсыпав в лоток, взялся промывать в реке. Сначала получалось плохо, опыта не было, но со временем процесс наладился. Песчинки и мелкие камушки на самом дне лотка он высыпал на тряпицу, чтобы позже попробовать выбрать из них золотинки. Работа была однообразная и нудная, через два часа у парня заныла спина и устали руки.
Сел передохнуть и долго смотрел на воду, у самого берега наткнулся глазами на плавающий мухомор.
  – А что же я сижу, сейчас грибная пора в самом разгаре. Надо сходить, поискать, – подумал Макар. Закинув за спину ружье и взяв корзину, он пошел вверх по склону, ориентируясь на ручей. В этот год природа щедро одарила тайгу ягодами и грибами. Набрав полное лукошко лисичек  и подберезовиков, хотел вернуться назад, но спелые ягоды малины отвлекли его. Шагнул к малиннику, и его ноги провалились в пустоту. Макар едва успел схватиться за куст и кое-как выкарабкаться. Один край ямы был пологий, он осторожно спустился вниз. Под ногами что-то хрустнуло, он наклонился и в ужасе отпрянул назад. Парень наступил на человеческие останки. – Господи, сохрани, – бормотал он, глядя в пустые глазницы лежавшего под ним черепа. Отошел в сторону и трясущимися руками достал кисет. Покурив и придя в себя, очистил от травы и сломанных веток свою находку. Макар внимательно стал осматривать скелет покойного. По останкам волос на голове он определил, что мужчина был пожилого возраста, довольно крупный из себя. Истлевшая от времени одежда была большого размера, кожаные ботинки были почти целыми, только пересохли от лучей солнца и от морозов.
Череп мужчины лежал на большом остром камне, будто он, споткнувшись или сорвавшись, ударился об осколок породы. На поясе висел кожаный мешочек, в ногах покойного лежал винтовочный обрез. Макар снял мешочек и попробовал развязать тесемку, но кожа начала разваливаться. Тогда он вынул из кармана чистую тряпку и высыпал из нее содержимое, разломив кожу пополам. Парень понял сразу – перед ним было золото .Были самородки величиной с ноготь и чуть меньше. Сердце старателя-новичка бешено заколотилось, он впервые увидел золото. Забрав все, что можно из шурфа, вернулся к своему пристанищу. Еще раз полюбовавшись под лучами солнца сверкающим металлом, он спрятал его между огромных осколков скалы. – Надо посмотреть по сторонам, ведь где-то покойный ночевал, где-то готовил себе еду, – рассуждал Макар, говоря сам с собой. – Да и схоронить его надо, чтобы все было по-людски.
Неожиданно разыгрался аппетит, он вдруг вспомнил, что ничего сегодня не ел. – Завтра пойду в яму, а сейчас надо что-нибудь перехватить, – решил он и отыскал в вещмешке крупную вилку, похожую на маленькую острогу. 
– Пойду, попробую налима поймать, мужики говорили, что здесь водится. Засучив штаны по колено, зашел в воду. Среди крупных камней, упавших со скалы, он и хотел заколоть налима.
Осторожно поднимая со дна камни, он медленно опускал их рядом в воду, чтобы звуком не спугнуть спящую рыбу. После нескольких неудачных попыток, увидел налимий хвост, торчащий из-под обломка. Поднял булыжник и опустил рядом. Левую ладонь запустил под туловище рыбы, правая, держащая вилку, резко ударила налима чуть ниже головы. Рыбина забила хвостом, но Макар уже прижал ее руками. Особь была не меньше полутора килограммов веса, этой рыбины вполне хватило на хороший ужин. Еще заколол одного, почти такого же размером и отправился разводить костер. Обжигаясь, ел не совсем прожаренную на костре рыбу и думал: – Вроде бы все хорошо начинается, золота немного нашел, да и с голоду в тайге не сдохнешь. Найти бы жилу золотую, намыть хоть столько же, да и в деревню можно подаваться. Золотишко сдам, можно будет дом отремонтировать, а там, глядишь, и жениться потянет. Торопиться надо – зима не за горами, снег все завалит.
Где-то вдалеке загремел гром, резко поднялся ветер и закапал редкий дождь. Шум нарастал, раскаты грома были все ближе, с неба, словно из ведра, хлынул проливной дождь. Мрак окутал окрестности, крупные капли падали в реку, разбивались о воду, превращаясь в мельчайшую пыль.
Стихия продолжалась всю ночь. Утром Макар заметил, что вода в реке заметно поднялась. Захватив ружье, он пошел искать убежище погибшего старателя. Подойдя к яме со скелетом, понял, сегодня перезахоронение придется отложить. Вода и грязь почти скрыла под собой кости усопшего. Старатель начал кругами ходить возле шурфа, с каждым разом расширяя радиус поиска. Ходил долго, пока не наткнулся на заготовленные дрова:
– Значит, где-то рядом какая-то постройка, нужно пройти еще глубже в тайгу.
– Сегодня нет гнуса, воздух не прогрелся после обильного дождя, надо искать, – подзадоривал себя Макар. Поиск неожиданно дал результат, он нашел землянку, закрытую жердями. Она, словно пирамида   Хеопса, была выложена из ошкуренных стволов молодых деревьев. Плотно подогнанные друг к другу жерди были крепко связаны и сбиты на самом верху. Он спустился в землянку, в ней было сухо и просторно. Видимо, старатель здесь жил не один, вместо стульев стояли три отпиленные чурки из осины, стол, сбитый из расколотого пополам куска кедра. Широкий топчан из жердей говорил о том, что люди здесь жили довольно долго и с усердием искали благородный металл. Кирки и лопаты стояли у стены, на гвоздях висела разная посуда. В середине землянки стояла выложенная из глины печь, жестяная труба уходила сквозь вырезанное отверстие в жердях. Винтовку и несколько десятков патронов он обнаружил под топчаном. Макар присел на чурку и задумался: – Куда же могли исчезнуть люди? Одного я нашел, а где же двое других… Не иначе, в тайге шерстили лихие люди, вот, наверное, и нашли старателей…
Продуктов не было, да которые и оставались, погрызли мыши и мелкие звери. Он сидел и раздумывал: – Надо перетащить сюда весь свой скарб, здесь сухо и надежно. Однако, до реки далековато, неудобно будет. Наверное, есть где-нибудь тропа, ведущая к воде… Обязательно должна быть, старатели народ практичный… Старую заросшую тропинку он нашел к вечеру, до Лебедя было метров семьдесят. Уже в полумраке он перенес свои вещи и затопил печь. В эту ночь он крепко спал на новом месте, под треск разгоревшихся смолянистых сучков.
Весь следующий день он посвятил перезахоронению старателя. Выкопал в расщелине яму, перенес в нее останки погибшего. Присыпал землей, и сделал небольшой курган из камней. Подумав немного, решил: – Надо поставить крест, человек-то был, наверное, православной веры. Сбил из молодой березы небольшой крест, водрузил на могилу.
Вода в яме старателя ушла в землю, Макар принялся долбить грунт и таскать к реке. Весь следующий день работал лотком, старания его увенчались успехом. Он все-таки вымыл из породы два маленьких самородка. Размером с булавочную головку.
Парень воодушевился: – Значит, золото есть, я нашел его. Стоит дальше копать, может, еще найдется. К сожалению, больше ничего не было, шурф был пуст. Где нужно искать, он не имел представления, ему не хватало знаний и опыта.
– Завтра пойду вверх по реке, наверняка, еще есть ручьи и следы старателей, – решил он. Макар шел берегом реки, поднимаясь вверх по течению, где вброд, или обходя крутые скалы. Изрядно вымотался, но нашел то, что искал. С высокой горы падал вниз ручей – это был небольшой водопад. Метров пятьдесят он бежал по камням, растворяясь в воде Лебедя. – Попробую здесь, место хорошее. Чем черт не шутит, – обнадеживал себя старатель. Он присел на толстый обломок кедрача: – Наверное, бурей сломало недавно. А что, если…
Удачная мысль пришла ему в голову. Он поднялся и внимательно осмотрел кусок бревна: – Так и есть, я из него лодку выдолблю. Домой возвращаться будет гораздо удобней и быстрее. Макар принялся обрубать топором толстый конец кедра.
Когда заныли руки от топора, сел отдохнуть: – Заготовку сделал, со временем выдолблю и внутреннюю часть. Долбленка будет что надо, главное хорошо высушить и просмолить.
Где-то далеко вверху раздались выстрелы и чей-то крик. Макар прислушался взяв ружье в руки, но все внезапно стихло. – Может, охотники в тайге постреливают, где-то дальше есть селения алтайцев, – подумал он и пошел к водопаду.
Вода толщиной с человеческую руку падала с высоты, разбиваясь в пыль, выбив своим весом углубление в виде большой чаши. Старатель разделся до пояса и с наслаждением встал под ледяную струю, вскрикивая от удовольствия. Холодный душ мгновенно снял усталость, организм вновь готов к работе. Взяв кирку, он несколько раз ударил у края водяной чаши. Набрав в лоток грунт, тут же стал его промывать, в кедровой посудине что-то блеснуло… У Макара чаще забилось сердце, он понял, что нашел золото… Величиной с горошину, в лотке поблескивали четыре сплюснутых золотинки. К концу дня он намыл еще несколько штук, попробовал копать глубже, но уперся в обломки скалы.
– На первый раз и это удача, завтра пойду копать по всему ручью. Наверняка, что-нибудь найду, – подумал Макар и отправился обратно.


Глава IV. Айлу

Уже подойдя к старому кострищу, услышал вдалеке чей-то слабый голос. Начинало темнеть. Всмотревшись в воды Лебедя, он вдруг заметил плывущее вниз по реке небольшое бревно с необрубленными ветвями. Кто-то в ярко-красной одежде вцепившись в сук рукой, плыл рядом с деревом. Дождавшись, когда бревно будет ближе, Макар скинул одежду и прыгнул в реку. Холодная вода обожгла тело, но парень был не робкого десятка и вразмашку поплыл наперерез. Приблизившись, увидел, что девушка-алтайка, схватившись за сучок, еле плыла вместе с ним. Течение было несильное, однако, вода очень холодная – девушка видимо обессилила. – Держись рукой за плечо, – крикнул ей Макар. Больше повторять было не надо – девичья рука вмиг схватилась за рубаху. Парень изо всех сил погреб к берегу, сзади себя он слышал тяжелое дыхание девушки. Под руки вывел ее на берег, оба тяжело уселись на камни. Отдышавшись, Макар спросил: – Ты кто? Как тебя зовут, путешественница?
Спасенная не отвечала, от холода ее трясло, крупная дрожь выбивала зубами чечетку, она смогла лишь произнести: – Айлу… Парень снял с нее халат и выжал воду: – Пойдем, Айлу, в землянку. Там обогреешься немного. Горячего попьешь… Он взял ее за руку и повел в свое жилище.
Макар уложил девушку на топчан и прикрыл сухим верблюжьим одеялом. Затопил печь, согрел воды в котелке. Бросив несколько ягод шиповника в кипяток, подал Айлу. Девушка немного согревшись, улыбнулась: – Спасибо тебе за то, что спас. Сил у меня не было доплыть до берега. Чуть руки не отпустила… Парень в свете керосиновой лампы только сейчас смог приглядеться к ней. Айлу была невысокого роста с черными, как уголь, глазами и таким же цветом волос.  Довольно симпатичная, на вид ей было лет семнадцать. Кроме халата на ней была шапка из шкурок белки и кожаные самосшитые сапоги, на тело одета длинная рубаха. Макар, сев на чурку, вытянул кисет, девушка встала и подошла ближе: – Я тоже хочу курить… Он нехотя поделился с ней табаком – запасы его заканчивались. – Ну что, Айлу, давай, рассказывай свою историю… Как ты в реке оказалась? Кстати, меня Макаром кличут. Девушка тяжело вздохнула и прошептала: – Если интересно, то слушай, Макарушка…
Айлу озорно посмотрела ему в глаза и заговорила: – Месяц назад меня выдали замуж за молодого охотника из соседнего селения. Звали его Багдыр, был он отличным охотником, да и человек очень добрый. Не успела я даже привыкнуть к нему, как он погиб. Сорвался мой Багдыр в ущелье вместе с лошадью, и все – кончилась моя семейная жизнь. По нашим законам жену умершего мужа отдают за брата или другого родственника. Вот и решили меня отдать в руки старшего брата… Айлу вновь прикурила потухшую самокрутку и, выпустив дым, продолжила: – Ты бы видел его, Макар, страшной как идол, беззубый и ноги колесом. Вот я и решила бежать, куда глаза глядят, уж лучше погибнуть, чем жить с постылым человеком. Речка у нас протекает Садра, вот я и решила убежать по воде. Рано утром столкнула дерево, и поплыла вместе с ним. Теперь уже ищут, если найдут, то вернут к нелюбимому. Изобьют, конечно, но если буду против, то застрелить могут.
Девушка отлично говорила по-русски, видимо, в их селениях проживало много славян.
– Макар, а у тебя что-нибудь покушать есть? – спросила Айлу. – Я сегодня ничего не ела…
Хозяин землянки поднялся и снял с веревки несколько вяленых чебаков: – Это все, что есть.  Мяса нету. Охотник я никудышный, никогда этим не занимался. Ты поешь рыбу, а завтра что-нибудь придумаем. Я видел несколько раз, как к реке на водопой маралы приходили, и кабаргу встречал. Оружие у меня есть…
Поев рыбы, Айлу легла на широкий топчан. Макар чуть позже лег рядом, развернувшись головой в другую сторону. Долго ворочался, никак не мог заснуть, думы о девушке и о золоте лезли ему в голову. Пару раз подкидывал в печку дрова и почти опустошил кисет. Лишь под утро сон свалил его с ног, а, проснувшись, он обнаружил пропажу девушки и винтовки. Выскочив наружу, он услышал где-то рядом одиночный выстрел, а через пятнадцать минут появилась радостная Айлу.
– Макар, бери топор и пойдем к реке. Марала я подстрелила, теперь у нас праздник, – улыбаясь, громко кричала девушка. Она заскочила в землянку и схватила котелок. – Ну, что стоишь, не проснулся еще? – бодро тараторила Айлу. – Бежим скорее, он еще живой…
Они быстро рванули в сторону реки. Девушка, гремя котелком, показывала дорогу своему спутнику. Марал лежал среди обломков скал, пуля попала под лопатку, но, видимо, не задела сердце. Животное было почти мертво, глаза его уже застила пелена смерти. Айлу, выхватив и из-за пояса нож, ловко полосонула по шее марала, и сразу подставила под струю крови захваченный ею котелок.    
Наполнив кровью треть посудины, она с жадностью выпила содержимое. При виде этого зрелища Макар остолбенел – прежде он никогда не видел такого.
– Солененькая, – произнесла девушка, вытирая руками губы. – Помоги мне его перевернуть. За полчаса Айлу сняла шкуру с животного и принялась разделывать тушу. Парень стоял рядом и любовался ловкими и отточенными движениями девушки. Через какое-то время туша марала, разрубленная на части, перекочевала к жилищу старателя. Пригодилась железная банка с солью, найденная в землянке. Наварили большой казан мяса, сколько-то засолили, а остальное Айлу развесила вялиться на деревьях. В этот день Макару не пришлось идти с лотком быть золото, слишком много времени ушло на разделку мяса. Макар с удовольствием уплетал за обе щеки жирное мясо марала, прихлебывая из котелка горячим бульоном. Он за время своего пребывания в тайге, впервые наелся до отвала. – Спасибо тебе, Айлу! Если бы не ты, так бы и питался чебаками. Бог видно распорядился, чтобы ты выплыла прямо на меня… – с благодарностью сказал парень. – Это просто чудо, что ты сейчас здесь рядом со мной. Айлу улыбалась глазами, обгладывая толстую кость.
– Наверное, это судьба, Макарушка, – шепотом произнесла девушка. – Недаром говорят, все что ни делается – все к лучшему. Долго беседовали молодые люди о жизни, каждый рассказывал о себе. Ближе к вечеру договорились сходить на речку, захотелось похлебать ухи. Клев, как всегда, был отменный, и вскоре Макар выудил несколько крупных чебаков и штук пять окуней. Вдалеке опять послышались выстрелы, Айлу схватила винтовку в руки. Лицо ее стало вмиг встревоженным: – Может быть, это за мной началась погоня? Брат Багдыра будет меня искать, не сегодня – завтра, они на лошадях будут прочесывать берег Лебедя до самой Бии. Пойдем скорее отсюда, Макарушка… Уже при свете «летучей мыши» они, сидя за столом с удовольствием ели наваристую уху. Незаметно пролетали дни, Макар и Айлу настолько привыкли друг к другу, что не могли расстаться ни на минуту. Ушли из головы парня даже мысли о золоте, он начисто забыл обо всем и думал только о девушке. Да и Айлу стала с любовью смотреть в глаза Макара, ночами тихо вздыхала и ворочалась на топчане. Парень тоже плохо спал, нерешительность злила его, но он боялся быть отвергнутым и обидеть девушку. В один из дней Макар решил устроить настоящую баню.
Натаскал воды из ручья и долго топил печку. Мыла не было, вместо него он принес полный лоток чистого песка. Березы к тому времени уже стояли наполовину желтые, парню пришлось сделать веник из пихтовых лап. Когда согрелась вода в казане и ведре, Макар первым вошел в землянку. Внутри было довольно жарко, аромат свежезапаренного пихтового веника обволакивал все помещение. Парень разделся и принялся с остервенением хлестать себя веником, время от времени натираясь песком и ополаскиваясь горячей водой. Выскочил наружу в одних кальсонах: – Как же хорошо, будто заново родился. Вот что значит русская баня… Пришел черед девушки идти мыться, она долго плескалась горячей водой и мыла свои длинные волосы золой из печки. Наконец, шум воды стих, Макар услышал голос Айлу: – Макарушка, зайти внутрь…
Парень спустился вниз по ступенькам и открыл дверь – перед топчаном, распустив свои длинные волосы, стояла совершенно нагая Айлу. – Подойди ближе, Макарушка, – сказала она, протянув к нему руки. Как во сне Макар сделал шаг навстречу, их руки сплелись в объятиях… Они не помнили, как оказались на топчане, страсть отняла у них разум…
Проснулись рано утром от острого чувства голода, Айлу, положив голову на грудь парню,  ласково проговорила: – Теперь ты, Макарушка, мой муж навеки. Ком подкатил к горлу Макара от слов любимой девушки, он обнял и нежно поцеловал ее: – А ты, Айлу, теперь моя жена, и только смерть может нас разлучить. Девушка подняла голову: – Не будем говорить о смерти, мы с тобой еще молодые, надо о жизни думать…
По утрам стало холодно, осень все крепче сжимала свои объятия. Холодные проливные дожди и первые забереги на реке с тонкой корочкой льда, вынуждали Макара думать о возвращении в деревню: – В тайге нам не прожить, надо подаваться к людям. Скорее нужно закончить лодку, а там поплывем с Айлу вниз по течению. Долбленку он почти закончил, сейчас она стояла под большой пихтой и медленно сохла в тени. От прямых лучей солнца дерево могло дать трещину, поэтому парень внимательно следил за лодкой. – Еще дня три, потом просмолю хорошо и можно двигаться в путь, – надеялся Макар. Но как назло начались ненастные дни, погода совсем испортилась. Делать было нечего, и Айлу предложила своему любимому сходить на налимов. Вода в реке стала намного светлее, уровень ее упал. Взяв острогу, молодые люди пошли к Лебедю.   
Долго искал Макар затаившуюся под камнями рыбу, все-таки удалось заколоть парочку небольших налимов. Сев под дерево, Макар достал кисет и тяжело вздохнул: – Все, Айлу, табак у меня закончился… Осталось на одну самокрутку. Девушка взглянула на него: – Кури, Макарушка, один, считай, что я бросила. Нужно когда-то бросать, вот теперь случай помог.
Они, обнявшись, сидели на берегу и молча смотрели на катившую воду горную реку. Внезапно невдалеке послышалось ржание лошадей. Молодые быстро юркнули под ветви ели. На той стороне Лебедя они заметили в тайге какое-то движение. Приглядевшись, увидели несколько вьючных лошадей, которых вели под уздцы люди  в пестрой одежде. Айлу тихо произнесла: – Это наши люди, может, меня ищут… Далеко отсюда, лиц не видно, а может, и чужие… Похожи на какую-то экспедицию, но почему они в нашей национальной одежде? Отряд вышел к реке, теперь можно было хорошо разглядеть всех. Всего четыре лошади, за последнюю веревкой привязаны двое мужчин в форме белой гвардии. Даже издалека видно, это были плененные офицеры, лица их были в кровоподтеках. Командовал отрядом молодой человек ,с усами и красной буденовке на голове.
Тихое течение Лебедя не мешало слышать разговоры прибывших странников. Шесть человек были вооружены винтовками, у командира на поясе висел «маузер». Он коротко приказал: – Привал десять минут. Перекусить пора, покормить офицерьё… Подчиненные кругом расселись вокруг командира и достали продукты.
Подул встречный ветерок, и Макар уловил запах свежих лепешек. Мука у него закончилась, приходилось есть мясо и рыбу без хлеба. Парень сглотнул слюну, так захотелось пожевать хоть корочку… Офицерам разломили лепешку пополам и кинули в ноги. Неторопливо, с достоинством мужчины тихо стали есть.
Айлу прижалась к Макару: – Это красноармейцы, они старателей в тайге ищут и золото отбирают. Мне Багдыр говорил, что золото нужно для Советской власти, вот они и мародерствуют. Расстреливают всех подряд, прикрываясь властью, я думаю, и одежда-то у них с мертвых снята. Скорее бы, Макарушка, к тебе добраться, что-то  я бояться стала. Макар обнял ее за плечи: – Успокойся, дорогая, совсем скоро поплывем. Неожиданно послышался шум и крики: – Стой, сволочь, пристрелю…
Один из пленников, ловко перебив камнем веревку, бросился в воду. Долго плыл под водой и, наконец, вынырнул.
Раздалось несколько выстрелов, но все пули попали лишь в воду. Набрав воздуха, офицер нырнул опять, течение помогло ему плыть быстрее под водой. Отряд бежал по берегу, ожидая, когда вынырнет беглец, и лишь на мгновение показался затылок бежавшего, раздался дружный залп. В один момент вода Лебедя окрасилась в кровавый цвет, офицер мгновенно погиб. – Туда тебе и дорога, белогвардейская сволочь… Река тебе будет могилой… А ну, давайте второго сюда. Подвели офицера, он стоял с гордо поднятой головой и с презрением смотрел на маленького щуплого красного командира с высоты своего высокого роста. – Говори, где золото спрятали, – усатый вытащил «маузер» и ткнул стволом в грудь стоявшего перед ним человека. – Золота захотел? Вот тебе золото, краснопузый, – офицер смачно плюнул в лицо красноармейцу. – Можешь стрелять, но я тебе ничего не… Выстрелы прервали его голос, несколько пуль вошли в грудь офицера. – Бросьте его в речку, пусть рыб кормит, – приказал командир. – А сейчас подъем, нам нужно быстрее добраться до Турочака и сдать золото. Сапоги с него снимите, они почти новые, еще кто-то носить будет.
Тело офицера в рубахе и кальсонах медленно поплыло по Лебедю, то исчезая, то опять появляясь на воде. Отряд быстро исчез среди прибрежных деревьев. Макар сообразил: – Дальше по реке есть каменная гряда, а около нее застрявшая на мели ель. Убитый офицер должен обязательно зацепиться за ветки.
– Айлу, пойдем скорее вниз, – он взял ее за руку. По тропинке они побежали вперед, стараясь обогнать течение. Напротив порогов было мелко, Макар по пояс зашел в воду и тут же увидел расстрелянного в голову человека. Тело его застряло между больших веток дерева, парень взялся его вытаскивать. Тяжело было тащить к берегу, пропитавшаяся водой одежда и сапоги бороздили по каменистому дну. Уже у самого края на помощь пришла Айлу, они за руки вытащили на прибрежные камни тело убитого. Уставшие, присели отдохнуть, и в это время тело другого офицера, не касаясь дерева, проплыло мимо преграды.
– Ну, что же, хоть одного предадим земле, – с облегчением вымолвил Макар. – Я тут сейчас место подходящее видел, туда его и положим. С усилием они подтащили тело к каменным валунам, между которыми было углубление. – Схороним по-человечески, хоть птицы и звери не тронут, – произнес Макар. Они положили тело между камней , решили заложить камнями. Вдруг взгляд Айлу наткнулся на обувь мужа, из разорванного башмака торчал большой палец его ноги. – Макарушка, у тебя ботинок разорвался, уже палец торчит, – озабоченно произнесла девушка. – Слушай, давай с него сапоги снимем, чего им зря пропадать… Макар с сожалением осмотрел свои башмаки: – Да, долго в них не проходить… Он принялся стягивать с покойного еще вполне добротные сапоги. Офицера закрыли ветками, а сверху заложили камнями, из сухих палок Макар соорудил какое-то подобие креста. Айлу взяла один сапог в руки: – Что-то он больно тяжелый. Как же он их носил?
– Наверное водой напитался, пусть высохнет, – определил Макар. Однако, Айлу, усомнившись в словах парня, взяла свой  нож и начала отрывать каблук. Едва его оторвав, девушка вскрикнула: – Смотри, Макарушка, это золото! Под высоким каблуком был тайник, в котором лежало шесть небольших самородков. В другом сапоге они так же нашли еще шесть золотых камушков, так же залитых воском.
Айлу обрадовалась, как ребенок: – Как же хорошо, что мы его схоронили… Бог наградил нас с тобой за это, наверное, за нашу доброту…
Макар, задумавшись, ответил: – Как знать, Айлу, может, эти самородки принесут нам счастье и удачу, а, может, и наоборот. Насколько я знаю, золото очень коварный металл, часто за ним ходит смерть. Ты сегодня сама все видела своими глазами. Парень перекрестился перед могилой убитого и, взяв Айлу за руку, зашагал в свой стан. Поужинав и истопив печку, молодые легли спать, окрыленные надеждой на светлое будущее.
Они безмятежно уснули крепко, обнявшись. Сапоги за ночь подсохли,  Макар смазал их жиром, затем обулся и прошелся по землянке. Обувь была впору, немного давил правый сапог. Парень сунул руку внутрь, вытащил стельку, под ней лежал кусочек кожи с каким-то рисунком. – Айлу, так ведь это карта местности. Я думаю, на ней изображено то место, где офицеры нашли золото, –  воскликнул радостно Макар. Айлу взяла рисунок в руки:
– Надо кожу положить под гнет, пусть разгладится и высохнет, потом разберемся. Выйдя наружу, они обрадовались смене погоды, ярко светило солнце, но трава слегка похрустывала от легкого заморозка. – Надо помаленьку готовиться в обратный путь, еще немного, и лед появится на Лебеде, – подумал Макар и пошел к лодке.


Глава V. Смерть любимой
               
Два дня Макар полностью посвятил лодке, смолил ее и сушил, вырубил легкое и прочное кедровое весло. Собирались тщательно, посуду закопали в землю, вместе с винтовкой и обрезом. На следующий год по весне они решили вернуться на свое место. На гвозди забили двери землянки и, взяв с собой вяленое мясо, рано утром вышли к реке. Парень столкнул лодку на воду, Айлу, взяв в руки ружье, уселась впереди лицом к Макару.
– Ну, господи, благослови, – произнес он и оттолкнулся от берега. – Надеюсь, что к вечеру доберемся до деревни.
Погода стояла тихая, лишь на западе чернела грозовая туча.
– Бог даст, мимо пронесет, – подумал Макар. Лодку он делал для одного, и сейчас осторожно правил ею, боясь зачерпнуть воду. Под весом двоих, долбленка здорово погрузилась в речку, лишь на ладонь из воды выступали ее борта. Выплыв на середину, парень убрал весло, и течение медленно потащило посудину вниз по реке. Они проплыли часа полтора, неожиданно налетел шквал ветра, и волна резко ударила в борт. Макар принялся грести к берегу, Айлу руками помогала ему. Кое-как причалили к берегу лодку, вытащили на камни и перевернули вверх дном. Начался холодный и крупный дождь.
Молодые люди устремились на каменный утес, где росла огромная ель. Лишь под ее ветвями их ждало спасение от обрушившейся стихии, ливень сделал свое дело, – Макар и Айлу промокли до нитки. Через двадцать минут буря внезапно успокоилась, и вновь засияло солнце. Они натаскали валежника и зажгли костер, нужно было просушить вещи. Дым от подмокших веток клубами поднимался вверх и белым столбом уходил в небо. Долго грелись у костра, так до конца и, не просушив одежду, решили плыть дальше.
Макар взял Айлу за руку и сделал первый шаг вниз, в этот миг сзади раздался выстрел и ржание лошади. Молодые одновременно повернули головы, – перед ними стояли четверо мужчин-алтайцев с ружьями, каждый держал за повод своего коня. – Вот я и нашел тебя, Айлу, – с облегчением произнес один из них. – По закону, ты моя жена, оставь русского и иди ко мне… Айлу крепко сжала руку Макара: – Макар, это пришли за мной… Родной брат Багдыра, его зовут Барлай. Не отдавай меня ему… Я его ненавижу, постылого… Макарушка, сделай что-нибудь, любимый…
Макар знал, что ничего не сможет сделать , против четверых охотников-профессионалов, у него не было ни малейшего шанса.   
И, все же, он выхватил ружье из рук Айлу и приготовился ее защищать. Четыре ствола уже смотрели в грудь Макара, готовые выстрелить в любую секунду.
– Послушай, русский, иди своей дорогой, мы тебя не тронем. Айлу все равно будет моей женой, хочет она этого, или нет… Уходи, не то сдохнешь, как собака, – противным гнусным голосом крикнул Барлай.
– Я не отдам ее вам, она теперь моя жена. Подходите, кто смелый… – ответил Макар и взвел курок. Раздался выстрел, Айлу не смогла удержать своего любимого. Макар упал на колени. Заряд угодил парню в бедро, ружье выпало из его рук. Девушка в отчаянье закрыла своим телом грудь любимого, в одно мгновение она подняла ружье и, не целясь, выстрелила в Барлая. Сраженный крупной волчьей картечью, родной брат Багдыра свалился замертво на камни. Трое оставшихся охотников решительно пошли на Айлу. Девушка переломила ружье, но вытащить гильзу не смогла, – ее попросту раздуло. Макар лежал на боку, кровь обильно текла из раны. Шаг за шагом охотники подходили все ближе и ближе.
Айлу отбросила в сторону ружье и наклонилась над любимым: – Прощай, Макарушка, видно не судьба нам быть вместе…Нельзя мне возвращаться домой, все равно замуж выдадут за кого-нибудь из родственников. А я люблю только тебя, мне никто не нужен. Прощай, любимый… – Айлу подошла к краю утеса, оглянулась с улыбкой на Макара, и прыгнула вниз на острые камни, торчащие из вод Лебедя. Охотники подошли ближе, молча посмотрели вниз на лежавшее на камнях тело девушки, и развернувшись, пошли к лошадям. Закинули тело Барлая на коня, привязали его и исчезли в тайге.
Макар подполз к утесу и глянул в бездну. Айлу наполовину лежала в воде лицом вниз. Длинные черные волосы медленно развевались под напором воды, левая рука с раскрытой ладонью лежала на одном из подводных камней и,  увлекаемая течением, словно прощаясь с миром, слегка шевелилась. Крик отчаяния и боли вырвался из груди парня, он хотел быть рядом с любимой, теперь он не знал, как будет жить без Айлу. Острая боль в ноге на время отвлекла его от мрачных мыслей, Макар вытащил поясной ремень и перетянул ногу. Несколько картечин прошли насквозь, не повредив кость, плохо было то, что кровь еще сочилась. Теперь, как смог, так и перевязал рану, изорвав себе рубаху.
  Немного передохнув, начал спускаться вниз к телу любимой девушки. Кое-как вытащил к подножию утеса мертвую Айлу, – острый камень пробил ее грудь прямо под сердцем. Когда-то темное и красивое лицо девушки стало бледным, но улыбка так и осталась на ее губах… Падение с высоты и удар обошли стороной и не повредили ее скуластое и привлекательное личико. Девушка словно спала с открытыми глазами. Макар со слезами закрыл ей веки. Тут же около утеса он и схоронил свою любимую Айлу, сделав большой курган из прибрежных обломков скал. Долго сидел у могилы, разговаривая с мертвой девушкой, будто с живой. Заночевал рядом с могильным холмом, а утром столкнул лодку в воду и поплыл дальше. Несколько лет подряд Макар ходил на могилу к любимой Айлу и жил там неделями. До самой войны работал в бригаде старателей, но так и не показал найденную карту погибшего офицера никому из золотоискателей.
– Пусть это останется тайной на всю жизнь. Тайной моей и Айлу, – решил Макар.


Глава VI.  Заключительная

С того самого дня, когда Макар Кондратьевич спас Илюшку, прошло долгих семь лет. За это время Илья вырос и возмужал, но посещения старика стали дня него обязанностью. Макар Кондратьевич опекал парня, словно родного внука, не было дня, чтобы они не виделись. Иногда из пенсии выделял ему несколько рублей, знал, что семье Дружиных живется нелегко. Илюха во всем помогал деду Макару, то воды принесет, то снег во дворе почистит. В последнее время Кондратьевич все чаще спрашивал парня: – Илюха, когда тебе восемнадцать исполнится? Жду, не дождусь твоего совершеннолетия. Илья не мог ничего понять и спрашивал: – Зачем тебе, дедушка, может, что-то подарить хочешь? Дед неизменно отвечал: – Подарок я тебе еще семь лет назад приготовил, на день рождения вручу.
Кондратьевич сильно сдал за последний год, редко выходил на улицу и все больше кашлял, исчезло его желание рассказывать Илье о своей молодости. Только недавно он все-таки рассказал про свое ранение: – Перед самой войной я с бригадой старателей мыл золото на Лебеде. В один из дней наше золото украли, на нас упала вина. Долго не разбирались, мы всем составом попали на зону. Припаяли по пять лет, но выручила война. Через год я был в штрафбате, попросился добровольцем на фронт. Уже во втором бою был тяжело ранен осколком снаряда в бедро. Шесть месяцев отлежал в госпитале, затем меня вчистую списали. Хромота осталась на всю жизнь, теперь могу лишь до речки дойти. Спасибо тебе, Илья, хоть помогаешь старику. После войны, я так и ни разу не был на могиле Айлу. Сейчас моторные лодки чуть не в каждом дворе, как бы хотелось побывать на могиле перед смертью. Илюша, может, поговоришь с кем-нибудь из рыбаков или охотников, пусть меня свозят… На бензин я денег дам… Илье очень хотелось выполнить просьбу деда Макара: – Хорошо, дедушка, я постараюсь договориться с соседом, он недавно новый мотор купил, может, согласится…
Макар Кондратьевич ласково поглядел на парня и произнес: – Дай бог, чтобы получилось. А когда у тебя день рождения? Я опять забыл…
Парень засмеялся: – Через неделю, дедушка. На третий день после этого разговора, в девять часов утра Илья ворвался в дом деда с криком: – Дедушка собирайся, через полчаса идем вверх по Лебедю. Макар Кондратьевич переоделся в чистое, опираясь на тяжелый костыль, быстро вышел из дома.
Взревел двигатель, и моторка сорвалась с места, оставляя после себя глубокий пенный след и небольшие волны. Звук долго слышался среди тайги – то усиливался, то почти исчезал. Лодка с тремя людьми быстро неслась по тихой воде Лебедя, вспугивая своим шумом сидящих по берегам птиц. Через два часа ходу Макар Кондратьевич издали узнал очертания каменистого утеса – место гибели своей Айлу. Причалили к берегу, Илья помог деду добраться до кургана. Кондратьевич встал на камни и поклонился могильному каменному холму. Погладил руками острые камни и что-то шептал, едва шевеля губами. Наконец, поднялся и, словно прощаясь, проговорил: – Прощай, Айлу, совсем скоро мы свидимся, вместе будет веселее… Наговорился с тобой от души, а сейчас я поеду, готовиться  надо к нашей встрече…
Не скучай тут без меня, пока…
Он тяжело поднялся и с помощью Ильи едва добрался до лодки, сел и, склонив голову, больше не промолвил ни слова до самого дома. Зайдя во двор, остановился: – Илюша, истопи мне баньку. Хочу чистым уйти в последний путь…
– Да ты что, дедушка, никак помирать собрался? Мы с тобой еще на хариусов сходим, – обнадеживающе произнес паренек.
Илья подтопил баню и ушел по своим делам, а вечером зашел к деду. Макар Кондратьевич сидел за столом, держа в руках свой тяжелый костыль. На столе лежал кусочек кожи с каким-то рисунком: – Это, Илюша, мой тебе подарок, видимо дня твоего рождения я не дождусь. Пора пришла мне помирать, не говори ничего, а только слушай. Кусочек кожи – это карта, на которой обозначено место, где есть золото. Захочешь искать, – найдешь… Подай-ка мне кисет, курить охота… Кондратьевич закурил, дым махорки, поднимаясь вверх от самокрутки, разносился по кухне, мгновенно растворяясь в воздухе. – Илья, возьми костыль и отверни внизу наконечник… Вот так, молодец… Теперь включи плитку и погрей трубку, постели газету на стол. Илюха все сделал так, как хотел дед. Он подогрел железную трубу и подошел к столу. Кондратьевич скомандовал внуку: – Подними трубку вертикально над газетой. Парень начал исполнять приказ деда, из трубы побежал воск и вместе с ним на стол вывалились несколько блестящих камушков. У деда на мгновение вспыхнули глаза: – Это золото, сдашь государству и получишь деньги. Купишь себе моторную лодку и катайся на здоровье.
При случае, проведай могилу моей Айлу, но и про меня не забудь. Схорони меня на деревенском кладбище, где-нибудь в сторонке. Люблю быть один без соседей, да ты, наверное, уже понял… Здесь золота около килограмма, тебе на все хватит. А теперь подойди ближе ко мне.
Парень подвинулся к деду. Кондратьевич обнял его и погладил по голове: – Иди, Илюша, домой, мне отдохнуть надо. Придешь завтра утром. Едва поднялось солнце, Илья постучал в двери деда. На стук никто не ответил, парень толкнул ее и вошел. На застеленной кровати с закрытыми глазами лежал Макар Кондратьевич. Одет он был в белую рубаху и черные штаны, в сложенных на груди руках стояла свечка. Парень прикоснулся к руке, она была холодная. Макар Кондратьевич ушел в другой мир. Ушел в надежде быстрее встретиться со своей любимой и единственной Айлу.
Похороны деда полностью взял на себя Илья. Как и наказывал Макар Кондратьевич, выкопали ему могилу в углу кладбища. Проститься пришли немногие, старик при жизни был отшельником. Когда опустили гроб в яму, слезы ручьем потекли из глаз парня. Он словно еще раз осиротел, более родного человека, чем дед у него не было. Все ушли с кладбища, а Илья долго сидел рядом с могилой своего деда, вспоминая рассказы старого старателя.