Идолга

    
https://www.litres.ru/elena-arsenina-31512342/idolga/ - читать на Литресс полную версию сказки

фото  Антона Садомова "Рассвет на малой Идолге" Саратовская область.

                *****
 Когда-то в давние времена, восьмидесяти верстах* от Саратова, в окружении  больших и малых озёр и рек**, стояло небольшое село  Рождественское, названное  в честь возведённого здесь православного храма во имя Рождества Христова.
Приглянулось то село именитому заезжему  из Казанской губернии – однодворцу Алексею Иванову, сыну Дурасова. Бил он  челом***  Великому Государю, царю Петру Алексеевичу о жаловании ему с сестрой Агафьей Ивановой, поместья для постоянного проживания, с переездом крестьян из Казанской в Саратовскую губернию.
Так, милостью царской,  село Рождественское стало Дурасовкой.****
 Встревожился народ. Вздыхали да крестились: вон чего приключилось-то! Спасть легли Божьими людьми, проснулись дурасовскими холопами.***** То ли ещё будет! Однако с былой покорностью приняли крестьяне  государеву волю. Встретили новых хозяев, как и подобает простому русскому человеку -  с поклонами до самой земли,  уверениями почитать Алексея и Агафью Ивановых, как отца с матерью. Только новообретённые родители оказались скупы на ласку, зато на расправу скоры и суровы.  На этом присказке конец, а сказке – самое начало.******
                *****
Жил в селе парень по имени Кузьма. Не сказать, чтобы лицом красив или там изрядно силён был, но располагал к себе спокойным нравом, сговорчивостью. Брался за любое дело: кому сенца накосить, избёнку подправить или там дровишек к зиме заготовить. Зачастую оплатой служили горячая похлёбка с куском  хлеба или одёжка какая с хозяйского плеча. Парень  и этому рад, было бы, чем прокормиться. Одним словом – сирота горемычная. Ни отца с матерью, ни домишка какого захудалого. Так и жил сызмальства в работниках. 
Приглянулся Кузьма управляющему новым поместьем Дурасовых. Грех от такого дармового работника отказываться. Вот и пристроил он Кузьму в дворовые.  Всё бы ничего, вроде бы сытно, не зябко и при деле. Только хлеб горьким на вкус оказался. Целыми днями в работе, никакого продыха. Чуть зазеваешься, управляющий быстро напомнит, кому чем обязан. Не уразумеешь, плётка подгонит.
Послали как-то Кузьму  к хозяйскому столу рыбы наловить. Встал парнишка спозаранок, снасти в охапку и прямиком к реке. А вокруг необыкновенность какая!
Алая зарница по небу расплёскивается. Мелкая пташка песней новый день встречает, сердце  радостью наполняет.  Вдали, под лучами восходящего солнца, поблёскивает Идолга. Словно тропинка лесная, игриво петляет меж  берегов.   Ничего красивее этой извилистой и светловодной речушки в жизни своей Кузьма не видывал.
- Эх ты, чудо чудное, воля вольная! Кабы крылья да взлететь высоко-высоко к синему небушку! Или в реку окунуться, ребёшкой какой оборотиться и плыть себе по течению, наперегонки с ветром! Ииидооолгаааа!!!
Услыхала Кузьму  русалка. Любопытно стало ей. Обернулась плотвичкой и поплыла к берегу. Притаилась  под ивой, прислушалась к заветным словам, с которыми молодой  рыбак, прежде чем  снасть закинуть, к реке обратился:
- Как пойду я на реку быстру, на воду шустру. На ней есть рыбки-трепетушки, быстрые резвушки. А спущу я невод, как шелковый платок, и в этот неводок да в каждый поводок да попадёт по рыбке...
 Захотелось плотвичке  получше  разглядеть парня. Забыв про осторожность, подплыла к самому берегу, да и угодила прямиком в ловушку. Затрепыхалась, забилась бедная, пытаясь вырваться, да только ещё больше запуталась.
Заметил Кузьма, что вода неспокойной стала, бросился сеть вытягивать. Веточку ивовую срезал, приготовился пойманную рыбёху на пруток насадить. Трепыхаются бедолаги из последних сил, о землю бьются. А одна из них –  вертлявая плотвичка – пуще всех.  Рот беззвучно раскрывает, словно пощады просит. Показалась Кузьме, будто слезинка из потухающих глаз выкатилась. Одна, другая. Подхватил рыбак обессиленную рыбку, поцеловал и отпустил на волю. Встрепенулась та, юркнула меж пальцев, и нет её. Вот проказница! Рассмеялся Кузьма,  крикнул плотвичке  вслед:
- Плыви за старшаками, большаками! Всех созови, на поклон приведи.******
И вновь снасть в реку метнул. Не успел дух перевести, как та опять полнёхонька. Рыбёхи набилось - одна крупнее другой. Чудеса, да и только! Неужели плотвичка за свободу свою откупилась?  Не поверил Кузьма. Однако больше удачу искушать не стал. На веточку нанизал  рыбины, поклонился реке и  назад поторопился.
Доволен  управляющий уловом. Похвалил Кузьму за то, что до полудня управился, к самому обеду подоспел. Быть сегодня на господском столе знатной ущице с жарёхой. Значит, и дворне кусочек какой лакомый  перепадёт, улов богатый, на всех хватит! Наказал работнику в следующий раз рыбёшку сразу без одёжки, чищеной приносить, чтобы мороки и сора на кухне было меньше.
После обеда хозяин позвал к себе управляющего и спрашивает:
- А скажи-ка мне, любезный, где рыба ловлена?
- Так в речушке нашенской, Идолге, значит, вашблагородие!
Хозяин брови хмурит, недовольство выказывает, поправляет:
- Отставить! Была вашенская, стала нашенская, уразумел?
Управляющий в струнку тянется:
- Точно так-с, вашблагородие! Вашенское! И никак иначе!
- То-то, смотри у меня! А ушица хороша. Распорядись, голубчик, на кухне, чтоб  кажную неделю к столу рыбное подавалось и чтоб блюда не повторялись.
- Слушаюсь, вашблагородие! Раз в неделю рыбное и чтоб  не повторялось!
Разомлевший после обеда, утомлённый разговором  хозяин, кивнул в сторону дверей:
- Ну, так, иди, иди, любезный! 
Хозяин доволен и Кузьма несказанно рад воздуха вольного глотнуть. Еле дождался следующей недели. К реченьке торопился, словно на свидание к красной девице. Спустился с обрыва, зачерпнул в ладони студёной по утренней прохладе водицы, плеснул себе в лицо и прошептал:
- Здравствуй, Идолга!
- Здравствуй, сын человечий!
Охнул парень, принялся по сторонам оглядываться.  Показалось или с ним рыбёшка разговоры ведёт? Плескается возле берега, словно дразнит. Неужели та самая плотвичка?
Кто-то неведомый словно мысли его читает, опять, смеясь, отвечает:
- Та самая!
Испугался парень, попятился от реки да ногой за корягу зацепился и прямиком в воду свалился.
Плотвичка перед глазами нырк, хвостом по носу тырк, звонким девичьим смехом заливается:
- Что, квиты, человечий сын? А целовать тебя не стану, не дождёшься!
- Ах ты… пигалица такая! Поймаю ведь, на уху пущу! – рассмеялся Кузьма.
- Не грозись, поймай сначала! – подразнивает рыбка.
Кузьма руками хвать, да куда там, за такой разве поспеешь – в сторону вильнула, будто не было её.
Закинул Кузьма снасти в реку. Мокрую рубаху снял, на берегу растянулся. Хорошо-то как, эх! Только недолго пришлось под солнышком нежиться. Улов у берега плескается, к столу напрашивается. Вытащил Кузьма сеть, принялся за рыбу. Тут новые  чудеса начались. Чешуйки, едва коснувшись земли, тут же превращались в серебряные и золотые монетки. Целую гору  монет начистил – за день не пересчитать!  Да и не умел Кузьма считать, денег таких в руках  сроду не держал. Стал голову ломать, что делать? Узнает  кто, и не поверит, подумает – украл. Вот ведь незадача какая.
 Спустился парень к воде. Прилипшая к рукам чешуя, водою смытая, вдруг рыбкой оборотилась и тут же - нырк под воду.  Поднял Кузьма с земли несколько монеток и в реку бросил. Едва коснувшись воды, монетки оборотились в стайку рыбок. Догадался  мОлодец, что и здесь без той самой  шустрой плотвички не обошлось. Видать непростую рыбку от гибели спас. Осенило тут его, как богатством свалившимся распорядиться. Покидал Кузьма монетки в реку, поклонился Идолге за щедрый подарок. Затем натянул просохшую рубаху, подхватил снасти, пруток с уловом и довольный  отправился в имение.
Русалочка всё это время под ивой таилась, за парнем подсматривала. Приглянулся ей.Чтобы там папенька с маменькой ни говорили, есть и среди людей чистые душой и помыслами. Вот и этот из таковых будет: отпустил её, пожалел, значит. На богатство нежданное не позарился. Даже странно как-то. Показалось, будто и не рад парень вовсе. В реку рыбы вернул больше, чем  выловил!
Поделилась русалочка своим секретом с одной из сестриц, а та не удержалась,  всё  другой сестрице пересказала. Та матушке шепнула. Так и до главы семейства – Водяного - слух дошёл. Ох, и рассердился же он.  Забурлила, вспенилась  река, словно в половодье. Вся живность попряталась, научена: попасться Самому в минуту гнева - себе на погибель.
 Только младшенькой  русалочке Идолге всё  нипочём. Обхватила батюшку руками, в бороду поцеловала и ну кружить вокруг. У того ярость, словно водой смыло, просит проказницу остановиться,  не мельтешить перед глазами. А та меж родителями притулилась, то к одному, то к другому ластится,  просит к людям, на землю отпустить. Уж больно хочется разузнать, как там, в миру,  всё устроено.
Матушка, ахнув, рот платочком прикрыла. Сестрицы молча меж собой переглядываются: ишь, чего удумала! Сейчас вот батюшка задаст трёпку, будет знать, как своевольничать, на землю проситься. Не угадали русалки. Не осталось у Водяного ни капли ярости, отцовская любовь заглушила. Только головой покачал:
- Чисто дитё неразумное! Где это видано, чтобы русалки по земле ходили?
- Так я же в человечьем облике предстану, никто и не узнает. Разрешите, батюшка, матушка, хоть одним глазочком на мир взглянуть!
Матушка, знай платочек к глазам прикладывать и горестно вздыхать:
- Ох, детонька, ничего там, на земле, хорошего не увидишь, мне ли об этом не знать!
Водяной принялся младшенькую увещевать:
- Вот-вот, послушай, что маменька говорит. Меня не слушаешь, её послушай. На земле рождённой, в стане человеческом выросшей. Что она хорошего видела в той земной жизни, спроси!
- Небушко синее, солнышко тёплое, зорюшку ясную, вот чего! А это всё можно и сквозь водицу рассмотреть, милая! – вздыхает матушка.
- А вот и нет, маменька! – вскрикнула Идолга. – Увидеть-то одно, но разве можно сквозь толщу воду прочувствовать,   какое оно солнышко, травка, земля? Да кто меня обидит-то?  Чары все при мне останутся, вот и будут защитой, отпустите, батюшка, матушка!
Помолчал Водяной, про себя подумал: не отпустить, так сбежит ненароком, непременно сбежит и бед натворит немалых. Отпустить -  другим дочерям повадно станет.
- В том и дело, чары наши на людей вблизи воды действуют. В ней вся наша сила. Чем дальше от реки, тем уязвимее  становимся. Нет! И думать об том не смей!..
Тем временем  управляющий, выпытав у простодушного Кузьмы, в каком месте тот рыбу ловит, к реке направился. Зачем, пока и сам не знал. Но чувствовал, что парень-то себе на уме, чего-то не договаривает. А когда под снастями, развешанными во дворе на просушку, монетку  серебряную подобрал и вовсе заподозрил неладное.
Прошёлся управляющий по берегу, отыскал  место притоптанное. Стало быть, здесь парень рыбу ловил. Не поленился нагнуться, за каждый камешек заглянуть.
- Монета, другая, третья! Вот тебе и Кузьма, паршивец эдакий!  Небось, клад какой отыскал и прикопал где от постороннего глаза.
Решил управляющий в следующий раз проследить за Кузьмой. Увидел он, как рыба из реки  чуть ли не сама на берег выпрыгивает и серебром, золотом  Кузьму  одаривает, а тот, дурачина эдакий, в реку денежки выбрасывает да посмеивается. Управляющий  тут же к хозяину докладываться. Кузьму  в амбар под замок и посадили. Как у него ни выпытывали, плетью ни махали – словечка не проронил что да как. Барин кричит, ногами топает:
- Моё добро да в реку?! Так  вы, оглоеды, хозяйское добро блюдёте? Дармоеды неблагодарные!!! Засеку до смерти, собаками затравлю, ежели из реки деньги не достанете, всё до копеечки!
Понял тут Кузьма, в какую беду он попал. Поздней ночью собрался силами, подполз к амбарной стене и принялся землю руками разгребать, лаз копать. С  трудом до реки добрался, оставляя после себя на земле кровавые отметины. С жадностью приник к воде. Утолив жажду, стал звать  свою  волшебную рыбку.
Только не слышала его русалочка. Проплакала  всю ночь, под утро забылась  беспокойным сном. Привиделось ей, будто сидит на берегу, лепестки у цветка обрывает и в воду бросает, приговаривая: «любит-не любит,..». Так и не узнала русалочка, что цветок нагадал. Налетел ветер, вырвал его из рук и швырнул в неспокойную реку. Потемнела водица, вспенилась и забурлила. Накрыло берег невиданной высоты волной. И слышится тут русалочке, будто вновь зовёт её любимый:«Идооолгаааа…»…
Наутро хватились беглеца. По его кровавым отметинам до реки-то и добрались. Не нашли Кузьму, утоп верно. Перекрестились, дубинки побросали  да принялись  богатство  хозяйское со дна доставать. Только дурасовское богатство живым золотом, серебром сквозь пальцы просачивается и обратно в реку юркой рыбёхой возвращается!
Вскоре сам барин к реке пожаловал. Велел со всего села мужиков с сетями нагнать, рыбу переловить и охрану выставить, чтобы ни одна чешуйка не пропала.  А охранять как бы и нечего -  всё тина да коряжки.
Управляющий  руками разводит, не понимает: как так? Намедни******** рыбы в воде немерено плескалось, а сейчас ни одной во всей реке?!  Повалился в ноги хозяину:
- Вашблагородие, вчерась на этом месте, вот туточки, своими глазами видел:  в реке рыба билась, много рыбы! И золота-серебра много было! Помилуйте!!!
- Молчать, по этапу********* пущу прохвоста!
Хотел управляющий в своё оправдание  монеты, найденные  на берегу, показать. Под левой пяткой в обувке схоронил. Только  вместо денежек,  на потеху мужичью, вытряс  из сапога засохшую чешую.
Но  Кузьму селяне  жалели: жил сиротой неприкаянной и сгинул ни за что ни про что, горемыка бедовая. А ещё меж собой шептались будто бы связался он с нечистью. Одурманила  парня колдовскими чарами силушка тёмная. Богатыми посулами  в реку-то  бедолагу непутёвого и заманила.
Однако вскоре рыба в Идолге  опять заплескалась, только в руки не давалась, сколько сети не закидывали.   Взлетает над водой, в лучах солнца серебром  отливает да так, что глазам больно.  Туда-сюда гоняются беззаботные рыбёшки друг за другом, словно дети малые в салки резвятся.
Чтобы хоть какую выгоду поиметь, решил Дурасов  через Идолгу дорогу напрямки к селу  сделать. Построил мост  и  ещё одну деревянную церковь, неподалёку велел возвести. Только  недолго простояла та церквушка. В тот же год сгорела.********** Не принял Отец Небесный  помещичьего дара, не простил Дурасову молодой жизни загубленной.
В скором времени вместе с разорившимся помещиком и прежнее название села в небытиё сгинуло. На месте Дурасовки теперь село Озёрное*********** стоит.
 Вот мост – тот ещё долго прослужил людям. Говорят, немало влюблённых пар осчастливил.  Тех, кому  в рассветный час удавалось заприметить в реке резвящихся плотвичек и мысленно загадать  одно заветное желание на двоих. Если помыслы, души влюблённых, их желания,  были такими же  прозрачными и чистыми, как водица Идолги, загаданное непременно сбывалось.
_____________________________________________

*старинная мера длины. По современным меркам, приблизительно в 75 км. От Саратова.
**  село Рождественское  находилось в окружении многочисленных озёр и рек Идолга и Медведица.
***бить челом  (старинное выражение) – значит, обратиться с прошением, просьбой к высокопоставленному лицу.
**** (см. «Википедия») - из документов Саратовского областного архива следует: согласно указу Его императорского Величества, с 1764 года Рождественское переименовано в Дурасовку.
***** холоп - крестьянин, находящейся в полной зависимости, подчинении у своего хозяина.
******Далее, в своём повествовании автор, не придерживаясь исторической  точности и достоверности, идёт на поводу собственной фантазии.
******* существует немало старинных рыбацких примет и поверий. В одной  из таких говорится: пойманную первую мелкую рыбёшку надо  поцеловать и отпустить обратно в реку, как бы на откуп. Чтобы пришла удача и поймалась более  крупная рыба.
******** намедни (старинное слово)- незадолго, только что, недавно.
********* этап - путь следования заключенных к месту заключения. Пустить по этапу - значит, отправить в тюрьму.
********** церковь Архангела Михаила, построенная при Дурасове, вскоре сгорела.
********** В 1966 году, село с неблагозвучным названием Дурасовка переименовали в Озёрное. Название за селом закрепилось до нашей поры.