Дед Никитий и небытиё

Страшное известие всколыхнуло Нижние Абдюктищи. У бабки Фёклы исчезли дрова. Не все, конечно. Поленьев, эдак, семь. Вообще-то, пять, если считать одно, которое было самым большим, за два. Но дело было не в пошлом «куркулярном» подсчёте. Дело было … в принципе. А принцип выходил удручающим – аккурат два дня тому назад аналогичный казус не миновал и дров бабки Мавры. Причём, в тех же количествах.

Печаль поленолишенцев хоть и не достигала масштабов вселенской скорби, но к ним приближалась. Как любил говаривать кто-то из деревенских умников – «по икспаненте». Собственно говоря, этим “кто-то” был помощник деда Никития по починке трактора Конон Полиментальнов.

– Так вот прям и Полиментальнов? А по паспорту?

– А ктож знат, как этот “чудовперьярдический” субъект записан в паспорте!

– Паспорт он, с … су …суть, есть категория, суть, формальная, поверхностная и тавтологическая, – любил временами повитийствовать Кононов гуру дед Никитий.

На сей раз ему приходилось заниматься этим в местах абсолютно недостойных. А, если конкретно, то во владениях местного участкового Лаврентия Перебдилло, именуемых волею игры слов «обезьянником». Последнее, по глубокому Никитьеву убеждению, являлось жёстким поруганием логики и изнасилованием смысла здравого. Бо обезьяны в Нижних Абдюктищах со времён Аристотелевых «наблюдены несть быть».

– Ну за Аристотеля ничего не скажу, а вот в новейшей истории, кажись, парочка гамадрилов  и наблюлась, точнее, наблюднулась, – не без ментовского сарказма возразил Лаврентий, – скажем так, вписались в эту самую историю посредством протокола об административном правонарушении.

Как представитель власти участковый, старший лейтенант Перебдилло должен был оперативно реагировать на заявления о возмутительных фактах дворового дровотырчества, поступивших от гражданок Фёклы и Мавры. Последние, конечно, были выжившими из ума никчёмными старыми ду… душами, но тоже имели право на какую-никакую защиту. А то ведь, кады у них дрова закончатся, так ещё неизвестно на чей двор злодеи позарятся.

Объектом оперативного гения и интуиции старлея Перебдилло стал Конон, следовавший по утру на очередной сеанс гальванизации останков трактора. Разумеется, у задержанного не оказалось при себе не только паспорта, но и свидетельства о рождении, приписного свидетельства, ИНН, пенсионного свидетельства и, самое главное ( барабан, туш!) прав на управление трактором. Последнее нарушение по совокупности тянуло на статью, за которую по местному прецедентному уголовному праву полагалось нечто ощутимо большое, чем штрафная бутыль самогона.

Дело о дровоумыкании можно было считать раскрытым под горячую руку… тьфу-ты, в смысле, по горячим следам!

Однако через полчаса возникли осложняющие обстоятельства в лице деда Никития, который имел наглость явиться и потребовать освобождения помощника, сославшись, ыш умник, на принцип римского права «Fiat justitia, ruat caelum».[1] Древнюю мудрость на этот раз было предложено переводить, как «не пойман за руку при свидетелях – не вор». Освобождения помощника дед требовал, что называется, по беспределу, то есть без всякого намёка на будущую благодарность. Сие печальное обстоятельство погрузило стража законности в непростые размышления. Просматривались три варианта. План A (амбициозный) – дать делу ход и оформить уже обоих как ОПГ, чья деятельность нанесла тяжкий урон энергобезопасности государства в масштабах деревни. План B (бытовой) – оформить обоих как мелких хулиганов, оказавших сопротивление органам правопорядка. План C (капитулянтский) – без протокола вытолкать обоих, пообещав, что им ещё «отхрюкается».

Последний план был наименее затратным с точки зрения нервов и времени, но он одновременно был и наиболее унизительным.

Тем временем дед не унимался:

– … смотреть суть надо бы у прямо у суть, а то порасплодилось тутова разных суть верхоглядов и начётников, кои цельными сутЬками, суть, суть-то и упускают, что характерно суть мимо! Вот великий Диоген какой паспорт-то иметь мог!? Кады он токмо в единой бочке и обретался в нагом суть виде! Во как!

– Это правильно, – согласился Перебдилло с улыбкой, которой бы позавидовали сфинкс с Джокондой. – Таких проходимцев именно в бочки законопачивать надобно, а то мы со своим гнилым гуманизЬмом, да либерализЬмом обезьянники им понастроили. Вот теперь ещё удивляемся, почему они работникам органов правопорядка, мож сказать при исполнении, на голову с-с-суть … свою навешивают!

– Доля философа такова! Защищать истину купно, кучно и ежечасно! Особливо там, где она поругаема и гонима! Безотносительно к постыдности локации её поругания! – не унимался Никитий, – Ещё великий Платон трижды ездил к тирану Дионисию, не щадя здоровья, свободы, самоей жизни и отпускных, движимый токма преданностью к истине…

– У тебя, положим, два привода и одно предупреждение тоже имеются, - парировал участковый. - Что характерно, не без помощи ентого самого Диониса. Выходит, стало быть, рецидив, да ещё в составе организованной группы.

На этот недостойный выпад дед Никитий смог ответить исключительно посредством долгой театральной паузы и обращения к воображаемому жюри присяжных: «ПодЫвЫтЭсь, дескать, уважаемые сэры и пэры, пред кем приходится Истину отстаивать! Дионисия от Диониса отличить не способны!»

И вот в этот самый, вроде бы, ничем особенным не знаменательный момент всё и началось.

– Конец света, зарезали, украли! – источником крика оказалась бабка Мавра.

Бабамаврический мессендж, как и полагалось уважающему себя мессенджу, содержал две новости – хорошую и плохую. Хорошая заключалась в том, что «конец света и зарезали» можно было смело игнорировать, сосредоточившись непосредственно на «украли». Последнее, как раз, и было плохой новостью.

Все планы разом летели к чёрту, а кандидаты в члены несостоявшейся ОПГ в лице Конона и Никития подлежали освобождению. Украли дрова со двора деревенского потомственного культ-работника брамина и брахмана в третьем с половиной поколении отца Даздрапермия.

Наглый вызов устоям, порядкам и ценностям требовал, взывал, алкал и, где-то даже, вопил об адекватном ответе. Он воспоследовал в лице девушки Виктории – «эн-юродной» племянницы бабки Фёклы, приехавшей на пару летних недель погостить, как бы насладиться «неземными красотами родной земли». Короче, выражаясь, народным слогом раствориться в невербальном экзистенциализме деревенской жизни.

Имя Виктория обитателям Нижних Абдюктищ показалось излишне пафосным, поэтому городской гостью называли по-простому – Брунгильдой, сокращённо –Бруней.

Говоря начистоту, виновником сего злополучного казуса стал равно-злополучный Конон. Именно он был первым из пейзан, коих Виктории посчастливилось встретить при её торжественном въезде в селение. В случае Конона –- посчастливилось в смысле “не”. Философические штудии деда Никития по части общения с противоположным полом сводились к тезису, “Шо само главное? Прально - определиться на с тЭм, на ШО дЭлать ставку? ДЭньги, сЫлу али интЭллЭкт?” Первый способ гуру отвергал как небытийный – всё уходило на гораздо более важные дела типа ремонта старого трактора. После оценки «оперения и раскраски», вызывающе продемонстрированных заезжей фифой в процессе покидания сельского автобуса, ставка была сделана на последнее, то есть на интеллект.

– Хотите, угадаю как Вас зовут? – этот вопрос предполагал незамедлительный переход охмуряемого объекта в предъобятное состояние с последующем неизбежным выпаданием в объятья.

– Рискните…

После этой надменно циничной реплики Конон ощутил себя великим полководцем, потерпевшим поражение от противника, недостойного его стратегических талантов. Недостойность противника заключалась в полной неспособности оценить хитроумность расставленной ловушки. Сколько-нибудь воспитанный враг просто не мог в неё не попасться. А эта вот, только посмотрите добры люди, без всякого зазрения совести прошла мимо. При таких оказиях благородные мужи прошлого просто гордо отступали, не забыв нанести хоть какой-то урон вражьим тылам и обозам.

– Брунгильда! – в порыве досады Конон выпалил самое заковыристое из известных ему имён.

Фредегонда, конечно, была бы покруче, но имя Брунгильдиной соперницы Конон, как назло, вспомнить не смог.

Проявление сельского гостеприимства в столь пост-модернистских формах возымело эффект. Фраза «Ну так, конечно, меня ещё никто не …!» застряла в горле. Возникла неловкая пауза. Последнее было расценено, как согласие. Угадал, стало быть, стервец.

– Бруня, а чего это мы замешкались, пошли обустраиваться, - зашумели остальные встречающие.

Как следствие, вчера – Виктория, а завтра – чуть зазеваешься и … Брунгильда.

Однако не будем уходить в сторону от стержневой, если так можно выразиться, нити повествования. Разумеется, Брунгильда была в курсе разыгравшейся драмы и активная натура, подвосстановившая стандартный уровень неуёмности, рвалась к решительным действиям:

– Итак, перво-наперво нужно создать группу мозгового штурма. Заместителем назначаю дядю Лаврентия, - более деликатной и одновременно молниеносной узурпации власти в едва народившейся группе, пожалуй, не смог бы провернуть ни один из гениев управления персоналом.

– Баба Мавра будет специалистом по связям с общественностью и прессой.

Загадочная улыбка «человека, который знает чуть больше, чем Вы, но рассказывать или нет, ещё подумает», воссияла на лике бабы Мавры.

– А Я? - подал голос Конон. В голосе чувствовались в меру заискивающие нотки.

И… час возмездия пробил!

– Вы - (пауза) - уволены!

Доведись бы Дональду Трампу стать свидетелем этой сцены, то он, наверняка, потом долго и нервно курил на завалинке, вздыхая и причитая «And I naively thought that I know how to fire!»

– Гражданин Полуэлементарнов … э-з… Полумонументальнов …

– Полиментальнов!!!

– Тем более! Освобождаем помещение, не создаём помех для работы органов правопорядка, – старлей Лаврентий Перебдилло не замедлил показать, что он не зря занимает ответственный пост ЗамРукМозгШтурмГруппы.

– Вот спасибочки, вот за енто благодарствуйте, а то больше дел-то мне нет как мозги штюрмировать, кады техника под дождём почём зря ржавеет,- Конон оперативно перешёл к разыгрыванию реакции “да не очень то и хотелось”. – Дядя Никитий, дык, я пошёл насос перебирать.

– Освобождаем помещеньице, ос-во-бо-ждаем.

В сенях, к слову сказать, ещё долго раздавалось шебуршение, ворчание и нечленораздельные звуки, чем-то напоминавшие «Ыш умных понаехало» и «Ещё сами придут и в ножки поклонятся»…

Дед Никитий был оставлен на правах научного консультанта. Точнее, данное решение не было оглашено вслух. А, если ещё точнее, такой возможности руководитель МозгШтурмГруппы был лишён явочным порядком. Бо «недоназначенный» консультант не замедлил с выдачей ценных советов:

– Пред возвращением поленьев из небытийной суть формации в суть бытийную глобальные казусы финализировать несесеричность наличествует быть …

– Чо? – таковым был коллективный ответ негегельянской фракции группы на демарш верного гегельянца.

– А я вот чаво кумекаю, надобно дрова-то святого отца святой же водой и окропить, - высказала «конструктивное» предложение Мавра, – во как!

– Святая вода, суть, небытийная категория есть, – крутанул ручку излюбленной шарманки Никитий. Увы, неизбывная беда всех шарманок - они не балуют разнообразием репертуара.

– Да я тебя охальник окаянный за оск-… , за обскор…, за аскорбиновление чуйвств! - зашлась праведным гневом Мавра.

– Это ж сколько воды-то понадобится,  – участковый решил углубиться в прикладные аспекты внесённого предложения.

– Да никак уж не меньше пятидесяти вёдер, – последовал маврин ответ.

– Скока-скока?! Пятидесяти!!!

– Ну подумай, мил человек, иначе ж они, ну ни в какую, не отсыреют. А ежели они всё-таки отсыреют, то и злодеев всяческий ынтэрэс их воровать и пропадёт. Это штука, чай, посильней Никиткиной целково-купленности будет!

– Ты старая… бэ-бэ… бредоносица целокупности не касайся! Не твоего огорода эта репка! – возмущённо рявкнул Никитий.

– М-да, есть ещё женщины в русских селеньях, - в философской тоске протянул старлей Перебдилло. - План хороший, но … Есть и опасение, что после этой свято-водной процедуры дровишки и самому Даздрапермию окажутся без надобности.

– Ещё сам великий Платон разъяснял трепетно внимавшим его ученикам, что бытиё, соприкоснувшись с небытиём, качество небытийности обретает.

Сия капля глобальной мудрости переполнила чашу локального терпения участкового. Засим дед Никитий был незамедлительно удалён из административного помещения, выступив в роли чрезвычайного и полномочного посланника к…, на… и в … небытиё.

– Чувства верующих мы, конечно, уважаем, - Брунгильда одарила оставшихся членов МозгШтурмГруппы обезоруживающе политкорректной улыбкой, - но ставку будем делать на … прогресс. Дядь Лаврентий, помнишь ты рассказывал как изъял у браконьеров спутниковый телефон?

– Ну?

– Доставай! Будем делать оперативно-розыскное брёвнышко!

Брунгильдин план, впоследствии вошедший в деревенские анналы под именем «Операция Буратино», не то, чтобы не имел аналогов и прототипов в мировой истории, но на уровне Нижних Абдюктищ явно впечатлял масштабом и размахом. Он предполагал закладку спецполена в поленницу бабы Фёклы и дожидания его исчезновения. Затем должен быть проведён «как бы невинный» подворный обход с незаметным набором секретного номера. Где зазвенит, там, стало быть, и злодей кроется.

Всё великое неизбежно становится громоотводом для молний критиканских замечаний.

– А почему у Фёклы? – запричитала баба Мавра, - у неё эвон когда пропажа была! Почитай как на прошлой неделе. Есть и другие пострадавшие. Я, вот грешная, тоже претерпела, не говоря уж о батюшке Даздрапермии, прости Господи!

Разумеется, ей незамедлительно был разъяснён великий детективный постулат, что преступник неизбежно возвращается на место злодеяния. Однако в силу своего коварства, как правило, старается не частить с этим делом. К ней или Даздрапермию – это будет перебор, а вот к Фёкле в самый раз. Факт родственных связей между Фёклой и Брунгильдой был отметён как случайное совпадение, не имеющее отношения к расследуемому делу.

Для надёжности Мавре было дано поручение по оперативному прикрытию. Нужно было довести до пейзан мысль, что у поленницы святого отца устроена круглосуточная засада силам глубоко законспирированных агентов, присланных из района, а сама она лучше любого спецагента «денно и нощно бдит» за собственным дровохранилищем.

По авторским расчётам план должен был сработать в течение двух, максимум, четырёх дней. В любом случае, зарядки старого аппарата на больший срок, скорее всего, не хватит.

Оставшаяся часть светлого времени суток ушла на «заряжание Буратино» и внедрение его под прикрытием в ряды «младших собратьев по разуму», хранимых на Фёклином дворе.

Лаврентий Перебдилло не был замечен в излишнем увлечении пребыванием на рабочем месте, но день выдался исключительным. И как только у этой городской вертихвостки так лихо вышло втянуть его во всю эту полено-телефонную байда. Как мальчишка повёлся. Да кому эти дрова нужны?! Как говорится, деды у прадедов таскали и нам велели!

Уже, закрывая опорный пункт, старлей понял, что более не в силах бороться с желанием «ну хоть одним глазком глянуть, как оно там лежит-полёживает». Это, конечно, было злостным нарушением всех договорённостей и чревато срывом операции. Вдруг, злоумышленник также решится на вылазку именно в этом самый момент? Лаврентий его спугнёт и весь хитроумный Брунгильдин план одномоментно омеднотазится?!

-Ничего, ничего. Я тихонько, аккуратненько. Так, что и комар не пробежит, и мышь носа не подточит.

Ноги на автопилоте донесли старлея до Фёклиного жилища.

По счастью этот район Нижних Абдюктищ не отличался бурной ночной жизнью. В противном случае картина «Участковый высматривающий что-то через дырку в заборе бабафёклового двора» на долгие времена увековечилась бы в памяти народной.

«Уф! Камень с души!» – смарт-полено было на месте. Если бы старлей на этом и остановился, то ждали б его разогретый ужин и спокойная ночь в комфортных условиях. Но беспокойная, неравнодушная натура, свойственная всем представителям рода Перебдилло, особенно по мужской линии, просто не могла остановиться на полпути.

– Ну один звоночек. Р-раз и отбой. И мышка не услышит, а ежели и услышит, то решит, что это комарик носик точит.

Внутренне собравшись, напрягши все имеющиеся органы, а не токмо слух, Лаврентий нажал на кнопку вызов. Полминуты ожидания, как в таких случаях принято говорить, показались вечностью. Повторный звонок не оставил надежды на надежду на надежду на лучшее. Полено безмолвствовало как … полено!

Сражённый и обескураженный внезапно грянувшим «чтотопошлонетаком» Лаврентий Перебдилло пошёл в …  Впрочем, ни один из известных предлогов, уместных после глагола «пошёл», в данном случае не подходил. Это был тот случай, когда Лаврентий просто пошёл.

Став Брунгильдой, Виктория сумела сохранить некоторую романтическую восторженность души и способность свято верить, что «СЧАСТЬЕ – ЕСТЬ!» и вполне возможно, именно в этот самый момент оно, как раз, и спешит на встречу.

Для этого нужно просто научиться сливаться с Природой и слушать Вселенную. Этим важным делам и была посвящена завершающая часть дня. Когда Вселенная была выслушана, энергия прилила и помимо прочего стало смеркаться, Природа дала ещё один довольно ценный совет «А не пора ли до дому?“

– О какой сюрприз! Если бы я верил в существование потусторонней нечести, то не сомневался, сегодня она изо всех сил стремятся свести нас вместе! – голос вернул Брунгильду к обыденности. Вот паришь ты среди высоких мыслей и чувств, навеянных природными красотами, и вдруг, бац, падение в унылую повседневность. Кстати, довольно обидно, что для этого действия у Вселенной не оказалось под рукой ничего лучше Конона. Нижние Абдюктищи, конечно, не мегаполис, но какое-никакое разнообразьице можно было бы и позволить. Вселенная, всё ж, как-никак!

– Я не суеверна, но обещаю при первой же возможности поставить свечку! Не сомневаюсь, это нас спасёт от происков тёмного мира и … дальнейших незапланированных встреч.

Ответ был истолкован в превратном смысле, а именно как желание продолжить беседу. После чего все трое, Брунгильда, Конон и беседа, двинулись. Это был яркий пример движения рядом, по одному пути, но с кардинально различными целями.

Брунгильда считала, что двигается к дому бабы Фёклы, Конон, что к сердцу Брунгильды. Беседа ухитрялась двигаться, стоя на месте.

Вселенная, однако, только входила во вкус и не собиралась ограничивать себя в ассортименте сюрпризов, посылаемых на голову и иные части тела героев.

Конон относительно быстро исчерпал надежды на брунгильденохмыряйзинг посредством живописаний устройства тракторной гидравлики и перешёл на местные страшилки. В разгаре была история про призрак участкового, который исчез при невыясненных обстоятельствах ещё в начале 50-х годов прошлого века, но регулярно появлялся по ночам, пугая жителей с нечистой совестью. Таковым критериям соответствовала совесть практически всех нижнеабдюктищенских насельников. Таким образом, экс-правоохранительное приведение могло пугать всех без разбора. Вот ведь жуть какая! Отличительной особенностью местного жутика было то, что он оказался, в некотором смысле, оборотнем. Вселялся, значит, по ночам в тело ныне действующего участкового и, таким образом, наводил ужас. Старики говорили, что различить участкового в чистом виде от участкового «с нагрузкой» можно было по пенсне. Так один в один, но если на носу появилось пенсне, то, стало быть, каюк с крантами.

«Ну, почему, почему я должна на ночь глядя выслушивать этот бред! Хорошо, что уже почти пришли …» – таковой была последняя мысль Брунгильды перед тем роковым моментом, когда она нос к носу столкнулось с вынурнывшим их мрака соседнего переулка участковым Перебдилло… или некой потусторонней сущности, принявшей облик Перебдилло?

«Так не бывает!» – прошептала Брунгильда про себя. Затем она попыталась вспомнить, как правильно осеняться крестным знамением, а поняв тщетность этих попыток из последних сил выкрикнула:

– Пенсне! Где пенсне?

– Не звенит! – ответная реплика Перебдилло или «пара-перебдилло» прозвучала несколько невпопад, но угрожающе многозначительно.

– Что не звенит?

– А что пенсне?

В следующее мгновение Брунгильде одновременно стало и стыдно, и смешно, и понятно, что и у кого не звенит. Последнее – по виду телефону, который участковый театрально демонстрировал пред собой. Справедливости ради, следует добавить, что на данном витке эволюции глубинный смысл вопроса про пенсне остался скрыт от понимания старлея Перебдилло. По всей видимости, Вселенная сочла, что так будет прикольней.

– А что с поленом?

– В том-то и дело, что на месте!

– Может там помехи? Проблемы с приёмом? Я где-то читала, что случаются какие-то там эффекты, вызванные отражением волн от тропосферы, – Брунгильда явно не была готова смириться с провалом, буквально выстраданной ею «Операции Буратино», – дядь Лаврентий, а давай отсюда попробуем. Ну хоть разочек? Ведь, у Вас в полиции как говорят, попытка ж не пытка, да?

– Так звонок не услышим!

– Да недалеко тут! Если связь есть услышим! Ну Лаврентий -чик-чик-чик!

Что удивительно, но сии эмоциональные увещевания возымели эффект не столько на участкового, сколько на Конона. Эффект, правда, весьма странный:

– Чё, пойду я, пожалуй, дела…

«Ух-ты, обижается! А я думала, что совсем самодовольное дерево-деревом. Может, и зря сегодня я на него так резко наехала ….» - эти мысли проскользнули в мозгу отважной сыщицы Брунгильды параллельно с набором номера, а затем раздался заливистый звонок. Трель, что и говорить, проистекала из весьма неожиданного места. В роли неожиданного места выступал карман Кононова комбинезона.

Сцена осмысления случившегося и восстановления логической цепочки событий была долгой и … немой. Немой, конечно, не до самого конца. В конце на повышенных тонах были помянуты и ближайшие родственницы по женской линии, и то, что в Америки за такие выходки и по части харрЬЯ-смента можно огрести. Разумеется, с ответкой «от харр-и-Я-с-мента слышу». Много хороших и правильных слов была сказано в адрес презумпции невиновности. Заслуживает упоминания и шутливый вопрос «А нет ли у Вас, любезный друг, в соседнем кармане заявления, датированного сегодняшним числом, о находке на околице у колодца спутникового телефона? Что не успели написать? Ой, жалость-то какая! Ха-ха-ха …»

Рано или поздно страсти стали утихать, телефон был изъят, Конону было назначено явиться завтра строго в девять нуль-нуль в участок для дачи письменных объяснений. В общем, если его к одиннадцати не будет, то пусть сразу пеняет на родителей за то, что … они его родили.

К великой печали участкового приходилось признать, что разоблачение Конона одновременно становилось его оправданием по эпизоду с дровами. На телефоне, конечно, прокололся, но вопрос «Кто ж дрова-то тырит?» оставался без ответа. Так или иначе, утро вечера мудрене;е … или мудрё;нее? Ладно, утром и будем разбираться. День явно задался на события. Так полагали все их активные участники, но не Вселенная. О том, что ей этого мало, она не замедлила сообщить криком «А-а-а-накисмен! А-на-на-на-ксимандр! А-р-р-р-истотель! Ваша богу душу-у-у-у …»

Крик локализовался в районе поленницы бабы Фёклы. Голос звучал знакомо, содержание – до боли знакомо.

– Гра-а-а-бят! Убивают! За-а-а-резали! Люди-и-и! На помощь! – это уже баба Фёкла присоединилась к участникам «дрова-шоу».

За ней последовала неравнодушная благородная дворняжка из соседнего двора по кличке Инфляция, поддержанная своим верным кавалером из дома на противоположной стороне улицы– кобель-терьером Опционом.

Первичный осмотр двора бабы Фёклы выявил факт катастрофического разрушения поленницы. Более детальный осмотр позволил диагностировать причины разрушения. Порушенная дровохранительница была довольно замысловато обвязана верёвкой, проброшенной специальным образом. Один из концов крепился, как можно было догадаться, к роковому смарт-полену, призванному инициировать обвал. Вскоре и оно было обнаружено неподалёку. Более того, в отверстии, продолбленном под телефон-закладку, были обнаружены следы загадочного самодельного устройства.

– А ну посвети, племянница. Так и есть капкан-самострел. Хитёр, зараза!

– Самострел?! Зачем!

– Ну как зачем, чтоб злодей наверняка полено дёрнул, когда гвоздик в ладонь вопьётся. Старый дедовский способ от воров. Тут, правда похоже, на нас ловушку ставили. Дескать придут забирать и … ловите!

Объяснение выглядело правдоподобным и подтверждалось повышенной истошностью недавно слышанного крика.

Для выявления автора «диверсия-шоу с поленницей» не надо было быть Шерлоком Холмсом, Эркюлем Пуаро и даже сыщиком из вечернего теле-сериала. Вполне хватало знакомства с текстом пьесы Бернарда Шоу «Пигмалион».

– Ну что, граждани Поли… емелитный, в смысле …. Поли-Ё-ментальный? «Кто телефон спёр, тот и поленницу грохнул»? Как говорится, с добавочкой Вас.

Конону ничего не оставалось, как молчать с видом оскорблённой добротели.

– Однако, а где сам, так сказать, непосредственный виновник этого торжества закона и справедливости? В каких-таких анналах небытия он зашхерился?

Вопрос носил издевательски-риторический характер. Однако ответ на него прозвучал. Правда непонятно из какого места. Раздались странные глухие звуки. Вроде как, из под земли.

– Это ещё что?

– А, вдруг, учителю ЭТО удалось? – неожиданно возвышенным голосом почти что пропел Конон.

– Чаво тако могло ещё удасться ентому дровосекстору, проклятущему?! – баба Фёкла, слегка оправившись от шока, решила принять посильное участие в расследовании. – Да яму ужо двадцать лет ничаво не удаёцца!

Конон счёл ниже своего достоинства отвечать на выпады чрезвычайной и полномочной посланницы мира невежества и мракобесия. Критически осмотрев это сборище неразумных в поисках сколько-нибудь достойного восприемника тайн бытия, он в безнадёжности махнул рукой и по-заговорщически прошептал в пустоту ночи:

– Учитель открыл портал в небытиё… Он, он приблизился к великой ИСТИНЕ …

– Какой ещё истине? – напрягся Перебдилло. В воздухе запахло не то госбезопасностью с первым отделом, не то психушкой. Разборки и с тем, и с другим были ему как-то «не в масть».

– Как бытиё в сущем становляется! – загробным гласом праглаголил Конон.

– Уфф! – с облегчением выдохнул участковый. – Похоже, всё-таки, второй вариант. То же, конечно, не сахар. Жди теперь недели две, а то и месяц покедова скорая психиатрическая из райцентра доберётся. Следи, чтобы с этим чудиком ничего такого не случилось, а потом ещё уговаривай, чтобы забрали, но… Но могло быть и хуже.

Эти размышления вновь были прерваны жутковатыми звуками, доносившимися практически из близлежащих кругов преисподней. Если портал в небытиё существовал, то следовало признать, что он выбрал для себя довольно странное расположение.

– Так, Фёкла Макаровна, признавайся что это у тебя на придомовом участке творится?

– Побойся бога, Лавруша, я ж тебя дитякой на руках носила! С малолетства знаю! Что у меня может быть? Вот там огород, дальше яма … как её… компотная …

– Да не компотная, а компостная… Стоп! А в яме!

– Так ж ничего… акромя… ну ентова … э ничаво … так и того, господи помилуй, голубь нака… накаркал!

– Похоже, этой ночью у голубя твоего, таки, проруха случилась … Что, Конон, примолк, али подзабыл диалог Платона с Сократом по тому поводу, когда Аристотель в компостную яму угодил? Пойдём, что ли, посмотрим…

Апостериорно следует признать, что дед Никитий отделался лёгким испугом и незначительными телесными повреждениями. Сей парадокс не получил однозначного и общепризнанного объяснения в научных кругах Нижних Абдюктищ. Мнения разделились от «ангел божий крыло подставил» до «пьяным и дуракам везёт». Сам искатель порталов из бытия в небытиё объяснял благотворным влиянием философии – матери всех наук, особливо диалектикой, коя стяжателей благодати мирового духа укрепляет, наставляет и поддерживает.

Спустя три дня участковый в сопровождении Брунгильды посетил выздоравливающего деда. Пожелание скорейшей поправки сочеталось со свершением акта правосудия. Деду было прозрачно намёкнуто, что содеянное по совокупности последствий существенно превышает поллитровку мутного самогона и придётся раскошеливаться на чистый спирт … да-да именно из той пятилитровой бутыли, которую дед замылил во время поза-поза-позапрошлогодней научной конференции, посвящённой дальнейшему подъёму урожая экзотических культур в нашем районе.

Дед долго кряхтел, потом долго отливал спирт в пол-литровую бутылку, заводя по ходу разговоры на отвлечённые темы. Диалектический метод принёс несомненные плоды. Грамм тридцать, как минимум, удалось подзажать.

– Эх, Никитий, Никитий, – вздохнул участковый перед уходом. В голосе звучали ярко выраженные нотки философской грусти. – Не доведёт тебя твой Гегель-Шмегель до добра. У нас ведь оно как? Скупой платит дважды, а не скупой … раза эдак три–четыре. Чёрт его знает, может и действительно, эти тридцать грамм были лишними… тебе …

С этими словами Перебдилло ловким движением руки подхватил пятилитровую бутыль, содержащую приблизительно четыре с копейками литра огненной воды, и направился к выходу.

– Не получается, всё-таки, ещё у человечества освоить то, что накопило философское познание за многие века своего… – начал дед Никитий и осёкся, сражённый осознанием, что сегодня у энтого самого человечества, кажись, вышло изрядно попользоваться наследием философского познания.

Брунгильда в этом акте «философской мистерии» не была готова безоговорочно принять чью-либо сторону, поэтому ограничилась отвлечённой репликой:

– Нобелевский лауреат по экономике Роберт Ауманн любил в своих лекциях любил приводить пример, как в соответствии с рекомендациями теории игр справедливая мама может поделить торт между двумя детьми. Один ребёнок предлагает вариант раздела, другой первым выбирает понравившийся ему кусок.

– Чо, Никитий, слыхал, чему умные люди учат! – участковый, как того и требовала его социальная роль, был не чужд резонёрству.

Следующая ночь в Нижних Абдюктищах прошла относительно спокойно. Но это только в Нижних Абдюктищах, а вот по данным информированных источников, пожелавших сохранить конфиденциальность, А.Л.Кудрину, А.Б.Чубайсу, А.В. Дворковичу, некоторым членам правительства РФ, «всем этим гнилым безыдейным либералам-западникам» и ещё много, много кому … сильно икалось.

Раскрытие дела Лаврентий Перебдилло отмечал в компании … с зеркалом. Звать непричастных к группе мозгового штурма или, тем паче, разоблачённого научного консультанта-оборотня Никития? Слишком много чести! А из Мавры и Брунгильды такие ж собутыльника, как тракторист из балерины, которую забыли угостить Сникерсом!

После первого стакана эксклюзив-коктейля, изготовленного из честно добытого эликсира жизни, старший лейтенант Перебдилло незамедлительно перешёл к размышлениям о суетности произошедшего. К чему весь этот цирк с брёвнами? Ведь, он же сразу зацепил Конона! Ежели бы не стал Никитка выпендриваться и права качать, а, так сказать, профилактически повинился, то им же философам недоделанным, лучше бы и было! За это стоило выпить!

После второй отражение в зеркале стало двоиться, возникла иллюзию, что там материализовались Никитий с Кононом. Захотелось поговорить.

– Вот ты, Никитий, всё талдычишь-бубунькаешь про своё бытиё-небытиё… А что это такое? Вот, скажем Баба-Яга. Её, типа, нет. Значится – небытиё, а с другой стороны – скажешь Баба-Яга и любому мальцу ясно, о ком речь. Так и что Вы на это скажите? То-то. Ну что повторим? Будь здоров!

После повторения философы из зеркала растворились. Наверное, обиделись на «то-то» и несолидный пример с Бабой-Ягой. Лаврентий вновь увидел себя и довольно чётко. Правда, в каких-то странных очках, без душек.

За это, несомненно, стоило наполнить бокал. А после участковый понял, что он куда-то падает. Ощущение было странным. Одна половина мозга не сомневалась, что он погружается в небытиё, а другая была стопроцентно была убеждена, что небытия нет, и быть не до;лжно!

[1] Пусть свершится правосудие и рухнет мир.