Пять минут с глухонемой Моникой Белуччи

                Подарок для моей единственной. Евы Браун
     - Таким образом, товарищи, - докладал невнятный, будто мутировавший в чреве матери - потаскухи эмбрион еще одного ребенка Эвелины Бледанс, опасного своей непредсказуемостью и явной предрасположенностью вступить в конце концов на склизкую дорожку трактористов и механизаторов, Макрон, свысока оглядывая собравшихся в этот нелегкий век развития в обратку правителей уставшей умирающей Земли, вшивым глиняным шариком Джека Вэнса летящей через космическое говно Илона Маска, пуляющего в вакуум любое фуфло, включая негодяев - космонавтов, злоумышляющих супротив начальства, целиком озадаченного проведением внеочередных выборов в Сенат России, окончательно и конюшенно ставшего единым и неделимым жеребцом Гая Юлия Цезаря Калигулы, ухойдакавшего сестру оглоблей, а братов у его никогда не было, кончились все свиные браты, убыли, бля, жрать дерьмо на просторах мировой сети, бурлящей новым холливаром Холли Хантер и Хали Бэрри эври бади Бади Холли, о май гяж, столкнувшихся стальными танковыми колоннами бессмысленных русских слов перед лицом неприкрытой агрессии миролюбивого Рамзана Кадырова, реализующего более скорый процесс эволюции в обратку, нежели остальные славного мсье Бэма, кончающего, как известно, остальные остальных, швыряя в окно адмирала Колиньи и возглашая поступательный переход из Изабеллы Кларк прямо в Рай, - мы отмечаем героический факт закладания Третьего Рейха краеугольным психоделическим  камешком Версальского и марлезонского балета, подписанного в гримерке сбежавшего из страны Любимова самим Грибовым. С гитарой, - жестоко добавил Макрон, умаляя мужеское достоинство, пришпиленное аглицкой булавкой Аннушки Рэдклифф к нелепой шляпке госпожи канцлера, одутловато отпыхивающейся мазутными выхлопами соляра на рейде Кантакузино, секретного города, ставшего человеком и пароходом по воле ООН, полным составом примающей ботокснорылого карлика, семенящего алюминиевыми лаптями по полям Великой войны, передохнувшей на пару десятков лет, чтобы, собравшись вкупе и ин масс, обрушиться на линию Мажино - Сталина - Зигфрида парашютистами Родена, каменными торсами вылепленными в Сен - Сир Вест - Пойнта имени сорока лет и пяти дней геноцида назначенных виновными за все.
     - С тех пор при нас гитара, - заголосил мужчина в синем габардиновом пальто, приплясывая и расстилаясь по авансцене авианосца, где все они и кучковались, суки рваные, экстерриториально знаменуя неподвластность правящих планетой кланов дубине правосудия дымящего сигарой ирландца Линча, внимательно рассматривавшего мокрые спины каракатиц по правому борту борта  " Полста ноль на х...й ", переименованного Указом Конгресса Бибисей из  " Рональдо Рональдиньо ", миллионного президента США и двадцатипятитысячника стахановского движения на Запад, к фронтиру отдельной кооперативной квартиры пентхауза, охраняемой неумытыми мексиканцами, говном - народом, что известно любому, но толерантность не позволяет назвать чечена скотом, так и с ими, неможно именовать сраных латиносов вонючими и черножопыми, думал Линч, решив не ставить знаков - препинаков в этот раз, тем более, что давно мертвой Еве Браун было совершенно до п...ды, - и нас прозвали шара, а мы не стали с этим возражать.
     - Грамматицки необоснованно, - заспорил министр Лавров, разоблачаясь Захаровой, шикарно - блондинистой и вечно бухой, будто Фурцева на сопках Маньчжурии, - выражаешь емоции, человек по имени Конь. - Он торжествующе закричал, потея очками и судорожно холзая очком под трубами клетчатых шкер истинного любера, ужавшего кастет хвостом. - Га ! Думал, не узнаем ! Шалишь. Видали мы вестерн, - объяснял он накоротке прильнувшей к его ботинку Захаровой, уплостившейся камбалой на палубе борта, потерявшего первые слова названия и ставшего, таким образом, товарищи, просто  " На х...й ", - про индейцев и рабов на галерах, там и был человек по имени конь.
    - Дык буквица прописями или большая ? - уточнил диалектику ситуации республиканец Ржечи Посполитой пан Володыевский - Чресседельный, уходя линем за ватерлинию водоизмещения, спускаемый боцманматом в белых козырных флотских клешах, бля, мать его так, козла.
     - Вчерашняя, - креативно нашлась носастая и вздорная Тина Канделаки, замыкая похмельную отрыжку утопающего в кильватере Чапая бесконечной лентой братьев Люмьер от двадцать второго, и океан замерзшего говна, где дрейфовало судно, вздрогнул да так и засох, на хер никому не нужный и не интересный.