***

Осенний пожар раздирал горизонт пламенем заходящего солнца. Безлюдные поля простираются от края левого горизонта, до края правого. Всё выше – голубое, сизое и рыже-золотое, всё ниже – жёлтое, серое, карое, цвета чернозёма и запаха скошенной пшеницы.
Потянутые туманной дымкой поля прошиты перекрёстками дорог и лесополос. У одного из шоссейных полотен одиноко и гордо возвышалась одноэтажная бело-синяя кафешка с облезшей вывеской «РАДУГА»
В небольшом пристрое из гофрированной жести стоял вечный спутник всех пикников и придорожных забегаловок – мангал. Людей рядом не было, но он очень густо дымил, разнося чарующий запах костра вдоль трассы. На стояке для двух-трёх машин обосновалась белая газель в состоянии не лучшем чем вывеска заведения.
Внутри дело обстояло лучше: белые кафельные полы, простые кремовые стены, несколько столиков и прилавок с типичными стеклянными полупустыми витринами. В осенне-зимний период здесь было особенно глухо.
За одним из обшарпанных временем и посетителями столиком сидел молодой человек в кожаной курке поверх светло-розовой толстовки и в вязаной шапке. Рядом с ним было окно и он все время поглядывал туда, будто бы боялся кого-то пропустить, хотя машины пролетали с невыносимой скоростью. Парень оперся на левую руку щекой, а правой что-то выводил огрызком карандаша на замызганной салфетке.
Женщина средних лет в фартуке поверх теплого комбинезона и оранжевого вырви глаз свитера (очевидно, официантка) подошла к юноше.
- Вам что-то еще принести?
- Нет, спасибо, - мягко ответил парень, голос его был на удивление низким и раскатистым, что совершенно не вязалось с его юностью и легкой смазливостью.
Взгляд женщины опустился на подоконник и внезапно она начала плаксиво извиняться: на подоконнике сидел кот с мордочкой самого счастливого на свете животного – в куче земли, которую видимо совсем недавно он выкопал из горшка, стоящего тут же. Земля была хорошо разбросана и валялась даже на полу, а предполагаемое растение из горшка по-видимому уже более не существовало в природе. Кот лежал, изредка бросая безразличные взгляды в зал и скучающие – за окно.
- Пожалуйста, не извиняйтесь, - с легкой улыбкой произнес молодой человек, - все в порядке.
Женщина быстро спрятала блокнот с ручкой в один из карманов комбинезона, на секунду забегала на одном месте, затем выпалила:
- Сейчас всё уберём! – и скрылась за дверью для персонала.
- Что смотришь, усатый, - мягко прошептал парень, протянув руку к серо-сизому коту, - двигай отсюда, а то прилетит веником.
Кот только равнодушно отвернулся и повел хвостом.
- Знаешь, кот, я запутался. – Парень вдруг выдохнул, вытянул другую руку и лёг на неё. – Вроде держу в руках карту, а куда идти по ней – не знаю. Что должно быть ориентиром – тоже не знаю.
Он почесал кота за ухом. Где-то послышался шум, кажется, сейчас всё быстро приведут в порядок.
- Куда ты смотришь, кот? Куда ты идешь? Почему все выглядит таким простым? – парень словно торопился, боялся недошептать свои вопросы, обращенные вникуда. – Но ведь всё не просто.
И действительно – из-за двери уже показалась та самая официантка, но за ней следовал мальчик лет пятнадцати с виноватым видом и ведром в руках.
- Извините, пожалуйста, можно попросить Вас пересесть? – очень вежливо поинтересовалась женщина у молодого посетителя. Тот улыбнулся:
- Я уже ухожу. Большое вам спасибо. – с этими словами он покинул столик, а через несколько секунд и само заведение.
Пока мальчишка убирал за котом, предварительно согнав его с подоконника, женщина убирала со стола. «Странный какой-то парень» - промелькнуло в её голове. Вместе с посудой в её руках оказалась салфетка, испещренная записями, сделанными тонким корявым почерком. «Кажется, я понял. Не позволяй чему-то оставаться внутри себя. Пусть рвется наружу то, что рвется, а там увидишь. Не задерживай состав – встанут все поезда.»