9

                (перед этим http://www.proza.ru/2018/11/12/1410)


  Но утром задумался: к чему ж я пришёл?
  Я ношу траур не по себе, а по любви.
  Советы других мне не подойдут.
  Чем же убить время, пока оно не убьёт меня?

  «Лучше не думать, - решил я, - В моём положении это – непозволительная роскошь. Иди мыться, потом зарядка, после завтрак».
- А что потом?
- Тогда и скажу. Марш!

  С этого момента я разговаривал с собой, как с подчинённым, ожидавшим приказов.
  Он выполнял их все.
  После завтрака:
  - Помой посуду!
  Помыл.
  - Оденься, как для бега.
  Оделся.
  - Взгляни – нет ли дождя?
  - Есть, но несерьёзный.
  - Значит, хватит куртки с капюшоном. Сначала пойдёшь не быстро. Одевайся!
  На улице последовала команда куда направиться.

  … - Вернулся домой мокрым? Раздевайся и в душ!

  - Помылся и растёрся? Одевайся в сухое!

  - Отдых? Ни в коем случае! На молитву Хамео! На колени перед ним!

  - Где молитва?
  Я поглядел на кактус, выше которого был даже стоя на коленях, и произнёс:
  - О, любящий тепло и свет, житель пустыни!
  Считай, ты попал куда надо. У меня пустыня в душе, и там я найду тебе место.
  Ты не способен помочь мне, но готов принимать от меня услуги.
  Будь я на твоём месте, тоже бы не отказался от помощи.
  Я не упрекаю,  просто изрекаю понятое:
  помочь можно только самому себе или тому, кто сам себе помогает.
  Но ты – чужестранец. Судьба забросила тебя далеко от родины, где света и солнца – избыток. Ныне вокруг звучат чужие наречия, веют иные ветра, тишина и та другая. Лампа – плохая замена солнцу. Тебе не хватает любви, а я – Мог по отношению к тебе.
  У меня, правда, любви совсем нет, чем же поделюсь с тобой?
  Сказав это, я замолчал, озадаченный собственным вопросом. Но вспомнил стихи и продолжил:
  - Был поэт, заметивший: «Люди делают свет из речной воды, из мечтаний – земную явь, из заклятых врагов – друзей. Это – древний людской закон. Это – новый людской закон. Он из детского сердца идет к высшей мудрости всех времен».
  Своей заботой я принесу тебе тепло, Хамео.
  Я буду разговаривать с тобой, не стану включать джаз. Растения как будто его не жалуют.
  Возможно, ты привыкнешь ко мне, к тому, что я каждый день не раз к тебе обращаюсь, ухаживаю за тобой, хотя ты неприхотлив.
  Ты станешь узнавать меня, и, кто знает, может быть, со временем и радоваться моему приходу?
  Если я буду ухаживать за тобой грамотно, то весной поблагодаришь меня цветами.
  Они должны быть жёлтыми.
  Жёлтый – красивый цвет, но он же у нас – цвет измены. Интересно, почему?
  Звезда по имени Солнце, которой мы с тобой обязаны жизнью, тоже жёлтого цвета, а судя по Саге, её первая любовь была предана, отчего она долго не могла поверить в чувство Мика…
 
  Хамео!
  Если всё будет так, как я говорю, то мы привыкнем друг к другу, и не сможем существовать отдельно. Я буду помнить о тебе, а ты узнавать меня.
  Тогда может случиться так, как у Маленького Принца с его розой. Ведь мы в ответе за всех, кого приручили.
 
  Не стану обманывать, наше возможное счастье продлится недолго.
  Через год или немногим более я надеюсь выйти на марафон. Он точно убьёт меня.
  Перед этим обещаю отдать тебя в хорошие руки. Я видел, у них немало цветов в квартире и солнечная сторона, не то, что здесь, куда наша звезда, дарящая жизнь, почти не заглядывает.
  Мне сказали, что ты прекрасно уживаешься с другими цветами. Там у тебя будет общение со своими.
  Мертвец, каким я являюсь, поможет тебе выжить в его суровом краю. Как видишь, бывает и такое.
  Те прекрасные женщины, у которых ты будешь жить, взглянув на тебя, возможно, вспомнят и обо мне или даже расскажут, как посетили меня на кладбище.
 
  Да, ты же ничего обо мне не знаешь!
  Главное, Хамео, то, что некогда я встретил и полюбил ту, которая оказалась девочкой-смертью.
  Говорят, она сама теперь ни жива, ни мертва.
  Но что я говорю… Если начать с самого начала моей истории, то она покажется тебе сказкой. Слышал ли ты когда-нибудь сказки? Известно ли тебе, что это такое? Думаю, нет.
  Я объясню.
  Люди, как правило, по разным причинам, не могут говорить прямо. Они или боятся того, что им за это будет, или не хотят огорчить, или желают обмануть, или всё вместе. Это называется у них выдумкой. Есть и более грубые слова для обозначения подобного, но я не стану их употреблять.
  Я размышлял, почему люди не в состоянии жить без подобного обмана, и не пришёл ни к какому выводу. Потому что пришёл сразу к нескольким, каждый из которых отрицал другие. Выяснилось, что любой человек живёт не в реальном мире, а в придуманном им для себя, и к тому же, среди придуманных другими себе миров.
  Причём, каждый считает истинной только свою фантазию, а фантазии остальных – мечтами, ложью или иллюзией. В зависимости от своего характера и положения в обществе, человек навязывает всем, кому сможет, именно своё виденье или тихо живёт в нём, не трогая других.   
 
   Самое интересное, Хамео, что никто это сказками не считает.
  Сказками у людей называется то, что всеми признаётся за выдумку, заранее ей объявляясь. Поэтому сказочники могут себе позволить в своих историях гораздо больше, не опасаясь, что их обвинят в оскорблении чувств слушателей или читателей, в том, что они врут или стремятся кого-то обидеть… Разумеется, в сказках вымышлены имена, события, но, если копнуть глубже, то выясняется, что «сказка – ложь, да в ней намёк…»

  Но вернёмся, Хамео, к моей истории.
  Два могущественных мага решили позабавиться со мной. Думаю, подобных забав у них множество, и они даже поведали мне о некоторых из них в другой своей вселенной, где получили отпор.
  В моём случае, один из них ставил на то, что создаваемые ими обстоятельства убьют меня, как человека не от мира сего, а второй полагал, что я выживу, став, как все.
  Играя со мной, как кошки с мышкой, они успели довести меня до мысли о самоубийстве, затем чуть не отправили на тот свет и, наконец, когда я был счастлив, убили, не дав совсем покинуть этот мир.
  Сейчас они снова что-то затеяли.

  Прости, Хамео, я не знаю, насколько сказанное можно назвать молитвой… Скорее, это попытка познакомиться, представляясь.
  Я не умею, не знаю того, кому бы следовало молиться.
  Однажды я слышал песню, целую балладу, о святом человеке, который отказался выйти из вагона с его детьми-воспитанниками, потому что поезд с ними отправлялся в лагерь уничтожения. Там были такие слова от его имени:
  «Я никому не желаю зла, не умею, просто не знаю,
как это делается.
Как я устал повторять бесконечно всё то же и то же,
Падать, и вновь на своя возвращаться круги.
Я не умею молиться, прости меня, Господи Боже,
Я не умею молиться, прости меня и помоги!..»

  У него было, дай Бог, хотя бы к кому обратиться. Если я когда и молился, то только на мою любовь. А она…
 
  Лучше не будем об этом.

  Хамео, до того, как влюбился, я был счастлив только в детстве, будучи любим, и вокруг творились добрые чудеса.
  В той же песне сказано об этом так, как мне никогда не сказать.
  «Окликнет эхо давним прозвищем,
И ляжет снег покровом пряничным,
Когда я снова стану маленьким,
А мир опять – большим и праздничным,
Когда я снова стану облаком,
Когда я снова стану зябликом,
Когда я снова стану маленьким,
И снег опять запахнет яблоком,
Меня снесут с крылечка, сонного,
И я проснусь от скрипа санного,
Когда я снова стану маленьким,
И мир чудес открою заново».

  Хамео, ну, почему я не могу плакать…


                (дальше http://www.proza.ru/2018/11/12/1423)