Часть 1. Дорога на историческую родину

ЧАСТЬ I.Дорога на историческую родину

Свадебный подарок

В Беэр-Шеве, столице южного Израиля, стояла жара под сорок градусов. Раскаленные стены домов, асфальтовое покрытие улиц, словно включенные конфорки электроплиты, излучали мощные потоки тепла с первыми лучами солнца.

Город со всех сторон обрамляли песчаные дюны. В обеденное время – период максимальной жары – улицы Беэр-Шевы были пустынны.

В просторной квартире семейных врачей Андрея и Лены Лахмановых было прохладно. Два мощных мазгана создавали комфортный микроклимат во всех шести комнатах на двух уровнях.

Совсем недавно семья рассчиталась за квартиру, выплачивая немалые деньги в течение тридцати лет. Но не этот повод собрал членов семьи в большом зале. Два дня назад младший из детей – сын Дилан – женился на миловидной девушке Соне. За овальным столом, кроме родителей и молодоженов, сидели две дочери Лахмановых – Элис и Кристи со своими семьями.

Глава семьи, высокий, крепкий, еще энергичный, несмотря на свой шестидесятипятилетний возраст, выглядел моложаво. Многие годы проработал он в системе здравоохранения государства Израиль, занимая различные должности.

– Дети, – поднял бокал вина Андрей Сергеевич, – не буду повторять то, что говорил вам на свадьбе. Сегодня речь пойдет о другом. Мы с мамой посоветовались и предлагаем вам свадебное путешествие… в Россию. А если говорить точнее, то в Санкт-Петербург и Приморский край, в город Арсеньев.

– Но как, папа, мы осилим такую поездку, ведь это так далеко и не очень дешево? – спросил Дилан.

Ему уже исполнилось двадцать девять лет. Он был – как отец: высок и спортивен. А светлые волосы, доставшиеся ему от матери, делали его чертовски привлекательным в этой жаркой стране брюнетов. Дилан после окончания школы прослужил три года в израильской армии, проучился в университете и, как один из самых лучших выпускников, остался работать на кафедре. Он владел, кроме иврита, еще тремя языками – русским, английским и французским. Его любимым предметом была история. Он прекрасно знал историю не только Израиля, но и России, откуда были его родственники, и многих других стран.

– Дилан и Соня, – произнесла мама Елена Викторовна, – мы с папой делаем вам подарок – полностью финансируем ваше свадебное путешествие в Россию.

– Ну что вы, Елена Викторовна, – сказала невестка, – давайте мы оплатим хотя бы половину путешествия из своих сбережений.

– Нет, Соня. У вас и так впереди будут большие расходы и взносы за квартиру и обустройство ее, да и ребенок, будем надеяться, родится, не пройдет и года.

– Большое спасибо, Елена Викторовна и Андрей Сергеевич, – сказала невестка, и глаза ее увлажнились.

– Спасибо, мама и папа, – поддержал ее Дилан.

– Мы за вас рады, – почти одновременно произнесли сестры Элис и Кристи, которые любили своего младшего брата.

– Вот и хорошо, – произнес глава семьи, – а теперь налегайте на то, что приготовила мама.

Все собравшиеся принялись за деликатесы и блюда, приготовленные заботливыми руками Елены Викторовны, не потерявшей красоты в эти уже немолодые годы.

Санкт-Петербург

Самолет мягко приземлился в аэропорту Пулково. В динамике прозвучал приятный женский голос:

– Уважаемые пассажиры, наш авиалайнер произвел посадку в северной столице России, славном городе Санкт-Петербурге. Температура в городе плюс двадцать градусов. Вероятность дождя – десять процентов. Командир корабля и экипаж прощаются с вами и надеются, что и в следующий раз вы полетите самолетами нашей авиакомпании.

– Ну вот, Соня, мы и в Питере, – сказал Дилан.

– Как ты сказал?

– Так назывался город в давние времена.

– Откуда ты знаешь?

– Соня, ты забыла? Я ведь историк.

– Ах да, – согласилась молодая жена, – ты у меня историк. Но я думала, что ты хорошо знаешь только историю Израиля.

– Нет, Россия – это страна, откуда в Израиль приехали наши родители. Другим словом – это вторая, а может, и первая наша Родина.

– Не могу не согласиться с тобой. Мои родители тоже оттуда, мой историк.

Самолет после длительной рулежки наконец-то остановился, и пассажиры двинулись на выход.

– Дилан, – Соня обняла мужа, – ты мне рассказывал, что бывал в Санкт-Петербурге несколько раз.

– Да, последний раз, когда я приезжал с родителями в Питер, бабушка Катя была еще жива. С тех пор прошло четыре года.

– А сколько было бабушке?

– Она прожила 84 года.

– А кто нас будет встречать? – спросила Соня.

– Дядя Дима. Он уже немолодой. За шестьдесят.

Молодожены взяли свой багаж и направились из аэропорта. Среди встречающих Дилан заметил дядю Диму. Мужчина, увидев племянника, устремился к Дилану и его жене. Они обнялись. Лицо дяди было в глубоких морщинах. Некогда голубые глаза выцвели, а остатки волос на голове тронулись сединой.

– Сейчас сядем на такси и поедем ко мне, – сказал дядя Дима.

По пути из аэропорта он расспрашивал молодых о жизни в Стране Обетованной, сетовал на то, что так ни разу и не побывал в Израиле, хотя его сестра Лена с семьей каждые 4-5 лет навещали мать Екатерину Ивановну и брата.

– Дядя Дима, а вы так и не женились? – спросила Соня.

– Да вот как-то так не получилось… Не нашел такую, как ваш папа мою сестру Лену.

Минут через сорок машина остановилась во дворе старого пятиэтажного дома. Дядя Дима расплатился с таксистом и повел молодых в свою квартиру на четвертом этаже.

Квартира, в которой жил дядя, оказалась простой, с незамысловатой мебелью, но чистой. На видном месте висел большой портрет красивой женщины.

– Это моя мама и ваша бабушка Катя, – указывая на портрет, сказал дядя и удалился на кухню. – Располагайтесь, ребята.

Вскоре на столе появились колбаса, сыр, красная рыба, два вида салата из овощей и гора котлет, купленных в соседнем магазине.

– Что будем пить? – спросил дядя Дима. – У меня есть вино, водка, пиво.

– Давайте вино, – сказал Дилан. – В Израиле очень мало пьют крепкие спиртные напитки. Жара, видите ли. Да и не принято.

– Соня, тебе можно пить? – спросил дядя.

– Да, пока еще можно, – ответила молодая жена.

Затем разговор перешел на бабушку Екатерину Ивановну.

– Еще с малых лет у меня было впечатление, что бабушка живет с нами, – рассказывал Дилан. – Она постоянно появлялась на экране компьютера, разговаривала со мной и сестрами, но больше, конечно, с мамой. Бабушка Катя была в курсе всех наших дел – и больших, и малых. Она так любила нас всех: и меня, и Элис, и Кристи.

– Ты рассказывал, Дилан, что бабушка Катя, – вступила в разговор Соня, – всегда давала твоей маме правильные советы, и Елена Викторовна неизменно им следовала.

– Да, так и было, – подтвердил Дилан, – я говорю, что она как бы жила с нами. Особенно в последние годы ее жизни, когда компьютеры стали еще более современными, возникло ощущение, что она с нами.

– Давайте выпьем за мою маму и вашу бабушку, – предложил дядя Дима.

Затем разговор зашел о городе Санкт-Петербурге.

– Вы знаете, что уже много лет наш красивейший северный мегаполис является туристической столицей мира, – сказал дядя Дима.

– Совершенно верно, – согласился Дилан. – Я с родителями побывал почти во всех столицах Европы, а также в Вашингтоне, Нью-Йорке, где, как вы знаете, родилась мама.

– Да, мы помним, – подтвердил дядя, – это произошло в далеком 1977 году, когда наш отец был военнослужащим и служил в советской дипломатической миссии при ООН.

– А вы не хотели уехать в Америку, на постоянное место жительства? – спросила Соня. – Ведь, родившись в Нью-Йорке, Елена Викторовна автоматически стала американкой.

– У родителей иногда возникали такие разговоры, особенно в моменты террористических атак палестинцев, но до серьезного решения этого вопроса дело так и не дошло.

Молодые и дядя посидели за столом еще около часа. Затем гости устроились на ночлег, а хозяин отправился на кухню и долго гремел посудой.

Последующие два дня были посвящены осмотру города. И Дилан, и дядя Дима показывали его в основном Соне, так как сами были хорошо знакомы со всеми достопримечательностями Северной Пальмиры.

Соня не могла сдерживать эмоций от всего увиденного. Особенно ее поразили разводные мосты, фонтаны Петергофа и масштабы Эрмитажа.

– Ничего подобного я не только не видела, но даже и не предполагала, что это может быть в реальности, – говорила она всякий раз, увидев новый потрясающий туристический объект. – Во всяком случае, в Израиле этого нет.

Большое впечатление на нее произвела водная прогулка по Неве и каналам Санкт-Петербурга. С водной поверхности город, особенно его старая часть, смотрелся поразительно интересно.

В обезвоженном Израиле такая водная артерия пресной воды, как река Нева, воспринимается не иначе, как чудо. В Питере можно было расходовать воду в любом количестве, не боясь, что это жидкое богатство природы закончится.

Позже, когда Соня вспоминала Санкт-Петербург, первое, что всплывало в ее восприятии, – это широкое, как говорили в старину, державное течение Невы, в котором она чувствовала необыкновенную силу, мощь и величие Российского государства.

Провожая племянника с женой на самолет, дядя Дима сказал:

– Ну не обессудьте, ребята, если что не так.

– Что ты, дядя Дима, – горячо сказал Дилан, – ты сделал все, чтобы превратить наше пребывание в Питере в настоящий праздник. Я не знаю, сколько должно пройти времени, чтобы переварить все увиденное здесь.

– Я еще не успел показать вам современный Санкт-Петербург. Мы даже не проехали на монорельсе над землей.

– Ну это мы видели в других городах. Санкт-Петербург ценен именно не тронутым цивилизацией центром, как будто мы побывали в XIX или XX веках, – сказал Дилан.

– Хорошо, дети, что вам здесь все понравилось.

– Спасибо, – сказала Соня и обняла дядю. – Мы еще встретимся.

Край света

В Пулково Дилан и Соня, пройдя все формальности, сели в огромный российский лайнер «Север» – один из лучших самолетов мира. Поражали размеры салона. Каждый поперечный ряд состоял из четырнадцати кресел. Четыре продольных ряда кресел вдоль самолета разделялись тремя сквозными проходами. В средних двух рядах было по четыре кресла, в крайних, у борта, – по три.

Огромный экран в центре салона показывал земной шар и маршрут самолета «Санкт-Петербург – Владивосток». На других экранах размерами поменьше в режиме on-line отображались различные виды аэропорта Пулково.

Вскоре самолет очень плавно поднялся в воздух, набрал нужную высоту и взял курс на восток.

– Уважаемые пассажиры, – раздался в динамике мелодичный женский голос, – наш самолет летит на высоте четырнадцать тысяч метров. Скорость лайнера – 1500 километров в час. Продолжительность полета до Владивостока – 6 часов. Командир корабля и экипаж желают вам приятного полета.

Вскоре по салону стали ходить стюардессы ослепительной красоты в бело-сине-красных костюмах – цвета российского флага. В Израиле редко увидишь голубоглазую блондинку. Привычней черноволосые и черноглазые сограждане. А в России – такой контраст с Израилем: все девушки в самолете, обслуживающие пассажиров, были синеокими, с голубыми, как небо, глазами. Чтобы разговаривать с пассажирами на одном уровне, они присаживались на корточки. И это было не только чрезвычайно грациозно и красиво, но и сексуально.

Соня любовалась девушками-стюардессами ангельской красоты, не могла оторвать глаз от их светлых волос под красными пилотками.

Самолет летел ровно, без всякой качки, попадая даже в турбулентные потоки. Стюардессы разносили пассажирам легкий завтрак. Дилан и Соня с аппетитом перекусили. В салоне стоял приглушенный убаюкивающий гул от работающих двигателей, создавая идеальные условия для сна.

Соня, наполненная впечатлениями от знакомства с великим городом Санкт-Петербургом, незаметно погрузилась в глубокий сон. Дилан не спал. Он думал о бабушке и дедушке по линии отца. В отличие от Санкт-Петербурга, Дилан не был на Востоке России ни разу. Он хорошо помнил, что, когда ему было шесть лет, родители хотели взять его в далекое путешествие, но почему-то передумали в последний момент.

Когда ему исполнилось 20 лет, бабушки и дедушки не стало. Они ушли в один год – в 2033 году. Дедушке было 85, бабушке – 84. Всю жизнь они проработали врачами. Трудовой стаж каждого составлял более 40 лет.

Дилан много знал от отца о его родителях. Бабушка была настоящим участковым врачом. Больные ее боготворили настолько, что стоило ей уйти в отпуск – они принципиально не вызывали другого доктора, а стоически ждали возвращения бабы Вали.

Она разработала свою систему работы – навещала пациентов своего участка до того, как они заболевали, работая на опережение, не давая болезни развиться до критического состояния. Больные это понимали и ценили своего врача. Заболеваемость на ее участке была самой низкой в городе. Когда баба Валя завершила трудовую деятельность, это стало настоящим бедствием для ее пациентов. Они еще многие годы ждали – а вдруг их любимый врач вернется на работу. Но… всему есть предел. Ее душевные силы были исчерпаны. И последние двадцать лет она прожила спокойной жизнью пенсионерки.

Дедушка тоже пользовался любовью своих пациентов, его тоже ждали больные. Но достичь такого успеха, какие были у его жены, ему не удалось. Зато у дедушки было великолепное хобби – он писал книги. И у него были свои читатели, которые ждали выхода каждого нового его произведения.

Дедушка писал простым, доступным языком. Он писал о коллегах, земляках, жителях города. Поскольку он писал правду, некоторым героям его произведений или их родственникам эта правда не нравилась, и они становились дедушке недругами.

«Если у тебя нет врагов – значит, твои книги никто не читает», – часто говорил дедушка. Он приводил в пример рассказ Чехова «Попрыгунья». Узнавший себя в этом рассказе художник Левитан не разговаривал с писателем три года за утрированно-сатирический образ и даже хотел вызвать Чехова на дуэль.

Неожиданно в салоне самолета зажегся яркий свет. По проходам засновали стюардессы-небесные феи. Стали разносить обед в красивых упаковках. Соня проснулась. Увидев миниатюрные контейнеры, она оживилась и с аппетитом приступила к трапезе. Дилан тоже подкрепился.

– Сколько еще будем лететь? – спросила жена.

– Три часа.

– Так долго?

– Это недолго, – ответил Дилан. – Еще двадцать лет назад самолеты по этому маршруту летали по десять часов.

– Ничего себе! – удивленно проговорила Соня. – Тогда еще посплю. Я никогда так долго не летала.

Она укрылась пледом и тут же уснула. Дилан тоже хотел уснуть, но мысли снова вернулись к предкам.

Бабушка и дедушка прожили в Израиле с ноября 2014 по июль 2015 года – 8 месяцев. И не смогли прижиться в Стране Обетованной.

Вернувшись в Россию, они купили в родном Арсеньеве двухкомнатную квартиру. Бабушка стала вести размеренную жизнь, расписав день различными мероприятиями – сорокаминутными занятиями физкультурой, прогулками с пуделем Тошкой, просмотром телевизора, чтением книг, довольно продолжительным времяпрепровождением за ноутбуком и, естественно, приготовлением пищи.

Дедушка устроился на работу врачом-терапевтом в городском военкомате, возглавляя медицинскую комиссию по обследованию здоровья призывников. Буквально за первый год проживания в Арсеньеве выпустил две новые книги, а в дальнейшем – по одной книге за год. Его литературные произведения вернулись к своим читателям, которые с нетерпением ожидали своего автора.

Дилан вспомнил, что, когда дедушка писал книги, их уже почти никто не читал, особенно молодая часть населения. Телевизор, а еще больше Интернет, электронные книги, все прогрессирующие айфоны вытеснили обычные книги на бумажных носителях. Найти читающего человека было невероятно трудно, жизнь в те годы ускоряла свой темп. Молодые люди, экономя каждую минуту, не заморачивались чтением даже тонких книжек. Современные смартфоны за секунды выдавали любую информацию. Толстые словари потеряли всякий смысл. Для молодых людей узнавать чью-то даже невероятную судьбу стало неинтересно.

Книги, конечно, читали. Этим занимались люди уже преклонного возраста. Продолжительность жизни во многих странах мира увеличилась до 95 лет.

Неожиданно проснулась Соня. Она сладко зевнула, вытянулась наподобие кошки, прилегла к Дилану и попросила:

– Расскажи мне что-нибудь.

– Например?

– Ну сначала про бабушку и дедушку твоего папы. Они ведь некоторое время жили в Израиле, а затем вернулись в Россию. Почему?

– Хорошо. Родители мне рассказывали, что дедушка и бабушка в далеком 2014 году приехали в Израиль, намереваясь поселиться в этой стране. Они хотели купить квартиру в самом прохладном месте Израиля. А самое прохладное место в нашей стране где?

– В Иерусалиме.

– Правильно. Они хотели купить квартиру в Иерусалиме, тем более рядом с этим городом проживала их дочь Ира с семьей.

– А почему они не хотели поселиться в Беэр-Шеве?

– Потому что у нас пустыня и очень жарко. Это мы привыкли, а бабушка терпеть не могла жары.

– И что же дальше?

– Когда они узнали, сколько будет стоить квартира в Иерусалиме, желание покупать у них сразу пропало. Они, конечно, могли купить себе жилье в Иерусалиме, но тогда бы потеряли все свои деньги, которые привезли из России. А делать им этого не хотелось. Остаться без копейки денег в их солидном возрасте было неразумно, даже имея квартиру. И вообще квартиры в Израиле им не понравились в принципе. Они их называли каменными мешками.

– А твой папа и тетя Ира не могли им помочь?

– Не могли. Они в то время сами выплачивали солидные суммы за квартиры, которые взяли в рассрочку.

– Понятно. Первая причина – дорогое жилье. А были ли еще какие-то другие причины для отъезда из Израиля?

– Были. Ты же знаешь, чтобы купить квартиру у нас в Израиле, надо, чтобы деньги прошли через банк на предмет их «чистоты». Когда дедушка и бабушка положили солидную сумму в банк, то социальные и финансовые органы решили, что таким богатым людям не нужно платить пенсию, и... перестали платить. Но перед этим прислали им кучу бумаг, чтобы они заполнили с целью уточнения их финансового состояния. И тогда бабушка и дедушка так обиделись, что решили: в такой стране делать им нечего. Но и это еще не все. Надо сюда добавить жаркую погоду, пылевые бури, незнание языка, другой менталитет, акты терроризма, которые до сих пор имеют место.

– Надо же, как много причин, – произнесла молодая жена.

– Дедушка, в конце концов, сказал, что государство Израиль – искусственное образование, находящееся в крайне неудачном в климатическом отношении месте.

– Наверное, в чем-то он прав. Мы-то родились в Израиле, привыкли ко всем его особенностям, а каково было им в уже солидном возрасте?

– Да, их тоже можно понять.

Молодожены замолчали, и в это время по радио объявили:

– Уважаемые пассажиры, наш самолет начинает снижение. Пожалуйста, пристегните ремни. Температура в аэропорту Владивосток плюс двадцать градусов.

Снижение показалось долгим. Наконец самолет плавно приземлился. Через некоторое время пассажиры пошли на выход. Спустившись по трапу, Соня увидела синего цвета здание аэровокзала и не менее синее небо.

– Так вот ты какой, край света! – воскликнула она.

Получив багаж, молодые сели на электричку и поехали в город. Минут через двадцать они вышли на железнодорожном вокзале Владивостока.

Владивосток

Перед тем, как оказаться в Арсеньеве, Дилан и Соня решили остановиться во Владивостоке на 2 дня и осмотреть столицу Приморского края. Они расположились в пятизвездочной гостинице «Хаят», стоявшей непосредственно на берегу Амурского залива. Из окон их номера на 20-м этаже открывался великолепный вид на залив и обрамляющие его сопки.

– Посмотри, Дилан, какая живая растительность на сопках, – сказала Соня.

– Еще бы! В этих местах с осадками, в отличие от Израиля, никаких проблем нет.

В первый день они выбрали трехчасовую обзорную экскурсию по городу. Экскурсионный автобус, заполненный на две трети, двигался от центральной площади на север, в более новую часть города.

Гид, молодая девушка, высокая, белокурая, взяла в руки микрофон:

– Господа, мы рады приветствовать вас в нашем славном морском городе Владивостоке. Я буду рассказывать о городе, а вы слушайте и смотрите в окна, любуйтесь неповторимым ландшафтом. Владивостоку в этом году исполнилось 182 года. Для большого города это возраст подростка. Население города 850 тысяч, что не так много, так как владивостокцы с нетерпением ждут того времени, когда город станет городом-миллионером на востоке России. В борьбе со своим соседом-соперником мы обогнали Хабаровск уже на 50 тысяч человек и надеемся первыми выйти на миллион жителей.

Автобус ехал по проспекту, к которому с обеих сторон примыкали сопки с небоскребами на их вершинах. В районе Первой Речки дома и сопки расступились, и открылась великолепная долина: слева – водная гладь залива, а справа на большом удалении – высокие сопки, увеличенные многоэтажными домами.

– Какая красота! – не удержалась Соня.

– Да, своеобразный ландшафт. Очень похож на Сан-Франциско.

– А ты там был?

– Был пять лет назад с родителями.

– У нас в Израиле в Иерусалиме тоже имеются сопки.

– Есть, но они с такой скудной растительностью, что их становится жалко.

– Растительность или сопки?

– И то, и другое.

Они замолчали и стали слушать гида:

– Скажу вам, что дальневосточный народ отличается от населения Центральной России. Здесь собрались люди смелые, решительные, щедрые, те, предки которых не побоялись неизвестности, громадных просторов, приехав осваивать необжитые места, стали моряками, рыбаками, пограничниками.

Вскоре автобус миновал сплошную застройку и выехал в пригород, где зелени было больше, а зданий меньше.

– Господа, – объявила гид, – сейчас мы завершаем сухопутную часть пути. Поворачиваем влево на дублирующую дорогу, но уже по воде.

– Это как? – одновременно спросили несколько человек.

– Сейчас увидите.

Автобус свернул к морю и вскоре выехал на низководный мост, идущий через залив к противоположному берегу.

– Этот мост был сделан в далеком 2013 году, почти 30 лет назад. Кажется он коротким, но, между прочим, длина его составляет более четырех километров.

– Дилан, испытываешь необыкновенные ощущения, когда движешься над водой, как будто паришь над водной гладью, – сказала Соня.

– Согласен. Ощущение тут другое, чем когда плывешь, скажем, на катере.

Автобус пересек залив, выехал на противоположный берег, сделал разворот и снова стал возвращаться в город. Туристы видели приближающийся берег со стороны Владивостока. Но вместо того, чтобы выехать на сушу, автобус свернул направо и продолжил путешествие по другому низководному мосту, идущему вдоль побережья.

– Господа, – туристы услышали возбужденный голос гида, – мы вернемся в центр города, но уже не по основной дороге, по которой ехали сюда, а по параллельной, только идущей вдоль берега, прямо по морю. Этот низководный мост вошел в строй всего три года назад и является украшением города. Он разгрузил основную магистраль города – проспект 100-летия.

– А как же решение проблем подхода крупных судов к берегу, ведь мост мешает? – спросил один из туристов.

– Эта проблема решилась так. В тех местах, где суда должны пришвартовываться к берегу, например, на Первой Речке к нефтебазе, дорога выведена на землю и проходит по суше. Конечно, вопрос с нефтебазой решается не одно десятилетие, но так и не решился. Перенести базу оказалось настолько дорого, что даже Москва не имеет таких денег. Дешевле было проложить дорогу, обходя нефтяные цистерны. Но вопрос с переносом нефтебазы все-таки должен решиться в ближайшие пять лет.

В это время автобус подъехал к Первой Речке, повернул налево и оказался на мосту, проходящем по суше. Проехав метров триста, он опять оказался над морской гладью. Слева – в окнах автобуса мелькали небоскребы центральной части Владивостока, справа – моторные лодки, катера, яхты. Путь от Седанки до острова Елены по низководному мосту занял сорок минут. Автобус еще несколько раз выезжал на сушу в местах причалов катеров и яхт, а между Токоревской отмелью и островом Елены проехал по раздвижному мосту. Миновав остров Елены, выбрался на остров Русский. Проехав по нему несколько километров, оказался у орудий Владивостокской крепости.

– Владивостокская крепость является чудом русской инженерной мысли. Она строилась более 150 лет тому назад, но до сих пор вызывает удивление и восхищение туристов не только российских, но и туристов всего мира. Японцы, хорошо зная огневую мощь крепости, так и не осмелились напасть на Владивосток ни в русско-японскую, ни во Вторую мировую войны.

Таким образом, могу сказать, что главной достопримечательностью Владивостока является Владивостокская крепость, а не горный ландшафт, не живописные бухты, окружающие столицу Приморья с трех сторон, не замечательные высокие и низкие мосты.

Дилан и Соня осмотрели с туристами Ворошиловскую батарею.

– Господа, в комплекс оборонительных сооружений, построенных в конце XIX – начале XX веков, входит и Ворошиловская батарея, – рассказывала гид. – Эта батарея состоит из двух башен с тремя орудиями каждая. Тонны железа на поверхности и под землей, сложные механизмы, впечатляющая боевая мощь. Орудия были сняты с линкора «Полтава» до Первой мировой войны. Владивостокская крепость – это шедевр русского фортификационного искусства, причем столь мощного, что враги ни разу не решились идти на ее штурм.

В музее Ворошиловской батареи молодожены с восхищением смотрели на 500-килограммовые снаряды.

После осмотра многочисленных корпусов Дальневосточного федерального университета туристы отправились в центр города. Путешественники пересекли пролив Босфор Восточный по величественному Русскому мосту.

– Господа, – произнесла гид с гордостью, – Русский мост во Владивостоке – второй по высоте мост в мире. Его высота составляет 324 метра. На момент открытия, а это произошло первого августа 2012 года, мост имел самый большой в мире пролет среди вантовых мостов – 1104 метра. Общая длина моста – три километра сто метров, ширина – 29,5, а высота дорожного полотна над водой – 70 метров. Для любителей все подсчитывать добавлю, что стоимость моста составила один миллиард долларов.

Туристы с восхищением смотрели на панораму акватории пролива Босфор Восточный с семидесятиметровой высоты.

– Какая красота! – восклицала Соня, теребя Дилана, – ты видишь?

– Я потрясен! – только и произнес муж. – Корабли уткнулись в берег, как котята в соски матери-кошки. Обрати внимание, какие свежие краски. Не сравнить со старушкой-Европой, давно утратившей первозданное естество природы. Вот тебе и край света!

Проехав небольшое расстояние по улицам Владивостока, туристы оценили и другие мосты.

– Господа, а этот мост называется Золотой, по названию бухты Золотой Рог. Он несколько короче Русского моста, но также красив и находится, можно сказать, над центром города. Горожане называют Русский мост мальчиком, а Золотой – девочкой. Такие названия мосты получили из-за различной конфигурации высоких пилонов. У Русского моста они сходятся в верхней точке, а у Золотого, напротив, расходятся.

– Действительно, – согласился турист, сидящий в первом ряду, – народ все подмечает.

Автобус, покрутив по серпантину городских дорог, поднялся на одну из высоких сопок, напротив Золотого моста.

– Господа, – обратилась гид к туристам, – здесь у нас выход из автобуса и подъем на вершину сопки, на главную видовую площадку. Кому трудно подниматься, может воспользоваться эскалатором.

Туристы покинули автобус и стали подниматься по высокой лестнице, и вскоре все вышли на смотровую площадку. Внизу, прямо под ногами, начинался Золотой мост. Теперь его можно было разглядеть сверху и целиком. Под мостом в обе стороны простиралась бухта. За ней возвышался мыс Чуркин, обрамляя бухту с южной стороны. По берегам Золотого Рога влево уходили небоскребы почти до горизонта.

Дилан и Соня смотрели на панораму города с неподдельным восхищением.

– Вот это да! – только и могла вымолвить Соня.

Многие туристы, достав фотоаппараты и телефоны, принялись снимать открывшееся зрелище.

– Друзья, – обратился гид к путешественникам, – всем вам сегодня невероятно повезло с погодой. Какой сегодня яркий, солнечный день. Но не только. Важно, что солнце светит вам в спину. Значит, снимки у вас получатся качественными. Чаще во Владивостоке облачно, туман, а то и дождь. Так что вы – везунчики.

Туристы дружно заулыбались и с удвоенной энергией принялись фотографировать. Дилан тоже взялся за смартфон и стал снимать Соню на фоне удивительной панорамы.

Минут через пятнадцать гид попросил внимания:

– Господа, наша трехчасовая экскурсия подходит к концу. Нам остается только проехать до центральной площади, где мы и расстанемся. А теперь вопросы, пожелания.

– Спасибо вам. Эти три часа впечатлений от города дали столько информации, что я ее буду «переваривать» целый год, – сказал пожилой мужчина с огромной лысиной и большим животом.

– Я слышал, что в городе имеется один из лучших океанариумов в мире? – спросил долговязый парень, похожий на студента.

– Друзья, это отдельная экскурсия и тоже интересная и довольно-таки продолжительная. Желающие могут поехать в океанариум самостоятельно либо организованной группой. Катер отходит от морского вокзала.

Когда вопросы закончились, туристы устремились к автобусу. Минут через пятнадцать автобус подъехал к центральной площади города. Гид, прощаясь, пожала каждому туристу руку и пожелала успехов.

После обеда в гостинице Дилан и Соня погуляли около часа по набережной, где осмотрели подводную лодку, прославившуюся в годы Второй мировой войны.

На следующий день молодые вновь пришли на центральную площадь, откуда автобус отправлялся на пляж – бухту Шамору.

Второй день пребывания во Владивостоке молодожены решили посвятить пассивному отдыху – полежать на берегу моря на желтом песочке, окунуться в воды Тихого океана и морально подготовиться к дальнейшему путешествию в географический центр Приморского края – город Арсеньев. Родной город дедушки и бабушки.

Анучинская долина

Автобус на Арсеньев отходил с автовокзала на Второй Речке. Дилан и Соня, заказав такси, прибыли на место за пятнадцать минут до посадки. По громкой связи объявили, что в девять часов отправляется туристический автобус № 521 по маршруту «Владивосток-Арсеньев». Эта же информация давалась на больших световых экранах в разных концах привокзальной площади, прикрытой огромным стеклянным колпаком.

Молодые израильские путешественники зашли в автобус и сели на свои места под номерами девять и десять.

Минуты за три до отправления, когда автобус был уже заполнен, появился мужчина небольшого роста. Его темные волосы с небольшой сединой, темные, внимательные глаза под густыми бровями делали его лицо привлекательным.

– Господа, разрешите представиться, – проговорил он мягким голосом, – я ваш гид из Арсеньева. Буду вас сопровождать, по дороге что-нибудь рассказывать, отвечать на вопросы, если таковые появятся.

– Простите, как вас звать? – спросил турист со второго ряда.

– Меня зовут Семен Григорьевич. Работаю в сфере туризма уже двадцать лет. Родился и живу в Арсеньеве. Кстати, кто не был ни разу в Арсеньеве, господа?

Половина туристов, в том числе Дилан и Соня, подняли руки.

– Хорошо, примерно двадцать человек еще не были в этом замечательном городе.

В это время заработал двигатель, и автобус плавно, почти неслышно стал выезжать с территории автовокзала.

– Друзья, – раздался из динамиков голос Семена Григорьевича, – мы всегда объявляем эту информацию к вашему сведению. За рулем нашего автобуса находится водитель-робот. Безопасность поездки – сто процентов.

Автобус долго выбирался из города. Автомашин было много, даже очень много. Они теснились везде – на газонах, тротуарах, в проулках.

– Господа, – послышался голос гида, – город Владивосток входит в первую пятерку городов России с наибольшим количеством автомобилей. И даже несмотря на то, что построены объездные дороги по морю в центр города, плотность машин по традиционной трассе остается высокой. Хотя специалисты говорят, что без объездной дороги движение по Владивостоку было бы вообще невозможно.

Наконец, автобус вырвался из городского плена и, оказавшись за чертой сплошной застройки, побежал веселей. Молодые израильтяне с интересом рассматривали двух- и трехэтажные коттеджи с яркими разноцветными крышами, утопающими в буйной зелени с едва пожелтевшими листочками. Кое-где виднелись огромные здания здешних промышленных компаний. Постройки с обеих сторон пригородной трассы тянулись на десятки километров, незаметно переходя в соседние поселения.

– Господа, – гид вновь привлек внимание туристов, – расстояние от Владивостока до Арсеньева – 250 километров. Наш автобус по трассе будет идти со средней скоростью 120 километров в час. Таким образом, через два часа мы будем на месте, в таежном городе. Первый час отдыхайте, а за оставшееся время я расскажу вам о Приморском крае.

Семен Григорьевич замолчал. Соня и Дилан смотрели в просторное окно. Уже давно миновали Владивосток, а постройки тянулись и тянулись еще долго. В салоне звучала приглушенная музыка, кондиционер создавал комфортную температуру.

Туристы постарше дремали в мягких креслах.

– Друзья, – услышали путешественники голос гида, – через несколько минут мы будем проезжать мимо города Уссурийска по объездной дороге. В нескольких словах расскажу об этом городе. Этот город является столицей пищевой промышленности. В нем в больших объемах выпускаются сахар, сливочное и растительное масла, майонез, различные виды молочной продукции. Уссурийск по количеству жителей – 230 тысяч человек – занимает второе место в крае. Из достопримечательностей – церковь Николая Чудотворца, церковь Покрова Пресвятой Богородицы, храм Святого великомученика Георгия Победоносца и храм Архангела Михаила, а также Ледовая арена, Драматический театр Восточного военного округа. Но самое интересное – в пригородной зоне Уссурийска пять лет назад построили Приморский Диснейленд.

– А почему не во Владивостоке? – спросил Дилан.

– Во Владивостоке строится морской Диснейленд, – ответил гид.

После Уссурийска постройки стали встречаться все реже и реже. Вскоре автобус через оригинальную развязку свернул направо.

– Господа, обращаю ваше внимание, что мы покинули федеральную трассу «Владивосток – Хабаровск» и едем уже по своей дороге, ведущей в центральные и восточные районы края, то есть в Арсеньев. Трасса называется, говорю для очень любопытных, «Осиновка – Рудная Пристань». Ее длина – 390 километров.

Автобус проскочил села Осиновку, Ивановку и мчался дальше. Дилан с любопытством рассматривал обильно растущую растительность по обеим сторонам трассы.

– А сейчас, друзья, я расскажу вам о реке Арсеньевке, которая, как и город, названа в честь замечательного исследователя Дальнего Востока Владимира Клавдиевича Арсеньева. Река Арсеньевка – одна из самых крупных рек Приморья. Она начинается на склонах горных отрогов Сихотэ-Алиня, у горы Медной, и течет в северо-восточном направлении по широкой долине. И эта долина называется Анучинская, по названию большого села Анучино. Вскоре мы увидим ее начальный отрезок. Он будет справа по ходу движения автобуса. Эта великолепная долина растянулась на 100 километров, а длина реки Арсеньевка – 294 километра. На берегу этой реки стоят город Арсеньев и 26 сел Анучинского и Яковлевского районов. На начало XX века жителями долины Даубихе – так называлась река и долина до 1872 года – были исключительно китайцы, которые занимались огородничеством, хлебопашеством и отыскиванием корня женьшеня.

Справа по ходу автобуса деревья у трассы расступились и открылась настоящая долина, ограниченная сопками с противоположной стороны.

– Господа, ну вот и наша долина. Справа. Можете полюбоваться. С той стороны долины у подножия гор течет река Арсеньевка. Возможно, в древние времена река занимала всю долину, – предположил Семен Григорьевич.

Автобус проехал километров двадцать, а долина тянулась и тянулась. Наконец, проехали крупное селение.

– Друзья, мы миновали село Анучино, в честь которого названа долина. Село старше города Арсеньева на тринадцать лет, но так и осталось селом. От Анучино до Арсеньева всего тридцать километров. Нашему автобусу на преодоление этого расстояния потребуется всего пятнадцать минут. 

Гид выключил микрофон.