Рваные трусы

В коридоре около кабинета директора совхоза было многолюдно. Все ждали, когда закончится планерка, чтобы потом попасть на прием и решить свои личные проблемы.
Вся очередь скоро знала, кто за чем идет. И только один стоящий в очереди молчал, будто воды в рот набрал. Это был Иван Сафронович Пеньков, зажиточный селянин, у которого в гараже стояла машина, двор был  забит скотиной и птицей, дом был полной чашей. И все ему казалось мало.
      Дождавшись своей очереди, Иван Сафронович зашел к директору:
   - Терентий Васильевич, здравствуй! Уважь, пожалуйста, дай машину до станицы  доскочить, мне ненадолго - туда и обратно.
   - Иван Сафронович! Ну я понимаю, просят те, у кого нет машины, а у тебя же она есть. Или ты считаешь совхозную машину можно эксплуатировать, а свою лучше поберечь? Так что бери свою машину и езжай, куда хочешь.
  - Да понимаешь, Терентий Васильевич, в чем дело, я бы мог и на своей съездить, да журнал надо заполнить и потом поминутно отчитаться, где был. А я с бабешкой доброй познакомился и она меня ждет, я и трусы новые надел.
 - Что-то я не пойму, Иван Сафронович, какой журнал тебе нужно заполнить и причем здесь трусы?
   Иван Сафронович замялся. Деваться было некуда, время поджимало.
- Ты знаешь, Терентий Васильевич, я тебе  как на духу расскажу, только ты – никому. Дай слово!
- Ладно, даю
- Это случилось года  три  назад. Как- то на берегу я встретил Галину Зубкову, ты ее знаешь, она вдова, мужа потеряла в  ДТП. Так вот подъехал я и тихо спустил машину под бугорок. Остановился, смотрю женщина голая купается, ну я спрятался за куст и наблюдаю за ней. Чувствую, кровь прилила и в висках застучало. Так что когда она вышла из воды, я ринулся к ней на встречу. Увидев меня и смекнув, что со мной происходит, она  произнесла только одну фразу: «Раздевайся». И когда я остался в одних трусах, она взглянула на меня и огорошила словами, что с такими мужиками, у которых все есть и они еще экономят на трусах, ходят, как он сейчас, в драных, никогда не позволит близости. Больше того, об этом случае рассказала, кому могла и слухи доползли до жены и тещи. Скандал был - не приведи Господь. С тех пор они завели журнал, и куда бы я ни поехал, они отмечают время выезда, подсчитывают время в пути и время прибытия. Специально приобрели карту, чтобы расстояние считать. Теперь, Терентий Васильевич, у меня нет личного времени, все отмечается у них в журнале.
   Директор в душе посмеялся над ситуацией просителя и тут же попробовал представить себя на его месте. Ох, как не хотелось попасть в аналогичную ситуацию. В нем неожиданно проснулось чувство мужской солидарности: 
- А знаешь, что, Иван Сафронович! Дам я тебе машину, только к вечеру успей вернуться. Поживи хоть денек на полную катушку, наплюй на пометки в журнале, мужик ты или нет?! 
    Иван Сафронович крепко пожал протянутую ему руку и почему-то шепотом произнес: «Спасибо тебе, Терентий Васильевич, век не забуду». И уже подойдя к двери, повернул голову к директору. На лице сияла счастливая улыбка. Иван Сафронович, весело подмигнув своему спасителю, и так же шепотом добавил: «Новые надел!», по-мальчишески хлопнул себя по бедру и чуть ли не вприпрыжку заспешил в гараж за машиной.