Прогулка

Не зря говорят, что собаки и их хозяева похожи. Их даже звали Мирра и Мила, словно внешнего сходства было мало. Обе небольшие, плотные, темненькие, подвижные, с умными черными глазами. Обе любили пироги с фруктовыми начинками, пешие прогулки, поваляться в снегу, попрыгать в осенних листьях и пустой утренний город. Хотя, пожалуй, пустой утренний город у обеих был на первом месте. Ни приставучих прохожих, ни невоспитанных псов… Ходи, где хочешь. Смейся. Пой. Танцуй. Чем, в принципе, они и занимались.

Субботнее майское утро выдалось туманным. Еще вчера город стоял в призрачном холоде, из-за которого зеленоватый дым, который путался в тонких ветвях деревьев, казался миражом. А сегодня уже ощутимо потеплело.

— Припечет днем, — сказал Мирра, выходя из подъезда и придерживая дверь.

— Точно, — согласилась Мила. — Лето близко!
 
За годы совместного проживания у них уже выработался свой ритуал и свой маршрут прогулок. В будние дни, когда Мирру поджимала работа, они не ходили особенно далеко: спускались от садика к пустырю, нарезали там несколько кругов разного диаметра, попутно перемечивая территорию, потом шли вниз, к дому-солнышку, обходили его по периметру и возвращались домой мимо магазина. По выходным же, когда время не ограничивалось ничем, у них на выбор было два маршрута. Первый был самым дальним и, как правило, летним. Точнее, выбор его зависел не от времени года, а от погоды. Подходило все солнечное и сухое. Идти надо было мимо солнышка, потом через частный сектор, потом — вдоль озера. Дополнительно можно было свернуть в лес или в поле. На такие прогулки Мирра брала с собой фотоаппарат — а потом ее подписчики умирали от восхищения, ахов и едва прикрытой зависти. Второй маршрут был короче и цивилизованнее. Его-то в этот раз и выбрали Мирра и Мила, побоявшись увязнуть где-нибудь в недосохших местах дальней дикой дороги.

— Вот на следующие выходные уже совсем потеплеет — и пойдем туда, — сказала Мирра. — Я сама по тем местам соскучилась, да пока, боюсь, грязновато там еще.

Мила покивала, соглашаясь. Она была не особо привередливой дамой, и любая прогулка была ей в радость.
 
Они прошли мимо школьной площадки, непривычно пустой и тихой. Даже местные спортсмены, облюбовавшие ее для утренних упражнений, видимо, еще просыпались. Не говоря уже о веселой детворе, от пяти до бесконечности, тусовавшейся здесь, как правило, с обеда и до позднего вечера. Прошли мимо платной автостоянки за высокой резной решеткой. Пока Мила обнюхивала клумбу и три сосны, притулившиеся к ней, Мирра наблюдала за тем, как заводил свой старинный, практически раритетный автобус дядя Миша.

После этого они прошли первый городской сквер, ближний. В другое время здесь было полным-полно мелких собачек и маленьких детей, которых модно одетые мамочки отпускали погулять «на травку». Затем дорога привела их во второй сквер, больший, дальний. Зимой здесь на каждом дереве висело по кормушке, и Мила с Миррой частенько подсыпали в них семечки, колотые орехи и хлебные крошки.

Обегав и этот парк вдоль и поперек, Мила потянула Мирру дальше.

— Может, давай еще раз по паркам пройдемся? — предложила Мирра.

Ботаник из Мирры был, как из Милы балерина. Но что Мила любила приплясывать под задорную музыку, что Мирра обожала рассматривать всякие красивые цветочки. А сейчас как раз было на что посмотреть. Еще держались самые упорные из первоцветов, да и самые ранние и активные тюльпаны-нарциссы уже поднимали головы.

— Да ну, — скривилась Мила. — Пошли хотя бы до собора дойдем! Завтра еще на свои цветы полюбуешься!

— Пошли до собора, — согласилась Мирра.

Вообще-то собор был их крайней точкой путешествий летом. Оттуда удобно было наблюдать за светофором и развилкой. Летом начинался сезон каникул и массовых отпусков, и ушлые местные маршрутчики развозили жаждущих традиционных летних развлечений горожан на ближайшее морское побережье. Миле верткие, веселые маршрутки, снующие то туда, то сюда, напоминали рыбок, Мирре — птиц. Но обеим, несмотря на разногласия, нравилось за ними наблюдать.

Идти им надо было мимо ДК, библиотеки и старого универмага. Собор был своеобразным водоразделом — за ним уже начинался новый район, состоящий из модных высоток, дорогих магазинов, вычурных парков и по праву считавшийся центром. Ни Миле, ни Мирре там уже не нравилось.

— Понастроили всякой гадости, — кривя презрительно лицо, говорила Мила.

— Просто мы с тобой домоседы и консерваторы, — вздыхала Мирра.

Возле старого универмага туман потихоньку начал сереть, сгущаться. А возле собора стояла настоящая серая пелена.

— Воу, — сказала Мирра, и Мила с ней согласилась.
 
Их любимый вид на развилку и светофор был безнадежно скрыт.

— Давай хоть к домам пройдемся, — вздохнула Мила.

 Мирра радостно с ней согласилась. Идти к первой многоэтажке надо было через молодой сад фруктовых деревьев. Еще ничего не цвело, но от одного предчувствия приходящей весны Мирре вдруг запахло сладко и солнечно. Она прикрыла глаза, пережидая волну нахлынувшего восторга — а когда открыла их, то увидела, что у угла дома, в метре от них, стоит мужчина. Незнакомец был одет в военную форму и странный, прозрачный противогаз-маску. В руках у неизвестного было странное оружие.

Несколько секунд Мирра и неизвестный смотрели друг на друга, не решаясь выдавить ни слова.

— Сержант, кажется, у нас выжившие, — неуверенно сказал незнакомец.

Мирра растерялась и подняла глаза вверх, а потом, ошарашенная, и вовсе задрала голову. Голубая свечка-новостройка с круглыми балконами обвалилась четверти на три. Еще этажа два, совершенно разрушенных, бесстыдно вывалили наружу свои внутренности — диваны, кровати, ковры, бытовую технику. Еще ниже стены остались, но были все неровные, в выбоинах и дырках.

— Какие выжившие? — раздался голос из тумана, и за неизвестным мужчиной в военной форме вырос еще один, точно такой же. — Этого не может…
 
Он не договорил и уставился на Мирру и Милу.

«Какой год? Какой город? Какое измерение?» — вопросы толпились и толпились в голове у Мирры, но язык словно прирос к нёбу.

— Это иллюзия или галлюцинация, — неуверенно сказал тот, кого назвали сержантом. — Отступаем. Медленно.

Вдруг туман потемнел, заклубился — и видение сгинуло, словно его и не было.

Дом, сколько позволяло его рассмотреть зрение, был целым, невредимым и голубым. Никаких людей в камуфляже не наблюдалось.

— Пошли-ка домой, — хриплым голосом предложила Мирра. И Мила тупо кивнула, соглашаясь.
 
Они развернулись и резво пошли к собору, пока еще не догадываясь о том, что тот, кто в туман войдет, уже никогда из него не выйдет. Мимо них, бесшумной тяжелой тенью, проплыл пока не замеченный дракон.

День только начинался.