Эссе 57 Мы и Они О моральном состоянии нашего обще

Мы и Они. О моральном состоянии нашего общества.

Эссе 57

Как ни рвется моя душа в область анализа Нашей с Вами жизни сегодняшнего времени, но для проникновения в Суть дня сегодняшнего надо сначала разобраться в Сущем дня прошедшего. Наша с Вами мысль должна ясно представлять все культурные и околокультурные тенденции, во всем их многообразии и типологичности века XIX, века переломного в Нашем с Вами имперском Великоруском Бытие. Литературно-художественные тенденции выпукло отражают все те мировоззренчески-судьбоносные события того времени в Русском Мiре. Вот с них и начнем Наше с Вами сегодняшнее обсуждение.

И здесь перед Нами сразу возникает титаническая фигура Н. Гоголя на культурном поле Русского МIра. Вот характерный портрет литературного таланта Гоголя, где отразил и перечислил мнения всех эпох и течений критической мысли о Гоголе писатель и критик И. Золотусский: -

  «За Гоголем параллельно следуют две репутации. Это репутация обличителя, сатирика, беспощадного к России и к её народу. «Другой» Гоголь (после появления «Выбранных мест») — апологет самодержавия и крепостничества. Его оппоненты объявили «Выбранные места» «падением» Гоголя и изменой художеству и прежним радикальным идеям (которых у него, кстати, никогда не было).

По-иному трактуется и гоголевский поэтический дар. Гоголь — не сатирик, а комик.

Святитель Серафим (Чичагов) называет Гоголя «возлюбленным сыном нашей Церкви».

Лев Толстой объявляет «Выбранные места» лучшим произведением сердца Гоголя и мечтает издать главы из них как факт «чудесного жития». Он добавляет, что если б Гоголь жил в средние века, его бы признали святым.

Отношение людей Церкви к духовным исканиям Гоголя при его жизни было гораздо более строгим. Святитель Игнатий (Брянчанинов), например, считал, что в ней «смешение» духовного и душевного, света и тьмы. Отчего такая строгость? Оттого, что Гоголь в «Выбранных местах» невольно вторгся на территорию Церкви.

Так называемый Серебряный век, ещё до этого вульгаризировал Гоголя, с другой стороны. Он видел в нём или экспериментатора, мага метафоры (Андрей Белый «Мастерство Гоголя»), или исследователя природы нечистой силы. Д. Мережковский в книге «Гоголь и чёрт» пишет, что и Хлестаков — чёрт, и Чичиков — чёрт. О сатанинском смысле гоголевского смеха писал В. Розанов. Этот смех, по его мнению, явился, чтоб разрушить Россию.

Гоголь думал иначе: «Искусство — не разрушенье, — писал он перед отъездом в Иерусалим В. А. Жуковскому, — искусство есть примиренье с жизнью».

Применение же к анализу гоголевской прозы марксистской схемы закономерно вульгаризируя ее содержание, сводя его к социальному протесту.

«Формальная школа» (Б. Эйхенбаум, Ю. Тынянов) проигнорировала Гоголя — духовного писателя. Разсуждали о чем угодно, но не о том, как в ответ на издевательства чиновников Акакий Акакиевич спрашивает: «Зачем вы мучаете меня?», а за этими словами слышатся другие (евангельские В.М.) слова: «Я брат ваш».

И давайте зададимся простым вопросом! А стала ли фигура Гоголя Нам с Вами понятней и ближе после этого простого перечисления мнений взглядов разных политических течений и эпох? Мне не стала однозначно, не знаю как Вам! А почему? Да потому, что шоры социалистическо-демократической общечеловечности (как и подобный же космополитический православный взгляд священничества В.М.) намертво закрывают типологию искусствоведческой мысли Гоголя во всех без исключения отзывах!

А ведь типология личности и ее нравственного ощущения Эстетики культурной социальности, это Основа Основ самой личности, без природного нравственно-личного обладания которой, каламбурно, сама Личность претерпевает некую идейно-политическую дегенерацию, собственно внутренней наносной политизированной Сущности сознания, и закономерно становиться ущербно-политически Без-Ликой, «общечеловечной»!

Вот эта то «советская интернационалисткая общечеловечность и накрывает пока еще общественное сознание «россиянского», и пока, лживо по «демократически» - «многонационального» общества. И обретение Великоруской Имперской Типологии Личностью и Социумом здесь единственное лекарство для ее излечения.

Для Русского Мiра и Духа никогда не должны быть идеалом инорасовые «прорывные» мерзости бытия, сегодняшних дурно пахнущих общественных «икон» - «моделей водяновых», «креативных личностей немцовых, чубайсов, канделак» и прочих «эффективных менеджеров». Та же шутовская роль и у подобных им спортсменов и спортсменок депутатов Госдумы, этих «карелиных, третьяков, родниных, журовых» и прочих, креативных общественниц «пушкиных», сросшихся безнациональностью и космополитизмом духа личности с атеистической богоборческой либеральной властью. Они, либеральные миражи жизни, не должны заслонять обретение Нами в массе спасительной Наднациональной Русской Типологии Бытия и Высокой Эстетики ее Идеалов, как защиту от впадения Личности и Общества в мерзости «общечеловечности».

(вспомните Великоруское ощущение деятельного капитала Высокой Эстетикой чувства Русского Духа у старообрядческого купечества и предельную алчность нынешнего «демократического» либерального  жулья В.М.)

Деятельность перечисленной публики сродни духу проституирования движения женского «феминизма». Эта материалистическая феминистская публика потеряла ощущение своего Предназначения от Творца, создавать в союзе с мужчиной культурную Эстетическую почву Бытия, как для собственного становления Духа, Духа Семьи, так и передачи Основ Высокой Эстетики Культуры своим детям, транслируя ее по жизни на окружающий мир. Утонувши в зловонной луже дегенеративной сексуальности и ее свободы эти люди теряют свое природное Естество, проституируя по жизни подобными взглядами. Подобная ущербность духа из века XIX-го от «социалисток» выродков Клары Цеткин и Розы Люксембург (по кличке «хромая роза»; те шли по жизни примитивными правами «борьбы всех против всех»), перекочевала во все «правильные демократии» дегенеративного сообщества либералов.

Вернемся к Гоголю. Гоголь (Яновский) малоросс и вышел к массовому читателю колоритными художественными зарисовками «Вечера на хуторе близь Диканьки» и «Тарас Бульба» сразу ощущаемого огромного литературного таланта. Раскрылся Гоголь в Русском Мiре столиц, в великоруском ареале культурного духа, но самого Наднационального Великоруского Духа не имел, уважал и почитал его, но не имел.

Здесь подобное чувство можно показать на советском членстве в ВЛКСМ, где молодежь занималась художественной самодеятельностью, туризмом, разной кружковой работой по интересам, но никакого отношения к сатанизму «марксизма» и «классовой борьбы» не имела и близко. Конечно подобные люди ВЛКСМ и членство в КПСС, которое давало определенное положение в обществе, вспоминают сегодня с ностальгией. Они не ощущали и не ощущают до сих пор, что здесь «марксизмом», как дьявольской системой, была произведена сатанистская подмена имперского деятельного сословного природного разделения любого общества. Если в имперском сословном обществе сразу был виден деловой уровень и общественная цена личности, то подмена сословности на «общественные» и «политические движения», не так очевидна и по масонски скрыта.

Тут в деле был идеологический политический сатанизм, «идеологического марксизма», для «перековки» сознания молодежи и всего общества в безнациональную «новую общность – советский народ».

И здесь же попутно, как главная и основная скрытная масонская цель, было выделение из этой общественной массы  когорты «призывников» в масонские ряды, как формирования отрядов «спящих своих». Вот они, эти «спящие свои», и выстрелили в по тихому, пока неприметно, в «застой» и активно, уже громогласно в «перестройку». Эти «спящие», во всех структурах «ссср», в момент перехватили в 1985-1993 годах всю власть в огромной стране на всех уровнях. А сегодняшняя, как и всегдашняя, примитивная комбратва политизированной черни, бывших КПССников и ВЛКСМщиков, до сих пор не прозреет, и все тупо ищет в своих рядах «отдельных предателей дела социализма», которые «погубили великую ссср».

Гоголь здесь оказался более зрячим, чем общественное мнение, он увидел идеологическую пропасть духа, уже не русской по духу тогдашней интеллигенции. А жизни великоруского народа, он малоросс не знал и не понимал, и собственного великоруского духа не имел. Гоголь, поначалу, своими комедиями «Ревизор» и «Мертвые души» и иными произведениями хотел привлечь внимание общества к этим назревшим и перезревшим гибельным общественным тенденциям всеобщей либералистики и проблемам. Но к его вящему ужасу он увидел восприятие своих произведений общественным мнением, как театральный сатирический лубок на русскую жизнь. Гоголь сжег второй том «Мертвых душ», так как ощутил в нем сатанизм, проникший в его душу творчеством, через ту зыбкую грань между Высокой Эстетикой Искусства и разрушительной низменной этикой духовного Искуса. И здесь Гоголь совершенно ложно увидел возможность уврачевать русское общество, через Православную Веру, исправив церковные нестроения (вспомните вышесказанное: - «Гоголь в «Выбранных местах» невольно вторгся на территорию Церкви» В.М.).

И Гоголь кинул в общество свой спасительный призыв «Выбранные места из переписки с друзьями», но то сугубо либеральное, «республиканское» общественное мнение просто посчитало это мыслями религиозного психопата, а Церковь, Архирейством, сразу и напрочь осудило «Выбранные места». Гоголь далее уже не мог дышать в России, и уехал работать в Италию, но катастрофические мысли причастности к гибели Русского Общества своих произведений пережить не смог, и умер от подобных психических переживаний совсем молодым.

А криво понятые общественным сознанием прозрения Гоголя породили целую плеяду сатириков типа Салтыкова-Щедрина с его «Городом глуповым» и того же драматурга Островского, оплевавшего деятельное русское купечество. Литературные плевки чахоточных Горького и Чехова довершили разгром живых великоруских традиций русской литературы. Тот же К. Леонтьев, как вершина Русской Типологической Мысли, ошибочно называл Гоголя губителем традиций Великой Мировой Русской литературы. И она, эта литература, мелкотравчатостью покатилась этически вниз в Серебренный век Русской Культуры и грядущие революции. И так было до тех пор пока не пришел, ворвался в Культурную жизнь России пророческий мыслительный Гений русского писателя Михаила Булгакова, но об этом в следующей части.