По следу малахитовой внучки глава 3

Моя старенькая родительница после этих слов взвыла. Все молчали. Папа Вова налил стакан воды и громкое всхлипывание прервалось громким глотком моей старушки. Эскулапы увели ее из палаты вместе с отцом.
Я был расплющен новостью и не знал как реагировать.Но первым продолжил разговор майор.
- Наш криминалист говорит, что следов тела в гробу нет, а, следовательно, тело было извлечено сразу после похорон. Сразу! Понимаешь?
- Зачем? – воскликнул я.
- Прочитал? – забрал у меня бумаги Валентин Иванович, - вот здесь подпишись. И здесь. – Он тут же отдал бумаги прокурору и подождал пока тот уложит бумаги в портфель и исчезнет из палаты.
Подъехав вплотную ко мне и наклонившись к самому уху, он понизил голос до инфразвука:
- Слушай, друг, тут, видимо, что-то крупное. У меня нюх на большие дела. Мне надо знать всё, понимаешь, всё до последнего эпизода. Я помогу тебе, Михаил, но и ты помоги себе и мне заодно.
- Да, что-то я растерялся, - вздохнул я, - да-да. Но мы с тобой вот в этом, - показал я на гипс, - и освободимся только через месяц. Не раньше. Представляешь, Валентин Иванович, где будет Иринка?! Ее легко за кордон увезут.
- Возможно. Но это дело решаемое. Мы подключим самые мощные силы. Ты же знаешь возможности «конторы». Я тебе больше скажу, и ты прими это как самое полное к тебе доверие, Михаил. Это мой шанс. Я тоже хочу в Совет Федерации. Ты понял? Я буду тебя полностью информировать, даже более того, фактически ты будешь управлять операцией. Добро?
Вот как раз этого мне и не хватало накануне шестого десятка руководить какой-то операцией!
- А ты, Валентин Иванович, уверен, что по окончании  этой операции попадешь в Совет Федерации?
- А куда?
- Куда-нибудь выше, гораздо выше – гулять по лунной дорожке.
Майор добродушно засмеялся и назидательно погрозил пальцем.
- Ладно, неси телефон, Валентин Иванович, будем звонить генералу Семенову, - прошипел я в надежде побыстрее остаться в одиночестве.
Звук электродвигателя исчез в коридоре.
- Леночка моя! – чуть не завыл я, когда остался один, - ласточка моя! Что же это такое? Не дают нам покоя – ни тебе, рыбка моя, ни нашей внучке. Землю, девочка моя, буду грызть, но я добьюсь правды. Я найду, где ты и приду к тебе с Иринкой и присяду около тебя и …
Тут кто-то задел меня за плечо.
- Михаил, да что с тобой? Зову, зову, а ты как не в себе. Может доктора позвать? – осторожно говорил со мною майор.
Я подождал, пока высохнут душевные слезы и бодренько вздохнул.
- Всё нормально, Иванович. Всё в порядке.
Через минут в принесенной трубке раздался глухой темборок, который не изменили даже годы.
- Иван Иванович, это я, Михаил Алтарин. Вы, наверное, не помните меня?
- Миша? Миша, друг! Конечно помню! Разве такое забудешь?! Ну как ты собственно меня нашел? А вообще-то понимаю, Миша, видимо, что-то случилось?
- Да, Иван Иванович, случилось.
- Ну тогда не по телефону, давай ко мне. Я организую.
- Пока не могу. В гипсе. А мне помог до вас дозвониться местный товарищ, майор Кислов.
- Я наведу справки и попрошу местное руководство тебе помочь добраться сюда. Как ты говоришь фамилия майора?
- Кислов Валентин Иванович.
- Давайте с майором ко мне при первой возможности. Я попрошу начальство не затягивать с этим.
- Но пострадали люди, возможно смертельно. И внучка моя пропала, Иван Иванович! Как отсюда уезжать?
- Здесь все материалы!
- Не твоя забота, местные сделают как надо. Честно тебе скажу я никогда не верил, что твоя история закончилась. Но по любому сюда. Здесь и долечитесь.
Звук был поставлен на усиление и майор всё слышал. Он радостно принял телефон и счастливо заблестел глазами.
- Ну теперь двинемся вперёд, - заметил он. Правда я не понял к чему это относится: к поезде или расследованию.
Вообще майор представлял из себя фонтан, нет, вулкан деятельности и активности. Бинты гипсов лишь подчеркивали мужественность ситуации, а бланш под  его глазом – непосредственное участие в событиях.
Меня это не радовало, и я решительно выставил его из палаты, прошипев:
- Иваныч, слушай, я устал. Давай всё оставим на завтра. Позови родителей.
Притихшие голубки смирно уселись на противоположной кровати.
- Что вы там видели?
- Да ничего особенного. Гроб иссинел и перекрытие провалилось, - хлюпнула носом моя матерь.
- Что там сыро что ли?
- Да нет, не заметно, чтобы сыро было, - продолжил отче, - но всё почему-то сгнило.
Надо сказать, что у нас под Красноярском хоронят, устраивая перекрытие из досок, чтобы земля не касалась гроба. Про то и вёлся разговор. Доски для перекрытия должны быть сухими, чтобы дальше не проваливалась могилка. А сгнило лишь от одного, положили сырой материал!
- Странно, я помню доски из нашей столярки брал сухие, звонкие, двадцатка.
- Куда там! Какое-то разнокалиберное гнильё торчало.
- Ну хватит вам уже, - всхлипнула старушка.
Её, видимо, до ужаса пугала эта тема нашего «мужского» разговора.
- Да как же так, а, Миша? – начала опять она «мокреть».
- Ну ладно, хватит, мать. Видишь и ему нелегко. Пойдём-ка лучше домой. Выпишется наш Михаил из больницы и всё объяснит. – И тут же обратился ко мне. – Миша, а что про Иринку слышно?
- Ищут, батя, ищут. Все, кому положено, поднялись и ищут.
- Может через телевидение?
- Да. Я попрошу, - я обрадовался, удивившись, почему это я сам не додумался.
Эта мысль теперь стала моей идеей фикс. И как только мои благообразные родители удалились, я тут же дотянулся до кнопки и вызвал медсестру.
- Позовите майора, срочно! – просипел я встревоженной сестричке, ввалившейся в палату на мой зов.
- Сейчас, - кинулась она выполнять мою просьбу, но перед выходом оглянулась на меня. Лицо её было закрыто повязкой, но глаза…Думаете, я их не узнал?!
Едва въехал майор, я тут же, поднявшись на локтях, как мне показалось, заорал! На самом деле очень громко прошипел:
- Где эта медсестра?
И едва она появилась в двери, я тут же запустил в неё стаканом, шипя при этом:
- Лови! Лови её!
Ничего непонимающий майор разинул рот от увиденного. А сестричка вдруг подпрыгнула и с силой пихнула майоровскую коляску в мою сторону. Я в это время уже перемещался по воздуху, вынырнув из кровати за ней. По законам механики мы испытали центральное столкновение с вывалившимся майором и, обменявшись импульсами, тут же у кровати приземлились. По нам  проехала  включенная коляска и перевернулась. От обнуления веса мотор пошёл в разгон и рубил спицами колеса по больничному халату Кислова, через оборот затягивая на себя отворот его  воротника. Это грозило ему ближайшим перекрытием кислорода!
- Помогите! – что есть мочи заорал этот мужественный человек.
- Уффф, - вздохнул я, - хоть что-то толковое от этого человека за прошедшие секунды.
Вбежавший персонал нас растащил по местам дислокации.
- Где медсестра? – не унимался майор.
- Какая? – хором ответили эскулапы.
- Дежурные, скорее задержите её! Срочно вызовите группу для задержания.
- Успокойтесь, - ответили эскулапы, - вот ваша медсестра.
И нам представилось хрупкое создание совершенно другой комплекции и другой масти. Та была … брюнетка!
Так вот, всё кончилось тем, что через час у палаты возник охранник в накинутом на погоны халате и продавленным ремнём от АК. А мы с майором доказывали его коллегам, что коллективных галлюцинацией не бывает. Или бывает? Четыре гипса на двоих и столько же у тех «бессознательных» капитанов свидетельствовали о спорности этого утверждения.
Наконец ответы были найдены вместе с халатом и повязкой в мусорном приемнике третьего этажа. И все сразу присмирели и уставились на меня.
- Ты смотри какая наглость, - произнёс кто-то из сотрудников майора.
- Зачем ей понадобилось приближение к нам так близко, вот в чём вопрос, - отреагировал тот и посмотрел на меня.
Меня это уже утешило, и я пожал плечами. Я покачал головой и отвернулся к стенке. И только по звуку двери понял, что все испарились.
От всех волнений дня меня накрыло мгновенно. Ничего не помню, только щемящее чувство тоски…
И солнечный день. Сестричка устанавливает капельницу, улыбается мне. Вводит внутривенно иглу. Кое-как дожидаюсь окончания процедуры. Сестричка милая и воздушная и это вызывает чувство почти физической боли. Попробуйте сами двенадцать часов не ходить в туалет.
 - Вам плохо? – наивно спрашивает она, - вы что-то хотите.
- Пришлите кого-нибудь пострашнее.
Они не понимает и уставилась на меня. Я продолжаю.
- Утку принесите.
- Глупости, - восклицает она и приносит «посуду».
- Ну?
- Выйдите.
Она выходит.
Через полчаса появится электроприбор с содержимым в виде майора. Он счастливей меня, у него для таких случаев в стуле дырка. И он появится не один, а с такой же коляской. Вот теперь и я счастлив. Меня меряют, щупают, опаивают лекарствами и, спросив не кружится ли голова, усаживают в такое же кресло с дыркой.
Мы путешествуем по коридору в столовую. А часов в одиннадцать – водные процедуры. В свои неполные пятьдесят меня моет женщина-монстр, да и вообще женщина ли? Чтобы не попасть в неудобное положение, думаю о ней как о «монстре». Получается слабо. Она довольна, я расстроен. И наконец после обеда, переодевшись в новые спортивные костюмы, мы с майором, размещаемся в карете «скорой помощи». Нас везут в Емельяново     на аэродром. Механизм государственной машины заработал…