Сыны Кореевы

 Сыны Кореевы


 Есть такие храмы, при которых достаточно много подсобных помещений в которых обитают осколки общества, беспаспортные и слабо паспортные люди, халтурящие и подрабатывающие в течении последних 20 лет. Чаще всего такой храм построен в 19 веке каким-нибудь толстосумом-купцом, который не хотел скупиться и жаждал оставить о себе память. И несмотря на советское время память эта сохранилась и бездомно-беспаспортные люди его поминают каждый. Ведь здесь они получают не только кров и кусок хлеба, но даже и некоторую оплату их труда, производимую благодетельным батюшкой, унаследовавший этот храм от советской власти.
Чижиков каждую ночь поминал ктитора своего храма, ворочаясь на жесткой кровати.  Закрыв глаза, он представлял себе, как сейчас откроется дверь, и в проеме появится крепкая фигура, слегка подпорченная округлым животом, какого-нибудь Ивана Матвеевича или Николая Никифоровича, бывшего ктитором здешнего храма лет 100 назад. А выйдя из подвала в храм ты увидишь как чинно совершают богослужение длиннобородые священники, а с улицы доносится грохот телег и крики торговцев. Но река течет, и войдя  второй раз в том же месте, ты окажешься совсем в других водах. И об этом можно только мечтать, и представлять, и стараться догадаться, как все выглядело сто лет назад. Такие мысли сопровождали Чижика во время его приближения к  царству Морфея. И вдруг он услышал сверху, а церковный вариант знаменитого общежития Бертольда Шварца, воспетого классиками советской литературы, находился под вместительным, тысячи на полторы пятикупольном храмом, страшный грохот. Было ощущение, что упала какая-та летающая тарелка старой конструкции. Но этого не могло быть, так как летающих тарелок не существует,  и уж точно они не могли прилететь в храм.  Чижиков завернулся в одеяло и пошел наверх искать осколки тарелки или чего-то другого. Попутно он заглядывал в темные углы и боялся встречи с каким-нибудь купчиком или волосатым служителем церкви. Чего только не придет в голову спросонья.
 Но когда он вошел в алтарь, то увидел валяющийся семисвечник, на престоле опрокинутую дарохранительницу, и перекошенное покрывало на  престоле. Первая и очень глупая мысль была у Чижикова: Что же кто-то служить начал, а покрывало не снял? Старый купеческий храм был не мал, такой  же под стать имел и алтарь. Нелегко было видеть этот величественный алтарь, в который  иногда пускали Чижикова, когда в будни выпадал кто-нибудь из алтарников, в таком разоренном виде. А в углу в истерике бился местный шофер Валерка, бывший так же одним из жителей общежителя монаха Шварца. Увидел и дымящееся кадило: Валерка собирался выполнять богослужение в полном объеме. В руках у него было напрестольное Евангелие. Когда Чижиков спросил Валерку: "Что за хрень тут приключилась, инопланетяне, что ли прилетели?" Валерка взвизгнул, так затряс головой, так что перед глазами  Чижика задергалось его лицо с нездоровой апокалипсической краснотой. Затем, он, как по сценарию улетел за кулисы. Чижиков пошел к сторожу. Сергей Иванович только что закончил ежедневный прием и приступил к чаю. Когда он дежурил, то возлияние начиналось сразу после удаления старосты. Теперь он был бодр, весел, но как всякий церковный сторож подумывал о  традиционном здоровом сне. Он опередил Чижикова: "Саша, что там случилось? Громыхало как на войне". На войне Сергей Иванович не был, но в прошлом был человеком военным, прапорщиком.
  Валерка в алтаре что натворил!
  Ведь говорил ему... Как-то я его поймал за богослужением в алтаре. Умолял настоятелю ничего не говорить. Послушал, и вот теперь все знают
  А что за Богослужение?
_ А ... его знает. Я видел, как он схватил семисвечник и таскал его вокруг престола и что-то скулил.
  Он же в храм отродясь не ходил. А тут вдруг, на тебе, богослужение.
- Эх, интеллигенция! Душа же у человека к Богу тянется! Вон и у Каина тянулась, а ему Авель крылышки обрезал, - начал богословствовать подвыпивший Иваныч.
- Интересно не в храм ходить, а Богу самому служить. Вот хочу и служу. Тоже мне сын Кореев.
- При чем тут Корея? В Корее, кстати, много христиан и народ верующий, - заключил  Сергей Иванович.- Посмотрел на нашего батюшку-настоятеля ... как он...г-м (в храме было непринято осуждать настоятеля) и решил, что он от чрева матери чище и лучше справится. Только опыта у него маловато. Зачем-то стал семисвечник таскать. А он тяжелый, вот и уронил. Слышал еще Евангелие он читал, да так, что ничего не разберешь. Отец лучше читает - категорически заключил бывший прапорщик. Хотя он был, по сути, человек неверующий и мало интересовался богослужением, но выводы делал в целом правильные.
- Хоть Чижиков и был интеллигентом, да еще и бывшим ученым, но быстрее военного сообразил, что делать. Доклад прапорщик произвел четкий и ясный. Но даже такой лаконичный доклад поверг настоятеля в ужас. Он испугался за антиминс. Как раз по Москве прошли слухи, что некоторые благочестивые люди воруют у плохих священников антиминсы. Вот  настоятель и испугался. И сказал Чижикову поднять покрывало на престоле и посмотреть, есть ли антиминс. Чижиков отказался. Наотрез, хотя до этого никто никогда не знал, что Чижиков умеет отказываться.
Прапорщику было не страшно, и он убедился, что антиминс на месте. И через некоторое время начал болеть, и так себе и умер. А Валерка пришел через недельку к настоятелю, покаялся, хотя с самого рождения ничего подобного не делал, бросил шоферить и теперь поет в хоре. Говорят, даже  чуть ли не тенором.
Ну, а Чижиков сидит передо мною и напряженно уплетает суп. А что ему, Чижикову, сделается? Он хитрый и внимательно читает Священное Писание.
И иногда в воскресение еще не поздним вечером, он любит подняться в храм и смотреть, как лучи солнца рассеиваются в его большом пространстве. И Чижиков задумчиво говорит про себя: "Эффект Тиндаля!" А потом трясет головой и  поправляется: "Как красиво!"