6

                (предыдущее http://www.proza.ru/2018/11/12/1362)


  Несмотря на всю её загруженность, на непонятки с её частичным секс-запретом, мы были счастливы, как только могут быть счастливы люди, нашедшие друг друга, две родственных души, которым удивительно хорошо вместе.
  Не видясь недолгое время, мы начинали скучать и искать встречи. Нас буквально тянуло друг к другу, и оба это физически ощущали. «Это какой-то неведомый закон любви, - говорила Ия, - иного притяжения, чем земное. Наверно, оно небесное». Я молча соглашался с ней, с радостью заключая в объятия при каждой встрече. А однажды напомнил ей слова Лорки: «Это – главный закон людей. Из винограда они делают вино, из поцелуев – человека. Это – главный закон людей: выстоять несмотря ни на годы, ни на расстояния. Выстоять, не смотря ни на что».
  - Это – Поль Элюар, - мягко возразила она, - И звучит чуть иначе:
  «Есть горячий закон у людей
Виноград превращать в вино
Создавать из угля огонь
Из поцелуев людей
Есть суровый закон у людей
Сохранять чистоту несмотря
На войну и на нищету
Несмотря на грозящую смерть
Есть сердечный закон у людей
Делать свет из речной воды
Из мечтаний земную явь
Из заклятых врагов друзей
Это древний людской закон
Это новый людской закон
Он из детского сердца идет
К высшей мудрости всех времен».

  - «Это новый людской закон
Он из детского сердца идет
К высшей мудрости всех времен…»
  - повторил я.
  - Как хорошо сказано…  Почему ж я считал, что это – Лорка? Ведь у меня редкая память.
  - С тобой опасно иметь дело, - улыбнулась Ия, - Значит, ты не забываешь обид.
  - Но, значит, я и никого не забываю, любимая.
  - Это – намёк на прежние связи? – приняла она грозный вид.
  Я не поддержал шутки, ответив всерьёз:
  - Я любил и люблю первый раз. Единственную свою. До тебя я просто не знал, что это такое… любить. Быть с тобой рядом – это счастье. Знать, что ты существуешь на белом свете и, боже правый, ты моя – это восторг. А что я ощущаю от того, что ты меня любишь, я даже описать словами не могу.
  Ия остановилась, ткнувшись лицом мне в грудь. Она скрывала слёзы. Я прижал её к себе, гладил волосы и целовал.

  - Знаешь, любимый, - сказала она, когда мы проходили нашей набережной, - я думаю, мы здесь не случайно встретились. Я была на грани отчаяния, ты шёл умирать, а спас меня… Нас явно свели, чтоб мы спасли друг друга. И вторая встреча, здесь же…
  В памяти у меня всплыли слова Ашну: «Как ещё вы нашли друг друга… Тут явно не обошлось без постороннего вмешательства».
  - Любимая… я оставил тебя в тяжёлый момент… а ты простила меня.
  - Я так обижена была… но, как видишь, не переставала любить. Мне было настолько больно, что не описать. Чтобы выжить, внутри я словно заморозилась, когда ты ушёл. На долгие три года. Я уже не верила, что встречу. Для меня было шоком, когда тебя вновь увидела.
  - В том кафе я несколько раз умирал и воскресал… думаю, ты понимала это. В твоей власти было лишить меня жизни, ибо жизнь моя – это ты, или даровать себя.
  - Я чувствовала это, но сначала боялась вновь поверить тебе, а когда поверила, то что-то во мне из вредности не давало признаться.  Я – девчонка всё-таки, а они – вредные, поэтому, даже делая больно самой себе, медлила. Я уже знала, что тебя не отпущу, а молчала, ничего не в состоянии с собой поделать, выплакивая из себя обиду. Какой ты молодец, что окликнул и не отчаялся там в кафе…
  - Я онемел, когда увидел тебя. Кроме слёз, ничего и не мог. Но когда ты вышла из туалета, бледная, чужая… я просто умер. Жалел только об одном: почему я дожил до этого дня? Почему не сдох раньше?
  - Бедный мой… прости…
  - Нет, это ты меня прости… Думаю, под машину я попал за это.
  - Что ты говоришь! 

  В другой раз я сообщил Ие, что звонила Тильда, интересовалась, как у нас дела. Её оболтус не пожелал остаться в армии по контракту, и скоро их счастье с Лерой будет поставлено под вопрос.
  - Опа… Как же они будут выкручиваться?
  - Не знаю. Да и она пока не знает. Посочувствовал ей. Анатолий скоро съезжает, что несказанно радует Тристана с Ромео, но я не решился об этом сказать. Подумал, тебе это не понравится.
  - Ты правильно поступил. Но они могут снять и в другом месте.
  - Её охламона нельзя оставлять одного в квартире.
  - Вот беда… Что ещё она говорила?
  - Спрашивала: не обижаю ли её дочу – тебя. Сказала, что такой девчонки я не заслужил. Я с ней согласился. Говорила, что надо будет увидеться – до Нового года или на.
  - Лучше бы в парке или ещё где, любимый. Они столько пьют…
  - Придумаем что-нибудь, мой кутёнок.
  Последнее любовное прозвище я дал ей за то, что она приноровилась засыпать, свернувшись в калачик, подобно щенку, а лицом уткнувшись мне в грудь. 

  Не раз, пока не вышел на работу, я встречал Ию у её факультета. Увидев меня, она вспыхивала от радости и летела навстречу, раскинув крылья. Я ловил её и кружил, прежде чем опустить на землю. Потом мы целовались, потом шли по набережной, обмениваясь новостями.
  - Девчонки мне так завидуют, - говорила она.
  - Ты хорошо учишься? – делал я вид, что не понимаю.
  - Нет, что ты – муми тролль, - смеялась Ия, - Спрашивают, где я красавца иконописного выловила? Я отвечаю: места надо знать, где клюёт! Тогда они интересуются, где же тот водоём и на что похожие на тебя выныривают? Говорю им, что поймала последнего и единственного, так они спрашивают: нет ли у тебя брата-близнеца?
  «Бойкие девчонки», - смеялся про себя я.
  - Эх, жаль меня некому спросить, где я такую красавицу оторвал…
  - Оторвал? Вместе с руками?
  - А кто же так отдаст?
  - Ха…
  - Да, насчёт близнеца можешь сказать, что есть.
  - У тебя есть брат? – удивилась Ия, - Ты не рассказывал…
  - Сиамский близнец, неотделимый. Как мы с тобой.
  - Ах, ты…
  Мы шли дальше, болтая и смеясь, а я думал: «У них там одни ботаники на факультете, и то в дефиците. Сплошь девичник. Оттого и спрос на тех, кто в штанах, повышенный. Любой сгодится, включая и такую версту, как я». 

  Несколько раз мне казалось, что за нами едет серое авто. Проследив мой взгляд, Ия присвистнула:
  - Это – папина машина! Давай свернём и уйдём дворами.
  Тогда мы оторвались от преследования. Моя любовь предупредила, чтобы не звонил на номер её отца или на домашний – определят откуда.
  - Им известно, что я жива-здорова. Посылаю весточки. Это, конечно, маман желает знать больше. Ей как бы не пофиг, что со мной. Перед папой показывает. На самом деле, она – полная пофигистка.  Занимается, в основном, собой. Фитнесс, бассейн, солярий, бег, косметологи… Жалуется, что продохнуть некогда!


  Я лежал, слушая музыку, когда в дверь комнаты постучали. Сначала я не услышал, будучи в наушниках, но когда дверь приоткрылась, удивлённо поднялся с кровати.
  Передо мной стояла Ия… и не Ия. Та же ямочка на подбородке. Скорее, то была она, но в богатой одежде и, возможно, чуточку старше. Или мне так казалось…  Она буквально впилась в меня глазами.
  - Вы – иина сестра? – спросил я, соображая, что вроде о сестре она не упоминала…
  - Я – её мама.
  И голос был иин!
  Обалдев, я вынул и второй наушник плеера, посчитав, что ослышался.
  - Вы шутите?
  - Нет, Виталий, я не шучу. Может быть, поздороваемся, и предложите даме сесть?
  - Садитесь. Вот стул...
  Я уселся на постель, ожидая продолжения. Она сама пришла, пусть и говорит, что ей надо. При этом я испытывал странное чувство: я беседую с Ией, которая меня дурит.
  ПсевдоИя молчала, разглядывая наше убогое жилище.
  Я думал: «Тристан её пустил. В этих наушниках я даже звонка не слышал. Выследили всё-таки. И время подобрала, когда Ия в универе».
  Закончив осмотр, «сестра-мама», копия Ии, её голосом спросила:
  - Вы – приезжий?
  Когда она говорила, у неё появились те же ямочки на щёках, что у Ии!
  - Нет, - покачал я головой, - а почему вы так подумали?
  - В коммуналке живёте, один.
  - Эта квартира целиком была родителей. Они умерли. Остальные комнаты сдаются.
  - Так вот вы на что живёте.
  Я улыбнулся, ничего не ответив.
  - В любом случае, это – небольшие деньги, - сказала она, - У нас одна иина комната больше этой. Где я могла вас видеть?
  Я промолчал, хотя понимал с кем она могла спутать. 
  - Она думает появиться дома?
  - Спросите у неё.
  В комнате настало тяжёлое молчание.
  Потом она предприняла ещё одну попытку.
  - У вас не осталось взрослых родных, поэтому некому объяснить, что испытывают родители, когда их ребёнок уходит из дома.
  - Вы правы, некому. Но индейцы говорят: «Ребёнок – гость в твоём доме. Вырос – отпусти».
  - Да, - сказала она, - вы не только удивительно хороши собой, но и язык у вас неплохо подвешен. Неудивительно, что у Ии голова закружилась. Но это проходит.
  Гостья поднялась.
  - Передайте ей, пожалуйста, что когда головокружение пройдёт – рады будем её видеть. Вы ведь только попользуетесь ей и найдёте замену.
  - Думаю, вы ошибаетесь.
  - Бросьте, Виталий! У вас уже было и ещё будет немало других дурочек. С вашими-то данными… Поразительно! Такие тонкие черты, ангельское лицо… Никогда не подумаешь, кто за ним скрывается. Прощайте! Не надо меня провожать.
  А я и не собирался.
  Она закрыла за собой дверь, я же подумал: «Издевалась… «С вашими-то данными!» Кто скрывается за ангельским лицом… Тьфу!» И наперекор любой логике у меня осталось ощущение того, что я был разыгран, и это всё-таки была Ия.

  Вечером я пересказал визит нежданной гостьи Ие. Та явно была ошеломлена.
  - Ввалилась сюда… Оскорбляла тебя и меня… у нас дома.
  От её «у нас дома» у меня потеплело на душе, и почти исчез неприятный осадок от встречи с «мамой-сестрой». 
  - Представляю, что она наговорит папе и родственникам! Ты предстанешь в её рассказе, как минимум сутенёром, посылающим меня на панель. Квартира станет борделем или опиумной курильней. Будь готов к визиту наркоконтроля.
  Я покрутил головой:
  - Боюсь, господа контролёры будут разочарованы, не обнаружив здесь и маковой росинки.
  - Это ты намекаешь, что всё съел без меня, чудовище?
  Я засмеялся, а Ия завершила реплику:
  - Им не требуется что-либо обнаруживать на самом деле. Улики они привыкли приносить с собой.
  А потом жалобно спросила:
  - Ты действительно всё съел? Берегись! В этом случае я съем тебя. 

  Но после ужина Ия поинтересовалась:
  - Ну и как она тебе показалась?
  - Видишь ли, сначала я решил, что это – ты, только переоделась, чтоб меня удивить. Потом лишь по глазам понял, что кто-то немного постарше. Подумал, о сестре ты мне не рассказывала…
  - Классно выглядит для её лет, признайся?
  - Ия, она меня не соблазняла, успокойся.
  - «Не виноватая я, он сам ко мне пришёл»?
  - Сама.
  - «Сама-сама-сама…»?
  - Перестань. Не смешно. Это было неприятно.
  - Что «это»?
  - Её визит. Я тебя разочаровал, врединка? Моя репутация соблазнителя теперь погублена?
  Ия вздохнула, отведя взгляд, а потом посмотрев на меня глазами виноватой собаки :
  - Как только ты меня терпишь… Виталька, я тебя обожаю.
  Я знал, что она готова ревновать меня к каждому фонарному столбу, находясь в полной уверенности – весь женский мир только и думает, как бы увести меня – само совершенство – от неё. Такие вещи не лечатся, а я обожал её, способный простить и куда худшее.

  Через несколько дней, глянув: сколько осталось наличности, я принялся искать работу.
  Те фирмы, где я трудился до аварии, либо закрылись, либо не нуждались в агентах. Начались хождения по другим. В одной требовали дресс-код: костюм, белую рубашку с галстуком, чего отродясь у меня не водилось. В следующей нужно было каждое утро являться в офис на другом краю города, а получив там наставления, оттуда направляться в свой район через весь город, где в каждой торговой точке следовало брать нулевой чек, подтверждающий посещение. К пяти вечера надо было вновь приехать в офис. На саму работу почти не оставалось времени. Дома надлежало заполнить отчёт о свершениях, и сдать его наутро. Раз в неделю помогать продажам твоего товара, зазывая покупателей у отдела и рекомендуя товар этой фирмы.
  Похоже, за то время, что я болел, они посходили с ума. Пивные компании теперь требовали наличие автомобиля, чтобы в конце месяца вывезти себе, выполняя план по неликвидам, целый багажник продукции.
  Сунулся в бакалею, заморозку, но и там требовали машину.
  Наконец, я надыбал новую компанию, которая даже ещё не имела лицензии, но готова была платить полгода неплохой оклад независимо от результата. Они пока не знали, какой у них будет товар, и только вели предварительные переговоры о контрактах, изучая рынок. У владельца основным был строительный бизнес, а новый решил завести из престижа и ещё каких-то соображений. Устроив туда трудовую книжку, я попутно нашёл вторую контору, существовавшую для обналички денег её хозяев, но с неплохими условиями и стал работать. Районирования у них не было, занимай всё, что свободно. В третьей фирме условия были ещё интереснее: в ней ты сам, еженедельно сдавая инкассированное, отсчитывал свой процент.
  По нагрузке мы с Ией сравнялись, атакуя в постели друг дружку, в основном, после отсыпа по выходным. Одни и те же клиенты работали у меня по двум или трём фирмам одновременно, поэтому нагрузка была посильной. Главное, было не перепутать: куда какой заказ передать. 
 
  Жили мы с ней душа в душу. Время от времени она вытаскивала меня в театр или на концерт, покупала мне обновки, научилась готовить!
  Слов нет, как хорошо было нам… 
 
  Следующим летом мы с Ией полетели отдыхать к морю, в Болгарию. С нами отправились Тильда с Лерой, счастливые, что смогут, не скрываясь от матильдиного шалапута и близких, отдохнуть душой и телом.
  Наши номера были в гостинице рядом, имели лоджии, окна открыты из-за жары и отсутствия кондиционеров, и потому слышимость – идеальная. Оттого наше невольное участие в их сексуальной жизни было постоянным, как и их – в нашей. Конечно, это заводило обе стороны и часто стоны и крики неслись в унисон с обеих сторон. Но поначалу, особенно Ию, это шокировало, заставляя включать телевизор или музыку погромче. Потом мы привыкли. К тому же часов до двух-трёх ночи гремела дискотека. 

  С погодой и морем нам повезло, но Ия ограничивала мои развлечения, находя часть из них опасными. Она не пустила меня прокатиться на «банане», полетать над волнами на парашюте.
  - Через мой труп, - заявила она решительно, - Тебе мало того велосипеда? Не для этого мы тебя с того света вытаскивали, любимый…
  Это уже было обращение к нашим спутницам за поддержкой. Благо, они лежали на пляже рядом.
  Тильда с Лерой только посмеивались, наблюдая, как она опекает меня.
  - Цени, Талька, - поддержала её Тильда, - был бы не дорог – пускала бы куда угодно. Смотрю на вас – и сердце радуется. Есть же на свете счастливые люди…  О ребятёнке не задумывались?
  Ия отвернулась, а я возразил:
  - Куда нам его? Ты ж знаешь нашу комнатёнку. Где в ней место сыскать? В действительно холодную зиму в ней приходится спать под двумя одеялами и в одежде. В батареях – температура обратника, то есть, эта вода обошла другие дома, отдав там тепло, и на обратной дороге заглянула к нам на минутку. Было дело, мы с отчаяния нагревали комнату электрошашлычницей, пока та не перегорела.
  Ия кивнула, подтверждая мои слова.
  - Но ребята, - вступила в разговор Лера, - теперь есть ипотека. Можно одновременно продать вашу комнату и купить с доплатой квартирку, хотя бы студию для начала. 
  - У Ии нет дохода, на неё не дадут кредит. У меня официальной зарплаты – кот наплакал, а в трудовой книжке – одни прорехи. Везде работал без оформления. Банк взглянёт на это и скажет: «Иди-ка ты отсель, Виталик, на все четыре стороны!»   
  Тут высказалась Ия:
  - У Виталика родственница в Швеции. Если только к ней обратиться…
  Мы дружно с удивлением посмотрели на неё.
  - Туве Янссон, - напомнила мне Ия.
  Я засмеялся.
  - У неё целый остров с невыговариваемым названием, - продолжила с серьёзным видом Ия.
  - Он называется Кловахарун, - уточнил я, - Находится в Финляндии близ Порвоо.
  - Ты чего-нибудь понимаешь? – спросила Тильда Леру.
  - Понимаю, - ответила та.
  - И что?
  - Дурят они нас, вот что.
  Тильда улыбнулась, грозя нам пальцем.

  Наблюдать их несуразную пару было по-своему любопытно. Это внешне был женский вариант Дон Кихота (Леры) и Санчо Пансы (Тильды), только заправляла там, разумеется, Тильда. Приехав сюда и облачившись в некогда годившийся ей купальник, она с ужасом обнаружила, что тот более не вмещает всё её великолепие, теперь торчащее и вываливающееся наружу на всеобщее обозрение. Пришлось его, конечно, не великолепие, а купальник, разрезать на две части, но и это не спасло положение. Им удалось кое-что прикупить, но тильдиного размера лифчика у болгар не оказалось. Видимо, они не представляли, что подобное существует.
  Назло коварной судьбе Матильда загорала топлесс, а те верёвочки, что Лера ей приспособила внизу, скорее, подчёркивали наготу, чем скрывали. У Ии при каждом взгляде на Тильду округлялись глаза, и она их отводила, признавшись мне, что с Матильдой «Ребенс отдыхает».
  - Ты хотела сказать: на ней?
  - Нет, - помотала она головой, - ему такая не попадалась. Запечатлел бы. 
  Лера, по-своему, была не менее колоритна. «Думаю, в другой жизни она была жирафом», - шепнула мне Ия.
  - А ты – кутёнком, - целуя, ответил ей я.
  Со мной тоже была проблема, в чём Ия пыталась посильно помочь, ещё в Питере подбирая мне наряд для пляжа. «Ну, ты и монстр», - бормотала она в отчаянии. Ни одни плавки мне не годились по известной причине. Но она нашла выход, хотя одеяние пришлось шить.  В итоге я загорал и купался в длинных разрисованных попугаями трусах с резинками, удерживавших то, что следовало скрывать на пляже.
  Увидев: в чём я пришёл загорать, Тильда с Лерой захихикали, а первая сказала:
  - А я-то гадала, как ты выкрутишься…
  Ия тут же подала голос:
  - Вы тоже хороши!
  Они засмеялись ещё сильнее.
  А Тильда потом мне тихо уважительно заметила, когда Ия отошла ненадолго:
  - Твоя защитница… И где ты такую девчонку нашёл? Красавица, и умница, а втрескалась в тебя, как кошка. Лучше к тебе не подходи – убьёт!
  - Да, стоит опасаться, - так же тихо ответил я, - У неё какой-то пояс по боевым искусствам. Не дай бог, распоясается! И бегает здорово – не уйдёшь.
  - Да, от неё не скроешься, - засмеялась Тильда, - догонит! Так вот почему ты тоже бегать стал… Не надейся, не удерёшь! Втроём ловить в случае чего будем.
  Я улыбнулся:
  - Не придётся. Охота – пуще неволи.   

  Солнце, море, изобилие фруктов и овощей, любви… Всем нам было там хорошо. Я кружил Ию, невесомую в воде, а она, счастливая, смеялась. Мы купались, ныряли, загорали, гуляли по берегу до соседнего городка, тоже жившего только в сезон за счёт туристов, а после пустевшего. Идти было три километра. В том городке останавливаться было престижнее и дороже, поэтому там было больше иностранцев, чем наших людей.
  По пути туда обнаружили пляж нудистов, который Тильда в своём одеянии могла смело навещать, что мы с Ией не преминули отметить, убегая после этого от неё со смехом. Дальше шло лежбище немецких гостей, и это стало Тильдиным реваншем, ибо ныне все знают, как, оголившись сверху, загорают немки любого возраста, переодеваясь на пляже без кабинок, а тогда нам было в диковинку. Матильда после прохода мимо этого показа любых видов и размеров бюстов долго нам выговаривала, что мы – отсталые, пока ещё до нас дойдёт… особенно – до самых длинных… а вот она – в тренде. Мы не возражали, поражённые, опускали головы, прикрывали ладонями лица, всем видом демонстрируя как нам стыдно за свою отсталость. Потом все вместе смеялись, и тогда уже Тильда сокрушалась, что не стала первопроходцем в этом деле, опередили проклятые фрицы!
  На самом деле, ничего не стеснявшаяся Тильда завидовала точёной фигурке Ии, любуясь ей. Отправляясь к морю вслед за любимой, я уловил её фразу, адресованную явно не мне:
  - Эх… я никогда такой не была… Мечта!
  Лера в ответ промолчала.
 
  Обедали мы каждый раз в другом ресторанчике, пробуя новую кухню и хохоча над несоответствием слов в двух славянских языках. Невеста по-болгарски оказалась… булкой, а живот – жизнью. Тётя – кАкой, что особенно развеселило Леру, для которой Тильда являлась тёткой. Тильда обиделась, и Лера признала, что болгары не правы: не всякая тётя – кака и не всегда. После чего они поцеловались.
  Больше всего по душе нам пришлась македонская кухня, это заведение в дальнейшем мы и посещали. Здесь мы узнали языковой перл нашего отдыха. Оказалось, что тушёные овощи по-болгарски звучат как – «задушенные зеленчуки»! Немало у нас за столом позже прозвучало фантазий, как маньяк-повар двумя руками душит несчастные овощи, которые сопротивляются, отбиваясь, но с помощью официантов он одолевает и несёт их, задушенных, на блюде, к радости проклятых вегетарианцев. 

  Случился у нас неожиданный казус. В том же отеле не отдыхала, а приехала на сезонную работу наша проститутка. Об этом мы услышали от Леры, которой поведали соседи. Она показала нам эту красотку. Стройная симпатичная девушка в бикини, длинноногая. Миниатюрная, на мой взгляд. Путана как раз шла на пляж впереди нас.
  - Давай отстанем, - тихо скомандовала Ия, - а то ты глаза о неё сломаешь.
  Я повиновался, улыбнувшись.
  Прошло несколько дней, и мы забыли об этой труженице на ниве любви. В сиесту я сидел в шезлонге на лоджии. Из одежды на мне были чёрные очки. Ия была  в ванной.
  Неожиданно раздался стук в дверь. Я поднялся посмотреть, кто там, а незапертая дверь отворилась. У порога стояла та сама девица, минимально одетая. Она делала вид, что кого-то ищет. Но поневоле её взгляд скользнул вниз при моём появлении, а рот открылся.
  В этот момент из ванной вышла Ия в одних трусиках. Она мгновенно оценила ситуацию, закрыв меня собой и приняв боевую стойку.
  - Вон! – показала она непрошеной гостье, - Не то тебя унесут.
  Ошарашенная девица застыла, а я заподозрил, что произойдёт дальше. Нам ни к чему здесь были неприятности. Поэтому я обнял Ию и угрожающе проревел дуре в коридоре:
  - Уходи!
  Та, наконец, очнулась и закрыла дверь.
  - Ни на минуту тебя нельзя оставить! – после возмущалась Ия, - Тут же девки липнут! На тебя мух ловить, наверно, можно. А ещё лик иконописный!

  Ближе к концу отпуска Тильда уговорила погулять в ресторане вечером, с хорошим вином и песнями. Пили мы с Ией немного, но расслабились совершенно, ибо сидели душевно. Тильда решилась в такой обстановке спросить:
  - Ребята, колитесь, как познакомились?
  Я посмотрел на Ию, предоставляя ей слово. Вдруг скажу лишнее, что ей не понравится.
  Ия позже мне поведала,  что намеревалась выдать безопасную версию. Мол, подошёл на улице, заговорил… Но больно к тому моменту многое нас сблизило с Лерой и Матильдой, и неожиданно для себя самой моя любовь призналась, что я спас ей жизнь, когда собиралась с собой покончить.
  За столом воцарилось молчание, которое никто не решался нарушить.
  В ресторане звучала музыка, чужая речь, звон бокалов. 
  Молчание нарушила Ия.
  - Он заметил меня, стоящую на парапете и готовую прыгнуть… Кинулся прямо на поток машин, как ещё не погиб… добежал и схватил меня.
  Снова настала тишина. Я увидел, что Тильда уже не рада, что задала свой вопрос, и вступил, чтобы перевести разговор в иное русло.
  - Она стояла ко мне спиной, в куртке и брюках. Было темно. Я решил, что это парнишка. Ей было пятнадцать, как потом узнал. И только схватив в охапку, почувствовал: девушка попалась!
  - Озвереть! – вырвалось у Тильды.
  Продолжила Ия:
  - Мы встречались после этого, гуляли. Совершенно невинно. Он так меня поддерживал… Но тогда я была маленькой, родители были против, а у него были вы, обе. И он оставил меня.
  - Блин… - на этот раз не выдержала Лера.
  - Ты никогда об этом не говорил, - сказала мне Тильда.
  Я глазами подтвердил это.
  - После этого я и узнала что такое антидепрессанты.
  Лера с Тильдой переглянулись, вспомнив разговор в больнице.
  - Прошло три года, и мы случайно встретились. На том же месте. Видимо, судьба. Виталик попросил простить его. Как оказалось, я его тоже не смогла забыть. Расставаясь, мы договорились, что завтра приду к нему с ночёвкой. Но в тот же вечер он попал под машину…
  Дальше вы знаете.
  - Тишкина жизнь… - вздохнула Тильда, - Яп-понский городовой! Ну, вы, ребята, даёте…
  - Ой… - только и произнесла Лера.
  Тильда потянулась через стол к Ие, говоря:
  - Прости меня, дуру… задающую дурацкие вопросы. 
  - Мы ничего не знали, - поддержала её Лера, - извини…
  В итоге, пытаясь поцеловать Ию, они стукнули лбами друг дружку.
  - Вот нам и наказание, - сказала Тильда.
  - За что? – спросила Ия, - Сначала я хотела отговориться, а потом подумала: мы здесь все – не чужие друг другу люди. К чему скрывать?
  - Нет, милочка, - замахала на неё руками Тильда, - в жизни больше не буду ни о чём таком спрашивать. Твои ответы страшнее моих вопросов.
  Ия засмеялась и вечер продолжился. 


                (потом http://www.proza.ru/2018/11/12/1370)